Венеры голос громче по утрам...

Венеры голос громче по утрам,
Эрот лукавит, поднимая фаллос...
Причины нет сподвижничить годам,
Ассоль — приснится принц и алый парус.
И выйдя на крыльцо в стране любой,
Семимильярдный люд замрет от счастья,
Увидя свод над лбами голубой,
Узрев в лучах — знак доброго участья.
Пан, Леший, словом — рать лесная
В чащобу устремилась отдышаться.
Богини, нимфы, словно птичья стая,
Уселись на ветвях, боясь спускаться.
Вода небес бежит в ручьи, канавки,
И почки — порождают зелень скупо.
Шагнешь за дверь — облают тебя шавки,
И понимаешь: злиться на них глупо.
Улыбку заготовя в пику мрачным
И чем-то недовольным милым лицам,
Боясь прослыть в своих глазах — ленивым,
Бежишь, вдыхая смог, не по столице —
По улице, до слез знакомой, невзирая
На дзз-жжи машин, снующих неизбежно,
Водитель, получив ключи от «рая»,
Тебя обдаст из лужи непременно.
Утрешься — и беги… Ведь эта малость
Не в состоянии ужалить твои нервы.
Вот… Фридрих Ницше — вызывает жалость,
Ужасны войны, Дракула и стервы.
И кризис (эконом.), нависший тучей,
Замучил, не давая отдышаться,
А в новостях — пожар, цунами, случай,
Которому бы лучше не случаться.
Захочешь — среди хаоса, сумятиц
И неурядиц, пошлости суждений, —
Петляя, прыгать, как весною заяц, —
Подальше в лес, без лишних рассуждений.
Найдешь себе укромное местечко
( загрязнено, отравлено — не всё же?)
И, выйдя утром рано на крылечко,
Вздохнешь и крикнешь: «Хорошо жить, Боже!»