Козюлько

     Это фамилия такая Козюлько, у молодого ещё человека работающего со мной, в одном механическом цехе, по такой же профессии, как и у меня, - токарь универсал. Мне в ту пору было всего 16 лет, а ему 23 года, не больше, потому, что я иногда я видел его в солдатской одежде без погон. Это означало, что он совсем недавно отслужил в армии срочную службу, и не успел ещё, как следует, обзавестись гражданской одеждой.


   Не успел он обзавестись и семьёй, несмотря на то, что невест на заводе хватало, возможно, кто-то и нравился ему, но он мало кому мог нравиться. Козюлько, был чрезмерно прост в обращении, одевался тоже просто и выглядел как-то несуразно.  Роста он был ниже среднего, но широк в плечах, прямо какой-то квадрат с головой. Причёски как таковой вообще никогда у него не было, все его светло-пшеничные волосы торчали в разные стороны, не подчиняясь стараниям парикмахеров. В конце – концов, он полностью отказался от их услуг и доверился своим товарищам, которые стригли его прямо на работе.


   Специалистом он был тоже не ахти, каким потому, что выполнял всегда очень простую работу, иногда чуть ли не выхватывая у меня её из рук. Моей самой выгодной из всех работ было навивания пружин, которое только казалось простым делом. В этом деле были свои тонкости, начиная от распутывания полученной проволоки, не известно, кем перепутанной, до откусывания уже навитой проволоки в её напряжённом состоянии. Кроме того надо было иметь целый набор прутков оправок разных размеров и уметь их подбирать, все рекомендации технологов никуда не годились, лишь потому, что упругие свойства у проволок были различные. Эти свойства зависели от диаметра проволок  и желания получить определённый размер после навивки и снятия с оправки.


     Короче говоря, целая масса переменных данных при желании получить готовую продукцию требуемого размера в пределах 0,2 мм. Конечно, я не мог отказать в помощи старшему товарищу, вот тебе оправки, за станком стоит карусель, на которую я закладывал  бухту проволоки. Вить надо на таких-то оборотах, а в руках держать не хитрое приспособление, и быть осторожным при откусывании напряженной проволоки на оправке, отводя приспособление в сторону. Потому что напряжённый конец, при откусывании ведёт себя как, бешеный зверь. Пожелал удачи, рассказал, сколько я навиваю пружин и сколько денег можно заработать за один день.


   Прихожу на работу и вижу насмерть запутанную проволоку, исцарапанный станок, в Козюлькиной крови, и самого Козюлько с перебинтованными руками. На тумбочке никуда не годные навитые пружины, без необходимого свойства упругости, про полученные размеры и говорить не охота. Жадность и кажущееся простота работы, сгубила моего старшего товарища, и затруднила моё дальнейшее её выполнение. Даже при таком неудобстве, я за один день выполнял 20% месячного задания, но ни это самое главное, а то, что я понял характер поведения проволоки при навивании пружин, на всю оставшуюся жизнь. Когда я пытался рассказать о скрытых свойствах пружин, мне не верили даже хорошие инженеры, и замолкали только тогда, когда я просил их рассказать о них.


   Я немного увлёкся пружинами, но это всё из-за Козюлько, над которым посмеивались опытные токаря, а мне было жаль его. Посмеиваться тоже надо уметь, это целое искусство один наш товарищ умел, ещё бы ему не уметь, он провел ни один год в местах, где не так уж смешно. Как ни странно желание пошутить после не столь приятного времяпровождения у него не пропало, оно проявило себя на одном из цеховых собраний. Там обсуждалось много вопросов, производства и жизни цеха, самым больным был вопрос дисциплины, товарищи, нарушающие её, в основном замечались в употреблении спиртных напитков, прямо на рабочих местах.


    Надо сразу сказать, что это было весьма распространённым явлением, в рабочей среде. Точнее, каждое получение денег, будь то аванс или получка, сразу начиналась пьянка, особенно во вторую смену. Кто-то шёл в столовую на обед, а кто-то бежал в гастроном за водкой,  потом купленное спиртное выпивали, а  закуска заменяла ужин. После такого ужина, ни о какой работе речь уже не шла, начальства как такового, вечером не было, а мастера были чуть ли ни зачинщиками  этих гульбищ. Самое отвратительное, было то, что старые рабочие любили приучать к этим гулянкам у станка, молодых парней, в том числе и Козюлько.


    Не везло нашему товарищу Козюлько, он отличался от других тем, что его часто задерживали в проходной с приобретённой бутылкой водки. Самого токаря пропускали на работу, а бутылку отбирали, до конца смены, отдавали на выходе и составляли соответствующую бумагу. Таких бумаг, на нашего товарища Козюлько, у начальника цеха накопилось очень много, об этих бумагах и проступках нашего товарища и начал говорить на собрании начальник цеха, т. Кравцов И. А.


    На самом деле он не был Кравцовым, а носил до поры до времени свою немецкую  фамилию Крафт. И. А. наверное тоже не его инициалы, это видно было по лицу, он походил на нашего хорошего губернатора Кресса, который тогда ещё  бегал босиком по деревне в Первомайском районе нашей области. Образование у нашего начальника цеха было сельскохозяйственным, средним специальным, к железякам душа у него не лежала, да ещё у него заместитель был очень образованным. Вот и приходилось этому Иоганну не помнящему своего родства, пахать на общественно-административной ниве: то мастером, то заместителем, то начальником.


     В разгар обсуждения дела  Козюлько, начальник цеха Кравцов обратился к рабочим с вопросом, - что надо сделать с нарушителем Козюлько, пытающимся пронести через проходную завода, уже который раз бутылку водки, и всё время ему не удаётся это сделать? Только один наш товарищ прошедший не те университеты, что надо, подал одно, но самое реальное и ценное предложение. Бывший зэк говорил: «А пускай наш товарищ Козюлько, тренируется на пустой бутылке, а если у него начнёт получаться, только тогда он может переходить на бутылку наполненную водкой». Начальник цеха не понимал юмора, как и многого другого, только к пятидесяти годам он окончил университет и стал главным экономистом завода. Вот из-за таких экономистов, не понимающих юмора, и многого другого, наша экономика покатилась в низ, а потом начала вылетать в трубу.