Она прожила чужую жизнь - 2. глава 16

Глава № 16

Осмотрев Ларису, дежурная акушерка сказала, что беспокоиться нечего. Раньше, чем через три часа ничего не произойдёт. Положили в палату, где уже была роженица.
Мама с Володей, постояв немного, ушли домой, но через час муж постучал в окно.

Роддом размещался в обыкновенной одноэтажной сельской хате. Зайти туда посторонним строго запрещалось, но передать в палату через форточку можно было всё, что угодно.

Во  время  беременности  ей очень хотелось пива, но Володя не разрешал, поскольку в нём есть алкоголь, вредный для ребёнка.
Сейчас через форточку передал две бутылки пива и сетку с апельсинами. Много, штук десять!
Рад был что угодно принести, сопереживая и волнуясь, и стараясь хоть чем-то помочь.

А ей ничего не хотелось, ей было плохо. Всё чаще и сильнее всё тело сводило болью.
Ещё дома, ещё утром начались схватки, которые воспринимала, как усталость. Сейчас они усиливались и учащались, никого не хотела видеть.

Соседка по палате уже давно мучилась. Она то затихала, то начинала громко и пронзительно кричать: - «А-а-а-а-а! А-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а!

Время остановилось. Серый день уступил место мутно-чёрному промозглому вечеру, который незаметно превратился в чёрно-серую унылую ночь.
Лариса страдала молча, но боль становилась нестерпимой. Вспомнила, как учили будущих рожениц в женской консультации, и костяшками пальцев со всей силы растирала поясницу.
Но легче не становилось.

Уже давно ночь вступила в свои права, уже Лариса совсем одурела и обессилела от нескончаемой тягучей боли, а мучения не прекращались. Когда схватка ослабевала, падала на койку и сваливалась в сон.
Ещё с вечера пыталась есть апельсины, но с началом схватки страшная рвота выворачивала наизнанку в подставленный санитарками тазик, и она не ела их, подсознательно рассудив, что не стоит переводить вкусные дефицитные продукты.

Ночь сменилась серым хмурым утром. Всё смешалось и перепуталось.
Мелькали за оконным стеклом обеспокоенные лица Володи, мамы. Что-то говорили, о чём-то спрашивали.
Врачи, акушерки, санитарки приходили и уходили. Она ничего не воспринимала. Что-то по-живому отрывалось в ней, невыносимая боль сводила судорогой всё тело. Вскакивала на ноги, бежала к холодной стене, прижималась спиной, что было силы тёрла поясницу и, подняв вверх голову, как волчица, громко и протяжно завывала:
-«У-у-у-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у-у! У-у-у-у-у-у-у!»

Куда-то пропала соседка, (уже родила и её перевели в послеродовую палату), и только Лариса в тягостном жутком кошмаре невыносимой боли вскакивала и выла, а потом валилась на кровать и мгновенно засыпала, чтобы через, казалось бы, мгновение, снова вскакивать и выть от невыносимой, немыслимой боли!

Это продолжалось двадцать семь часов подряд, без отдыха, без малейшей передышки. Сменялись акушерки и санитарки, время от времени её осматривали и говорили: - «Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Уже скоро».

Наконец, посовещавшись, забрали в родильный зал, и помогая скатанными в жгут простынями, даже ложась поперёк неё, заставили тужиться.
Тужилась со всех сил. А она была сильная, спортсменка-разрядница, и никто не думал о последствиях этого сверхчеловеческого напряжения всех сил и возможностей.

И вдруг что-то свершилось! Медики засуетились где-то там, в ногах, а ей стало легко-легко, радостно и счастливо.
Закрыла глаза, и тут услышала, как тихо и хрипло, а потом громче и громче то-ли котёнок замяукал, то-ли какое-то другое существо, очень близкое ей.

- У вас мальчик! Хороший здоровый мальчик. И с вами всё благополучно. Долго мучиться пришлось потому, что воды рано отошли. Но, слава Богу, всё уже позади.

Ребёнка, запеленатого так, что видно только красное личико, недовольно кривившее ротик, положили на тумбочку рядом, осветив настольной лампой.

Мальчик. Какой мальчик? Её мальчик? Её сын?
 
С интересом посмотрела на ребёнка. Хотелось получше его рассмотреть, но стеснялась. Подумают: глупая, смотрит и смотрит, и не может оторваться.
Она закрыла глаза.
Ребёнка унесли, а её перевезли в палату и осторожно переложили в кровать, строго-настрого предупредив, не вставать. Ни в коем случае!

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)