Доктор Михаил и партизан Михайло

  В 1960 г. я летом отдыхал на даче у своего дяди Миши (на подмосковной Сходне). Мне было всего 11 лет, но порой  у нас с дядей происходили интересные разговоры. Я уже знал от своего отца, что Михаил Яковлевич почти всю войну был в плену у немцев. К началу войны ему уже было 40 лет, он по специальности являлся рентгенологом. Но в войну ему , в основном, пришлось быть хирургом.
  Однажды по радио тем летом передавали радиоспектакль об итальянских партизанах (их командира играл наш известный актёр Ханов). Там рассказывалось и о нашем партизане Мехти Гусейне Заде. Дядя Миша неожиданно сказал:
  -Надо же, о Михайле спектакль сложили…
  Я, конечно заинтересовался:
  -А вы его знали, дядя Миша?
  -За годы войны я узнал много хороших, интересных людей. Михайло (так прозвали Мехти) был азербайджанцем, окончил ещё до войны военное училище, служил лейтенантом, хорошо рисовал, изучал иностранные языки. Быстро проявил себя, когда началась война. Потом получил тяжёлое ранение. Я уже обладал большим опытом, мне приходилось каждый день пропускать через свои руки большое количество раненых и больных пленных бойцов. Иногда заставляли лечить больных немцев. Я, прошёл семь фашистских лагерей, был сначала в Прибалтике (в плен я попал на эстонском острове Сааремаа), был в Германии, Югославии, Италии, и кажется под городом Триест, мне принесли раненого Мехти. Раны его воспалились, был он очень худ и еле дышал.
  Лекарств у меня было очень мало (всё- таки из Швейцарии иногда немного присылали). К тому же пленные англичане находились на особом положении. Им присылали продукты из Великобритании, присылали им даже обмундирование и сообщения, кому присвоили новое воинское звание. Получали они некоторое количество денег и могли пользоваться лагерными буфетами. Говорили, что даже немецкие охранники завидовали англичанам. Я смог доставать через англичан кое-какие лекарства, а также питание для тяжелобольных и стал всё это доставлять Михайле. На брюкве, которой кормили советских бойцов, он бы не выжил. Понравился мне сразу этот парень: слышал я, что он практически был лишён чувства страха и ненавидел фашистов.
  Мне удалось вылечить Михайло и я даже достал для него поддельные документы лейтенанта итальянской гвардии, умершего недавно. Вскоре я узнал, что Михайло убежал из лагеря и стал воевать в итальянских и югославских партизанских отрядах.
  Тут наш первый разговор о Михайле закончился: мал я ещё был для продолжения его.
  Прошло лет десять… Я уже почти забыл, кто такой Михайло. И тут я посмотрел наш фильм «На дальних берегах». Оказалось, что он посвящен памяти Мехти Гусейн Заде. Я периодически бывал в гостях у дяди Миши, и уговорил его посмотреть этот фильм. Надо сказать, фильм ему понравился, но он отметил, что в нём наверняка было много выдумано.
  -Дядя Миш, а ты не пробовал связаться с родственниками Мехти Гусейна, живущими в Азербайджане?
  -Ты знаешь, племяш, так как я был в плену, и даже 4 года, то я автоматически считался предателем и врагом народа. Я сидел некоторое время в нашем лагере в Тайшете, потом с помощью твоего отца меня всё-таки отпустили домой. Я устроился опять работать рентгенологом в санаторий им. Артёма (Сергеева). Но каждую пятницу мне приходилось отмечаться в отделе КГБ на Сходне. Когда наступили послабления наконец, я подумал: «Стоит ли беспокоить память Михайло, я думаю, те, кто знал Мехти, помнят его, уважают память о нём. Ему поставили памятники в Югославии, Италии и, конечно, в Баку. О нём, ты знаешь, и радиоспектакль создали, и фильм теперь есть, книги написаны… Заслуженный был человек, смелый, не жалел свою жизнь. Те, кто помнят его, сделают так, чтобы память эта сохранилась…
  А ещё через несколько лет я узнал, что о дяде Мише написал в журнале «Новый мир» Генрих Геродник и упоминается о нём в «Записках рядового радиста» Д.Б.Ломоносова. Дядя был человеком скромным и не любил хвалиться. Здоровье уже сдавало, но в мой последний приезд к нему, мы опять предавались воспоминаниям, вспоминали и о Мехти.
  -Михайло уничтожил много фашистов, он знал семь языков, прекрасно носил офицерскую форму, заходил, как правило, в кинотеатр с портфелем, где лежала взрывчатка со взрывателем. Он выжидал, когда начинался сеанс и запускал взрыватель, после чего быстро уходил. При каждом взрыве погибали сотни фашистов. За уничтожение партизана Михайло выделялись большие деньги. Трудно сказать, как он погиб, кажется его предали, но сдаваться он не стал.
  И в эту нашу последнюю встречу мы выпили в память о Михайло…
  Вскоре дядя умер, а прочитать о нём можно в моей документальной повести «Узник лагеря Зандбостель».