Цветок и нож. 8 глава

8.

  - Он возможно слабак, мечтающий быть сильным, но не может самоутвердиться в мужском коллективе; поэтому он способен только проявить силу над теми, кто слабее его, - сказал Летунов.
  Генка встретился с ним в парке в Сокольниках. Они шли неспешно по аллее.
  - А я почему-то зациклился на юбках. Все жертвы были в юбках, - заметил он.
  - То есть вы полагаете, что преступник своего рода моралист, очищает мир от скверны?
  - Что-то типа этого.
  - Я думаю, что это не так, но юбка – это тоже символ; короткая юбка – знак распущенности, доступности, грязи. Таких вроде как не жалко. Есть тип женщины-матери и женщины-кошки, последние недостойные уважения и с ними можно обращаться, как с пленными фашистами. Существует, знаете ли такое мировоззрение, причём, иногда и неосознанное, а на подсознательном уровне у мужчин.
  Генка, когда возвращался из Сокольников в управление, вспомнил почему-то о Вике. Она ему показалась теперь искренней, честной, без всяких хитрых умыслов в голове – не то, что некоторые столичные штучки и те, которые приехали покорить Москву. И она не такая, как Яна, полная её противоположность. Она красива к тому же, а он даже не взял её адреса и других каких-то данных, вёл себя, как тюфяк. С Викой можно было создать нормальную семью, нарожать детей. Пусть у них нет жилья, но со временем всё придёт, будет и квартира, и достаток. Жизнь улучшалась в стране, налаживалась.
  В понедельник снова пришлось погрузиться в дело внуковского маньяка. Фомин похвалил Генку за то, что тот добыл портрет преступника, хотя он был несколько расплывчат; и не факт, что саранский насильник и внуковский маньяк были одним и тем же человеком. Иваныч приказал обрабатывать насильников, недавно освободившихся из мест заключения с татуировками на пояснице. Данные о них поступали с окраин Московской области и соседних областей. Таких субъектов в то время старались селить подальше от столицы, за пресловутый сто первый километр. На столе перед Генкой лежали справки с фотографиями уголовников. Им было уже от двадцати пяти до тридцати лет, чем они уже не вписывались в предполагаемый сыщиками возраст разыскиваемого маньяка. Это можно было объяснить редкостной моложавостью насильника и убийцы. Геннадий осмотрел все справки сначала вскользь. По фотографиям они не были похожи на портрет саранского насильника. Только у двоих можно было найти хоть какое-то сходство. Это были Ларионов и Ткачук. Вроде нормальные мужики, работяги; первый - водитель, другой - слесарь на заводе. Что их толкало на насилие? Может быть, излишняя неуступчивость советских женщин? У нас же не какой-нибудь гнилой Запад, где секс – это норма; где переспать друг с другом можно было в первый же день знакомства. Геннадий вспомнил свои забавы с Яной и «Битлз». Яна, наверняка, подвержена влиянию проклятых капиталистов. Как он мог поддаться её чарам? В то же время он не считал, что совершил что-то страшное. Он же мужчина, а она красивая, привлекательная женщина. Ну не устоял, что теперь повеситься из-за этого что ли? А, если бы ему снова подвернулась возможность окунуться в омут страстей с Яной? Что делать? Он не потерял от неё голову, но он же мужчина, при том молодой. Природа требовала своё. Надо было с этим что-то делать – искать подругу или жену. От мыслей сердечных разум вернулся к работе. Ларионов и Ткачук. Первый работал в настоящее время водителем, другой нигде пока не работал – это важная деталь. Надо отослать местным милиционерам наказ разработать их, проверить их алиби на момент, когда были совершены преступления.
  Неделя тянулась медленно, Генка погряз в расследовании дела внуковского маньяка. Он выезжал в Иваново и Клин, где якобы нашлись типы, похожие на маньяка, но не было никаких доказательств их вины. Подозреваемые всё отрицали. Геннадий был убеждён среди них не было того, кого он искал.
  В субботу Игорь решил вывести Генку, наконец, на культурное мероприятие – танцы в Доме культуры. Геннадий был уже не против такого расклада, хотя он не умел танцевать, стеснялся и не знал, как это делается. Игорь его успокаивал.
  - Нет в этом ничего сложного, просто машешь руками, как лыжник и раскачиваешь туловище. Посмотришь, как я это делаю и повторишь за мной.
  В клубе скопилось много молодых людей. Девушки приходили стайками подружек, по одной ходить на танцы было не принято. Все они были одеты в лучшие свои платья. Среди парней Геннадий заметил стиляг, пижонов, одетых ярко, с вызовом. У них были цветастые рубашки с воротниками с длинными заострёнными уголками. Такая была мода. Некоторые стиляги носили солнцезащитные очки, хотя на улице было уже не так солнечно и жарко. Звучала популярная песня «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся», очень актуальная для Генки в данный момент жизни. Он стоял у стенки и не танцевал. К нему подбежал запыхавшийся Игорь.
  - Иди за мной, склеил двух девчонок. Москвички, между прочим, лови момент. Чёрненькая моя Татьяна, а вторая твоя Лена – блондинка.
  Татьяна была круглолицей, всё время улыбалась - солнечный жизнерадостный тип. Лена была её противоположностью серьёзной и неразговорчивой. Девушки работали в каком-то военизированном НИИ, который разрабатывал ракеты и двигатели для них. Татьяна была секретарём у некоего начальника, а Лена аспирантом.
  Генка пытался изобразить что-то вроде танца, повторял движения Игоря, который скакал, как козёл перед Татьяной. Медленный танец Генке понравился больше. Он обнял Лену за талию и плавно перемещался по танцплощадке.
  - У вас такая уверенность чувствуется, - заметила Лена.
  Генка усмехнулся.
  - Отпечаток работы. У нас слабаки быстро сдуваются и ломаются, - нашёлся он.
  - Как здорово. Я так редко встречала в жизни сильных, уверенных в себе мужчин.
  Лена жила около Садового кольца в новом доме. Геннадий провожал её до дома. Была ночь, сентябрьская, прохладная, романтичная, со звёздами и кошачьими визгами.
  - А вы где живёте? – поинтересовалась Лена.
  - В общежитии. У меня родители в Калужской области живут.
  - Вам дадут квартиру?
  - Я пока не занимался этим вопросом, только недавно пришёл на службу.
  - Пора уже заняться. Как вы будете создавать семью без жилья?
  - Обязательно займусь этим.
  - Или вас тяготит семейная жизнь, нравится быть холостяком?
  - Нет, почему же, уже думаю над этим, как создать крепкую ячейку советского общества.
  - Это прекрасно, я люблю серьёзных людей.