Яшка Архимед

                Яшка Архимед
То ли дело на воле… Ни тебе сбегай, поколи, принеси, за Сашкой сходи. Яшка вспомнил сына, и улыбка, которой одаривал всех рядом сын Якова, сына осталась на его лице. Яшка рычал, подгазовывая двигателем со своей вездеходкой, клацал траками по ведущей звезде и звенел истёртыми пальцами гусеницы, катил на профиль. Как ни крути, а до глубокой осени надо вездеходке додержаться в рабочем настрое. Отряд, состоящий из повара дяди Стёпы, водителя Яшки Архимеда, двух геологов инженеров, Олега Половца, и Григория Аникеева, и двух рабочих, Жени, спокойного такого, как будто увальня, а на самом деле спортсмена лыжника, и похилее Бориса, каждый день, покормившись дяди Стёпиным завтраком на весь день выезжали на участок таймырской тундры, если смотреть на карту, то правее большой реки Хатанга, в среднем её течении. А уж если совсем точно, то в пространстве долины ручья Голубого. Летом он мелководный, но стволы по берегам разбросанные говорили о том, что где-то в верховьях ручья стоит хороший лес и этот лес падает в воду и в половодье его гонит по течению. К лету вода оседает, и стволы оказываются на бегах, и так считай веками. Тундра ровная. Армейскую палатку за десять километров видно. Всю эту тундру расчертили линиями, привязали к карте и целый день бегали по этой привязке делали эдектрокаротаж. Что это такое Яшка Архимед не уточнял, но видел, что у Олега, он впереди бежал, на шее висел какой-то прибор. К нему присоединялся провод пвр, со стальными жилами. Провод был метров четыреста. На ночь его сматывали на катушку, а утром растягивали по профилю. На конце его со штырём и тоже прибором на шее находился Гриша, а посередине лыжник и Борис. Все вместе они, сидя, если ветрено в будке, или на крыше вездеходки приезжали на последнюю вчерашнюю точку замера, балагуря, спрыгивали, присоединяли тут же лежащий провод к приборам, и растягивались в цепочку. Задача Яшки была проще не придумать, следить за всеми этими забегами трусцой и по мере того, как отряд убегал от него, догонять и снова стоять в ожидании. А пробежать у них получалось по этой тундре и двадцать километров. Яшка им не завидовал, но постоянно испытывал некую неловкость, как будто он сидит, ничего не делает, когда тут такая беготня. После замера, для чего втыкали штыри поглубже в мох, или в траву, молотком добивали, происходил замер, показания записывались и по взмаху руки, пробежка на двести метров. Снова замер и так вот уже месяц. Один раз ездили в посёлок затариться хлебом и топливом, договор был с колхозом. Вечерами, а темнело уже часов в шесть, поужинав, сводили данные в журнал, Женька что-то негромко пел на гитаре, Яшка, если с техникой всё в порядке, лежал на раскладушке на спальнике, читал или сидел у печки и думал о доме, как приедет, сходит с женой Светой в баню. Даже мысленно писал простые письма про работу. Или сидел у печки, смотрел на завитки огня и подбрасывал поленца. Ещё у Архимеда было дело добывать вылежалый, звенящий от сухости плавник с ручья. Стволы, вынесенные реками на изгибы берегов, белели странно ярко, а на солнце так просто сверкали, как будто маслом смазаны. В выходной выезжал на берег ручья, заводил за бревно трос петлёй, вытаскивал его на ровное место берега, нарезал бензопилой на стволы, чтобы хватило сил поднять, грузил в вездеходку, и привозил их к палатке. Ну а тут уж в очередь все на них разминались, коля на дрова. Тем и жили. Утром, ещё до общего подъёма, Яша вылазил из тёплого спальника, засовывал ноги в обрезанные резиновые сапоги, считай боты, и, дрожа от холода, ночные температуры подбирались к нулю, и, набросив на плечи ковбойку, затапливал печь. За то, что в палатке, где-то через час, становилось вполне тепло, ребята были ему по-доброму благодарны. Растопив печь, и погревшись около, Яша шёл к заиндевелой вездеходке, что-то подправлял, запускал на прогрев. Молотком загонял на места изношенные траками пальцы. Как раз и завтрак начинался. От холода как-то все помалкивали, и, поев, собирались в тундру. Сегодня решили заехать в посёлок, хлеба захотелось, и сахар кончался. Пока гремели гусеницами до профиля, переваливаясь на кочках и мягком мхе, сон отошёл, и, как и месяц назад, и вчера, выстроившись в цепочку, пошла работа. Часа в два зашабашили. В салон не стали забираться, уселись на люках кабины и побежали в цивилизацию. Посёлок лежал меж двух сопок, как раз по обе стороны песчаной белёсой улицы с редкими и тоже выбеленными домами. С западного края дороги он был весь на виду и за два раза, что Яша прикатывал, не видно было людей. Но в столовой и в магазине жизнь теплилась. Пахло кухней, а в магазине свежим, если недавно в посёлке же и пекли, хлебом. Обычно покупали чая, сахара, для разнообразия несколько банок конфитюра и ветчины с красивыми этикетками, отвечали на «Как там Москва» и бежали домой, в палатку, радовать покупками дядю Стёпу. А в этот раз только свернули вправо с сопки на дорогу, как увидели что на улице, на дальнем её конце, что-то происходит. Несколько фигур, услышав, и увидев вездеходку, постояли, и даже побежали навстречу. Но вскоре остановились и даже пошли обратно. Яша и сидящий в кабине Олег Половцев, не понимая, что произошло в посёлке, произнесли по очереди «Что-то случилось». Но как оказалось, случилась можно сказать как будто беда, на сопке в бочажниках плывунов благополучно засели два трактора.  Детешка и сто тридцатка без отвала. Попёрло полярников за рыбой в выходной и вот надо же так, на старуху проруха. Мужики толково посетовали, размахивая руками и пуская беломорный дым, что вот сели так сели, да и собрались не знамо как и поступать! Не лопатами же рыть, да и не выйдет. Яшка и Олег сочувственно слушали. Тоже закурили, вылезли на землю. И когда всё было рассказано, и по второму и по третьему разу, начиная с имени того, кто подбил поехать тракторами за рыбой, и выкурено по второй, Яша Архимед и спросил, а троса найдутся! Кто-то в горячах даже заикнулся, Что есть троса, хоть до Москвы тяни, а… с матком, ну мол толку-то. Яша ещё спросил, как далеко друг от друга засела техника. И уже не так бурно, и даже с небольшой надеждой в голосах услышал приблизительное расстояние. «В общем, так», говорит Яша им, «мотайте за тросами, лучше два, вдруг порвём, и чтобы с запасом. А мы сейчас в магазин и, посмотрел в сторону сопки, поедем вас выдёргивать». Притихшие мужики пошли в свои склады за тросами, и по спинам их было видно, что очень даже серьёзные сомнения их гложут. Чтобы лёгонькая ГАЗ 73 и выдернула. И что толкает их на эту глупость только то, что ничего другого просто нет. Олег в магазине достал деньги, заплатил обрадовавшейся знакомым ребятам, продавщице за покупки, положили купленное в ящик, чтобы не растряслось, и поехали  вслед, куда рыбаки пошли! Один трос уже скручен был в кольцо, второй дорубали, ударяя полукувалдой по зубилу, к которому приварена была ручка, держать ровно зубило. Яша развернул вездеходку задом к тросу. Двое ловко подхватили бухту и как колесо закатили в трюм. А через десять минут все шесть уже сидели в вездеходке и на кабине, держась за ручки. Яша аккуратно рулил на сопку объезжая явные камни, смотря на дорогу меж ног рыбаков в блестящих болотника. «Яш, а как ты собираешься их вытаскивать, всё таки Детэшка в любом разе тяжелее нас?», спросил Олег. Яша качнул головой, и то, что загадочно, скорее с юморком ответил: « А чёрт их знает, сами вылезут».  «Ну а всё же, не унимался Олег?» «А вот как приедем, так и  узнаешь, товарищ ты мой. Дело не хитрое, но свои нюансы». Минут через сорок поднялись на сопку и вдали на фоне чистого бледно-голубого неба увидели над травой сопки синюю и жёлтую кабины. У ближайшего Детэшки Яша и развернулся к трактору задком, выключил двигатель и выпрыгнул из кабины. «Вот что, артельщики, скомандовал Яша, стоящим полукругом вокруг Яши, словно он бригадир какой, разматываем трос между тракторами. Один конец нартуем за С 130-ть, и тянем до Дт. Сказано, сделано. Мужики быстро прямо колесом пробежали с тросом между техникой, повозились с петлёй, набросили её на крюк. У Дт-ки пропустили трос в буксирный крюк, и Яша вездеходкой потянул его за свободный конец, да так, что он натянулся между тракторами как струна. Тянул он его можно сказать ровно, в параллель, как трос был проложен. Рыбаки даже подумали, что неужели вот так и тащить станет. Но Яша снова вылез на землю и с ребятами стали что-то соображать у этих тросов. Олег стоял недалеко и пытался понять, что же их механик придумал! Когда мастера отошли от троса, Олег увидел, что свободный конец морским узлом связан с натянутым струной тросом, а на лицах у всех, кроме Яши было написано: «А что дальше-то?» Яша хитро посмотрел на всю группу, запрыгнул в трюм и достал наш буксировочный фирменный трос. Как Яша про него сказал, когда откуда-то его на базе приволок: «Бронепоезд таскать можно».  И вот этот бронепоездной трос с настоящим петлями Яша завёл за натянутый трос где-то метрах в семи от Дт. И ровно так под прямым углом. Все стоят, смотрят, негромко чертыхаются. И вот когда Яша подцепил этот трос к вездехоке и натянул, подав на первой скорости вперёд свою кормилицу, снова вылез из кабины и стал трактористу Дт. втолковывать что и как делать! Тракторист хмыкнул, но запустил двигатель, подёргал рычаги и махнул рукой, что готов! И тут все онемели, потому как наша вездеходка почти без сопротивления, ведомая Яшей, потянула трос под эти самые девяносто градусов, и трактор совсем немного провернув гусеницами, совсем как бычок на верёвочке потянулся почти без усилий за нашей вездеходкой, и через минуту оказался на крепкой земле. Что и как произносили, увидев такое, рыбаки любой русский догадывается. Но два слова запали и остались в легендах, или байках севера. Кто-то из мужиков крякнув, и, в общем, негромко, прохрипел: «Ну Яшка, ну Архимед! И Архимед так и прилепилось к вездеходчику. А с тракторами – дальше было совсем просто! Дт-ку поставили с натянутым до звона тросом, на сухую землю, причём сельчане трос этот держали на весу, чтобы трактор маневрируя, на него не наехал. Яша перевесил свой трос ближе к сто тридцать первому и как в цирке говорят: «Опля!» и стотридцатка так же как и Дт., совсем траками и круга не дал, оказался на свободе. И пока поселковые рыбаки охали и ахали и произносили меж матков : «Ну Яшка, ну учёный, ну Архимед», снял свой броневой трос, бросил в лодку вездеходки, выкатил запасной, который так и не пригодился, и стоял у самой дверки, сбросил его на траву, посмотрел на радостных рыбаков и бросил Олегу: «Ну что, поехали».
Ал. Зиновьев
3 марта 2017 г.