Цветок и нож. 7 глава

7.

  На следующий день Геннадий был отправлен в командировку в Саранск. В Саранске в июле было совершено нападение на девушку. Молодой человек подбежал к девушке сзади, когда она возвращалась домой с работы, пригрозил ножом и уволок в лесок, где изнасиловал в извращённой форме, попытался задушить, а потом ещё ударил куском асфальта по голове. Девушка чудом осталась жива и пришла в сознание. Она до сих пор находилась в больнице. Ей было 20 лет. Звали её Ольга Никифорова. Она жила с родителями в доме на окраине города.
  Геннадий рассматривал фото девушки: блондинка, простое симпатичное лицо, коса.  МУРовец находился в кабинете вместе с местным оперативником капитаном Самохиным. Самохин круглолицый, чернявый крепыш был в форме, а Геннадий приехал в Саранск в гражданской одежде.
  - Она была в короткой юбке? – спросил Крутов.
  - Нет. В средней, до колен, - ответил Самохин.
  - До колен, для нашего маньяка – это то же самое, что короткая, я думаю. Составлен портрет преступника? Жертва должна была разглядеть его.
  - Только словесный.
  - У вас есть фоторобот?
  - Да, но он не работает.
  - Надо починить или привлечь художника. Этого маньяка нужно остановить, как можно скорее, пока он не совершил ещё больше убийств и изнасилований. Я хочу поговорить с Никифоровой.
  Крутов посетил выжившую жертву в больнице. Ольга выглядела относительно здоровой, но врачи переживали за её психику. От удара куском асфальта на лбу остался красный след. Девушка находилась в палате, рассчитанной на трёх человек. Сидя на кровати, она смотрела в окно, у которого расположилась её койка. Кроме неё в палате никого не было.
  - Я оперативный сотрудник милиции из Москвы лейтенант Крутов, - представился Генка. – Позвольте мне поговорить с вами.
  Ольга молча посмотрела на милиционера. Молчание – знак согласия. Генка сел на табурет рядом с её кроватью и достал из сумки блокнот с ручкой.
  - Итак, Ольга, вы единственный человек, который видел преступника в лицо. Это очень опасный человек и вам очень повезло, что вы остались живы. Нам нужно описание его. С вами поработает художник для составления его портрета. Вы готовы сотрудничать с нами?
  Ольга согласно кивнула головой.
  - Отлично. Вы помните что-то особенное в его поведении или приметах?
  - Я была очень сильно напугана.
  - Он имел обычную внешность или был страшный?
  - Я уже описывала его портрет словами.
  - Ладно, посмотрим, что покажет работа с художником.
  Художник нарисовал портрет насильника. На Геннадия глядел молодой человек с волевым подбородком и колючим, загадочным взглядом с прищуром. Это уже было что-то. На поезде он отправился в Москву. У него была нижняя полка в купейном вагоне - хорошая возможность отоспаться. Генка уже улёгся на своё место, когда в купе вошла молодая девушка с маленькой спортивной синей сумкой.
  - Можно? – попросила она разрешения войти, как будто она пришла не на своё место.
  - Конечно, - ответил Геннадий.
  У девушки были волнистые рыжеватые волосы, складная фигура и милое круглое курносое личико. Генка подумал, что было бы неудобно спать, находясь в одном купе с красивой молодой девушкой. Она сидела у окна, в котором разглядывала пейзажи и дома. Наконец, попутчица решила сама познакомиться.
  - Меня Виктория зовут.
  - Геннадий.
  - Вы командированный?
  - Это так заметно?
  - Вы не похожи на местного.
  Генка давно заметил, что все провинциалы часто бывают открытыми всем ветрам и непринуждёнными. Впрочем, он сам только недавно обосновался в Москве.
  - Я родом из Калужской области.
  - А у меня отец из Челябинска.
  - Как его занесло в Саранск?
  - Он тут сидел в тюрьме.
  «Вот чудная и не боится об этом рассказывать», - подумал Генка.
  - Я его никогда не видела. Мать развелась с ним, когда мне было два года. Но он мне писал письма. Он строитель, работает прорабом. Я закончила пединститут местный.
  - Русский язык и литература?
  - Не угадали – география и биология. Мать хотела, чтобы я непременно получила высшее образование и выбилась в люди. Теперь вот еду к тётке в Клин, она обещала меня устроить там в сельскую школу.
  «Зачем она мне всё это рассказывает? - подумал Геннадий. – Хочет со мной познакомиться? Я ей понравился? Или хочет завести выгодное знакомство с москвичом?»
  Вика много рассказывала про себя и свою семью. Генка слушал. Вика была одета в какие-то брюки, блузку и серую курточку, которая висела на вешалке. Не было юбки. Юбка – важная деталь для маньяка. Геннадий слушал, но уже не слышал Вику. Он погрузился в размышления о том, что двигало маньяком. Женщина в юбке для него - главный раздражитель. Он презирает такой типаж. Но почему? Это очевидно – он их считает грязными, шлюхами, проститутками, не достойными уважения, с которыми нужно обращаться, как со швалью, с мусором. Он полагает, что такие женщины сами провоцируют его на насилие. А ведь, как он, думают многие. Игорь тоже сортирует женщин на нормальных и шлюх. Те, которые берут в рот, для него шлюхи. Яну он бы точно отнёс к последней презираемой категории. Но Игорь и такие, как он не насилуют и не убивают шлюх, потому что не хотят сгнить в тюрьме; а так в другое время, возможно, и не побрезговали б насилием. Что же могло твориться во время войн и неурядиц? Об этом страшно было подумать. Насильник, этот пресловутый внуковский маньяк не боится тюрьмы – так высока его ненависть к женщинам в юбках. Или дело не только в ненависти? Он получает удовольствие от процесса изнасилования, от чувства силы над более слабой личностью, и сексуальное удовлетворение не стоит сбрасывать со счетов. Видимо мольбы о помощи и крики только распаляют его похоть.
  Геннадий вернулся в реальность. Вика, молча, смотрела на него. Он прослушал её откровения и чувствовал в некоторой степени себя за это виноватым.
  - Я, пожалуй, посплю немного, - сказала Вика.
  - Отличная идея. Я тоже хотел поспать.