Завры

БРЫЗГАЛКИ

Лето одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года выдалось солнечным, жарким. Из тех двух месяцев, что я провел тогда в Москве, не могу припомнить ни одного пасмурного дня. Настоящее было лето! С характером! Помню его как непрерывную ленту наполненных светом дней!

Не верите? Чему не верите? Тому, что не было ни одного пасмурного дня, или тому, что «не могу припомнить»?

Не сердитесь: что задираюсь и хохмить стараюсь. Если не смешно, просто не обращайте внимания, и все!

Мальчишки с нашего двора боролись с жарой, как умели. Одним из лучших, самых надежных и веселых способов были считались тогда обливания из «брызгалок», пластмассовых бутылок, которые производили на одном из заводов нашего Пролетарского района, на Сукином болоте.

Болото так называли потому, что эти места принадлежали когда-то, еще при Иване Грозном, боярину Сукину.

Я сызмала обращал внимания на разные всякие слова, и это слово сначала показалось мне грубым, одним из тех, которые Мама не разрешала мне говорить, потому что, по ее словам, ругаться глупо: ругань, довольно популярное у нас занятие, унижает именно, и прежде всего, того, кто ругается. Даже если, по сути, он прав! Умножает число глупышей, по крайней мере, в два раза!

То есть, когда я говорю: «Петька, ты дурак», я вешаю на человека ярлык: вношу его в список дураков, присваиваю ему постоянное свойство, от которого довольно трудно избавиться, и, вдобавок, о, ужас! показываю мою собственную грубость и несдержанность.

Лучше сказать так: «Петр, в данном случае вы поступили неправильно!» Это уже никакое не обзывание, а обращение к лучшим чувствам Петьки, призыв исправиться и выражение надежды на его чудесное преображение.

Но вернемся к названию «Сукино болото»: думаю, что ничего плохого в этом названии нет, раз речь у нас идет о фамилии! Это же не обзывалка какая-нибудь, правда?!

Там, у «болота», на заводе пластмасс, ребята брали пластиковые бутылки, которые путем несложной доработки превращали в брызгалки.

Вот еще одно слово, которое придется объяснить: «брали!». Не воровали, прошу заметить!

Разве можно что-нибудь украсть в Бесплатном Мире? То-то и оно! Вы этого сейчас, должно быть, даже не понимаете! А мы успели пожить в том летнем, детском, сияющем, «бесплатном» мире!

Не только о бесплатности речь! Есть на свете вещи и поважнее!

Каждый год в нашей стране строился и заселялся людьми трехсоттысячный город! А городков и рабочих поселков вообще возникало не счесть!

Мы знали, в какой стране живем, и гордились ей! Вы не верите? Ей-богу, не вру! Вот именно гордились! Честное пионерское!

ЕДЕМ НА ЗАВОД!

Утром во дворе я встретил Сережку.

«Жарко с самого утра! Поехали за брызгалками!» предложил Сережка.

«Мамы дома нет! Я не могу без разрешения!»

««Какое еще разрешение! Да мы скоро вернемся! Никто и не узнает!»

Уговорил меня Сережка все-таки! Мы сели на автобус и поехали на Сукино болото.

Нам жарко. Мотору тоже жарко. Он ревет, когда в горку заезжает, а когда под горку, стучит; на ровной же дороге кашляет и чихает. И пар от него идет из-за перегрева!

БОЛЬШАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ

Вот и завод. Мы выбежали из автобуса. Он взревел мотором еще раз и покатил дальше, пыхтя и ругая жару, а мы остались у забора завода. Два шага, три прыжка, четыре скачка, и мы у ворот!

Но что-то сегодня явно пошло не так и не туда!

Почему ворота закрыты?

И сторож дядя Вася нас не встречает неизменно широкой улыбкой?

И что это за пугающие объявления?

: «Частная собственность ЗАО „Завр и К“».

«Вход на территорию строго воспрещен. Охраняется ЧОП „Завр и КК“».

«Бывшим работникам завода обращаться за расчетом в банк ООО „Завр и ККК“».

«Для урегулирования трудовых споров подавать заявления в суд (официальный спонсор суда, полиции и администрации бывшего, Пролетарского района: ЗАО „Завр и К“»

Круг замкнулся. Вот вам и, пожалуйста, «здрасьте!» Что же это получается? Завры уже захватили не только завод, но и весь район?

Но что же это за завры такие? И где дядя Вася?

Сережка подбежал к воротам и просунулся вперед между створками:

«Иди за мной! Ты тоже пролезешь. Давай все-таки наберем брызгалок, пока завры не поставили новые ворота!»

Я протиснулся вслед за Сережкой.

Мы мигом оказались у высокой пирамиды пластмассовых бутылок и стали набирать их в пакет, который привезли из дома. Ну, хоть бутылки еще утащить не успели «эти тоже мне завры!»

Откуда-то из середины пластиковой горы послышался знакомый голос:

«Ребята! Это вы? Сережка! Ты, что ли?»

«Дядя Вася!» сказал Сережка шепотом. «Что вы здесь делаете?»

«Прячусь от завров!» ответил невидимый дядя Вася.

«А кто это?! спросил я.

«Сам не знаю! Шпионы, наверно!» ответил дядя Вася и вылез из горы бутылок. «Ребята! Надо спасать Родина! Его заперли. Родин в опасности!!

«Где заперли?» спросил Сережка.

«В профкоме, на втором этаже!»

«А где рабочие?» спросил я.

«Завры разогнали рабочих прямо с утра, с первой еще смены!» сказал с заминкой дядя Вася.

«Разогнали? Рабочих?» не поверил Сережка.

Дядя Вася вздохнул, словно стыдясь своих слов.

«Да они ведь у нас все очень дисциплинированные: Приказа ждут. А Приказа на борьбу некому дать: директора они самым первым схватили и в профкоме заперли».

«Ну, и…»

«Ну, и разбрелись рабочие по домам!»

РОДИН И ДЯДЯ ВАСЯ

…А теперь пора, я думаю рассказать вам подробнее о дяде Васе и Родине. Оба фронтовики, служили в одной разведывательной роте.

Родин офицером был, а дядя Вася рядовым, но они все равно дружили. В те годы все-все, по-моему, дружили. Без дружбы на войне не победить!

После победы Родин еще немного подучился и стал директором завода, а дядю Васю к себе пригласил, потому что дядя Вася учиться не захотел, так как руками больше мог пользы нашему народу и всему прогрессивному человечеству принести. Это дядя Вася сам так про себя думал. Может, ошибался? Ведь руки без головы не работают! Не знаю!

А еще Василий очень Родина любил, и за то, что человек Родин хороший, правильный; и за то, что солдата дядю Васю собой от выстрела заслонил, вместо друга получил серьезное ранение!

Когда вдвоем они были, то друг другу «ты» говорили, а на людях были на «вы».

Но все про их дружбу все равно знали. У нас в районе всем все известно, потому что люди открыто живут, под небом, на улице, во дворе: запираться не хотят! Разве это жизнь за замками да запорами? Разве за замки тогда воевали?!

Еще скажу по секрету, вы только никому не говорите! Дядя Вася за Родина последние годы очень переживает!

Стал Родин после войны слишком бутылками увлекаться! И не только пластмассовыми, но еще и стеклянными!

Так доувлекался, что у него по утрам руки сильно трясутся: коробок спичек взять не может. Вася чиркает спичку о коробок и ее, зажженную, другу протягивает. Вот беда с ним какая!

Говорят, снять его с должности хотели, но секретарь райкома не разрешил. Так и сказал: «Родина не трогать! Он гордость наша, Герой! Мы его вылечим! Он еще много пользы принесет!»

Теперь Родин зубами скрипит, но всю рабочую неделю держится, чтобы секретаря райкома не подвести, Ну, а в выходные…

Короче жалко его.

А у нас, детей, особая есть причина жалеть директора! Ведь именно Родин Василию велел не мешать нам брызгалки со двора таскать! Об этом сам дядя Вася рассказывал так:

«Родин мне и говорит: «Ты, Вася, записывай, сколько бутылок ребятишки взяли, а потом я все это из своей зарплаты оплачу! Не для того мы жизни отдавали, чтобы детям пустых бутылок жалеть! Ведь не ради же денег клятых, не для выгоды или жизненного удобства воевали: для них, ради озорного нашего «завтра» на пулеметы шли!»

И вот такой человек захвачен в плен и посажен в профкоме!

«Скорее!» торопит нас дядя Вася.

«Вы маленькие, легкие, по трубе, как птички, взлетите на второй этаж. Развяжете Родину руки. Вот он им тогда покажет!»

«Да кому им?» спрашивает Сережка.

Но дяде Васе ничего не пришлось объяснять, потому что появились завры, и я даже без объяснений многое про них понял!

ЗАВРЫ

Завры это ящеры: огромные ящерицы и их родственники. Ох, можно я дальше не по науке, ладно?!

Их очень много было в мезозойскую эру. Потом они вымерли… Тогда, кстати, многие вымерли вместе с ними.

Ящерам очень нравилась жара! Как и всем ящерицам, впрочем! Мозгов у них было не так чтобы много: всего граммов шестьдесят на одного! У меня и Сережки вдвоем хватило бы этого добра на несколько десятков ящеров!

Понятно, что завры не сделали выдающихся открытий и свершений, а занимались тем, что усиленно питались, следили за своим здоровьем, принимали солнечные ванные и водные процедура и поэтому продержались на земле много-много лет.

И вот сегодня они захватили завод на Сукином болоте, поймали и заперли Родина, испугали даже дядю Васю, самого бесстрашного сторожа Пролетарского района! Натворили, короче, дел!

…Завры возникли перед нами неожиданно, словно выросли из-под земли. Они были разными: одни не больше кошки, другие ростом с осла, третьи…. Даже сказать страшно! Больше трамвайного вагона!

Физиономии у них были, как у больших змей, у питонов: прямо сказать: не милашки!

Вы питонов или анаконд вблизи видели? Ну, вот! Очень даже похоже! Хвосты еще у этих завров замечательные: они ими вовсю пользуются: и дерутся, и опираются при ходьбе, как на трость, и… Ну об этом потом скажу!

Высунул один из них язык, длинный такой, и говорит прямо на русском языке:

«Что вы делаете на частной территории?»

Сережка мигом придумал, что ответить:

«Мы к родителям пришли, а найти никак не можем: ничего не узнаем, все стало тут по-другому! Вы не подскажете, где родители? Нет? Тогда, мы сами их с дядей Васей поищем!

Никуда мы не пошли! Завры не разрешили! Набросили завры на нас что-то вроде зеленых сеток, неводов, в которых рыбу ловят, привязали к хвостам и поволокли в заводоуправление, в кабинет директора, где раньше Родин работал.

СОВЕЩАНИЕ

…За длинным столом сидели на хвостах самые важные завры.

В кабинете всем заправлял Тиранозавр. Он отвечал за все, поэтому ничего не делал, а только делал вид!

«Делали» его тиранозаврики, которых он уже рассадил по всем комнатам: в отделы сбыла, снабжения, производства, качества, труда и зарплаты, науки, культуры…

Везде рассадил и велел, чтобы немедленно прекратили работу по всем направлениям, потому что завод надлежало разрушить, как можно скорее, и открыть на его месте торговую площадку. Потом продать ее богатым ящерам-иностранцам, включить площадку в цепь питания и спокойно есть, пить и просто быть еще несколько миллионов лет.

Тиранозавру подчинялись Брехозавры, из стаи поддержки. Они без конца врали о величии и незаменимости Тиранозавра. Старались всех убедить, что если с ним чего случится, то белому свету тоже придет конец. Кончится мезозой! Совсем! Даже хвоста не останется, чтобы опереться!

Мое внимание привлекли также Алёзавры. Ну, эти, понятно, все решали по телефону.

«Я тебе завод. Ты мне банк, скважину палеозойскую и гарантии неприкосновенности для моего хвоста и передних шаловливых лапок! Лады?»

Были также на совещании и силовики. Звали их что-то вроде Порву-всех-завры, что ли. Не расслышал я: шумно было в кабинете, потому что неподалеку слышался грохот обрушаемых стен. Это их рабочие диплодоки валили стены нашего завода ударами хвостов, как будто ковшами экскаваторов (вот еще для чего нужны хвосты, теперь понятно?!)

Закончили завры свои тары-бары-растабары, повернулись к нам и уставились на нас, словно на обед из трех блюд.

«Кто такие?» спросил Тиранозавр.

Дядя Вася крикнул ему очень смело:

«Ничего вам не скажем, пока не развяжете!»

Завр щелкнул языком, и нас выпустили из сеток.

«Кто вы?» повторил вопрос главный завр. «Должность, профиль работы, пищевая ценность в калориях…»

Дядя Вася схватил меня и Сережку за руки, и мы бросились к окну. Прыжок. Мы уже на подоконнике. Еще один, и мы летим сверху на груду пластиковых бутылок.

Ничего, забавно даже: бутылки рассыпались с шумом, а на нас ни одной царапины!

«Бежим к профкому!» крикнул дядя Вася, и мы помчались!

«Видишь водосточную трубу, окно рядом с ней и форточку! Быстро наверх!» скомандовал он Сережке.

Сережка, как обезьянка, пулей взлетел по трубе и рыбкой нырнул в открытую форточку, а мы остались.

Дядя Вася снял с брюк свой солдатский ремень с заточенной пряжкой и стал быстро-быстро землю пряжкой рыхлить, как лопатой. Никогда бы не подумал, что с такой скоростью таким неудобным инструментом, как пряжка, столько можно земли вырыть! Такое на всем свете только дядя Вася один умеет!

Окно распахнулось, в нем показались Родин и Сережка.

Сережка прыгнул первым. Дядя Вася кинулся вперед и поймал Сережку, как вратарь ловит трудный мяч. Поймал и вместе с ним на землю упал! Упал, но мальчика не выронил солдат, удержал!

Тут и Родин выпрыгнул прямо на рыхлую землю, которую Василий успел подготовить, упал на корточки, перекатился на бок, на ноги вскочил, весь целехонек, не ушибся даже!

«Бежим в главный цех, пока его не сломали!!» крикнул Родин, и мы побежали туда уже вчетвером.

Гудок



По краям цеха стояли хвостатые дядьки, и молотили хвостищами по крыше и стенам.

Здание, как человек, словно стонало от боли, терпело ее, сжимало кулаки и зубы, но не поддавалось, не падало, держалось изо всех сил.

«Стойте здесь! Внутрь не заходить!» скомандовал Родин, и бросился в цех через распахнутую дверь

В те мгновения я шептал что-то похожее на детскую молитву: «Не падай, ну, не падай же, дом, продержись еще чуть-чуть!»

Через несколько секунд грянул заводской гудок. Мы заткнули уши, потом снова открыли. Потом снова закрыли, чтобы не оглохнуть, и так несколько раз!

Мы плакали и смеялись, и слезы мочили наши веселые щеки: Родин сумел все-таки отдать Приказ, которого ждали рабочие! Смог включить сигнал пролетарской тревоги!

На помощь заводу бросился весь наш дружный район. Простые работницы в темных передничках, лаборанты в белых халатах, могучие монтажники в синих комбинезонах.

Они не были безоружными. О, нет! Они вели мощные краны, могучие бульдозеры, стотонные самосвалы и ковшовые экскаваторы.

Приехал к заводу и старый автобус, который привез нас с Сережкой! Ну, кто же будет в такой момент общего движения обращать внимание на одышку и перегрев!

Распахнулись ворота. По объявлению о «частной собственности» на чужой завод проехал гусеничный трактор.

Представляете, что осталось от этой писульки!

Тиранозавра с его брехо-порву-всех-алёзаврами и всей компанией выбросили обратно в их мезозой.

Не надо быть назойливыми! Пусть лучше распутывают пищевые цепочки в своем времени, а не лезут в чужое!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Так закончилась сказка того жаркого лета одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. Мы с Сережкой благополучно вернулись домой с боевыми трофеями: пластмассовыми бутылками.

Рабочие быстро восстановили свой завод: не за свою шкуру переживали: для нас, детей, работали они и сражались!

Родин совсем перестал коллекционировать пустые стеклянные бутылки, и руки у него больше не трясутся.

«Жить интереснее, чем пить всякую ерунду!» так он теперь говорит и работает больше прежнего! Василия и секретаря райкома, друзей своих, уже не расстраивает, а только радует!

Сколько же добрых людей было в том сияющем лете! Не сломать их было ни ящерам, ни горькой водице, никакой силе не сломать, не обрушить. Они даже фрицев-захватчиков с их «Европой» в землю уложили, как рептилий. Некого было бояться фронтовикам, и они не боялись!

Все у этих людей получалось, потому что не ради пищевых цепочек жили они и сражались, потому что не ставили выше звезд свое безопасное ленивое существование, не болтали о боге, живя не по Богу!

Вот и закончилась сказка того сияющего лета.

Закончилась? Нет! Она продолжится! Уж поверьте!

Не может такая Сказка исчезнуть насовсем!

Завры придут и уйдут, а Сказка Сияющего Лета никогда не уйдет из памяти!

И в Жизнь все равно вернется!

Но для этого мы должны хорошо постараться! Смело и с умом!

Не подвести ее, как Отцы наши не подводили!