Прилипла к праху моя душа

       В окна крошечного вагона поезда, медленно спускающегося с гор по одноколейной железной дороге, сквозь густую листву проникали ласковые золотистые лучи солнца. Пыль в воздухе сверкала, как алмазное крошево. Когда лес вокруг редел, становились видны озера, отражающие лазурное небо, как зеркала, долины, покрытые сочно-зеленой травой и яркими маками, тюльпанами, ирисами и самыми разнообразными полевыми цветами, а дальше – заснеженные пики высоких гор, каменных титанов, попирающих облака своими могучими плечами. Со склона наперегонки с вагончиком стекали быстрые ручейки, сверкающие при свете дня, словно серебряные нити.

       В вагоне тепло и уютно, до последней станции, куда я и направляюсь, почти никто не едет. Мне самому неизвестно, что ждет меня там, в конце пути, но я уверен: это непременно что-то хорошее. Покой и безмятежность наполняют душу радостью, подлинным счастьем. Я не думаю ни о чем, лишь наслаждаюсь сладким прохладным воздухом, теплом оконного стекла и живописным видом.

       Гудок. Визг тормозов. Остановка. На станции скромный, но опрятный домик железнодорожника. Рядом небольшой садик, огороженный забором из нетесаных березовых брусков. Я присел на резную лавочку и залюбовался работой фермеров в поле ниже по склону.

       – Если бы только можно было остаться. Здесь я и хотел бы жить.

       Вдруг повеяло холодом, и в нос ударил едкий запах выхлопных газов.

       – На следующей выходите? – донесся до моего слуха раздраженный, приглушенный усталостью голос.

       Я глубоко вздохнул и открыл глаза.