Счастливый билет

1

Меня бросил парень. Точнее, как бросил? Наши отношения никогда не были особенно серьезными. По крайней мере, не с его стороны… Сейчас сложно об этом говорить, и все-таки хочется задушить в себя червяка сомнения, который точит душу изнутри. Я пустая и всеми покинутая, словно выжженная земля. Никогда не была в списке тупых истеричек, которые трахают мозги. Не шарилась по чужим телефонам, не ограничивала его в общении, не тянула денег…  зря, наверное. Психологи говорят, мужчины не празднуют покладистых подружек, которые по функционалу напоминают удобную подстилку – вытер ноги и пошел дальше. А я, похоже, принадлежала именно к этому классу.

Встречались мы недолго, каких-то три года. Он был у меня первым, потому я так и налажала – старалась быть идеальной: жаркий секс, вылизанная квартирка, горячий ужин, романтические путешествия. Что сказать? Все, как и у тысячи других. Может, в этом и был корень проблемы – отсутствие изюминки, вылизанная жизнь, предсказуемые будни? Он знал, что я всегда буду на его стороне и хотел чего-то большего, взволновать остывшую кровь? Поэтому по-отечески трахнул меня на прощание и упорхнул восвояси, напев на ухо про жажду саморазвития. Как будто я была типичной бабой с поварешкой... Пошло к черту такое развитие. Не нравлюсь как женщина? Так бы и сказал, трусливый козел. Надеюсь, кто-то скрутит твое убогое колесо сансары и засунет тебе в задницу.

Я откинулась на спинку кресла и зажмурилась от удовольствия, представив, как через пару лет стану самой красивой и интересной женщиной на земле, и он приползет на коленях, умоляя вернуться. Разумеется, я не вернусь. Лучше покажу ему средний палец и рассмеюсь в лицо: иди саморазвивайся дальше, солнышко. Ты упустил свой шанс, так тебе и надо! И хотя все внутри меня прекрасно понимало, как жалко я выгляжу в эту минуту, не спешите осуждать меня. Все делают ошибки, и я не исключение…

Часы показывали семь утра, ночка выдалась бессонной, но, сказать по-честному, мне  было по барабану,  я мало сплю последнее время. Что днем? Рабочая рутина, проблемы, родственники… ты просто не успеваешь побыть наедине с собой, почувствовать вкус жизни. И только после полуночи появляется шанс посвятить время себе любимой. Я занимаюсь йогой, читаю книги, пишу картины. А теперь вообще не надо ни под кого подстраиваться, мой день снова принадлежит мне. Освободилась чертова куча времени, которую я прежде убивала на рубленые котлетки в сливочном соусе и просмотр туповатых блокбастеров.

Не надо больше разрываться между двумя домами, ездить к его обкуренным друзьям, терпеть странноватых родственников, стирать вонючие носки. А еще не надо следить за уровнем сахара  этого дурака, уговаривать записаться к стоматологу, годами выпрашивать скупую розочку или поход в театр. Теперь я смогу потратить свои деньги на краски и кисти, купить новенькое платье, а не стереосистему в его машину, в которой он прокатил меня от силы три раза, переживая за блеск долбанного салона. Похоже, я была влюбленной дурой. И еще мне до сих пор стыдно признаться матери, кто оплачивал тот совместный отдых в Египте...

Я осталась одна. Это странное чувство тоски, злобы и… освобождения? Наверное, я должна сказать спасибо, что он ушел, дав шанс посмотреть на себя со стороны, построить внутренних тараканов по струнке смирно и задать им горячую взбучку. Я налажала, стала воплощением убогих подстилок, которых используют по прямому назначению. Надо было вести себя по-другому, быть эгоисткой. Впрочем, что мешает сделать это сейчас? Нужно менять приевшийся имидж «хорошей девочки», сбросить пару лишних килограмм и плотнее заняться творчеством. Вот бы стать воплощением Одри Хепберн, чтобы сражать наповал нерадивых мужиков. К черту страхи и комплексы, я должна начать новую жизнь! И постараться не завыть в неудобный момент от тотального чувства тоски и ненужности…

2

- Даша, ты не молодеешь, - звучал скрипучий голос бабули из трубки. – Тебе 24, чем ты вообще думаешь? Он тобой пользуется: дети ему не нужны, работу приличную найти не может. Конечно, попалась наивная птичка в клетку, вот он и рад стараться – бесплатный секс, уборщица, нянька и повариха в одном лице. Не пара он тебе! Вот послушай бабушку, он даже не предложил переехать к себе.

Я закатила глаза и продолжила увлеченно чертить жирным пальцем круги на зеркале. Ежедневная лекция бабули на тему замужества и моего скорого старения началась, как только мне стукнуло 19. Я знала все ее страшилки наизусть, что не рожу детей, что умру старой и всеми покинутой, что время не резиновое, я легкомысленная эгоистка, а мой мужчина – не подарок. В чем-то она была права, конечно, и от этого все внутри больно сжималось. Жаль, отстаивать себя я так и не научилась. Проще было отстраниться от нравоучений, выжидая время, когда я смогу вежливо положить трубку, никого этим не обидев.

А еще я так и не поставила ее в известность, что мы с Максом разошлись. Просто знала, как резко изменится ее политика, как она начнет меня журить, что я потратила свои лучшие годы, потеряла завидного жениха, которого она минуту назад распекала по всем фронтам и поливала грязью. Это было в ее стиле – портить мне психику, давить на самые болевые точки, а потом хлопать глазами и оправдываться «любовью». Она же всегда все делает из добрых побуждений: привозит гору пирожков, как только я сажусь на диету; выносит мозги своими страхами, когда мне и самой хреново; выискивает плохое и тыкает в это носом. От нее невозможно не устать, у меня портилось настроение, я теряла драгоценное время. Но таков мой долг – кивать и слушать. Иначе драма примет совсем эпические масштабы.

- Ба, у меня проект горит, а клиент через час позвонит и скрутит мои яйца… - начала я свою стандартную волынку, чтобы избавиться от нравоучений. – Если я сижу дома, это не значит, что я не работаю.

- Ну все-все, кладу трубку! – тут же заволновалась бабуля. Слово «работа» для нее было священным, такого она не могла игнорировать. – А ты подумай над моими словами, деточка, я вижу больше, я жизнь прожила…

- Да-да, я знаю, мама тебя не слушала и теперь пожинает плоды… - зевнула я, повторяя дословно ее цитаты.

- … сразу видела,  что твой отец ей не пара, а разве она маму слушала? – начала ба заводиться.

- Все, мне звонят на второй линии! – рявкнула я и отрубила телефон.

Блин, присесть на уши на целый час, да у меня от нее голова разболелась! И всегда одно и то же, как заезженная пластинка, – «стареешь», «давай плодись», «сериал посмотри хороший», «слушайся бабушку». Меня пугала перспектива повторить такую же судьбу – терроризировать детей этими телефонными разговорами и портить им настроение. Нужно будет найти себе какое-то занятие на старость, чтобы избавить окружение от своих маразмов. Но не успела я отдышаться и заварить свой законный утренний кофе, как трубка снова загудела. На этот раз звонила мама, и я несколько раз громко чертыхнулась. Сговорились они все, что ли?

- Мам, хоть ты не выноси мозг, бабушка уже постаралась… - начала я сердито.

- О, слава богу! Ты приняла удар на себя, - засмеялась она в трубку. – А то я уже неделю ее игнорирую, такая тишина и спокойствие…

- Везуха, - буркнула я, представляя, какую кашу обиды она заварила. Да ей за месяц потом не выбелить свою карму.

И поехала новая песня, в этот раз о моем здоровье, сбитом режиме и работе, которая не раскрывает потенциал.  Надо признаться, мама была хорошим человеком, просто излишне помешанным на народной медицине, эзотерических практиках и различных методах здорового питания. Чего она только на себе не испытывала – сыроедствовала по полгода, пока ее не забрала скорая из-за тотальной нехватки железа и белка, пила самые разные яды, мазалась вулканической грязью и вареной мочой страусов, ела вонючие корнеплоды, молилась богу Ра, медитировала и изгоняла злых духов. В какой-то момент моя психика так надломилась от всего этого цирка, что я бежала куда подальше и навеки открестилась от экспериментов. Но мама продолжала названивать и делиться очередными открытиями ее третьего глаза. Сегодня, например, в своей утренней медитации ее сознание нарисовало третьего мужа, который пока женат… но кто знает, тигровый амулет еще ни разу не подводил!

Разумеется, она знала, что я осталась одна и переживаю не лучший жизненный этап, но предпочитала не вмешиваться. В этом смысле она была полной противоположностью бабули: ее вежливость граничила с равнодушием, или мне так казалось.

- Знаешь, раз уж у тебя освободилась гора времени, я тут такую методику по чистке кишечника нашла! Пропьешь касторки с недельку, заваришь полыни, а потом я намешаю трав для клизмы, которые уберут всю твою отечность.

- Мама, это не отечность, просто у меня такие икры, я занимаюсь спортом.

- Нет, это отечность, мне виднее. А еще пей прополис, он иммунитет укрепляет и делай зарядку для глаз, эффект потрясающий! – продолжались восторженные рекомендации в моей трубке. – Ты покупаешь себе свежие овощи?

Я тоскливо посмотрела на миску сваренных макарон, надкушенную шоколадку и  засохший лимон – единственных жителей моего холодильника, который давненько не забивался ничем полезным.

- Ну, покупаю… - скрестила я пальцы у себя за спиной.

- А бальзам пьешь, который я тебе давала?

Этот странный бальзам до сих пор жил у меня на балконе – заплесневелая банка чего-то противно пахнущего, что я еще не успела отнести на мусорку.

- Ну, пью…

- Вот и молодец! Он хорошо чистит кровь.

В итоге еще полчаса я слушала лекции о чистке всего и вся, божественно клялась, что попробую поговорить со своим подсознанием насчет нарисовавшихся проблем, и заверила, что спать лягу не позже 23-х. Свой «маминский долг» она выполнила, удовлетворительно выдохнула мне в трубку и убежала собираться на какое-то очередное собрание по прославлению матери-природы. У нее была наполненная событиями жизнь, не в пример моей собственной, но я бы такой себе не хотела. Слава богу, можно отмазаться горой работы и еще неделю никуда не выходить из дому.

Мне хотелось с головой укутаться в одеяло и забыться, стать невидимой, пустым местом. Но я знала, пара минут - и позвонит сердобольная подруга, чтобы перемыть кости Максу, разработав план его скорейшего умершвления. Потом ее перебьет другая подруга, с предложением оторваться в баре и залить алкоголем прошлое. Черт, я не хотела слушать их жалостливого тона или морализаторских речей, мне нужна была пауза. Поэтому  я по наитию вырубила телефон, выключила звонок в квартиру и решила притвориться мертвой. Пошли они со своей помощью, мне нужно время переварить эмоции, немного побыть в тишине.

Я пошла на кухню, достала любимый кофе и с блаженством вдохнула его аромат. На свете не было лекарства лучше чашки крепкого ароматного напитка, который таял бы во рту, создавая божественную симфонию вкуса. Кофе был единственной отрадой, магическим ритуалом по поднятию настроения, с которым никто не мог сравниться. Турка ободряюще зашипела на огне и, смахнув предательскую слезинку, я принялась ждать, когда же исцеляющий аромат заполнит все уголочки моей квартиры. Правильно, сбегу от всего этого, благо, рабочий график позволяет. Нужна всего лишь чашка кофе, чистый холст и пара тюбиков краски… мне нужно было освободиться от внутренней тоски, которая разрывала на части.

3

Где-то в три ночи я закончила картину и удовлетворенно потерла ладоши: на эмоциях я рисовала свои лучшие работы! Теперь никто не будет меня ругать, что дома невыносимо воняет растворителем, все заляпано маслом, а из открытых окон дует. О, эта божественная прохлада и резкий запах скипидара, они побуждают мою фантазию на невероятные вещи. Я  вытерла руки об халат и встала, чтобы размять затекшие ноги. Нужно было дать глазам отдохнуть, выровнять фокус и поправить ошибки. Прямо из окна на меня глядели сонный ночной  город и полная луна, создавая сказочно тревожное чувство. Привет, луна, кажется, мы остались одни на этом большом празднике жизни. Хотя о чем я? В это же мгновение кто-то такой же разбитый и брошенный, точно также смотрит на звезды. Мы никогда не бываем одни в своих чувствах, мы никакие не особенные.

Я выключила свет в комнате и огляделась, луна заливала всю комнату мягкими серебристыми лучами. Невероятная атмосфера! В центре зала стоял мольберт, а на нем отблескивала моя новая работа – крутой обрыв, бушующие волны и грустная девушка с длинными волосами, которая превращалась в камень, врастая кожей в рядом стоящую скалу. Я всегда рисовала то, что со мной происходит, эта работа была символом моей боли, желанием очерстветь и ничего не чувствовать. Я радостно выдохнула, никогда еще не приходилось мне создавать композицию за один присест. Нужно отметить сия возвращение в искусство вином, которое я припасла на черный день. В конце концов, эта ночь мне показалась достаточно черной…

Комнату заполнила грустная мелодия, которая раздавалась из портативных колонок. Я налила бокал живительной влаги и обвела глазами с десяток работ по периметру залы, что рисовала тайком от Макса последние пару лет. И почему я никогда не занималась живописью серьезно? Все как-то не хватало времени – то мама болела, то я подрабатывала на горячей линии туроператоров, то пробивала почву по части дизайна, а потом меня захватила любовь. Максу не нравились эти «детские забавы», он считал, что девушке-художнику будет сложно сколотить состояние на мазне, и я почему-то с ним соглашалась. Но когда-то мои учителя были в восторге от всех этих идей, необычных образов и стиля… почему я забросила? Шаг и мат, девушка-подстилка.

В голову ударил алкоголь, и мне стало так хорошо, как давно уже не было. Я посмотрела на себя другими глазами, полными решимости проявить свою силу здесь и сейчас. Сколько можно недооценивать свои таланты? Жить в угоду окружающим, заискивать и умалять свои достоинства? Нет, больше этого никому не позволю! Я докажу миру, насколько он во мне ошибался. Права была мама, нельзя сидеть на месте и ждать чудес, надо идти судьбе навстречу, покорять вершины, пока можем дышать. С сегодняшнего дня я сяду на правильное питание, буду медитировать и работать на свое будущее. Вот прямо сейчас возьму и сделаю то, что давно надо было сделать – отправлю работы на аукцион в Америку. Почему нет? Один знакомый так сделал и сейчас сшибает по миллиону в год, переехал на Бали, нашел подругу сердца. Вот кто счастливчик, вот с кого надо брать пример. И воодушевленная хорошей порцией алкоголя я пошла за фотоаппаратом, компьютером и рулеткой – нужно было снять мерки с работ и выложить на нескольких крупных биржах. Вперед, детка, ты просто космос!

4

В далекие годы студенчества мне уже выпадал счастливый билет, правда, воспользоваться им тогда не получилось – мир сбросил карты в самый последний момент. Выигрыш в том конкурсе открывал мне двери Европы, давая возможность бесплатного обучения у самых именитых мастеров. В тот же вечер мы узнали о страшном диагнозе отца, и было как-то само собой разумеющимся, что я никуда не поеду. Жалела ли я? Ни капли. Все было сделано верно.  Он сгорел за какие-то полгода, оставив нас по уши в долгах. Но я помню каждый день, проведенный у его постели – красивую  паутинку морщинок в уголках губ, когда он беззвучно смеялся, его ярко синие глаза, которые казались мне большими ясными лунами, и на дне которых полыхали огоньки угасающей жизни… Он все понимал, но ничего не мог изменить.

Когда папа ушел, во мне что-то надломилось, мы до последнего верили, что справимся  и обманем палача с косой. Но этого не случилось. И ощущение какого-то внутреннего бессилия, несправедливости происходящего, невозможности повлиять на судьбу – все это сделало меня скептиком. «Пошла вся эта позитивная психология лесом! – думала я. - Пошли все эти вороватые докторишки, которые наживаются на чужой трагедии! Мир до безобразия жесток, нельзя позволить проглотить себя с потрохами». Тогда-то мама и увлеклась всей этой эзотерической ерундой, а я повадилась пить вино и читать философию.

Почему я об этом вспомнила? Потому что всю неделю после ухода Макса питалась исключительно шоколадом, солеными слезами и красным вином. А в перерывах между самоуничижительными завываниями и намерением навсегда измениться листала томик Бродского и рисовала картины.

«Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно…»

«Даже Бродский кого-то любил… - думала я. – И почему любить так трудно? Почему нельзя просто взять и выключить свои чувства, особенно, если человек не заслуживает твоей боли. Смогу ли я в будущем довериться еще кому-то, влюбиться, не боясь очередного укола в спину…» У моих мыслей заплетался язык от выпитого, но мне казалось, что я рассуждаю над действительно стоящими вещами, что я умудренная опытом барышня, взрослая не по годам.

«…Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи».

Я тоже задыхалась в этой темноте. Мне кажется, она заполнила все мое тело изнутри, отрывает по куску души и пожирает все самое дорогое. Можно ли как-то передать на холсте эту внутреннюю темноту, маленькую смерть внутри себя? Я снова пригубила вина и уплыла в свои безрадостные мысли. «Если бы вселенная подала мне какой-то знак!» – думала я. В этот самый  момент мой компьютер замурлыкал, оповещая, что на почту поступило письмо. Все во мне встрепенулось, неужели так быстро исполнилось желание? А вдруг это Максим, может, он осознал, какую ошибку сделал?

В легком алкогольном тумане я отложила Бродского, выползла из укрытия и, слегка пошатываясь, уставилась в монитор. На почте было 23 письма, а я и не заметила их раньше, во даю! А затем секундное воодушевление сменилось разочарованием – все полученные мемуары были от неизвестных адресатов.

- Никому я не нужна-а-а! – разревелась во мне маленькая девочка. – Ну почему ты не можешь дать мне нормальный знак, бог? – ударила я кулаком по компьютеру.

И что-то на задворках моего сознания стало туго соображать: письма мне показались какими-то нестандартными, но я никак не мгла понять, почему?  Надо прекращать пить. Пожалела себя и хватит, пора браться за ум и возвращаться к нормальной жизни. Рассуждая о том, как прекратить недельный саботаж, я открыла первых три конверта и еще раз пробежалась по содержимому. «Понятно!» - дошло до меня, как о жирафа. Они были написаны на безупречном английском, а я же такой профан в этом. Привычным движением руки я скопировала текст, вставила в Гугл-переводчик и чертыхнулась.

- Очередной развод? Не может же это быть всерьез… -  мои руки затряслись от волнения.

Чем больше писем я открывала и прогоняла через Гугл, тем скорее трезвела. Кажется, это был тот самый знак - меня заметили. Те десять работ, которые я в шутку разослала по различным аукционам в алкогольном тумане неделю назад, сегодня принесли плоды – на них нашлись покупатели, мне писала какая-то мадам-менеджер с просьбой встретиться, привезти свои работы и обсудить наше дальнейшее сотрудничество. Вот так поворот. Неужели так быстро нашлись покупатели? Или это просто неудачная шутка? Я в шоковом состоянии схватила телефон и набрала Тоню, зажав кнопку вызова.

- Черт возьми, Даша, ты знаешь, который час? – послышался недовольный сонный хрип.

- Не знаю, - честно ответила я. – Но мне нужна помощь, ты единственная среди нас идеально знаешь английский.

- В смысле?

- Встань и посмотри свою почту. Я тебе переслала пару писем, не рычи… тут решается моя судьба, а я ни черта не соображаю, - я недовольно хлопнула себя по лбу, надо было учить этот дурацкий язык!

Тоня послушно закряхтела и потопала к компьютеру. Я знала, что на нее можно положиться…

- Ты, кстати, на звонки не отвечала. Никак ушла в запой? Мы тут уже собрались к тебе ехать с веником, выбивать всю дурь.

- Это не запой, а диета: полбутылки вина в день и шоколадка. Зато ты бы видела, сколько я работ нарисовала, закачаешься! – нервно засмеялась я, меряя шагами комнату. За эту неделю я и правда истратила все запасы красок и холстов.

- Посадишь здоровье, потом не жалуйся, - пробубнила Тоня, изображая тон мамочки.

- Угу.

Еще минут 20 я висела на линии в полной тишине, тревожно прислушиваясь к мычанию подруги, которая перечитывала письма. Мне было страшно что-то говорить, вдруг одно слово – и все накроется? Я проснусь, а ничего этого как не было.

- Ты отправила работы на аукцион и нам не сказала? – выбил меня из размышлений высокий голосок Тони. Срывающиеся нотки были серьезным сигналом.

- Да так, шутки ради отправила. Особо даже не запаривалась, - пожала я плечами.

- Поздравляю, ты попала в яблочко. Они хотят тебя видеть в Нью-Йорке и предлагают ошеломительные условия для работы.

- Да ну, - только и смогла я из себя выдавить. – Думаешь, это не развод?

- Нет, тебе надо с ней связаться и все обсудить. Они хотят удостовериться, что ты  - тот самый художник, что ты отправишь им работы в сохранности и примешь все условия.

- Тонь, что мне делать? – взмолилась я, побледнев от страха. Это кардинально не входило в мои планы,  я никогда даже не мыслила в таких масштабах. – Не английского не знаю, не путешествовала ни разу… я точно налажаю и всех отпугну.

- Прекрати паниковать! – тут же построила меня подруга. – Я приеду с куриным бульоном через пару часов, и мы все хорошенько обмозгуем. Идет? А пока попробуй поспать.

- Да какой тут спать, - психанула я.

Но уже через пару минуту без задних ног сопела на диване блаженным младенческим сном. Переживания и литры спирта забрали последние мои ресурсы, нужна была перезагрузка.

5

Утро 16 мая. С этого дня в моей жизни начались кардинальные перемены. Могла ли я об этом подумать, когда Макс с кривой ухмылкой закрывал за собой дверь? Нет. Моя душа не просто парила над землей, она выделывала невероятные кульбиты, заставляя сердце так шумно колотиться за грудной клеткой, что приходилось постоянно его успокаивать. Впрочем, дозу кофе я от этого не уменьшила, наоборот, глушила в невиданных масштабах.  Завтрак – кофе, обед – кофе, ужин – налейте еще пару чашек. Есть совсем не хотелось, от чего весы сдурели и выдали 50 килограмм, которые раньше мне только снились.

Я вымыла голову, намазала тело пахучим маслом, к которому мама исхитрилась меня приучить, и потопала к окошку. Птицы вовсю щебетали любовные сонеты, природа радовала глаза сочной зеленью, даже воздух был пропитан ароматом ландышей и нарциссов. Вот она, истинная радость бытия, все вокруг оживает и вселяет в тебя надежду на преображение! Неужели сказка случилась и со мной?

Сегодня остался последний пункт в программе скорого переезда. Вещи по всему дому были разложены по громоздким кучкам, картины давно улетели в Нью-Йорк, часть вырученных денег от которых счастливо села у меня на карте. Внушительная часть, признаться, такие суммы никогда мне не снились. А ведь с той знаменательной ночи прошли какие-то пару недель. Вот он, мой счастливый билет!

Тоня во всем была правой рукой и практически жила в моей квартире, за что ее муж при каждом удобном случае прожигал меня инквизиторским взглядом. Где-то глубоко внутри я отчетливо читала его желание спалить на костре мою бренную душу, но что поделаешь? Было немножко стыдно: парень только недавно уговорил жену уйти с работы, дабы посвятить себя суповарению и клепанию наследников, а тут появляюсь я со своей Америкой. Теперь он демонстративно воротит от меня нос, игнорируя мое присутствие в любом виде. Ну и поделом ему, нечего женщин держать взаперти своих средневековых «хотелок», ей тоже хочется самореализации! И надо сказать, Тоня знатно участвовала в моих проблемах: переводила все разговоры по скайпу, помогала с заполнением документаций и деклараций, проводила экспресс-уроки английского. В общем, что бы я без нее делала? За это я клятвенно пообещала взять ее с собой в Америку и не жлобиться на развлечения.

Собственно, я и дальше могла бы сидеть дома, рисовать картины и высылать их на аукцион, держа связь по скайпу. Но Джулия, наш новый менеджер, настаивала на моем личном приезде в Нью-Йорк.  Она хотела как следует меня рассмотреть, создать яркую историю, привить мне новый имидж, раскрутить среди бомонда и поиметь еще больше барышей.  Тоня тоже была на ее стороне, убеждая покрепче ухватиться за такой подарок судьбы.

Не скрою, мне было страшно, я вряд ли вообще что-то соображала. Меня пугало такое стремительное развитие событий, необходимость менять место жительства, заводить новые связи, вливаться в чуждую культуру. Все это было как-то слишком быстро, будто не со мной. Но чем черт не шутит, что меня держало на старом месте? Отношения рассыпались, перспектив ноль, подруги все замужние… остались мама и бабушка, которые уж точно желали мне лучшей жизни.  Мама сама учила, что новый опыт -  всегда хорошо, что нужно оставаться открытой для изменений и не бояться делать шаг в неизвестность. Я на 99% была уверена, они запрыгают до потолка от таких новостей и ни капельки не расстроятся. По крайней мере, сегодня все и узнаю, посвятив маман в события последнего месяца.

К обеду я притащила к ее двери две огромные сумки с самыми разными лакомствами. Наконец-то я могла собой гордиться: до этого момента именно за мной была закреплена роль младшенькой, которой все помогали. И вот теперь я могу сама выступить благодетельницей и радовать родных за свой счет. Привычный мир перевернулся, у меня были собственные деньги, пришла пора вернуть семье должок! Мама открыла двери в своем любимом зеленом халате и тапочках-собачках, она явно была чем-то взволнована, но тут же изменилась в лице и удивленно заморгала глазами.

- Это все мне, что ли? Ты зачем так потратилась?

- Мама, мне теперь это не сложно. Я переезжаю в Америку! – с ходу огорошила ее я.

К моему удивлению, она не схватилась за сердце и не грохнулась на пятую точку, как рисовало мое воображение. Она застыла с маской неясных чувств и превратилась в немую статую.

- Извини, что с ходу тебя испугала. Ставь чай, мне надо многое рассказать, - засуетилась я, переживая за ее нервы. И почему я не подготовила почву более аккуратно? Ну даю. Просочившись в коридор, я скинула туфли и потащила гору пакетов на кухню, нечего ей тяжести таскать. Мама продолжала смотреть на меня каким-то отсутствующим взглядом.

- Мам, расслабься, сейчас все расскажу, - попыталась я вывести ее из анабиоза.

- Ты опять ничего не ешь? На тебе же одежда вся болтается… - наконец сказала она.

- Да не до этого было. Столько всего произошло, -  замахала я возбужденно руками. – Помнишь, ты говорила отправить свои работы на какие-нибудь выставки? Так вот я так и сделала. И ты была гением! Мне написали, что продали 7 картин из 10 выставленных, представляешь? Уже и деньги частично на карточку пришли. Круто, да? – я прыгала вокруг нее, вся такая окрыленная, и заглядывала в глаза. – А потом со мной связалась Джулия из одной компании и пригласила в целый Нью-Йорк. Я так испугалась, но Тоня надавала люлей…

В общем, еще час мама сидела как в танке, пытаясь понять всю тут тарабарщину из эмоций, которую я хотела ей донести. Спустя пару чашек чаю она немного размякла, начала улыбаться и даже крепко меня обняла. Правда, от ее нежностей на душе почему-то не стало легче, она вела себя необычно тихо, и я не могла этого не отметить.

- Слушай, что-то случилось? – отошла я от темы.

- Да нет, все отлично. Просто не каждый день дети приходят с подобными новостями, - немного подумав, выдала она.

- Ты расстроилась? Я ведь могу и не ехать, - поспешила я ее ободрить, скрестив за спиной пальцы.

- Не в этом дело, Дария, - строго осадила меня мама.

И тут моя душа почувствовала что-то неладное, чего глазам никак не удавалось разглядеть. За все это время мама слушала меня только номинально, а ее мысли были где-то не со мной. Ни жалкое подобие улыбки, ни вялый интерес к моим приключениями не могли сбить меня с толку. Она вообще как-то странно осунулась за последние пару недель, выглядела тенью себя прежней. Куда подевался тот живой огнь в глазах и строгая деловая хватка? Она что-то скрывала…

- Мам, не молчи. Что-то случилось?

- Когда твой рейс на самолет? – она снова съехала с темы

- Через пару дней, - пошла я у нее на поводу.

- А когда вернешься?

- С этим дела сложнее. Мы там должны заключить контракт и дальше я вообще в неведении. Может, год не смогу приехать, может, дольше… саму пугает такая неопределенность, - пожала я плечами.

- Сдавать билеты даже не думай, это твой шанс. Я всегда знала, что ты талантливая девочка и добьешься больших высот, - мама старалась держать себя в руках, но ее тело ее выдало, и из глаз предательски брызнули слезы.

- Эй, ну что ты, прекрати! – я тут же подорвалась и бросилась ее обнимать. Она просто переживала за меня. – Не хотела посвящать тебя в курс своих дел раньше, боялась, что все выгорит. И потом, есть же скайп, вайбер, я буду тебе звонить чаще, чем сейчас, и все на свете рассказывать… Ты же всегда хотела, чтобы я занималась творчеством, мам.

В этот момент я почувствовала себя самой бессердечной и неблагодарной дочкой на свете. Как я могла подумать, что ей будет легко меня отпустить на другой материк? Да, мы мало общались, обе жили своими жизнями и во многом не понимали друг друга, но она любила меня, а я ее. И тут мое сердце заныло от осознания того, какую боль я ей причиняю. Надо было чаще ездить в гости, чаще общаться. Кто же знал, что потом не будет такой возможности?

Мы еще час не выпускали друг друга из объятий и дружно плакали, а потом кто-то позвонил на ее телефон и напомнил про семинар на тему духовных реинкарнаций. Она тут же осушила потоки слез и выдворила меня из-за стола.

- Все, езжай домой, мне нужно собираться. И хватит этих виноватых глаз, ты у меня умница! – мама нежно потрепала мои щеки и убежала краситься.

Мы договорились, что завтра она приедет помогать со сборами, и я пошла обуваться, прикидывая, какое количество вещей придется взять с собой. Хорошо, что она поможет, мне никогда не удавалось засунуть пол гардероба в дорожную сумку. Вдруг прямо над ухом что-то запищало так громко, что я подпрыгнула. Это был ее мобильный, на который пришла коротенькая смс.

«Ира, держись. Я приеду и все обсудим. Ты сказала дочери?»

Сообщение тут же потухло, а моя спина покрылась липким потом. Что должна была сказать мне мама, что решила утаить? Я достала свой телефон и быстро переписала номер пришедшей смс.

- Ты еще здесь? – я снова подпрыгнула от неожиданности. – Давай на выход, а то из-за тебя опаздываю…

Я положила ее телефон обратно на полочку и открыла двери.

- Не переживай, не успеешь в этой жизни на семинар, пойдешь в следующей, – вставила я свои пять копеек, вспомнив глубокомысленную тему ее собрания.

Маму тут же передернуло.

- Тебе лишь бы хохмить, - не оценила она шутку. – Возьми лучше эти капли и пропей с недельку, надо почистить печень от глистов, совсем истощала…

Я безропотно взяла ее капли и поехала домой. У самого подъезда что-то внутри меня встревожилось, нужно было сделать это сейчас, а то потом замотаюсь и уеду. Я достала телефон  и взволнованно посмотрела на незнакомый номер. Ладно, была не была, мама что-то отчетливо скрывала, и надо было положить этому конец. Я вдохнула воздух поглубже и нажала кнопку вызова.

- Да, - тут же ответил стальной скрипучий голос.

- Здравствуйте, вы меня не знаете, я дочка Иры, – начала я ломано объясняться. - Не знаю, зачем звоню… просто мама что-то темнит, и я почувствовала, вы разъясните ситуацию.

- А, Даша… - голос леди немного смягчился. – Тебе о таких вещах лучше маму спросить, - тревожно сказала женщина, в ее голосе я почувствовала что-то действительно серьезное.

- Так ведь не говорит, а я уезжаю на днях. И если что-то важное, лучше мне узнать это сейчас.

- Даша, поговори со своей мамой. Я уже в пути и скоро приеду, - устало повторила женщина.

Внутри меня все оборвалось, я как-то сразу поняла, что давно знаю, что случилось. Но нужно было подтверждения, додавить ее, чтобы выжать правду.

- Она серьезно больна, да? Говорите, как есть…

- Даша, у твоей мамы рак. Неоперабельный. Думаю, ей осталось недолго.

6

Зайти домой у меня так и не получилось, тело будто изменило мне, мышцы не слушались, губы дрожали. Не в силах удержаться на ногах, я скинула с себя туфли и босиком пошлепала к детской площадке во дворе, где под разлогой ивой ютилась скамейка. Повезло, людей на ней не было. А впрочем, по фигу на всех вокруг, я была в параллельной реальности, где-то далеко-далеко.

Давно ли мама знала свой диагноз? Она занялась самолечением сразу после смерти отца, я долгое время грешила на ее страхи, отсутствие сильного плеча. Но что если причина была в другом? Что если она уже давно болела и просто не хотела меня грузить своими проблемами, барахталась во всем в одиночку? Я откинула голову назад и устало потерла шею… Раньше она была другой - активной бизнес-леди, которая могла запихать за пояс любого. Потом ее глаза потухли, она перестала общаться с бывшими друзьями, ушла в себя, занялась саморазвитием, духовными практиками, веганством. Она хотела быть красивой и здоровой, и в свои 46 выглядела на 35. Вот только слишком часто уставала… и я все пеняла на ее голодовки. Мам, ну почему ты мне ничего не сказала?

Где-то глубоко внутри мне очень хотелось отмотать время назад, когда я думала, что самой большой моей проблемой был побег Макса. Ох, как же я ошибалась! Это была такая мелочь, которая не стоила и слезинки. А теперь я могу лишиться самого дорогого, но ничего не чувствую, полная душевная атрофия. Наверное, я была готова к такому вердикту, глупо себе врать, что я ничего не замечала. Но почему тогда я все игнорировала?

- И как ты поступишь с предложением Джулии? – спросила меня подруга, скрестив руки на груди. Она была напугана больше моего, а все потому, что ей никогда не приходилось видеть, как умирают близкие.

- А ты бы что сделала на моем месте? – невесело помотала я головой в поисках своей турки. Нужно было заварить чего-то теплого и успокаивающего нервы, кофе как раз подойдет. – Скорее всего, останусь здесь и буду вместе с мамой искать новые способы лечения.

- Даша, не глупи! – выдохнула Тоня. –  С ней все уже решено, но тебе дали шанс, а ты так просто от него откажешься?

Я замолчала. В чем-то она была права, рассуждая рационально. Рано или поздно мамы не станет, а я прилипну к социальному дну, отфутболив от себя все подарки судьбы. С другой стороны, сердцем я чувствовала, что не смогу ее бросить в такой момент, это было неправильно, не по-человечески. Она - самое дорогое, что есть, как можно уехать,  помахав ей ручкой? И что такого в этих деньгах, чтобы вынудить меня отказаться от своего сердца? Подруга прочитала мои мысли и смутилась. Она прекрасно понимала, как легко судить со стороны, и как непросто оказаться в эпицентре шторма самому.

Я молча разлила кофе по чашкам и посмотрела ей в глаза.

- Ты просто не знаешь, как тяжело быть рядом с человеком, который угасает... Когда ты чувствуешь свою абсолютную беспомощность, ведь от тебя самого уже мало что зависит. Пугает не конец, но его ожидание. Не боль, но невозможность с ней совладать.

Тоня выдохнула и расплакалась, как ребенок.

- Ты права, здесь ты нужнее.

7

Мама открыла мне двери все в том же зеленом халате и смешных тапочках. На ее макушке красовался большой пушистый помпон, который заставил меня растаять.

- Мам, я так тебя люблю, - с порога выдохнула я и полезла к ней обниматься.

- Что, уже все знаешь? – недовольно засопела она мне на ухо. – Я Марго чуть не убила, вот так делись потом своими секретами…

- Замолчи, - всхлипнула я, - если бы она тебя не выдала, я бы ни за что ей не простила. Ну сколько ты от меня скрывала правду?

- Я ничего не скрывала, - надула мама губы, как партизан. – Просто меньше надо врачей слушать, я по себе такие подвижки наблюдаю!

И она с воодушевлением пустилась в красочные описания своих «улучшений», рассказывая про какие-то сыпи, сопли, газы, мази… в общем, все дерьмо в своем организме она всегда приписывала к улучшениям, как же это было знакомо.

- Надеюсь, ты не вздумала оставаться? – прервала она свой рассказ, строго посмотрев мне в глаза. – Ты не имеешь права на слабину, ясно? Один раз уже оставалась ради нас с отцом, больше я пользоваться твоей добротой не хочу, сама со всем справлюсь.

- Не справишься ты. А даже если и так, поддержка тебе не помешает, - я больше уговаривала себя, чем ее. – Найдем тебе нормальных врачей, хватит этих дурацких травок.

- У меня свои методы. Когда-нибудь ты сама к этому придешь, но сейчас рано…

- Мама, я не смогу уехать и оставить тебя одну, да еще и с бабушкой, которая тебя эмоционально уничтожит.

- Я и не такое проходила, - засмеялась она, тепло погладив мои волосы. – Не надо приносить себя в жертву, доча. Ты забываешь, что я еще ого-го. В конце концов, мне не просто так приснился третий суженный. Амулет в таких делах не подводил…

Я грустно улыбнулась и отвернулась к окну. Там вовсю цвела вишня, резвились ласточки, светило солнышко… в одно мгновение мир перестал казаться таким страшным. А вдруг мама права? Это проверка мира на вшивость, мы со всем справимся, диагноз победим, и мне просто нужно перестать буксовать?

- Мам, я буду по тебе скучать за границей…

- Ты, главное, береги себя и кушай больше овощей, - безапелляционно выдала она.

А потом были долгие сборы, я не спала две ночи, пытаясь ничего не упустить. Что-то я брала с собой сразу, что-то приготовила к отправке потом. Мне было тяжело морально, я все время спрашивала себя: правильно ли поступаю? Клала вещи в сумку и насиловала душу: действительно ли  я этого хочу, об этом ли  мечтала? Но ответа не находилось, мир предательски молчал. За час перед отлетом мама позвонила и сказала, что не сможет меня проводить, так как у нее намечалось важное занятие по глубинному касанию, которое она не хотела пропустить. Признаюсь, это меня задело. Родная дочь уезжает фиг знает на сколько, а она не находит времени попрощаться. Боже, это было так в ее стиле! Предпочесть какую-то ерунду действительно важному мгновению. Я разозлилась, сказала сухое «перезвоню» и закинула вещи в багажник. «Вот поэтому ты остаешься одна», - промелькнула сердитая мысль.

Мы ехали уже 30 минут к аэропорту, я глазела в окно и мысленно прощалась с каждой знакомой улочкой, деревом и мостом. Несмотря на всю неказистость города, я любила его, он был мне родным, навевал приятные воспоминания. Сердцу не хотелось уезжать,  слишком сильно я успела привязаться к этим местам и людям, отчего к горлу стали подступать предательские слезы…. Ко всему прочему в голове роилась уйма страхов: вдруг Нью-Йорк меня не примет: прожует и выплюнет, как ненужный материал? Вдруг я так и не найду там друзей по сердцу, не получу удовольствие от самореализации, останусь одна на другой стороне земли? Не все, кто едут за мечтой, ее находят. Не все люди настолько сильные, чтобы выжить в агрессивной незнакомой среде… а я даже не знала, какая я.

- Девушка, не грустите. Новая жизнь вас быстро увлечет, вы же молоденькая совсем! – ободряюще улыбнулся мне водитель.

- Не в этом дело, - вытерла я сопли. – Просто буду скучать по близким, я еще никогда не совершала таких резких перемен.

- Ну это да, - согласился мужичок и, подумав, добавил. – Мои дети давно переехали в Америку, в общем-то, я за них рад, вот только остались мы со старухой одни…

- И как вы это переносите? – участливо поинтересовалась я.

- Живем, крутимся, мир не стоит на месте, – неопределенно пожал он плечами. – У нас даже внуки есть, правда, видели их только по скайпу, –оживляться водитель. - Алешка весь в работе, там нельзя расслабляться, один страховой полис чего стоит,  – присвистнул он. - Жена его тоже за двоих пашет, хочет свой салон открыть. А дети на тарабарском говорят, русского не понимают ни грамма…

Я слушала мужчину и плавно погружалась в свои мысли. В той стране были точно такие же проблемы и заботы, как здесь, от судьбы не убежишь. Семейные дрязги, болезни, работа, кредиты, любовницы... все одинаково. Значит, счастье не в Америке, а чем-то более глубоком. Новые возможности? Может быть. Но неужели в 24 я больше не найду, где себя применить? Почему весь мой мир сошелся клином на этой поездке? Я все время мыкалась между двух огней, как будто больше вариантов не было. А они были! Множество вариантов, множество способов, которые не отбирали у меня самого дорогого.
В конце концов, рисовать полотна могу и через 5, и через 10 лет, а мама к тому дню может уже и не дожить. Неужели ее жизнь не имеет для меня никакой ценности?

И тут ко мне пришло ясное осознание того, чего я хочу на самом деле. Никакая персональная выставка, лишний нолик на банковском счете или дорогая машина  не заменит мне любви, которую я теряю прямо сейчас. Оказывается, счастье было близко, а я даже не заметила…

- Разверните машину, пожалуйста. Мы возвращаемся.

8

Я поднималась по знакомой заплеванной лестнице, которая в любой момент грозилась рассыпаться в труху. Ох уж мне эти советские постройки, надеюсь, капитальный ремонт дойдет и до нашего края… особенно не помешало бы закрасить эти вызывающие стихи интимного содержания в адрес какой-то Насти. Добравшись до знакомой двери, я открыла замок своими ключами и вошла. Мама сидела за кухонным столом, вся такая маленькая, с торчащими острыми коленками, в смешной розовой пижаме. Она хлюпала носом и бессовестно точила шоколадки.

- Ой, - только и выдохнуло это лохматое существо. – А как же рейс на самолет?

Я посмотрела в ее опухшие глаза, оценила внушительную горку фантиков из-под конфет и поняла, что все это время она безбожно ревела, заедая тоску сладеньким. Не собиралась эта хитрюга ни на какие эзотерические занятия, просто выдумала отмазку, чтобы меня не расстраивать расклеенными чувствами… И зачем я так по-детски разозлилась?

- К черту Америку, в следующий раз слетаем туда вместе, - пожала я плечами, будто ничего особенного не случилась.

- Даш, только не говори, что решила остаться из-за меня. Как же твоя мечта, будущее?

- Мам, это была твоя мечта, если честно. К тому же, я все еще могу зарабатывать на аукционах, а в следующем году попробовать силы на других студиях, поближе…

Мама подошла ко мне и крепко обняла за плечи, зарывшись носом в волосы. Он дышала моим запахом так долго, словно боялась, что я мираж и снова исчезну. В этот момент я почувствовала, как на самом деле нужна была ей, ведь, в сущности, она не такая и сильная, какой хотела казаться. Она устала столько лет бороться в одиночку, ей нужна была поддержка, любовь.

- Значит, все-таки ты не без греха и тоже любишь шоколад? – решила я внести нотку юмора в этот неловкий момент.

- Ну а как ты думала? Твоя мама не железная.

- А я, честно сказать, так и не пила ту вонючую жижу для чистки крови… слила ее в водосток, - пошла я на ответное откровение.

- Я тоже, - неожиданно выпалила мама.

«Вот так-так! Не думала, что услышу такие вещи. Это же подсудное дело…»

- Что будем делать дальше? – помолчав, спросила она.

- Давай доедим конфеты и пойдем варить новый бальзам.
_______________________


P.S.  А Макс потом вернулся и получил по предательским яйцам. Так ему и надо, козлу.




06. 03. 2018