Глава 30 Гудаута

Гудаута

Герман  наблюдал  за  восхождением  Элен  на  Олимп  со  стороны. Юная  богиня,  кажется,  даже  не  смотрела  в  его  сторону. Появление   прекрасной  студентки  из  Америки  вызвало  такой  ажиотаж! Все  ходили  на  неё  посмотреть,  как  на  чудо! А  после  первого  же  её  выступления  на  студенческом  вечере,  где  она  спела  с  факультетским  оркестром  пару  модных  песенок,  весь  университет  лежал  у  её  ног. Она  покорила  всех,  независимо  от  возраста  и  пола. И  где  тут  было  место  Герману?
     Она   ходила,  окружённая  музыкантами  из  оркестра,  или  одногруппниками. Или  её  сопровождала  Дина. На  переменах,  стоило  ей  выйти  в  коридор,  как  к  ней  подходили  с  какими-нибудь  вопросами   молодые  люди  из  других  групп  и  даже  с  других  курсов. Все  хотели  с  ней  познакомиться. Отметились  и  мажоры, это  были  богатые  молодые  люди,  у  которых  были  уже  собственные  автомобили.
     А  у  Германа   было  своё  собственное  место. Костюмы,  которые  он  раньше  надевал  в  особых  случаях,  теперь  он  носил  постоянно.  И  как  они  на  нём  сидели! И  на  первом  же  студенческом  вечере,  где  преподаватели  должны  были   дежурить,  он  станцевал  аргентинское  танго  с  одной  из  преподавательниц,  которая  тоже  когда-то  занималась  бальными  танцами. Студентки  снимали  их  танец  на  мобильники,  потом  безудержно  хлопали,  а  Элен  смотрела  с  изумлением  и  завистью,  а  Даша  им  объяснила,  что  студенткам  приглашать  на  танец  преподавателей  не  принято.  Многие  бы  захотели  потанцевать  с  ним,  но  он  откажет,  сославшись,  что  он  должен  следить  за  порядком.
    Они  виделись  каждый  день. Герман  часто  стоял  в  коридоре  с  какой - нибудь  преподавательницей  или  библиотекарем,  или  лаборанткой  и  мило  беседовал  с  ними,  или  проходил  по  коридору  с  Забелиным,  это  тоже  был  преподаватель  и  один  из  его  друзей.  Иногда  они  одновременно  заходили  в   студенческое  кафе  и  могли  наблюдать  друг  друга  там,  но  за  разными  столиками. Герман  читал  лекции  на  старших  курсах,  Екатерина  Ахметовна  вела  на  их  курсе  практические  занятия,  но  не  в  группе  Элен. Так  что  по  учёбе  она   со  своими  контрагентами  не  сталкивалась.

     После  обеда  она  иногда  репетировала  с  ребятами  из  оркестра,  а  по  вечерам  училась  платно  вокалу  в  Академии  имени  Гнесиных  по  особой  программе,  и  ездила  туда  не  каждый  день. Учиться  в  университете  ей  было  легко,  так  как  она  знала  высшую  математику  и  физику,  и  только  повторяла  и  обновляла  свои  знания. Общественные  предметы  также  особых  трудностей  не  вызывали.  А  в  Гнесинке   после  её  обучения  в  Италии  у  преподавателя,  которого  её  новые  учителя  знали,  её  приходили  не  только  послушать,  но  и  поучиться  у  неё.
    Но  здесь  нужны  были  постоянные  тренировки  голоса,  и  для  этого  очень  подходил  загородный  дом. Так  что  она  почти  всегда  жила  там,  а  не  в  городской  квартире. Хотя  и  здесь  ей  петь  не  возбранялось,  но  здесь  она  пела  свои  распевки  сразу  после  занятий,  пока  соседи  по  верхнему  и  нижнему  этажу  были  на  работе. И  играла  на  пианино.  Ей  пока  никто  не  сделал  ни  одного  замечания. Уж  больно  пела  хорошо!

      А  в  загородном  доме  был  рояль. И  бассейн. Там  же  у  неё  был  и  парк  автомобилей. Её  обслуживал  шофёр,  которого  её  мама  наняла  ей  ещё  летом. И  там  же  ещё  летом  для  неё  была  оборудована  звукозаписывающая  студия. Она  записывала  на  диски  песни,  которые  ей  присылали  композиторы  из  Америки  и  Франции,  а  оркестр  она  подобрала  сама  по  совету  учителей  из  Гнесинки.  Она  намеревалась  издать  новый  альбом.
     В  университете  никто  ничего  не  знал  о  том,  где  она  живёт,  и  какими  возможностями  обладает,  кроме  девочек  Д  в  квадрате,  Даши  и  Дины. Остальные  же  думали,  что  просто  её  родители  работают  в  Америке. И  так  же  думали  Черкезовы. Поскольку  Герман  знал,  что  у  неё  есть  в  Москве  двоюродный  дядя  и  троюродные  кузены,  то  он  почему-то  думал,  что  она  живёт  у  родственников,  так  как  в  общежитии  она  не  числилась. И  даже  слышал,  как  кто-то  говорил,  что  её  привозит  иногда  на  джипе  родственник. И  он  же  привозил  их  с  Диной  в  сад. Ему  и  в  голову  не  могло  прийти,  что  это  мог  быть  её  личный  шофёр.

    Одевалась  она  не  в  джинсы  и  майки,  как  принято  в  Америке,  а  дорого  и  стильно,  как  ей  нравилось   самой,  и  по  этому  признаку  всегда  можно  заграницей  отличить  русскую  девушку  от  местной.  Для  чего  же  тогда   показы  высокой  моды  в  Париже  и  Милане?  Ах,  это  просто  театр? А  как  же  повседневная  уникальная  красота?  Ещё  Элен  носила  драгоценности,  но  на  вопросы  об  их  стоимости  отвечала,  что  это  бижутерия,  фальшивки,  но  ей  не  верили,  и,  на  самом  деле,  они  были  настоящие.   
        Герман,  казалось,  даже  не  замечал  её.  В  конце  концов,  такое  его  полное  пренебрежение  к  её  особе  её  возмутило. Ради  него  она  поступила  в  университет,  а  ему  до  неё  нет  никакого  дела. А  ведь  они  знакомы,  между  прочим! И  даже  целовались! И  он  набивался  к  ней  в  любовники! Хоть  бы  спросил,  как  у  неё  дела,  нравится  ли  ей  учиться! Что  это  такое,  вообще? Придётся  действовать  самой!  Что  бы  такое  придумать,  чтобы  привлечь  его  внимание?

      Она  пыталась  отслеживать  его  связи  с  дамами,  детективов  не  нанимала,  но  знала  от  Дины,  что  на  дачу  он  приезжал  всегда  один  или  с  мамой,  то  есть,  никакие  дамы  там  больше  не  засветились. Ну,  а  в  городе  без  сыщиков,  как  проследишь?  А  чего  тут  следить?  Он,  в  открытую,  стоит  перед  ней  с  библиотекарем  и  лаборанткой,  правда  Даша  сказала,  что  они  всегда  его  пасут,  но  для  него  они  только  сотрудницы.  А  та,  с  которой  он  всегда  танцует  на  вечерах  разные  красивые  танцы,  замужем  и  счастлива  в  браке.
        Но  есть  же,  наверное,  кто-то  ещё,  не  хранит  же  он  верность  той,  которую  назвал  на  суде  дурой  и  высмеивал,  когда  на  ней  был  мусульманский  наряд. Ах,  суд,  как  ты  всё  испортил! Итак, если  не  Магомет  к  горе,  то  гора  к  Магомету,   придётся  подойти  к  нему  самой. Но  это  слишком  примитивно. И  какую  причину  найти? А  чего  долго  искать?  Она  и  Джимми  были  мастерами  провокаций. И  придумывать  ничего  нового  не  надо. Всё  уже  придумано. Надо  поступить  с  ним  так,  как  они  поступали  с  учителем  Потеряшкой.
 
      Она  нашла  в  Интернете  нерешаемую  задачу,  принесла  в  группу,  ребята  помучились,  порешали  немного  и  возвратили  ей  обратно. Она  сказала,  что  надо  бы  спросить  кого-то  из  преподавателей. Дина,  подспудно  зная  её  интерес  к  Черкезову,  намекнула,  что  у  них  есть  знакомый  преподаватель,  к  которому  они  спокойно  могут  подойти. Элен  ответила,  что  подружка  просто  читает  её  мысли,  но  поскольку  такая  задачка  попалась  ей,  то  она  сама  и  подойдёт  к  нему,  а  Дина  должна  будет  за  этим  наблюдать  со  стороны,  и  утирать  потом  ей  слёзы,  в   случае,  если  он  пошлёт  её  куда-нибудь. Дина  заявила,  что  такого  не  может  быть,  их  знакомый  настоящий  джентльмен,  но   на  всякий  случай  платок  приготовит. 
       Случай  представился  на  другой  же  день,  и  ещё  какой!  Эти  две  нахалки  опять  пришли  в  большую  перемену  на  факультет,  и  перехватили  Германа  вместе  с  Забелиным,  когда  те  куда-то  направлялись. И  вот  они  стоят  вчетвером  в  расширенной  части  коридора,  где  есть  окна,  диван  и  столик,  две  дамы  и  два  кавалера,  то  бишь,  сотрудники  учреждения,  и   разговаривают,  улыбаясь  друг  другу.
        Элен  и   Дина  сидели  на  диване,  около  них  стояли  и  сидели  их  друзья,  по  коридору  сновали  студенты. Элен  встала  и  пошла  к  прекрасной  четвёрке,  держа  в  руке  блокнотик  и  ручку,  а  Дина  вся  замерла  от  предвкушения  и  тоже  приподнялась,  чтобы  лучше  всё  видеть.  Элен  подошла  к  преподавателям  и  их  собеседницам   и,  бесцеремонно  прервав  их  разговор,  обратилась  к  Герману:
      -  Герман  Александрович,  извините,  пожалуйста,  можно  задать  Вам  вопрос?  -  все  четверо  повернулись  к  ней,  Забелин  смотрел  на  неё  с  интересом,  в  глазах  девушек  было  недоумение. Герман  же  был  невозмутим. Ни  один  мускул  в  его  лице  не  дрогнул. Казалось,  он  был  к  этому  готов,  а  может  быть,  даже  ждал? Он  видел  в  её  руке  блокнот  и  ручку.
      -  Да,  конечно,  Ваше  Высочество! Извините,  господа!  -  он  сделал  ей  шаг  навстречу. -  Отойдём  к  окну!

    Они  подошли  к  окну,  и  Элен  протянула  ему  ручку  и  блокнот.
      -  У  нас  задачка  не  получается,  помогите  нам,  пожалуйста!
    Он  взял  блокнот  и  ручку,  намеренно  коснувшись  её  руки,  потом  положил  блокнот  на  подоконник  и  склонился,  читая  условие  задачи. Она  стояла  очень  близко.  Они  ощущали  дыхание  друг  друга,  она  смотрела  на  его  лицо,  руки,  он  поднял  на  неё  глаза,  и  её  сердце  опустилось.
       -  Эта  задача  нерешаема,  потому  что  неправильно  составлено  условие. Ошибка  в  самом  условии. Должно  быть  вот  так.
     Он  быстро  написал  новое  условие  и  само  решение  задачи,  и  протянул  ей  блокнот.  Она  взяла  блокнотик  и,  не  читая,  сказала:
      -  Спасибо! Как  всё  просто!
      -  А  кто  из  преподавателей  дал  вам  эту  задачу?
      -  Не  знаю,  кто-то  из  ребят  мне  её  принёс, -  она  скромно  потупила  очи,  ой,  как  стыдно  было  ему  врать. Но  тут  же  взяла  себя  в  руки  и  снова  посмотрела  на  него. -  А  почему  Вы  назвали  меня  «Ваше  Высочество»?
       -  Разве  Вы  уже  не  принцесса  Будур?  О,  я  ошибся,  Турандот,  кажется?  Вы  не  носите  больше  экзотические  наряды? Впрочем,  и  без  нарядов  Вы  здесь  уже  повелеваете,  казнить  или  миловать!
      -  Я  студентка  Элен,  и  прекрасно  себя  чувствую!  Вам  тоже,  как  я  вижу,  очень  хорошо  среди  Ваших  блондинок!
      -  Ревнуешь?  -  он  улыбнулся.
      -  Да,  и  не  скрываю  это!

     Она  почти  отбежала  от  него  к  Дине. Она  поняла,  как  они  на  самом деле  близки,  несмотря  на  то,  что  не  общаются. Её  лицо  пылало,  и  Дина  начала  обмахивать  её  платком,  он,  всё-таки,  пригодился.  Элен  отдала  подруге  блокнот,  и  та  с  удивлением  прочитала,  что  там  было  написано. В  конце,  после  решения  было  приписано: «Провокация  не  удалась! Придумай  что-нибудь получше,  принцесса!» Дина  показала  приписку  Элен.
       Герман  вернулся  к  своим  партнёрам,  и   лаборантка  сказала:
     -  Какая  бесцеремонная  студентка! И  почему  «Ваше  Высочество»?
     -  Она  -  моя  подопечная. Её  родственники  просили  меня  за  ней  присмотреть.
     -  Ты  присмотришь!  Присмотришь! -  захохотал  Забелин,  а  их  подруги  недвусмысленно  скривились.

      Придумать  новую  провокацию  не  составило  труда. В  пятницу  опять  была  дискотека,  на  которой  в  первой  части  всегда  был  концерт  художественной   самодеятельности,  театральные  миниатюры   из  студенческой  жизни,  танцы  под  оркестр,  и  только  потом  дискотека. Преподаватели  дежурили  по  очереди,  но  могли  присутствовать  в  любое  время  и  по  собственному  желанию. Элен  опять  пела, и  из-за  этого  на  вечер  пришло  очень  много  народу.
     И  Герман  Черкезов  и  Игорь  Забелин  тоже  присутствовали. Пришёл  и  третий  их  друг,  который  не  работал  вместе  с  ними,  но  тогда  был  на  даче,  Роман  Лабутин. Двое  из  них  были  обязаны  Элен  спасением,  а  Герман,  сохранением  дачи. Герман  намекнул  им  об  этом,  не  раскрыв  сути  происшедшего. Все  трое  использовали  вечеринку  для  собственного  общения,  они  немного  отъединились,  сидели  в  уголке  и  разговаривали.  Герман  сообщил  друзьям,  что  хочет  взять  неделю  отпуска  за  свой  счёт,  и  отдохнуть, потому  что  Север  его  подкосил,  они  работали  там  по  две  смены,  и  совсем  без  отпуска  он  не  продержится. Хочет  куда-нибудь  съездить,  но  куда,  ещё  не  знает  сам.

      На  самом  деле  он  знал,  но  просто  не  сказал  друзьям. Заведующая  кафедрой  Ольга  Васильевна  пошла   навстречу  и  смогла  подобрать  ему  замену,  потому  что  многие  преподаватели  работали  не  все  дни,  и  могли  отпроситься  из  своих  офисов  и  прочитать  за  него  лекции. «Ты  едешь  отдыхать  один?» -  вдруг  спросил  Забелин. «Я  ещё  не  знаю!» -  ответил  Герман. Тут  оркестр  заиграл  очень  красивую  мелодию,  и  случилось  что-то  невероятное. Певица,  которой  они  восторгались,  и  которая  имела  какое-то  отношение  к  их  спасению,  подошла  к  ним.
      -  Добрый  вечер!  -  сказала  она,  пробегая  взглядом  по  их  лицам.
      -  Добрый  вечер! -  ответили  они  почти  хором.
      -  Герман  Александрович! – обратилась  она  к  Черкезову. -  Меня  предупредили,  что  Вас  приглашать  нельзя,  Вы  обязательно  откажетесь. Но  я  знаю,  что  сами  Вы  меня  никогда  не  пригласите,  поэтому  всё-таки  решилась. Потанцуйте  со  мной,  пожалуйста!  -  все  трое  рассмеялись,  а  Герман  встал.
     -  Как  можно  Вам  отказать,  Ваше  Высочество! Конечно,  я  с  Вами  потанцую!

      И  они  вошли  в  круг. И  тут  закрутилась  подсветка. Разноцветные  блики  заскользили  по  лицам. Это  Элен  заказала  оркестру  и  музыку,  и  подсветку,  и  просила  играть  чуть  подольше  обычного  времени. Герман  мог  об  этом  догадаться. Элен  положила  ему  руки  на  плечи  и  прижалась  к  нему. Он  остановился  и  спросил:
      -  Что  это  значит?
      -  Сейчас  я  -  американка,  для  которой  нет  запретов. Я  принимаю  Ваше  предложение,  то,  которое  Вы  сделали  мне  тогда  в  саду. Вы  можете  меня  поцеловать  прямо  сейчас,  -  быстро  проговорила  она.
      -  Даже  сквозь  подсветку  нас  могут  видеть,  а  я  -  преподаватель, и  не  могу  себе  такое  позволить. Тем  более,  что полиция  нравов  не  дремлет,  и  нас  могут  вывести  из  зала.
      -  Вы  меня  запугали! Есть  полиция  нравов?
      -  Конечно,  тайная! А  насчёт  моего  предложения,  то  поздно,  принцесса,  надо  было  думать  раньше!  Я  уже  не  хочу  быть  Вашим  любовником!
      -  Поздно? У  Вас  есть  другая  девушка? Как  я  могла  подумать,  что  Вы  до  сих  пор  никого  не  нашли! Такое  было  бы  возможно  только  в  одном  случае,  если  б  Вы  меня  любили! Простите  меня!  -  она  отстранилась  от  него,  и  они  медленно  задвигались  в  такт  музыки. Она  чувствовала  его  руки  на  своей  спинке. Тогда  она   склонилась  к  его  плечу  и  начала  тихонько  всхлипывать,  её  тело  под  его  руками  начало  вздрагивать.
 
      -  Ну,  что  ты! Успокойся!  -  сжалился  он  над  ней,  а  сам  подумал: «Играет  так  натурально,  артистка!»  Потом  сам  привлёк  её  к  себе,  и  коснулся  губами  её  глаз. – Смотри-ка,  слёзы  у  тебя   солёные! Ну,  хорошо,  не  плачь! Так  и  быть,  я  тебя  поцелую! -  и  они  слились  в  довольно  длительном  поцелуе. И  он  забыл,  что  он  преподаватель  и  подсветка  ненадёжна.
      -  А  как  же  Ваша  девушка?
      -  Переживёт!
      -  Она  красивая?
      -  Очень.
      -  А  как  её  зовут?
      -  А  как  тебя  зовут  папа  с  мамой?
      -  Элли.
      -  Так  вот,  мою  девушку  зовут  Элли.
      -  Странное  совпадение.
      -  Чего  только  не  бывает  в  жизни!

       Танец  закончился,  и  он  отвёл  её  в  сторонку. Они  продолжали  разговаривать.
      -  Элли,  я  хочу  съездить  на  неделю  в  Гудауту. У  нас  есть  ключи  от  дома. Мне  нужно  твоё  разрешение  пожить  в  доме.
      -  Нет,  не  нужно.  Я  же  сказала  Екатерине  Ахметовне,  что  дом  принадлежит  нам  всем.  Какая  замечательная  идея! Вы  же  не  отдыхали! А  сейчас  там  бархатный  сезон,  все  ещё  купаются! Вы  едете  с  Вашей  девушкой?
      -  Я  хотел  бы!
      -  Конечно,  пригласите  её! Приятного  Вам  путешествия! -  в  её  голосе  опять  зазвенели  слёзы.
      -  Так  ты  поедешь  со  мной?
      -  А  почему  я?
      -  Потому  что  ты  -  моя  девушка!  Другой  Элли  у  меня   нет!
      -  Если  Вы  не  шутите,  то,  конечно,  я  поеду  с  Вами!
      -  Я  не  шучу. Я  хотел  поговорить  с  тобой  об  этом,  но  ты  опередила  меня  ровно  на  час,  пригласив  на  танец. Вероятно,  наши  мысли  идентичны.
      -  А  как  с  билетами  на  самолёт?
      -  Они  есть,  сейчас  уже  нет  ажиотажа.  Я  заказал  два  билета  и  надеялся,  что  мне  не  придётся  отказываться  от  одного  из  них. Так  что,  собирайся  и  не  забудь  купальник!
     Он  вернулся  к  своим  друзьям  и  ответил  на  заданный  ранее  вопрос: «Я  еду  со  своей  девушкой».  Забелин  и  Лабутин  многозначительно  переглянулись.

    Перед  отлётом  Элен  пыталась  сунуть  ему  деньги  за  билет,  но  он  сказал,  что  денег  у  него  достаточно  на  двоих,  но  поскольку  она  принцесса,  поэтому,  возможно,  транжира,  то  если  они  растратят  все  его  деньги,  то,  потом,  может  быть,  им  пригодятся  и  её  деньги,  и  то  только  в  качестве  беспроцентного  кредита. Так  он  отшутился  и  закрыл  этот  вопрос. Уж  на  свою  девушку,  тем  более  студентку,  он   деньги  заработает. Впервые  он  почувствовал,  что  ему  не  жалко  денег  на  свою  спутницу, и  что  тратить  их  на  неё  ему  приятно.

     В  самолёте  они  сидели  рядом,  такие  билеты  попросил  Герман. Их  сближение  продолжалось,  они  ворковали,  как  два  голубка,  он  брал  её  за  руку;  разговаривая, они  наклонялись  друг  к  другу. Он  вдыхал  запах  её  волос,  пропитанных  фиалковым  ароматом. Она  душилась  только  этими  французскими  духами.
      -  Ты  не  боишься  летать  на  самолёте? -  спросил  он.
      -  Нет,  я  летала  очень  много. Я  просто  об  этом  не  думаю. Тем  более,  что  Джимми  сделал  мне  прививку  от  страха. Когда  нам  было  по  одиннадцать  лет,  он  обучал  меня  лётному  делу. Мы  обманом  вдвоём  сели  в  их  частный  самолёт,  взлетели  в  небо  и  долго  кружили  над  лётным  полем. А  потом  он  отлично  посадил  самолёт  на  аэродром.
      -  Ты  не  придумываешь?
      -  Нет. Родители  заперли  нас  в  домах,  но  мы  оба  сбежали,  и  уже  на  нашей  яхте  уплыли  в  океан. Там  мы  попали  в  шторм,  но  береговой  катер  нас  спас  и  нас  доставили  на  корабль  командующего  ВМФ  США,  где  мы  с  ним  и  познакомились.
      -  Элли,  ты  любишь  фантазировать?
      -  Не  хотите  -  не  верьте!  Нас  после  этого  хотели  сдать  в  приют,  но  потом  передумали  и  дали  нам  испытательный  срок.  Меня  отправили  в  мою  любимую  ссылку  в   Белые  Горы,  а  Джимми  -  тоже  к  дедушке  с  бабушкой. Потом  по  нас  заскучали  и  вернули  нас  обратно  и  даже  опять  в  тот  же  класс,  где  нашему  возвращению  все  очень  радовались. Мы  очень  оживляли  их  унылый  пейзаж.
      -  Мне  надо  быть  осторожным!  Ты  не  уплывёшь  от  меня  в  Турцию  или  Болгарию  на  водных  лыжах?
      -  Не  беспокойтесь,  я  от  Вас  не  уплыву. Я  стала  взрослой,  а  Вы  не  Джимми.  За  Вами  самим  надо  присматривать!
      -  В  этом  ты  права! Со  мной  случаются  какие-то  истории!
      -  Они  случаются  со  всеми. Вот  недавно  мы  с  мамой  попали  в  такие  переделки,  и  клад  с  морского  дна  достали,  сокровища  мальтийских  рыцарей,  потом  на  нас  напали  пираты,  а  потом  пережили  шторм  прямо  у  российских  берегов.
      -  Элли,  тебе,  наверное,  всё  это  приснилось?
      -  Какое  там  приснилось! Саму  себя  видела  в  образе  пиратки. Вы  представляете,  в  наше  время  пираты  просто  разгулялись!
      -  И  пострадала  от  пиратов,  и  сама  была  пираткой?
      -  Получается,  что  так!
      -  Ваше  Высочество,  может  быть,  нам  с  Вами  для  начала  сходить  на  консультацию  к  психологу,  чтобы  не  обращаться  потом  к  психиатру?
      -  Пусть  лучше  психологи  приходят  ко  мне  на  приём,  и  я  их  проконсультирую. Вы  ведь  тоже до  конца  не  верите  в  мой  лучик  фотонов,  однако  его  работу  Вы  наблюдали.

       Герман  был  слегка  озадачен, Элен  была  настолько  загадочна,  что  он  подумал,  что  не  разгадает  её  ещё  долго.  Но  её обаяние,  её  чары  уже  его  околдовали. Сопротивляться  им  он  не  хотел,  тем  более,  что  после  своих  фантазий,  она  сделала  такое  признание….
      -  Мы  опять  заговорили  о  Джимми. Теперь  Вы понимаете,  почему он  мой  друг,  мы  прошли  с  ним  через  столько  перипетий. Но  Вы  должны  знать,  что  у  нас  с  ним  не  было  любовных  отношений. Мы  просто  друзья,  амигос.
      -  А  с  кем  было?
      -  Ни  с  кем!  У  меня  было  много  других  интересов. Дина  вчера  обозвала  меня  старой  девой. Мне  показалось  это  обидным.
      -  Дина  была  не  права. Тебе  ещё  далеко  до  старой  девы. Тем  более,  что  от  этого  легко  избавиться.
      -  А  у  Вас  были  такие  девушки?
      -  Нет.  Но  не  беспокойся,  думаю,  что  я  справлюсь,  -  они  оба  начали  смеяться.
      -  А  я  надеялась,  что  мы  будем  только  любоваться  красотами  и   купаться  в  море.
     -  Именно  это  мы  и  будем  делать!  И  ещё  ловить  крабов!
     -  Как  человек  более  опытный,  пикантные  подробности  Вы  мне  объясните  на  месте.
     -  Как  ловить  крабов?  -  они  оба  продолжали  смеяться,  хотя  щёчки  Элен  слегка  порозовели.

       Через  два  часа  они  были  уже  в  Адлере,  ещё  два  часа  занял  переход  через  пропускной  пункт  на  мосту  через  реку  Псоу,  затем  они  взяли  частную  машину.  Их  путь  лежал  через  Гагры   в  Гудауту,  то  есть  ещё  два  часа  в  окнах  мелькали  удивительные  пейзажи, то  горы,  то  море  и   вся  растительность  субтропиков,  платаны,  пальмы, эвкалипты,  кипарисы,  магнолии,  цитрусовые  и  виноградники.
        И  вот  они  дома.  Но  дом  он  узнал  только  по  маминым  фотографиям. Места  всё  те  же,  и  те  же  соседние  дома,  а  вот  дом,  большой,  современный  и  просторный  был  не  его  домом. Из-за  чего  они  ломали  копья,  ну,  кто  отдаст  им  этот  дом?   В  оставшейся  части  сада  росли:  одно  гранатовое,  одно  инжирное  и  два  мандариновых  дерева,  а,  может,  и  они  не  те  же?  Ещё  хурьма  и  деревце  кизила,  это  дикая  вишня. И  ещё  виноградные  лозы  обвивали  беседку. Беседка  и  стол  и  скамейка  тоже  были  новые. А  что  же  осталось? Одна  яблоня,  которая  уже  стала  старой. И  пушистые  кусты   лаврушки  кавказской. Гранаты  уже  поспели  и  висели  бордовыми  фонарями,  а  мандарины  ещё  были  зелёными.
 
     Герман  осматривал  сад,  а  Элен  спросила:
      -  Нахлынули  воспоминания  детства?
      -  Вот  здесь  в  котелке  мы  с  отцом  варили  крабов,  которых    сами  же  и  ловили.
      -  Угостите?
      -  Постараюсь,  не  зря  же  я  взял  с  собой  маску  и  очки. Может  быть,  ты  будешь  называть  меня  на  «ты»?
      -  Может  быть. 
           Он  сорвал  гранат  и  разломил  его:
      -  Пока  угощайся  фруктами. И  нарви  нам  винограда  к  ужину.
      -  Слушаюсь,  мой  господин!
      -  Ты  больше  не  принцесса?
      -  Я  -  твоя  рабыня!
     Они  положили  вещи,  осмотрели  дом  и  пошли  к  морю. Они  шли,  взявшись  за  руки. Мимо  них,  не  спеша,  проходили  праздные  люди,  они  шли  к  морю  и  обратно  или  просто  прогуливались. Солнце  затаилось  в  закате,  вода  в  море  была  тёплой,  и  Элен  охватила  тихая  радость.  Она  так  любила  водные  просторы. И  наконец-то,  оказалась  здесь  с  тем,  кого  тоже  любила. Конечно,  он  плескал  на  неё  водой,  конечно,  подставлял  руки,  чтобы  она  поплавала  на  спинке,  но  она  держалась  на  воде  хорошо,  и   он  позволил  себе  немного  удалиться  на  глубину.
    Они  купались  недолго. Развесили  на  верёвочке  сполоснутые  в  пресной  воде  плавки  и  купальник,  переоделись  и  пошли  ужинать  в  ресторан. Блюда  были  недорогие,  но  мяса  было  столько,  что  оно  сваливалось  с  тарелок. И  много  зелени. Неудивительно,  ведь  коровки  и  барашки  здесь  бродили  в  округе  целыми  стадами.  И  зелень  выращивалась  почти  круглый  год. Хотелось  попробовать  всё,  что  они  за  неделю  и  сделали:  солянку  по-абхазски,  без  субпродуктов  и  только  из  мяса,  нежную  форель,  и  копчёные  мидии  на  палочках,  а  также  мамалыгу  с  копчёным  мясом  и  помидорами. Но  сегодня  они  заказали  шашлыки  и  абхазское  вино  «Апсны».  И  Элен  даже  немного  опьянела. А  музыка  была  тоже  своя,  в  ресторане  исполнялись  исключительно  абхазские  песни.

     Когда  они  вернулись  из  ресторана  домой, то  Элен  решила  устроить  танцы  в  большой  комнате. Она  сказала,  что  очень  завидовала,  когда  он  танцевал  танго  с  дамой  в  университете.  Она  тоже  училась  танцевать,  но  так,  как  он,  она  танцевать  не  умеет  и  просит  её  поучить,  хоть  немного.  Они  включили  музыку,  которую  Элен  привезла  с  собой,  и  урок  начался. Закончился  он  только  заполночь,  зато  они  выучили  два  танца,  танго  и   вальс. Герман  очень  хвалил  ученицу,  она  оказалась  очень  способной.
     Он  сказал,  что  за  неделю  научит  её  всем  танцам  и  подозревает,  что  она  с  ними  знакома,  остаётся  только  шлифовка. И  надо  бы  добавить  несколько  сексуальных  движений,  которые  сейчас  модны,  например,  протащить  партнёршу  между  ног  и  тут  же  выдернуть  её  или  почти  лечь  на  неё,  и  тут  же  отклониться,  чтобы  не  было  скабрезности,  а  осталась  одна  эротика. Элен  призналась,  что  её  мама  умела  танцевать  бальные  танцы  и  учила  её  этому  в  детстве,  но  её  танцы  были  классическими  и  такими  невинными.

    Они  хорошо  повеселились  и  устали,  и  Элен  выбрала  для  себя  отдельную  комнату,  а  Герману  указала  другую,  и  сказала,  что  рабыне  не  положено  спать  с  господином.  «Это  уж,  как  он  решит, -  сказал  ей  Герман, -  она  вся  в  его  власти». Но  подчинился. А  утром  зашёл  в  её  комнату  и  разбудил  поцелуем: «Доброе  утро,  Ваше  Высочество,  моя  принцесса  Элли!» 
     Он  ждал  её  в  беседке,  она  заканчивала  свой  туалет. На  столе  разложил  гранаты,  это  смотрелось  красиво. Она  спустилась  к  нему,  одетая   в  короткое   лёгкое  платьице  салатного  цвета. Оно  оттеняло  её  изумительные  зелёные  глаза. Она  села  напротив.
      -  Куда  пойдём  завтракать? -  спросила  она.
      -  Я  должен  тебе  что-то  сказать!  -  он  внимательно  смотрел  ей  в  глаза. -  Как  честный  человек,   я  обязан  на  тебе  жениться, -  он  улыбнулся  ей.
      -  Ты  ничего  мне  не  должен,  и  ничем  мне  не  обязан!  Ты  так  же  свободен,  как  и  был  раньше!  -  она  тоже  улыбнулась  ему.
      -  Но  я  этого  хочу!
      -  Это  другое  дело. Но  мы  с  этим  пока  подождём.
      -  Я  хочу,  чтобы  ты  переехала  жить  ко  мне. Я  не  могу  снять  частную  квартиру,  в  этом  случае  мы  будем  ущемлены  в  чём-то  другом. Но  можно  жить  у  нас,  квартира  просторная,  моя  мама  будет  к  тебе  лояльна,  она  желает  мне  счастья. Тебя  никто  не  заставит  ничего  делать,  кроме  того,  что  ты  захочешь  сделать  сама. Свою  дочку  она  бы  заставила,  а  тебя  не  будет.
      -  Это  очень  трогательно!
      -  Я  всё  для  себя  делаю  сам,  и  даже  тебе  постираю  бельё  и  поглажу. Мы  с  мамой  умеем  готовить  еду,  мы  тебя  накормим. Если  захочешь,  будешь  нам  помогать, как  ты  помогала  бабушке,  но  только,  если  у  тебя  будет  время. Единственное,  что  я  не  смогу  сделать,  это  одеть  тебя  так,  как  ты  одета  сейчас,  и  покупать  тебе  дорогие  ювелирные  украшения.
      -  У  меня  много  одежды  и  мне  помогут  родители.
      -  Не  знаю,  будут  ли  тебе  помогать  родители,  они  вправе  сказать,  что  ты  вышла  замуж,  и  пусть  теперь  твой  муж  обеспечивает  тебя,  но,  если  я  смогу  поработать  заграницей,  а  я  поеду  туда  только  вместе  с  тобой,  то  и  эту  проблему  мы  решим.
      -  Ты  обязательно  будешь  работать  заграницей,  и  не  только  из-за  денег,  а  чтобы  получить  новый  опыт.
      -  Элли,  главное,  что  мы  будем  вместе. И  то,  что  я   готов  отдать  тебе  всю  мою  любовь  без  остатка!  Я  сказал  тебе  это  сегодня  и  повторю  ещё  тысячи  раз,  Элли,  я  люблю  тебя  бесконечно!
      -  Мне  очень  приятно  слушать  то,  что  ты  мне  говоришь! Но  я  люблю  тебя  не  меньше,  Герман! Иначе  я  не  оказалась  бы  здесь  с  тобой. Я  тоже  хочу  сделать  тебя  счастливым! Я  так  благодарна,  что  ты  меня  ждал  и  не  завёл  больше  никаких  романов. Но,  милый,  ты  должен  знать  и  мои  недостатки. Я  очень  ревнива. Меня  саму  это  пугает. Я  схожу  с  ума,  когда  вижу  тебя  с  другими  женщинами.  Ты  должен  знать,  что  я  могу  простить  тебе  всё,  но  никогда  не  прощу  измену. Я  собственница,  милый,  и  ничего  с  этим  не  поделать. Если  ты  мой,  то  должен  быть  только  моим!
      -  Элли,  мои  желания  зеркальны!  Я  тоже  не  прощу  измены. И  ты  должна  принадлежать  только  мне!
      -  Хорошо,  что  мы  сразу  прояснили  наши  позиции. Всё  это  происходит  оттого,  что  мы  полностью  не  доверяем  друг  другу.
      -  Мы  постараемся  это  преодолеть. Иначе  можем  измучить  друг  друга.
      -  Я  подумаю  над  всем,  что  ты  сказал!  Ведь  могут  быть  и  другие  варианты. Дай  мне  немножко  времени! Ну,  оставь  нам  хоть  небольшой  конфетно-букетный  период!  -  и  добавила  шутливо  -  капризно,  -  Я  люблю  конфеты  и  цветы.
      -  Я  всегда  буду  их  тебе  покупать,  даже  когда  у  нас  будут  внуки.
      -  Неужели  такое  возможно?
      -  Это  будет  зависеть  только  от  нас  с  тобой!

   Неделя  пролетела,  как  один  день. Они  каждый  день  купались  в  море  и  даже  немножко  загорели. Съездили  на  две  экскурсии,  в  Сухум,  который  Герман  помнил,  как  Сухуми,  но  сейчас  из  всех  названий  была  убрана  буква «и»,  это  наследие  Грузии,  а  набережная  Руставели  была  переименована  в  набережную  Махаджиров.
      В  ботаническом  саду  Элен  выиграла  бутылку  шампанского.  В  бамбуковой  аллее  экскурсовод,  показав  на  бамбук,  сказал: «Кто  скажет,  к  какому  семейству  относится  это  растение,  тот  получит  эту  бутылку. Я  ношу  её  с  собой  уже  целый  год. Все  молчали,  ботаников  и  здесь  не  нашлось. И  тогда  Элен  выкрикнула: «К  семейству  злаковых. Это  почти  то  же  самое,  что  наша  пшеница,  тоже  стебель  и  колосок,  то  есть,  палка  и  кисточка».
 
     Все  удивлённо  посмотрели  на Элен,  а  экскурсовод  сказал,  что  девушка  права  и  передал  ей  шампанское. Герман  спросил,  откуда  у  неё  такие  познания. Элен  ответила,  что  Андрей,  внук  Алексея  Ивановича  иногда  попадал  в  Белые  Горы  одновременно  с  ней,  и  вот  морочил  ей  голову  своей  биологией.  А  её  дурацкие  мозги  всегда  включены  на  запоминание,  и  вот  всплыло,  как  что-то  такое,  он  рассказывал  ей  про  пшеницу  или  рожь,  вот,  мол,  до  какого  размера  вырастают  их  односемейные. Герман  назвал  её  умницей.
      Ещё  они  съездили  на  озеро  Рица. Другие  места  тоже  манили,  но  у  них  было  мало  времени. Тем  более,  что  им  и  так  было  слишком  хорошо,  на  море,  дома  и  в  ресторанах. Но  пришла  пора  возвращаться. Она  всю  дорогу  спала  на  его  плече, а  её  рука   лежала  у  него  на  коленях,  он  тоже  дремал,  но,  просыпаясь,  целовал  её  в  губы  и  волосы.
        Свою  машину  он  оставил  на  платной  стоянке  недалеко  от  аэропорта. Поэтому,  по  прилёте  им  не  надо  было  брать  такси. Они  прошлись  немного  до  стоянки  и  забрали  свою  машину. Он  отошёл  в  сторонку  и  позвонил  Екатерине  Ахметовне. Потом  вернулся  к  Элен  и  спросил:  -  Может  быть,  мы,  всё-таки,  поедем  за  твоими  вещами? Я  не  хочу  расставаться  с  тобой  ни  на  час!