Мишкино горе

       Мишка был мужчина. Маленький, шестилетний, но  мужчина. Как часто ему  об этом напоминают! Чуть навернется слезинка в глазу, а ему уже: ,,Ты мужик! Держись.'' И он держался. Изо всех сил держался ! Потому что хотел быть настоящим, как папа. А если б кто знал, как не легко  это ему давалось. Особенно, когда  страшно, когда больно и особенно, когда обидно.
       Мишка был самым маленьким в семье и среди дворовых ребят. Дома его все любили, называли его Мишутка,  Мишуня, Косолапик.  А вот во дворе...  Во дворе  все было  иначе. Во дворе Мишку просто не замечали. Только и слышал ,  что   ''не мешай!'' ,  ''иди отсюда!'' А Петька Сивкин еще и нахально  пальцем в нос Мишкин  тыкал: ''Пи-ип!''-- И все смеялись.
       -- Ладно-ладно, -- сопел  Мишка, -- еще попросишь в свою войну играть... Задавака...
       Но каждый раз, когда ребята звали его играть в войну, он забывал все обиды. Для порядка соглашался не сразу. Его уговаривали.
       -- Миш, а Миш ? Ну кем хочешь быть?
       -- Чапаем, -- смелел он, хоть и знал, что  никогда им не будет.
       -- Будешь, --  говорил Петька, -- только сначала беляком.
       -- Побудь, --  уговаривала  конопатая Маринка.
       И он соглашался, тяжело вздыхая. А Чапаем так никогда и не был.
       -- Сами так обещали, -- гундосил  пацаненок.
       -- Ну какой из тебя Чапай! -- возражал Петька. -- Ты же ничего не можешь !
       -- Могу! -- кричал Мишка.
       -- Можешь?! -- заводились ребята, -- А ну ? Прыгни через эту лужу!
       Не проходило и минуты, как  Мишка под хохот ребятни , несчастный, с мокрым задом отправлялся домой , где его еще и ожидала выволочка.  От такой досады  не только заплачешь, -- заревешь. Но Мишка крепился. Не хватало еще, чтоб какие-то девчонки  прозвали плаксой.
      Другой раз  Мишке показали на крышу сарая. И тоже сказали :
       --    Спрыгнешь  --  возьмем играть.
       Залезть на крышу небольшого сарайчика   Мишка мог, а вот спрыгнуть  не приходилось. Но
он и раздумывать не стал.
       -- Подумаешь! -- и начал карабкаться по деревянным выступам наверх. Там выпрямился, но глянул вниз и забоялся.
       --  Подрасти  сначала, -- усмехнулся Петька.
       --  Может не надо? -- забеспокоились  девчонки.
       Тогда Мишка зажмурился  и  спрыгнул. Толчок от удара  ног о землю отдался  где-то в голове. Какую-то секунду Мишка не мог встать, завалился.
       -- Ух ты! -- услышал он писклявый голос  соседского Саньки.
       Мишка начал отряхивать пыль с одежды, потом встал,  с гордым  видом  посмотрел на всех.
Только Петька  сказал:
       -- Мне пора, -- и ушел.
Маринку тоже домой позвали. Только Санька с  младшим братишкой  Костей  топтались возле Мишки.
       -- Не больно? --  сочувственно допытывались они.
       В голове у Мишки еще звенело, болели пятки. Но  он и не думал признаваться. По-мужски чтоб было...
        Однажды пошли дети в рощицу. Надумали  поиграть в казаков-разбойников. Когда увязался за ними Мишка, его никто не отогнал. А Петька даже предложил:
       -- Будешь дозорным ?
       -- Каким дозорным?
       -- Ну залезешь на дерево, как увидишь разбойников,  дашь знать, свистнешь.
       -- Ага, - обрадовался Мишка.
       Ребята распределились. Разбойники скрылись в зарослях. А казаки помогли Мишке забраться на дерево и тоже исчезли в кустах. Мишка был  на десятом небе! Цепко держась за  упругие ветки, устроившись на крепком суке дерева, он всматривался в  пространство  вокруг  себя, прислушивался. Но тут начался дождь. Что делать, Мишка не знал. Бежать? Но он  дозорный. Тут полоснула  яркая молния,  трабабахнул гром. Детвору как ветром сдуло, при первых же каплях рванули по домам. Про Мишку и не вспомнили. А он уже весь мокрый, боялся шевельнуться , чтоб не  свалиться со скользкого ствола  вниз. А еще больше боялся грозы.  От беспомощности, страха, от отчаяния  Мишка  горько плакал.  Совсем недалеко  его  уже  звал голос мамы:  '' Миша!  Мишенька! Где ты ?''  Но  мир перестал существовать для  мальчонка. Самое горькое, самое огромное переживание было внутри,  в нем , словно постигло Мишку  настоящее,  безутешное горе...
         А горя никакого не было. Была лишь забавная история  Мишкиного детства. Пройдет время, и он  будет запросто перепрыгивать лужи, лазить по деревьям.  А еще подрастет  --  сам  будет смеяться над  тем, как  однажды ,  промокший,  под проливным дождем,  сидел на дереве , да плакал.
Плакал  оттого, что просто  был  маленьким.