Вечность

Я хотел бы как-нибудь войти в историю.
Например, как искусный ловец Чупакабры.
Я попивал бы тогда каберне "Фанагории"
И пожинал бы себе спокойно лавры.

Можно теннисистом войти в историю
Пусть даже всемирно известным изгоем.
(Только, пожалуй, не Беккером Борею)
Лучше, к примеру, Джо Макинроем.

А может, ну её, историю подальше в корзину?
И так вроде и без неё всё нормально.
Поклонение Славе и Мнемозине -
Всё это примитивно, смешно и банально?

Не в скучных главах мировых анналов
Останутся в истории мои следы.
Не в гламурных хрониках светских скандалов,
И не в передачах с рекламой еды.

Перечитывая изредка корявые строчки
Замысловатого моего стиха,
Раз в год меня вспомнят взрослые дочки
Ну, и, может быть, кто-нибудь из РНЦХ.

Иль майор на Лубянке, листая архив
И покуривая от скуки травку,
Пятьдесят коньяка для работы налив,
Увидит в досье короткую справку

Нашего в Гвинее-Бисау Посольства
Министерства иностранных важных дел:
"Трудолюбив. Ненадёжен. Но без самовольства.
Контактов с сотрудниками других Посольств не имел."

Я, конечно, в ряды культуры
Словом сильным хотел бы влиться.
И висеть в кабинете литературы,
Где и все остальные известные лица.

Меж прикольным Гоголем и скучным Толстым,
Я мог бы, известный спонтанным вздором,
Глазеть на школьников вечно немым
Мудрым, очкастым и лысым укором.

Но запомниться массам летописцем эпохи
Мне, увы, не грозит. Не тот размах.
Мои графоманские скудные крохи
Растворятся бесследно в грядущих веках.

Но есть другие каналы в вечность.
Волшебные, неведанные чудо-порталы
Обхитрить проклятую быстротечность
И взойти под фанфары в залы Вальгаллы.

Я войду в историю монахом Дельфы,
Блуждающим странником с Летящих гор.
Меня будут помнить кузены-эльфы
И угрюмые гномы из Каменных Нор.

Меня вспомнят все, с кем в глухой ночи
Я беседовал, сидя на облаках.
При свете дрожащей во тьме свечи -
Звезды, мерцавшей в моих руках.

Я брёл по Эгрегорам, времени вспять,
Держа бесконечную тонкую нить
Эпох и пространств и пытаясь понять,
В каком из миров мне нужно жить.

Мой могильный костёр, задвинув речь,
Зажжёт Сурья-Ра, божество Огня.
И последний джедай возложит свой меч
На мою могилу, где не будет меня.

Я вырву Мерлина из пучин Бардо.
Мы отправимся с ним по дорогам грёз.
С нами будут Шляпник и мсье Годо,
И, конечно, Волшебник из страны Оз.

Мы будем бродить средь чужих миров,
О которых здесь не знает никто.
К Оматикайя заскочим на пару часов
Полетать немного на Торук-Макто.

А потом мы устроим общий пикник
Средь ветвей Иггдрасиля, древа древ.
Нас одарит улыбкой Одина лик
И Эйнхерии выпьют, кубки воздев.

Все персонажи нереальных историй,
Вспомнят меня в параллельных мирах.
И я поплыву в бесконечном море
На спокойных, беспечных и вечных волнах

Чьей-то памяти не существовавших созданий.
Нарушая законы и строй Бытия.
Средь хранителей бесполезных знаний
И воздушных замков останусь и я

Вечно парить на просторах Вселенной
В состоянии допросветлённого Будды.
Вне истории и времени, в колыбели нетленной
Любви, в созерцании вечного Чуда.