Однажды вернуться глава четвертая часть четвертая

Андрей же Михасевич думал по~другому
~ Дык ты говоришь мы здесь без году неделя, а они ~ столетия? ~ спросил он как~то Стаса во время очередной партии в пинг~понг.
~ А ты что, блин, только на свет народился? ~ Глейзерман~младший с трудом подавил смешок ~ ну, прикинь же ты елки~палки, сколько нас, а сколько их. У нас~то одно государство, а у них ~ ого! Двадцать с лишним. Ну, и как ты их одолеешь, а?
~ Значит, без году неделя ~ задумчиво повторил Андрей ~  а раньше, еще раньше? Где здесь тогда были арабы?
~ Стоп~стоп~стоп... так... что~то я никак не врубаюсь ~ Стас отбил
шарик ~ и когда же это "раньше" было, а?
~ Ну, когда~когда? Когда евреи здесь обосновались. Ты бы, Стасик, хотя бы Библию открыл или Тору, как она у вас называется.
~ Так ты что, Андрюха, в досы, что ли записался?! ~ густые брови Стаса подскочили кверху ~ а что? В следующий раз приеду, а ты уже с пейсами и бородища, как у того самого Карабаса~Барабаса!
~ Ты давай, давай, иронизируй, да побольше, побольше!!
~ Да как же уж тут не поиронизировать! Эти придурки тявкают тут каждый б~жий день "аравим ахуца"*, да и ты туда же. Жили же до шестьдесят седьмого без этих штахим и ничего не умерли все~
таки. Да... захватили на свою голову.
~ Ну, коли уже о захвате,  то еще и в Библии написано...
~ Ой, да только не надо, Андрюха! Не надо, прошу тебя! У меня и так эти досовские штучки в самих печенках~селезенках сидят!
~ Рабин абайта** ~ пискнул из~за спины отца неведомо откуда появившийся Даник.
~ Во! ~ Стас ткнул пальцем в мальчишку ~ и этот, гляньте~ка на него, от горшка два вершка и туда же. Ты чему это ребятишек учишь, Андрюха?
~ А их и учить~то не надо ~ Михасевич потрепал сына по вихрастой головке ~ здесь тебе и любой двухлетний это скажет.
~ Вот~вот, я так и говорю. Хорошо хоть моей Анжелке в садике этой фигней мозги не парят. Ладно, Андрюха,  давай замнем эту тему. Что нам, базарить больше не о чем?
Семен Исаакович, равно, как и Люся был целиком и полностью был на стороне Андрея, тем более, что и Фаина, да и Рита с Григорием думали точно так же. Даже Орен при встрече к неизменным "шалом, ма шломха?" прибавлял: "Рабин нэт хорошо!" Глейзерман бросал в ответ: "Да, Рабин ~ очень плохо". "Рабин отшень плехо" ~ как эхо вторил Орен.
Другой сосед Глейзермана, Аркадий Маргулис, бывший питерский инженер, а теперь уборщик на тахане мерказит говорил:
~ Ну, этот кусок идиота долго не продержится. Попомни, попомни мое слово, Семен, его или скинут или замочат. Третьего не дано.
Да, похоже, все к этому шло. Теракты следовали один за другим, в Хевроне готовился даже самый, что ни есть настоящий еврейский погром, который   ценой собственной жизни сорвал
простой  врач "скорой помощи" Барух Гольдштейн. Естественно, молчать было нельзя, страна бурлила,
словно перегретый котел, расколотый надвое народ выходил на улицы, каждый со своими хоругвями.
   (продолжение следует)
* аравим ахуца (ивр) арабы, вон
**Рабин абайта (ивр) Рабин, домой