Циферблат

Виктор Матюк

Циферблат

Вот опять настойчивый взгляд упёрся в циферблат наручных часов,
Ясно без слов, что даже ночной покров ему не помеха, циферблат в латах и в доспехах,
Словно в путах и в цепях, а время - на первых ролях, секунды летят, минуты ворчат,
Часы стонут, да так, что хочется опять к небу взывать, циферблат способен убивать,
Годы летят и летят, и что нам они сулят: рай или ад?
Сверху циферблата на стекле подобие огромной заплаты,
Нужны новые растраты, чтобы обезопасить себя и родные пенаты!
Разинув рот, жду небесных щедрот, а дел – невпроворот, время не ждёт,
Секундам потерян счёт, стою в недоумении: сколько же потеряно времени?
Оно – бесценно, горюю, минуты летят врассыпную, они страх на меня нагнали,
Только пятки их вдали мелькали, сверкали на свету мелкие детали заморских часов,
Чем больше грешников, тем больше на руках божественных даров, ясно без лишних слов,
Что с правдою разделишь долю равную, но слуги державные – воры все!
Хотя они клянутся наедине року, богу и судьбе, что тайны хранят в себе,
Эта фраза с детства заучена, и до сих пор она скрипит как старая уключина!
Пришлось очнуться, чтобы подобие золотого блюдца исчезло из глаз, так было уже не раз,
Момент нешуточный и жуткий, время летит, никто не забыт и ничто не забыто,
С врагами мы квиты, их сердца и лица до крови и ссадин разбиты!
Нет короткого промежутка даже на шутку или прибаутку,
В минутах полный порядок, но жизнь приходит в упадок!
Момент истины – приятен и сладок, но бог берёт в свои руки поводок и ведёт тебя,
Словно овцу или козла за удила в безвестные места, как можно дальше от греха!
Гордый язык врать не привык, но старик готов словами ложь обжечь, угомонить и предостеречь,
Сбросив ересь с покатых плеч, коль силы есть! Годы летят, годы мчат, их никак не вернуть назад!
Никто старости своей не рад, остановись, миг неверный, мой ангел благоверный
Готов бороться с беспамятством, чтобы доказать потом ясновидящим и пьяницам,
Что нынче там, где в отдалении возвышается тысячелетний храм, нет места даже праведникам!
Вопреки небесам, их бьют по рукам, а потом наносят оплеуху по правому уху и по обеим щекам,
Нет места в этом мире слабакам, но дуракам закон не писан, их день по минутам не расписан,
Никто не шлёт им задушевных писем! Мы же слышим вещий голос небес, что грех создал бес,
Выражаем как-то свой протест, но осуждая других, не пытаемся до конца понять себя самих!
Стоит ли говорить о прощении былых обид? Пришлось молитву сотворить, дабы не согрешить!
Карта бита - нечем крыть! Червю книжному не пристало осуждать ближнего! Грешно естество,
И что? С ним намучились мы, неужто настолько глупы или чем-то озабочены? Мысли разобщены,
Ритмично стучат настольные часы, перед ними прогибаю спину и сполна плачу им свою десятину,
Чтобы в миг единый не стать в их глазах отъявленным кретином! Душу вот-вот обуяет гордыня,
Но она – не рабыня грешного естества, седая голова – тому порукой!
Все грехи от безделья и скуки! Время бежит без оглядки, нет порядка в душе,
Много неровностей на узкой и скользкой стезе, дым и смрад на пограничной полосе,
Время нависло над ней, как колода, ему во всём потакает матушка-природа!
Уходят годы, уходят годы, против природы не порёшь, что посеешь, то пожнёшь,
Безвестным уйдёшь туда, где тебя навеки, то есть навсегда оставят тлен и суета! О да!
Беда! Беда! Пролетают года без светлого промежутка, жить страшно и жутко!
Приходится кое-как доживать, нехотя укладываться спать в железную кровать,
Небось, чувства вот-вот понесутся вразброд, появится много излишних хлопот!
Душу манит к себе небесная высота, вокруг неё одна пустота!
Звонят колокола вблизи железнодорожного моста, рядом с тобой твоя семья,
Твоё «я» никому не надо, в воздухе веет прохладой, только между знакомыми людьми
Вспоминаешь лучшие годы свои! Отблеск в холодной ночи святящегося циферблата
Снимает с головы корону золотую, время не потеряно впустую, бога попрошу я
Удовлетворить мои желания, уменьшить хандру, боль и терзания! Святость где-то рядом,
Но её стремглав не отыщешь взглядом, живётся мне несладко, воздух пропах свинчаткой,
Должно быть, пришло время небо зря не коптить, в грехах – перебор,
Душа с естеством ведут извечный спор о первоначале естества,
Бог весть, куда улетают веские, и даже резкие слова! Только людская молва, как железная узда
Былых дней напоминает дела, когда в душе ещё сирень цвела и сводила юных поклонниц с ума!
Благодать ушла с неприглядного двора, не затронув ни души, ни чела! Я же от святости не отрину,
В миг единый отыщу причину, как себе помочь, но смогу ли рассеять нависший смог над головой?
В момент любой бред затмевает ее, и промозглый ветер врывается в устаревающее жильё!
Проходит всё и не остаётся ничего! Хватит болтать, цифры ярко блестят,
Это циферблат продолжает тебе без устали ночью и днём напоминать о том,
Что стужа за окном, она вот-вот ворвётся в отчий дом! Как тебе справиться с грехом?
Мы рядом с ним по жизни вровень шли, только от души исходил свет трепещущейся свечи,
Корочи становились ночи и дни, и вот почти все вместе мы дошли до края православной земли!
Узкая стезя мирского бытия перегорожена валунами, дорога петляет между грехами,
Она едва полыни касалась, та же постоянно и нагло  огрызалась и даже матерно ругалась,
Жизнь больше не казалась такой наивной и такой простой, трудно быть слугой у самого себя,
Бедного и грешного раба! Рад бы укусить локоток, но бог направляет взгляд на бритый лобок,
Чтоб покатый лоб вновь за ночь взмок! В жизни хмурой были женщины рыжие и белокурые,
Не умные и не дурры, с ними легко водились шуры-муры!
Бабы бездетные пытались выйти замуж тщетно,
Им никто не предлагал конкретно создавать семью,
Теперь печаль свою пытаюсь развеять на северном ветру,
Живу, как могу, как и прежде грешу, иду у судьбы на поводу, словно в бреду!
Она сдавалась свирепой в миг злобы, бог весть, что творилось в грешной утробе,
Предстояли огромные расходы, но чем их оплатить? Как дальше жить?
Стыд, теряя всякий, бывший вагоновожатый рычал и стонал как подзаборная собака,
Но не лез в драку с судьбиной, тонкая нить, что постоянно связывала их в делах мирских,
Трещит по швам, по нашим делам нам платится, когда солнце за горизонт совсем закатиться!
Труден путь мой, он посыпан пеплом и золой, но воедино связан с роком и судьбой!
Я на него о стороны загляделся, воспоминаниями малость обогрелся,
И почудилось мне, что даже во тьме есть белесоватая полоска,
Она выглядит неброско, но её свет напоминает о проказах прежних лет!
Смотрю на него исподлобья, он едва освещает мои прежние угодья,
Но с наступлением кромешной темноты, свет полночной звезды видишь ты за три версты!
Бог не виноват, что его собрат стал заносчив и глуховат, стремительно старея, часто болея,
Ты твердишь свой монолог, свалившись с обеих ног, но не в острог, а на изношенный диван,
Перед ним огромный телеэкран и там сияет златоглавый храм! Нам воздастся по делам!
Сила, таившаяся во мне, не хочет обитать в старом жилье, что у неё в уме? Трудно понять,
Но время не дано повернуть нам вспять! Часы стучат, как лет в двадцать пять по голове,
Но боль в спине заставляет лежать наедине в холодной пустыне без прежней гордыни
На высокой пуховой перине! Собачья жизнь настала, судьба иную жизнь мне предвещала,
Мы шли по вертикали, но счастье искали на голой горизонтали в огромном хрустальном бокале!
Ветер страха гонит грешника на плаху, предлагает новую нательную рубаху
В преддверии краха! Счастье не купишь из-под полы, хотя бесы на выдумки щедры,
Только от них можно дождаться похвалы, их восторженные возгласы уже не слышны!
Отпускаю судьбу свою, даю волю календарю, вдоволь не ем и много воды не пью,
Вот так и живу, плоть кормлю едва, болит голова и не потому, что не умна,
Ей бы сбежать от публичного греха, но она путает известные слова, попадает впросак,
Пытается хотя бы кое-как рассеять тьму и мрак, не был бы я ленив, собственный век удлинил
И чело святой водой окропил! Нынче кручусь в горячке, нет денег в заначке, страсть гашу,
Язык ни с кем не чешу, глубоко дышу, когда подхожу к знакомому с детства шалашу!
Страсть перешла в азарт, был фарт, глядь, нет его, небось, стареет естество,
Наверное, всему виной характер скверный! Холодной зимою я рта зря не открою,
То заплачу, то завою, авось, полегчает весною! Мечтаю о благодати божьей,
Бог был тоже рад бы нам помочь, но грешен весь человеческий род! Господь разводит руками,
И не знает, что делать Ему с алкашами, шлюхами и бомжами, они в своём грехе повинны сами!
Холодный ветер лязгает замками, серая будничность перед очами всякий час,
Никто тебе не даст шанс на спасение, пока ты не обретёшь терпение!
Терпи днём и в ночи, единым мигом живи, неисповедимы Господние пути,
Сердце вновь взыграло, ему захотелось свою жизнь начать сначала,
И чтобы эти мысли не означали, нет в идеале ни удачи, ни счастья,
Только печали и ненастья кружатся вокруг, откликаются на каждый звук
И трудятся не покладая рук! Господи, помилуй и не принуждай силой
Раба своего стоять на сто первой версте, оставив срочные дела в стороне,
Меняться в лице! Боже, вспомни обо мне, ты проявлял ко мне жалость,
Могу напомнить: когда это сталось, тогда меня с ног свалила усталость!
Плоть исхлопоталась по хозяйству, прошла путь от зазнайства, характерный для большинства,
Пока не разболелась голова, вот тогда впервые дрогнула уставшая от грешных дел рука,
Белая глина посыпалась с треснувшего потолка и вместе с ней долу упала толика греха!
Замерла на краткий миг многоголосая толпа!
Кто-то крикнул: «Ура, господа! Ура! Беда на убыль пошла!»
Ноша оказалась тяжела, она липкой испариной сошла с горячего чела!
Трудно людям старым говорить с пылом и жаром, мы же вёсла сушим,
И своё обещание никогда не нарушим! Строим и рушим веси и города,
Горим вполнакала, когда горесть перед ясными очами предстала!
Давая волю слезам, приходим в православный храм, дабы там вспомнить грехи давнишние
И попросить Всевышнего возблагодарить грешное нутро за согнутую спину,
Так и надобно кретину, он же давал обеты и не внял божественным советам!
По своему простодушию я часто небо не слушал, изредка сладкие плоды вкушал,
И твёрдо знал, кого и за что любил и ревновал! Так бы и дальше жил, кабы все дороги и пути
Стремглав не перекрыли боги, пришлось и мне перед ними свою шапку снять,
И сразу записать в общую тетрадь, как баловень судьбы втридорога купил себе часы!
На них блестящий циферблат, они на солнце горят и блестят, один конокрад был очень рад
Их увести, но неисповедимы Господние пути, его удалось тут же найти,
Он пытался те часы продать из-под полы! Сомкнулись торговые ряды,
У всех торгашей ноги в пыли, а в головах - одни нули! Мы рядом шли и вот до ручки дошли!
Кажись, пришли до тех ворот, из которых вышел весь грешный и потешный народ!
Не сказав ни слова людям супротив, бог тут же новый устав в своём монастыре учредил,
Паства лишилась белых крыл, думая своё, едва не наступила на блестящее на свету остриё!
Ё-моё! Под ноги надобно смотреть как можно чаще! Руки вложены в карманы модных брюк,
Не вынимая из них натруженных рук, пытаюсь присесть на толстый сук, под весом согнулся бук,
А память дала огромный крюк, удлинив опять, пройденный путь раз в двадцать пять,
Фанфары не гремят, полковые трубы молчат, бесы вот-вот начнут стрелять по позициям нашим!
Мы сеем и пашем, но жизнь не становится краше,
Хомут давит на шею, жить стало  намного тяжелее,
Чем в былые времена, когда роза цвела у открытого настежь окна!
Беспросветная тьма входит в бревенчатые дома тихо и наощупь,
Промозглый ветер дует ей в грудь, искажается суть происходящего,
От прошлого до настоящего рукой подать, коленки от испуга дрожат,
Нервы немного шалят, свечи в отчем доме коптят! Нам не положено знать: что и как?
Много здесь ходит врак, каждый из них при выборе путей святых – мой личный враг,
Этой зимою стужа лютая была, она тепло отогнала от двора, кажись, это было вчера!
Осталась малая частица прежнего тепла, оно подобно невесомости небесной,
Когда жар земной поднимает хлеб пресный до краёв металлической формы,
Нет денег для прокорма и потому занижены все нормы! Мы же упорно идём тропою торной,
Но не решаем вопросы спорные по доброте душевной, народ сволочной всё тащит домой,
Что под руку попало, он пытался перековать мечи на орала,
Построил заводик в районе Ж.Д. вокзала, он не настолько велик,
Что даже один мужик брать бразды правления в свои руки легко привык!
Он уже принял за воротник граммов сто, ему хорошо, он привык жить грешно и что?
Городок наш ничего, в нём тепло, да и дышится легко, в этом краю сам себя не узнаю!
Господи, помилуй и спаси, освяти все мои дороги и пути, по ним не проехать, ни пройти,
Стёжки – дорожки меж собою сращены, но грехи до конца не прощены! Мы были рождены,
Чтобы сказку сделать былью и обрести ангельские крылья в стране неслыханного изобилья!
Приложив немало усилия, ситуацию старик преломил, но потом о божьей истине напрочь забыл,
И прослыл неудачником, весь никель и хром, когда воры ограбили отчий дом,
Был продан как металлолом! Тих речной затон, со всех сторон спящими камышами окружён он!
Вдруг в одну минуту дневную смуту сменила глухая тишь,
Только тающий снег тяжело капает с двускатных крыш,
Блестит перед очами звёздная высь, а жизнь замедлила бег, не вечен смертный человек,
Он живёт среди подонков и калек, легко подчиняется судьбе своей, и до скончания дней
Не может выбраться из обольстительных её сетей! Ночь без всякого просвета,
Солнечного света нету, приходится помалкивать и в голову себе вталкивать,
Что и впредь ты не застрахован от бед! Думая своё, наталкиваешься на остриё судьбины,
Ты же человек, а не скотина, тогда почему тобой понукают олухи даже в городском саду?
Мне бы проспаться с бодуна, эта привычка вредна, а потом сорваться в галоп, чтоб никакой идиот,
Выглядывая из прошлогодней бузины, не мог сказать, что наши мысли и думы прочно сращены!
В пределах огромной страны слышно эхо полыхающей войны, хотя взрывы редко видны!
Никуда свои мысли я не дену, постоянно возникают новые проблемы, зависает время,
И подрастает новое племя! Из тьмы печальной появляется образ первоначальный жизни той,
Что сверкала когда-то своей белизной, а душа обретала покой!
Зимней порой природа поёт «За упокой», её слова звучат вразнобой,
Враг, блистая топором, легко преступает прапрадедами писаный закон!
Вот тот большак, с которого начинался весь этот бардак в православной стране,
Невдалеке на обветшалой стене блестит огромный циферблат, без чисел и без дат,
Его омывал дождь, полосовал снег и град, внешне он ни в чём не виноват,
Но прошлое время посеяло в умы общественной системы непролазные проблемы!
Никуда от них не деться, можно изувечить собственное сердце окончательно,
Но всё равно все будут спешить привольно жить и тайно молодых грешниц любить!
Тьма над землёй медленно плывёт и к земле слабовольных людей неспешно гнёт,
Время пройдет, и новая истина за окном мелькнёт, словно уплывающий вдаль пароход!
Авось, повезёт, но не всем, а зачем позволять судьбе дать новый крен в сторону тьмы,
Неужто мы не настолько умны, что не можем позволить себе коня фортуны оседлать
И на нём по привольной степи с утра и до полудня неторопливо скакать? Увидев такую благодать,
Никто из мужиков и баб не смог бы отвести свой взгляд в сторону на чёрные и огромные бороны!
Время спешить, время жить и себя предвосхитить тем, чтобы обитать без проблем,
А зачем нам тлен и суета? Простота мы, простота, но совсем не та, что видна с утра!
Нет тепла в душе, холод и ветер гуляют в шалаше, погас огонь в очаге, разболелась рана на ноге,
Может, мне не надо было так глупо растрачивать свою молодецкую мощь и богатырские силы?
Плоть любила, и тайных грех творила, не стану плакать неутешно и делать выводы поспешно,
В жизни грешной всякое было, судьба подрезала крылья мне и себе, страсть осталась вдалеке,
А в руке – синица в образе толстозадой девицы! Мне всё по фонарю, вот так и живу,
Одиноко во тьме брожу, своё счастье повсюду ищу! Наощупь двигаюсь во тьме,
Что-то считаю в уме, мысли пусты, но не в меру горды, в них немало мирской суеты!
Боже, прости, я не различал очертания темноты впереди,
С укором и позором не гляди в мою сторону, я жду твоей похвалы, но, увы,
Твой голос глуховат и невнятно твои слова звучат! Был бы рад праведно обитать,
Безмерно любить и грех не творить, но так жить невозможно, обожать без памяти сложно,
Самому себе вопреки живу я, так же жили мои старики – таковы законы земного бытия!
Часовая стрелка очередной круг завершает, время жизни быстро тает, оно просто улетает,
На небе только видна в последней четверти Луна, она пробудила седовласого пацана
От летаргического сна! В смутном свете никого не узнаю, по течению жизни грешно плыву
И наяву очи в потолок отвожу, душу и тело стыжу, но иначе жить не могу!
Головою долу поник сухопарый с виду старик, его долг перед богом велик,
С грехами рядом никак не уживёшься, хотя ты мысленно к небу рвёшься
И не сдаёшься до конца, на всё воля творца! В самом деле, дни и часы мирского бытия пролетели,
Означены невыполнимые цели, но мысль о почёте и богатстве входит в душу без препятствий!
Трижды он браком сочетался, с материальными потерями никогда не считался,
Как загнанный зверь по загону метался, то расходился, то вновь соединялся!
У него был дом, спокойно жилось в нём, потом студёный ветер подул за окном,
Был нарушен семейный закон, пришлось барахтаться в открытом океане,
И плыть на огромные расстояния, дабы сбежать от рока и судьбы!
Увы! Мы для иного дела были рождены, в те дни недели часы жизни медленно летели,
Было видено немало стран, но всё на своём пути сметал жестокий ураган, опустел карман,
Пуст даже стакан на добротном столе, холодно в доме в студёном феврале!
Небо предвещало урон немалый, мужчина старый стал жить, как попало,
Что упало, то пропало раз и навсегда! Велики его года, будущность смутна,
А вереница грехов темным темна! В тишине городской мужик терял покой,
Умирал от зависти мужской, что любовь прошла стороной по соседней мостовой!
В природе ночи затмевать мужские очи, средоточье зла обрушилось сполна на поседевшего орла,
Он сыт грехами по горло, а время из памяти стёрло приятные воспоминания, стоны и рыдания
Были слышны лишь с близкого расстояния! Рассуждая о судьбе постоянно,
Он мечтал беспрестанно творить людям добро, но был тем счастлив,
Что когда-то безмерно любил, и себя в ночи не щадил, семью не сохранил,
Лишь всеобщие мучения продлил! Он на ревности помешался,
Мысленно в пространстве перемещался, слегка заикался, когда говорил и любовниц журил!
В горячке, после беспробудной спячки, встал у святых икон, и вдруг раздался громкий крик,
Похожий на стон, слов его обрывки вырвались из-под деревянной обшивки,
Ветер их кружит, воет и свистит, но не меняется быт одинокого старика,
Походка его, как и прежде легка, но над ним нависли грозовые облака! Привет! Пока!
Их дорога далека! Он с первой попытки подошёл к запертой калитке, открыл замок ключом,
И слёзы потекли многоводным ручьём! С замиранием сердца
Он всматривался в распахнутые дверцы, но, не обнаружив никого,
Забил хрен на всё! На носу март, весне тот мужчина несказанно будет рад,
Живи и воркуй, зазря не паникуй, в памяти ошалелой всплыл образ белый,
В очертание его было до боли знакомое чело, но ведение само собой прошло
И не осталось ничего! Сдуру он померил себе температуру, прикрылся шалью,
Согрелся и расстался с прежней печалью, вспомнил молодые годы, он был статен от природы,
Погрустил немножко, взглянул в раскрытое настежь окошко, и ему показалось,
Что ведение от него никогда не отдалялось! Кусты пусты, многолюдны одни монастыри,
А пути-дороги в грязи и в пыли, ни проехать, ни пройти! Боже, благослови на ратный труд,
И о былых моих провинностях забудь, хотя бы на несколько минут! Осуждать не спеши,
Подумай и Ты: нет ли в прегрешениях моей души толики нашей общей вины?
Часы стучат, не замедляя шаг, всё так же светился синий и яркий циферблат,
Я же полёт своих мыслей малость прерву, чтобы наяву ещё раз обозреть небес синеву!

г. Мариуполь
6: 02: 2018 г.
4: 44