Человек и закон

Шел 1977 год. Страна жила в преддверии новой Конституции, закрепляющей построение первой фазы социализма, и определяющей построение развитого социализма. В средствах массовой информации шло поэтапное обсуждение каждой статьи Основного закона, а в народе радовались очередному празднику и ожиданию очередной халявы.  Так заключенные радовались тому, что с принятием Конституции обязательно последует амнистия, и если не освободят, то срок скостят точно.
 Молоденькие девушки, радовались тому, что новый закон разрешит выходить замуж с 16 лет: теперь уж точно не засидишься в девках, а то пока дождешься этих 18, и красота уйдет и женихи разбегутся.
 Рабочие тоже с нетерпением ждали принятия Конституции, так как кто-то пустил слух, что водку  будут продавать с 6 утра и до 12 ночи. А то ведь какая несправедливость: на работу надо вставать в шесть часов, а винный магазин открывается только в 11.
 Но активнее всех ратовала за принятие нового Основного закона продвинутая интеллигенция. Им хотелось демократии! Хотя старцы из политбюро ворчали: сколько же можно, итак народ распоясался; того и гляди митинги начнут собирать, несанкционированные демонстрации устраивать. Но творческой интеллигенции без демократии как без воздуха, житья нет! Тогда-то и начали официальные СМИ активно искать «ростки демократии» в социалистическом обществе. Главный посыл заключался в том: раз есть ростки, то необходимо солнце и тогда они «буйной растительностью» покроют все наше общество. И таким «солнцем» будет новая Конституция.

Одной из последних к поискам «ростков демократии» подключилась любимая мною «Литературная газета». Поставлен был риторический вопрос: так есть ли у нас демократия? И надо было ответить на него утвердительно. Вот этим и занялся журналист из «литературки», написавший замечательный очерк о молодом правдолюбце. Не думаю, что кто-то из старшего поколения помнит содержание очерка, я же знал эту историю гораздо раньше, чем ее описал корреспондент. Так как она происходила в моей родной станице, и все действующие лица были знакомы мне с детства, а главный герой закончил тот же институт, в котором позже учился и я. Но все по порядку.

Вот как началась эта история. Молодой человек окончил Московский экономический институт с красным дипломом и по распределению был направлен не в Сибирь, как троечники, а на Кубань в передовое автохозяйство. Сам начальник автоколонны, по фамилии Дерикафтан принимал молодого человека.
- Добро пожаловать, сынок! Мы давно просили дипломированного специалиста из центра и вот, пожалуйста: из самой Москвы и с красным дипломом. Хозяйство у нас передовое, народ работящий, так что перспектива роста у тебя есть. Засучивай рукава, как говорится, и вперед! Сначала поработаешь рядовым экономистом, а как наберешься опыта – поставлю главным. А как у тебя с жильем?
- Никак. – Ответил бывший студент.
-У меня есть в резерве квартира, начинай работать, а я тебе её отдам как молодому специалисту.

Радость переполняла бывшего студента: благодатный климат, теплая встреча, перспективы карьерного роста, да еще и квартира в придачу! Он тут же пишет письмо возлюбленной: «Приезжай, дорогая! Городок небольшой, но уютный: идешь в жаркий полдень по тихой улице, а абрикосы под ноги падают. В каждом дворе сад, а в саду; вишни, сливы, персики и груши. Начальник пообещал мне квартиру. Приезжай, распишемся и будем жить как люди. Сколько можно по общагам скитаться».
 Любимая не заставила себя долго упрашивать и приехала к жениху. Они расписались, сыграли свадьбу, а начальник, как и обещал, вручил им ключи от квартиры. Так родилась еще одна молодая, а потому счастливая, советская семья. Молодой человек с энтузиазмом принялся за работу, и уже через год, когда главный экономист ушел на пенсию, занял его место. И на семейном фронте, все у него было хорошо. Жена родила ему сына, и теперь они стали полноценной ячейкой общества.

Казалось бы, живи да радуйся. Ан, нет! Как только молодой специалист, стал главным, его понесло, но не в Кубанскую степь, а в дебри экономической науки, которую так усердно изучал пять лет. Стал находить всякие недостатки в работе предприятия и, о, УЖАС, приписки в бухгалтерии. Об этом он доложил самому начальнику. Тот его выслушал и пообещал разобраться. Но приписок меньше не стало, и тогда молодой специалист стал писать о недостатках вышестоящему начальству. И реакция последовала незамедлительно. Начальник вызвал его в кабинет и по-отечески пожурил: «Что же это, сынок, ты делаешь? Мы тебя приняли в коллектив как родного:  квартиру дали, свадьбу сыграли, в должности повысили, а ты нам такую «свинью» подложил; кляузы пишешь, недоработки находишь, да еще обвиняешь в приписках. Не хорошо это, сынок, не по-людскИ. Ты лучше занимайся своим делом, а с приписками мы и без тебя разберемся. Иди, работай, и хорошо подумай о своем поведении…»

Но «Сынок» не внял «отеческим» наставлениям, а продолжал вскрывать недостатки и писать о них в вышестоящие инстанции. Вчерашний студент не знал, что письма его не распечатывая, пересылают обратно в район, чтобы приняли соответствующие меры по месту работы.
 И меры, наконец-то, были приняты. Начальник опять вызвал его к себе, но на этот раз в кабинете сидел весь актив предприятия: «Сам», парторг, главбух, начальник отдела кадров, завгар, председатель профкома, и даже главный затейник по культмассовой работе. На приветствие молодого экономиста, никто не ответил. Все сидели как на поминках, с серьезными лицами опустив глаза. Тревожное ожидание нарушил «Сам», он достал из папки письма, что отсылал по инстанциям молодой специалист и зачитал их перед активом… Актив негодовал: здесь все вранье, и как можно терпеть такого отщепенца в своем коллективе, и единогласно проголосовали за его увольнение. Но увольнять его было нельзя, так как он не отработал положенные три года. Поэтому решили перевести его на работу в самый дальний и отсталый колхоз.

- Квартиру в городе ты сдашь. А в колхозе тебе предоставят жилое помещение. – В своем напутствии «Сынку» сказал начальник. – Поезжай и обустраивайся.

Председатель колхоза встретил молодого экономиста без энтузиазма, так как он уже знал, что к нему едет «писатель». Он показал жилое помещение: хату с печным отоплением, колодец во дворе и «туалет» в огороде. Первой новых испытаний не выдержала жена, когда она увидела жилое помещение, то обозвала мужа законченным идиотом, забрала сына и уехала жить к родителям. Но молодого специалиста, не сломили тяготы и лишения быта и он с прежним усердием, но уже на новом месте начал работать. В колхозе приписок оказалось еще больше чем в автоколонне.

На очередном собрании, он попросил слова и с блокнотом в руках стал говорить: «Не хорошо, товарищи колхозники, обманывать государство: вот в отчете по сдаче молока у вас одни показатели, а в реальности на треть меньше. Я все посчитал – факт на лицо. Или по сдаче мяса – цифры намного завышены, опять же – факт на лицо. И по заготовке кормов на зиму, такая же картина. Как видим: факт на лицо!...»
Колхозники, в основном пожилые люди, смиренно слушали, но не понимали, что от них хочет молодой экономист. Первой не выдержала бабулька и шепотом спросила у мужа: «Дед, что он все говорит факт на лицо, факт на лицо. Ну, как-то непонятно».
- Молчи, старая, это же ученый человек, интеллигент,в Москве учился, он же не скажет, чтобы тебе было понятно: «вилы на рыло», вот он и говорит по-ученому: «факт на лицо, факт на лицо».

Собрание благополучно закончилось, а приписки остались. Тогда «Правдолюбец» опять начал строчить письма в вышестоящие инстанции. И они опять возвращались туда, откуда их присылали. Теперь уже председатель колхоза позвал дипломированного специалиста и «по-хорошему» стал беседовать с ним:
- Это тебе не Москва, это колхоз. Поэтому забудь все, чему тебя учили в институте, а учись работать в реальной обстановке. А обстановка такая: нам сверху спускают план и говорят, что это закон и его надо исполнить. А как его исполнить, если работать некому? Молодые и здоровые уехали в город, а остались старики да инвалиды. А план каждый год повышают от достигнутого. Вот, к примеру, в прошлом году свинья привела 12 поросят, так в этом году в план записали аж 14. А она привела всего 8. «Свинья она и есть свинья, потому ее свиньей назвали, что она свинья» - ненароком процитировал А.П.Чехова председатель.

Но, и свинью надо понять, ей ведь тоже обидно, что ее так называют. А она по своему интеллекту, как говорят ученые, очень близка к человеку, гораздо ближе, чем лошадь, собака или кошка. Поэтому она и сообразила:  чего это им  помногу поросят приводить? Кормить стали меньше, ухаживать стали хуже,( а «материнского капитала» тогда еще  не было).

А председатель продолжал:
- Вот чем мне теперь колхозников кормить? Ведь я должен рассчитаться с государством по достигнутым показателям, то есть 4 поросенка в Москву, два в край, два в район, а остальных людЯм…
 Аналогичный случай был и в прошлом году: мы одну свинью утаили, целый год кормили, а районное начальство как узнало,сразу налетели и за день съели. Так что сынок, без приписок, нам никак нельзя. Не будет приписок, не будет выполнение плана, а не будет выполнение плана, нас всех, и тебя в том числе, выгонят с работы. Иди и хорошо подумай о своем поведении...
Но «Правдолюбец» стоял на своем, как учили в институте: закон надо соблюдать, а потому приписки и прочие нарушения – надо искоренять.

Он продолжал писать во все инстанции и ждать праведного суда. И «праведный» суд состоялся: по истечению срока отработки, его «вытурили» из колхоза, забрали хату и пожелали доброго пути... на дальний север.
 Но тут его письмо наконец-то распечатали в «литературке». Редактор вызвал спецкора и послал его в дальний град Гулькевичи, чтобы тот на месте во всем разобрался, и написал очерк: о герое нашего времени.
 Когда журналист прибыл на место, и стал собирать материал для очерка из первоисточников, то ему сообщили: молодой специалист успешно отработал положенные три года практики и добровольно уехал покорять необъятные просторы Сибири. Куда конкретно и когда точно, никто уже и не помнил. Не встретившись с «героем нашего времени» журналист резюмировал в своем очерке: так есть же демократия в нашей стране, был же услышан глас вопиющего! И хотя самого «вопиющего» никто больше не слышал и не видел, но тихий городок, затерявшийся в благодатной Кубанской степи, он прославил на всю страну.