4. Полоннарува

Полоннарува - это не только один из важнейших центров культурного наследия Шри-Ланки, но и ирония судьбы. И даже, как выяснилось, совсем не обязательно «каждый год, 31-го декабря с друзьями ходить в баню». Можно быть вполне себе солидным королевством, и при этом не избежать сей суровой участи.

Но плясать мы начнем от буддистского монастыря, основанного здесь в 7 веке н.э. ланкийским монархом (удручать вас именами буду только в самых стратегических случаях). Мода на психоанализ и бункеры в те края явно запаздывала, потому следующие триста лет все правители ездили в Полоннаруву исключительно, чтобы исцелить душу от непосильных монарших забот в мирное время и спасти тело в лихую годину, когда из южной Индии в столицу наведывались тамильские захватчики. Продолжалось бы так и дальше, да в середине 10-го века у самих интервентов случился «майдан» и, как следствие, война между двумя «братскими» народами – пандиями и чолами. А у ланкийцев на тот момент, как на грех, ни одного мало-мальски терпеливого «президента» во главе. Им бы потянуть годика три-четыре, да посмотреть, кто заработает «пирог», чтоб уж наверняка примазаться к его дележке, а они тут же помчались помогать пандиям. А победили чолы. «Подшефный» король – малый тоже, видать, страх какой храбрый, – прихватив регалии, дал дёру с материка к «шефам» на Цейлон. Чолы кинулись за ним и вместе с регалиями прихватили весь остров. Местного монарха пленили, его резиденцию вместе со всей Анурадхапурой разорили, монастырь, что в Полоннаруве, заперев в нем высшее буддистское духовенство, спалили, и, по иронии судьбы, построили там свою столицу. Из нее и управляли 73 года, ровно до тех пор, пока некий генерал не воспитал одного из провинциальных ланкийских принцев в духе патриотизма. Тот разжился крошечным уделом на юго-востоке Цейлона, собрал своих сторонников со всего острова в единое большое войско и пошёл на чолов. Первые две попытки были так себе. С третьей, поднаторев в ратных делах, взял Полоннаруву и прогнал захватчиков восвояси, в Индию.

Короновали героя-освободителя как монарха всей Ланки под именем Ваджаябаху I. Церемонию согласно древней традиции провели в том месте, где правил последний «легитимный» король, то есть в Анурадхапуре. Для этого там даже скоренько дворец соорудили. Но, отдав должное обычаям предков, Ваджаябаху I не стал бросать слов и денег на ветер, обосновался в Полоннаруве и занялся насущным. А его, насущного, за 73 года накопилось выше самой высокой ступы. Первым делом король восстановил церемонию посвящения в верховное духовенство. Для этого призвал просвещенных монахов из Бирмы, ибо чолы, вы помните, огнем выжгли буддизм и насадили в стране индуизм. Кроме того Ваджаябаху I восстановил заброшенные водохранилища и вернул к жизни некогда процветавшее сельское хозяйство. Сделал Полоннаруву неприступной крепостью, построил там множество архитектурных и культовых объектов и гордость того времени – университет. Умело манипулируя внешней политикой, добился установления дипломатических отношений с многими странами Юго-Восточной Азии и с Китаем. И Цейлон заторговал, заразвивался...

Но не секрет, что жизнь – она, как пешеходная зебра: полоска, хоть и заезженно-затоптанная, но все же светлая, полоска мрачно-серая. Светлая – серая. Ваджаябаху I в 1110 году умер и кланы, как и положено, начали драться за власть, а страна приходить в упадок. За 45 лет сменилось то ли 16, то ли 19 правителей, – со счёту сбились. Наконец снова пришёл черёд светлым временам – королём Ланки стал Паракрамабаху Великий. Он прекратил междоусобные войны, примирил два антагонистических буддистских течения – Тхераваду и Махаяну, построил самое большое в истории Шри-Ланки водохранилище, решив таким образом проблему полива многочисленных сельхозугодий «сухой зоны», окружавшей Полоннаруву, и, порешав все эти проблемы, в 1186-ом году удалился в мир иной, а на вахту заступил монарх с ничуть не менее заковыристым именем – Ниссанкамалла. Тот тоже был прекрасным дипломатом и подарил острову еще десять лет мирной жизни, способствующей развитию экономики, политики и культуры. Но, увы и ах, Ниссанкамалла стал последним правителем эпохи процветания Полоннарувы. Уже в начале 13-го века жители потянулись из столицы, постепенно их место заняли тропические погоды и соответствующие им заросли, и от величественных храмов, ступ и учебных заведений остались одни лишь руины, до которых мы только что добрались «сквозь строй» священных коров, зато по новёхонькой дороге.

Солнце перевалило шибко заполдень, изнуряющая жара уступила место неизнуряющей,  тени приятно подросли. Мы вошли в археологическую зону древнего города. Когда-то он был густозаселённым «мегаполисом» с сотнями улиц и тысячами домов. Глиняное и деревянное жилье «растворилось без остатка» во времени и джунглях. От каменных – «камень на камне» кое-где остался, но хорошо сохранившихся сооружений – раз-два и обчёлся. С них и начнём.

Первая по курсу – часовня Тупарама, возведённая во времена царствования Ваджаябаху. Внешняя её отделка столь прекрасна, что издалека часовня напоминает изящную резную шкатулку: статуи, ниши, парапеты, карнизы. В окружении фундаментов и отдельно торчащих столбиков Храма дерева Бо и Храма Лежащего Будды это здание с куполообразной кирпичной крышей – плевок в лицо всем пролетевшим над ним за девятьсот лет муссонам. И плевок весьма мощный: толщина высоких стен – больше 2 метров. Заходим внутрь. Босиком, разумеется. Ожидаемо прохладно и неожиданно мрачно – вот тебе и шкатулка! Тёмные, с еле различимыми остатками росписи оштукатуренные стены. Стоящая призраком древнейшая в городе статуя Будды. Обветшала. Говорят, что она даже старше самой часовни. Дальше ещё три изваяния. Эти несколько иные по стилю, более «юные» и почти целые. Перед сидящим в позе лотоса Буддой – зажжённая лампадка, дающая света больше, чем крошечный оконный проём в конце бесконечной, схожей с туннелем, ниши. Почему-то очень хочется покинуть Тупараму. Что мы и делаем.

На улице с радостью обнаруживаем «все краски мира» и вертикальную плиту Великкара. Она каменная, около метра шириной и повыше меня «ростом». Поставили её здесь тоже при короле Ваджаябаху. В чём суть плиты? А в том, что на ней выбиты указания для служителей по охране святынь. Уж не знаю как кому, а мне Велликара рассказала о тогдашнем и тамошнем гораздо больше Тупарамы. Во-первых, должностные инструкции, которыми по сей день прикрывают свои нижние полушария чиновники, появились вместе с чиновниками. Во-вторых, уже в 11-ом веке не доверяли пословице «напишешь на пальмовом листе пером – не вырубишь топором» и важные вещи высекали на том, чего топор не берёт. В-третьих, представляете, какими незыблемыми были принятые правила! Попробуй «внеси поправки к закону», если он в камне «прописан»! Нынешним бы «джентльменам» такую плиту! А то они любят менять правила, когда проигрывают.

Пойдем дальше. Нет, не мыслями о том, как же хорошо бывало давеча, а ногами, – экскурсовод уже «застоялся» и жаждет познакомить нас с Сатмахал Прасада. Это такая «отбившаяся от стада» семиярусная пирамида девятиметровой высоты. Некоторые называют ее ступой, но только те, кто ступенчатых пирамид Египта и Месопотамии в глаза не видели. Назначение сооружения непонятно. Создатель неизвестен. По технике кладки археологи относят его к 12 веку. По стилю оформления стен – к Таиланду или Камбодже. В связи с последним есть ученые, решившие, что Сатмахал – это храм для иностранных рабочих, возводивших шедевры Полоннарувы. Аргументируют они свои выводы тем, что заключенных, дескать, на Цейлоне недоставало, рабов или хотя бы комсомольцев – вовсе не водилось, вот и пришлось гастарбайтеров приглашать. А тем, в свою очередь, надо же было где-то религиозные обряды осуществлять. Вот и соорудили они себе пирамиду.

И я склонна согласиться с учеными, ибо стоит сей Сатмахал, как заговоренный. Видно, что для себя работяги старались. Даже барельефы на стенах до сих пор видны! В то время как у Ватадаге, построенном при Паракрамабаху Великом, давно уже крышу снесло. И только остатки мощных колонн, её поддерживавших, куцыми пеньками вокруг кирпичной ступы выглядывают. Хотя в этом есть даже некоторые преимущества: в отличие от Тупарамы здесь светло. Ну а за безопасность ступы бояться нечего: её аж целых четыре Будды сторожат. Каждый смотрит через проём в стене в свою личную сторону света: не идёт ли кто с пустым мешком, чтобы засунуть туда артефакт и затеряться с ним в джунглях. А кроме того     есть Лунный камень, призванный отгонять злых духов, и охранные плиты у главного входа. Между ними не то что худой человек, дьявол не проскользнет. Одни семиголовые кобры, изображённые на них, чего стоят! А там ещё и драконы с карликами. И змеиные головы на водосточных желобах, и неизвестной породы упыри на барельефах – страшно, как у зубного врача, который не к ночи будь здесь упомянут лишь потому, что со следующего памятника зодчества начинается «Зубная эпопея». А ввиду того, что эпопея не моя личная, а «всехняя», я вам её поведаю.

Как вы помните из главы о ступах, когда Будда отошёл в мир иной, тело его, как и положено, сожгли. Дело было в Индии в шестом веке до н.э. Там и сейчас-то с крематориями не заморачиваются, круглые сутки жгут умерших прямо на берегу Ганга. А уж две с половиной тысячи лет назад – и подавно. Так вот, самая приверженная ученица Благословенного выхватила из погребального костра его левый клык и вручила «актуальному» на тот период царю. Царь Зуб взял и стал ждать, когда же тот начнёт проявлять свои чудесные свойства. До глубочайшей старости прождал, надоело – умер. Но «молва трезвонить стала», что только владелец Зуба Будды имеет право на то, чтобы взойти на престол. И пошло-поехало! Зуб воровали, вымогали, брали приступом и измором, ходили из-за него «на вы». Кровь лилась потоками. Отчаявшиеся прекратить эту «зубную боль» клали реликвию на наковальню и шандарахали по ней со всей молодецкой дури кувалдой. У Зуба даже эмаль не треснула. Наконец в четвертом веке уже нашей эры, после того как убили очередного правителя, дочь его, спрятав Зуб Будды в свои пышные волосы, вывезла Святыню на Цейлон, в Анурадхапуру. И на Индию снизошёл покой, а у меня выкристаллизовался вывод: на одном клыке не только мой телескопический протез держится неустойчиво, но и власть в целом государстве.

Ну а что же на Цейлоне? А там «зрили в корень» и сделали всё наоборот: где власть, там и Зуб. Пока столицей была Анурадхапура, он хранился в царском дворце. Столица переехала в Полоннаруву, – и Зуб за нею. Но на новом месте пошли ещё дальше: для реликвии построили храм со ступой, чтобы любой буддист мог склониться перед Святыней.

От первого Храма Зуба Будды, Атадаге, мало что осталось: колонны с красивыми капителями да «огрызки» кирпичных стен кое-где. И немудрено: построили-то его ещё во второй половине 11-го века, при царе Ваджаябаху. В конце 12-го, когда у руля был Ниссанкамалла, Зуб справил новоселье во втором Храме. От него уцелели и лунный камень, и охранные столбы, и сопряженные полигональной кладкой каменные стены, и даже три статуи стоящего Будды внутри. Оба храма когда-то были двухэтажными, и реликвии хранились наверху. Откуда нам это известно? Из текста, вырезанного на внешней стороне стены Хатадаге.

Не каждый народ может похвастаться написанной историей. Ланкийцам крупно повезло. И поклониться за это они должны не Зубу Будды, а царю Ниссанкамалле, который, предвидя особую легковоспламеняемость библиотек, хроники приказывал высекать на камне. Неподалеку от Хатадаге лежит плита. Называется она Каменной книгой. Ничего себе такая книжечка: 8,2 метра длинной 1,4 метра шириной. 4300 символов, размещённых на 72 строках, рассказывают о борьбе островитян с южно-индийскими захватчиками и о генеалогическом древе и деяниях царя.

Теперь давайте прикинем, а какие носители информации останутся после нас? О берёсте, папирусе, пергаменте, пальмовых листьях, бамбуковых планках, деревянных дощечках, шёлке, восковых табличках, бумаге и прочем «топливе» повторяться не буду. Узелки хранятся вроде получше, да много ли с их помощью расскажешь? К тому же найдутся ли толковые потомки, чтобы это «макраме» потом дешифровать? Индейское узелковое письмо по сей день не читабельно.

Я понимаю, что вы сейчас дружно крутите пальцем у виска и задаёте мне нескромный вопрос, помню ли я, в каком веке живу? Не забыла. И особенно тот день, когда в моём компьютере что-то там «полетело», а вместе с этим «что-то» – отредактированная книга, которую не успела скопировать на съёмный носитель. «Ну вот же, – скажете, – вот он выход: с.н.и. – дискеты, CD, DVD, флешки, винчестеры! У последних память вообще практически неограничена». Я этому, разумеется, очень рада, но вот много ли молодых людей знают сейчас о первых – дискетках? А ведь ещё 20 лет назад они были вне конкуренции. Устарели. В современных компьютерах даже дисковода для них нет. Что уж говорить о магнитных лентах. Анахронизм. Устройства для чтения есть только в музеях и специальном подразделении библиотеки Конгресса США. Это если данные вообще поддаются извлечению, ибо самое стойкое из вышеперечисленного – CD и DVD, по заявлению изготовителей, при надлежащем хранении работает без сбоев до 30 лет. Потом информация может просто исчезнуть.

За 30 лет, понятное дело, придумают что-нибудь понадежнее, и некоторые объемы будут скопированы. И подобное действие, скорее всего, будет повторяться многократно. До очередного планетарного катаклизма. А потом, через 10-12 тысяч лет, экскурсовод антропологического музея, показывая на найденный при раскопках CD скажет: «Ученые еще не пришли к единому мнению, был ли этот идеально отшлифованный артефакт дамским украшением, подставкой под ночной горшок или объектом культового поклонения». И никому даже в голову не придёт, что давным-давно содержание сего предмета было гораздо ценнее формы. Как и нам нынче, когда мы смотрим на филигранно выточенные из обсидиана, горного хрусталя или нефрита экспонаты. Мы называем их «шпульками, спиральными трубками, дисками»... А может, нам просто не хватает читающего устройства? Того самого «железа», которое не так уж и долговечно по сравнению с камнем. Это ни в коем случае не призыв всем срочно заняться художественной резьбой по граниту, но самую важную, глобальную информацию все-таки следовало бы запечатлеть на чём-то более стойком, чем цифровые носители.

Вернемся, тем не менее, в Полоннаруву, к торжеству буддизма, и заглянем в Каменный Монастырь, созданный Паракрамабаху. Это самый знаменитый храм Шри-Ланки. А всё потому, что четыре изображения Будды, а также павильоны и ниши для них высечены прямо в отвесной вертикальной скале. Первый слева Будда сидит в позе лотоса на троне, богато украшенном резьбой. Высота божества – 4, 6 метра. За троном в домиках сидят еще четыре маленьких Будды – отголоски тамильского присутствия на острове.

Рядом искусственно вырубленная пещера с двумя колоннами, осенёнными резными квадратными капителями. По углам пещеры – остатки фресок. В нише сидит еще один Просветленный. Всего 1,4 метра высотой, но сработан более филигранно. Этот в компании с богами Брахмой и Вишну.

Следующий Благословенный стоит на цветке лотоса со скрещенными на груди руками. Рослый «малый»: почти 7 метров. Судя по остаткам кирпичных стен, статуя находилась в павильоне.

Последний – самый замечательный. Он лежит в нирване. Это не только одно из самых больших изваяний Юго-Восточной Азии – 14 метров, но и великолепно исполненное: голова, лицо, кисти рук, стопы, валик подушки выглядят столь естественно, что хочется прикорнуть рядом с Буддой. Однако же... нельзя. Отгорожено веревочкой. Поэтому присели напротив, на каменный холм, еще не остывший, но уже и не обжигающий. Сидели и размышляли каждый о своём. Муж – о том, почему, насмехаясь над Ньютоном, не падают два громадных каменных монолита, держащихся на вершине холма на честном слове. А я думала о царе Паракрамабаху. Он и впрямь был Великим и много чего построил кроме этого храма. В том числе и соединенные в систему рукотворные озера рядом с Полоннарувой. Но по иронии судьбы, не только простой народ зажил на орошаемых землях благополучно, но и комары, принесшие эпидемию малярии в столицу. И она опустела.