Волчатница -быль о смелой охотнице

ЗОЛОТЫЕ СКАЗЫ ЕНИСЕЯ
АВТОР АЛЕКСЕЙ МАЛЫШЕВ
посвящается Екатерине Малышевой

              ВОЛЧАТНИЦА


   Когда опускается на тайгу ночная темнота, разносится по снежным студеным просторам волчий вой. Торопливо правят на огонек
встревоженные путники.
 
Развелось  в нашей тайге  злых  волков  видимо - невидимо. Посчитали их лесничие для интересу и удивились. Словно военное время. Расплодились серые воры и стало их много. Больше чем две  тысячи. Собираются в лихие стаи и чистят тайгу от мелкого зверя. Оленей и лосей выводят - загрызают. Нет от серых покоя никому.
Расправятся с лесными соседями и к человеческим жилищам подступают.
 
 Режут-задирают  серые разбойники  у людей  последнюю  скотинку. Выкормит -выпоит человек  своими руками  единственного теленка или поросенка. Да еще  боится , что в такой глуши волки уведут и порвут. А уж в во всяких там казенных  стадах  две три головы рогатых постоянно  пропадают.
 
       Вдруг вышла  на волчью тропу  отважная женщина.
Волчатница.
Твердой рукой взялась она изводить серые стаи. Рука у нее как птичий коготок. Легкая и крепкая. Держит ружье твердо и бьет из него матерых хищников без промаха.
Удивляются на такую редкую женщину - охотницу сибирские люди.
Зовут ее Валентина. Живет она в деревне на Алтае. Сама красавица. Блестят глаза словно изумруды зеленые , а волосы длинные так и вьются яркими рыжими волнами.
  Надо сказать, волкам свобода - человеку сущая смерть. Рассказывала мне знакомая бабушка про военное время. Волков была по Сибири тьма тьмущая. Приходили к нам даже белые полярные волки в такую даль из самой Канады.
 Натерпелись от них люди страшно. А иные и вовсе погибли. Не удивляйтесь, горожане. Волк - зверь очень хитрый и голодной зимой все понимает прекрасно. И главное, чем занимаются серые злыдни. Лезут прямо в дом. Ничего не боятся.
Вот, говорит бабушка, оставались мы маленькие дети дома темными вечерами. Сидишь и трясешься. Знаешь уже, что если солнце скрылось - лучше не выходить. Отец на войне, мать на работах. Одна защита что двери да стены. Да и те от волков плохо берегут.

  Послушай. Однажды поздним вечером слышим вокруг дома шорохи. Хотела я, маленькая девочка в крайнее оконце на двор посмотреть. Да так и завизжала. Смотрит уже на меня из окна здоровенная волчья голова. Скалится на меня белыми клычищами. Дышит в стекло, тычет носом. Да так что окно бедное все дрожит. Едва держится. Рвется чудище в дом, словно оборотень какой-то. Мамочки, думаю, а ведь вокруг дома целая стая. Пожаловали из тайги голодные гости - разбойники. А нам и откупиться то нечем. Корову давно со двора увели. Курей еще в начале войны порезали. Свиней своих тоже давно не держали. Одни мы сами и остались на обед. Страх да и только.
   Закричали тут сестренка с братиком из горницы. Я шустрая была, двери все на большие запоры заложила и обратно бегу. А там прямо ужас. Сестренка с братом забились повыше на печку и плачут.
Посмотрела я и похолодела. Во всех окнах вольи морды глазищами так и сверкают. Лаются, рычат, тычутся носами. Стекла бедные так и прыгают,так и дрожат от напору. Хорошо думаю, что рамы у нас в сибири двойные. Одно стекло разобьют, другое еще есть. Прошла минута, другая. Поняли волки, что им не пробиться и начали стекла
своими когтями скрести - выскребать. Трудятся упорно, словно знают, что где-то у них уже так пообедать получилось.
    Вдруг попозже слышу я, где то под полом возня началась. Ой, думаю, не подкопались бы  серые злыдни в погребе. Слышала уже, что такое они могут устроить. Надо думаю чем-то крышку погребную привалить. А то она у нас совсем простая. Безо всякого прикрытия.

Стала искать по дому что - нибудь  подходящее. Замешкалась.
  Вдруг слышу из погреба кто - то захрипел -засопел. Дернулась крышка словно живая и из пазов в половицах выходить начала.
Все думаю, конец нам пришел. Волчара в доме. бросилась я к окошку, ухватилась за ножку большого стола и подвинула на погреб.
Едва только успела.

Вдруг волк видно приноровился да как начал со всей силы биться -толкаться снизу, что и стола мало показалось. Собрали мы все что было - и бочку с водой и даже чугуны и кастрюли.

     Приподнялась уже крышка и показалась оттуда лапа вся серая и когтистая. Высунулась  потом и морда с носом.
 Схватила я тогда палку и решила ударить его. Страшно то как.
Волчище то много крупнее собаки. Полярный матерый вожак. Здоровенный. Морда как у медведя молодого. Вижу наконец его влажный от натуги сопящий черный нос. Треснула палкой по наглой морде хорошо, не побоялась даже с перепугу. Фыркнул людоед, притих на минуту. Да видно просто так не унять. Долго еще крышку поднять стремился. Лапами за края, за кромку лаза все цеплялся. Надеялся проскочить в щель. Видно где - то уже получилась у зверя такая охота. Слов нет передать, как страшно мне маленькой было смотреть в ту черную щель из которой красным огнем жгли меня большие горящие очи. Совсем близко рвалась к нам лесная смерть. Рычал злобный живоглот на весь дом.

 Оскаливал на меня из под черных губ здоровые белые клыки. Задыхаясь от злобы и натуги брызгал уже на пол пенистой слюною с красного языка. Подтащила я к столу еще лавки и стало на душе спокойнее. Сколько не рвались злыдни наружу, да ничего у них в тот раз не получилось.
Только под утро унялись серые людоеды. Убежали в тайгу, исчезли в морозном тумане не солоно хлебавши. Дом наш на окраине стоял. Удобно им было его обложить. Собаки лаем не мешали.
 
Утром вышли мы из дому. А на него снаружи и смотреть страшно. Все щели волчьими когтями поисцарапаны. Рамы в окнах поизодраны. Дверь да притолока снизу вся пообскоблена, словно резцами какими-то.   А из огорода и вовсе в дом широкая нора прорыта. Снег весь лапами матерых волков поистоптан. Валяется всюду волчья шерсть драными клочьями. Живого места нет. Страшно и жить здесь было потом. Того гляди съедят серые. 
      
Так что кто сам от волков натерпелся и опыт имеет, тот завсегда
оценит хорошего охотника. И особенно волчатника.   
  Дело знает и сама красивая, коса до пояса.
Пристрастилась Валентина  к этому делу  с молодых ногтей, еще с детства.
 Научил исперва дедушка  внучку охотиться. Души в ней не чаял. Вот и передал все свои умения. Что знал про тайгу, про зверей и непростое оружие. Сколько было у них времени, общались.
 
Отец  у  девчушки был военный  человек, офицер. Приходилось  ему возить за собою и семью. Сначала на остров Сахалин попали. Там сколько то пожили. Выросла доченька и  поехала  на  казенную  стройку  еще дальше на север, В Магаданскую  область. Совсем глухие места. Зверья всякого множество. Там  то и окончательно  прикипела душа  девичья к  охоте.

Научилась наша красавица выслеживать  зверей  и птицу подстерегать. И узнала как  лучше поставить на  живность
капканы да петли и другие всякие ловушки. 
Попривыкла  сидеть терпеливо в засаде  по многу часов.
Хорошо у молодушки  ловчее  дело  выходило.
 
Начала  она добывать с каждым  годом все больше и больше диких  полярных  гусей, пестрых куропаток,
лесных уточек  и  другую птицу.
Освоив  ружейную меткость  вышла  на пушного зверя.
Била издалека  быстрых соболей  и  северных  белых песцов. Выходила  смело  на  лесного быка -на лося. Не подводил ее верный карабин  и  уложила она  несколько  здоровенных сохатых  бородачей. Так то.

Наконец  так  молодая осмелела, что  решилась идти по мужскому  примеру на  грозных  наших  медведей. Опасная  такая охота. Но освоилась и здесь. Подучилась, посмотрела на мужичков. И вскоре   одного за другим  уложила  из своего  семизарядного карабина трех  больших медведей.
Да - да.  Серьезно говорю.  Не успели медведи  подбежать,  как уже   два раза  их  подстрелила.

Везло ей, конечно, словно она заговоренная какая. Умница  потому что. Думала всегда прежде чем рисковать.
Но как говориться, всего не угадаешь. Пришлось и ей страху  таежного  перетерпеть. На волосок от смерти  побывала.
      Однажды  в магаданской дремучей тайге  охотились они с  другом. Днем  все  прекрасно шло. Набили зверей, разделали. Приготовили  у костра  немудренный ночлег под звездами. Но спать не торопились, все  что то беседовали. Костер  уже  догорает, как  пришла из лесу беда.
        Вдруг  прямо на  двух друзей поднялся из темноты  огромный медведь. Хозяин здешних мест. Пошел  на людей  на задних лапах.
Пена  из  клыкастой  пастищи так и  полезла - повалила.
Людоед людоедом.

Торчат из кровавой пасти  сорок  острых зубов да четыре  больших клычища. Идет зверь на костер, словно он огня не боится.
Подумали друзья, что пришел их последний час. Онемели
люди  и про ружья то даже свои позабыли. А зверь уже к самому костру подступает. Оглушает  громовым ревом   непрошенных гостей. Еще немного и  разорвет  лютый  когтищами  мягкотелых  врагов  на куски.
 Опомнились наконец охотники  и  голыми руками  стали бросать  в  черного великана  искрящие  головни  из  костра. Кидали - кидали, а  медведь все идет. Прижимает  врагов к еловому шалашу.
 
       Вдруг  попал  один уголек  косолапому прямо  по носу. Обжег.
Мотнул  страшный  зверь большой  мордой.  Да в двух  саженях  от  Вали  отвернулся  с рычаньем  от костра.
Ушел  грозный  бурый медведище  обратно в тайгу. Повезло  людям, видно действительно в рубашке  они родились.
    Возвратилась  в  восемьдесят четвертом  году Валентина
в родные  места. Переехала на  Горный  Алтай. Сыночку  ее  Алеше  исполнился тогда  пятый годок .

Выбрала поначалу для  жизни  чойское  таежное село Каракокша. Окружено  оно со всех сторон  дремучим лесом и для охоты в самый раз.
Подвернулась Валентине  на лесной  тропе  крупная удача.
вышел  на нее  из тайги  медведь. Думал видно испугать. Да не тут то было. Смело вскинула  женщина карабин  и  точным выстрелом уложила  мохнатого  ревуна  мордой  в снег. Добыла  тем выстрелом  одинокая  охотница  в  тех местах  бурого медведя.
 
Однажды в дремучей тайге после   охоты нашла она раненную кабаргу.
Была она кем - то подстрелена да видно успела уйти. Но потом разболелась. Потеряла молодая пятнистая кабарга силы и лежала уже под кустом и плакала. Подняла ее Валентина, положила на палатку да так дотащила до самого дома. Ранку от гноя прочистила, прижгла спиртом и замотала белой тряпочкой.
Научилась  лесная  гостья  есть  разведенную  коровьим парным молочком  домашнюю  манную  кашку. Кушать кареглазая страдалица
стала  хлебушек  из теплых рук.

     Удивлялись  на  такую  дружбу  добрые люди. Приходили на  лесную красавицу посмотреть. Детей приводили. рассказывали про зверей  в других местах. Дошел  про лесную  кабаргу  слух  до  Новосибирска. Есть там большой  и уютный  зверинец. Жил там  пятнистый лесной олень-кабарга.  Но не было в зверинце  молодой  лесной  оленихи.
   
       Поехали  ученые люди  просить у  нашей  алтайской     охотницы  передать им  лесную красавицу  для  зверинца.
Подумала, подумала  Валентина  да  и  решила  не выпускать  кабаргу в лес. Много там волков развелось.
Решила  волчатница, что больше будет от  пятнистой  красавицы  пользы  у людей  в зверинце. Будет и ребятишкам радость. Любят они  посмотреть  ласковую кабаргу. Да и жить она там не одна будет. Составиться  из двух  оленей  прекрасная  парочка  людям на загляденье.
        Закончилась  осень, прошла  ледяная  зима  и  весна  птицами прилетела. А в начале  лета приходит  на двор  к Валентине
почтовая бабушка  и  приносит  сообщеньице  из того зверинца. Мол, так и так, поздравляем. Ваша пятнистая  кабарга олениха  принесла  потомство. Родила  пятнистого  маленького олененочка. Случилось такое первый раз в Новосибирском  зверинце.  А может быть и во всем мире  впервые. Олененок  здоровенький, кормится  маминым оленьим молочком. Большая Вам  благодарность , что доверили нам  кабаргу.

  Ну, подумала Валентина, не ошиблась я  - ей там хорошо. Люди на нее не нарадуются. Заботятся  о ней.
Занялась наша волчатница со спокойной душой своим таежным промыслом. Увидит где в лесу волчий след и нее отступится, пока с серого разбойника шкуру не снимет. Далеко от жилья бил волков ее меткий карабин.

Но однажды нагрянули к Валентине волки прямо на двор. Пора морозная стояла. Зимою быстро стемнело. Подошли  темной ночью  вплотную к  жилью  трое матерых волков - хищников. Подняли мои собаки  жуткий лай. Орут как резаные, норовят  с цепей сорваться. Значит, думаю, со страха  раскричались. Значит, дело плохо.
Встрепенулась  она  сразу. Схватила верное ружье, зарядила и  за порог. Только дверь  открываю, как  бросается ей подноги  своя  же  собака. Оторвалась уже! Забежала она с ошалевшая с визгом  в дом  - да по лавку.  Забилась другая  ее лайка  далеко в темный сарай.
 
         Выскочила  Валя, как  самая смелая, во двор  и видит.
 Крадутся при лунном свете через  задний  огород  серые тени. Горят у зверей глаза красноватыми огоньками. Знакомый блеск. Поняла сразу, что это волки  подходят.  Стаей -   втроем  нападают. Стрелять  тут надо. И поскорее.
Вскинула  волчатница  карабин. Взяла первого волчару  на мушку  и курок  спустила. Грохнул звонкий выстрел. Догнала медная пуля серую шкуру. Кувыркнулся  в прыжке  серый разбойник  и  в  снегу замер.
 
Бросились  большими  рывками  по  узкой тропе  волки  к  лесной опушке. Пальнул тут верный карабин  второй раз. И  точно сразил  на лету  второго  волка. Улетел  серый  ворюга  в  сугроб. Припустил тут  третий  хищник  еще хлеще  и  скрылся в темных задворках. Успел удрать - убежать. Встретимся ,думаю, еще. И так две шкуры взяла в один вечер. Очень  хорошо.          
Но пока не подошла, не разглядела  клыкастых  гостей, из рук карабина не выпустила. Прыгнет  еще  зубами на горло и  пикнуть не успеешь, как  все  разорвет в клочья.

Подошла - все тихо. Лежат,  как  убитые.
Хотели  зубастые полакомиться сабачатиной. Втроем  развели бы они моих  собачек  по углам  и съели бы там по одному. рассказывал мне и дедушка, что столько же волков во время войны  здесь было. Время  тяжелое, голодное. Не смеют пока еще  серые гости на людей  кидаться. Да и это временно. Скоро все  подъедят. А там  и  за людей возьмутся.

 А недавно в главной охотничьей управе подвели счет по отстрелу серого разбойника. Вызвали по краю лучших стрелков для награждения.
Собралось  тогда все  совещание .Посовещались седые почтенные люди-знатоки  охотоведы.  Да решили признать  алтайскую Валентину  лучшей  среди всех  наших  волчатников. Больше всех  она настреляла. Больше  даже чем старые  волчатники взяла  на мушку серых разбойников.  Посчитали волчьи шкуры и оказалось, что добыла  она  в том году  двадцать четыре  клыкастых  зверя. Как говорится, на ловца и зверь бежит.
Вручили волчатнице Валентине красную грамотку. Объявили ее лучшей охотницей на серого волка во всем Алтае. Дали также в награду наличные  деньги  и  разрешение  на отстрел бурого медведя.

Обрадовалась конечно. Признавать теперь  все великой охотницей  будут. Пошла среди охотников про нее  верная слава.
Разнесла как говорится, сорока на хвосте весть про славную охотницу.
Тут то и выяснилось, почему Валентина волков истребляет. Потому, что жалко ей всех других зверей убивать. Не хочу, говорит она, ни медведей ни лосей трогать. Жалко. Один только зверь жизнь в тайге портит. Серый волк. Для всех живых существ хитрец опасен.  На него и буду теперь охотиться. Буду волчатницей.
Развелось у нас по тайге нынче волков видимо - невидимо.
Когда обнаглеет серая стая и зарежет  в деревне волк  теленка, выходит на  лесную тропу  с верным карабином на плече  скромная  и  отважная женщина - охотница.
 
Берегись, серая шкура! Идет по тропе  веселая и красивая  охотница. Крепко держит она безотказный карабин. Удивляются на  ее  сноровку  все таежники. Всех Валентина обошла на волчьей охоте. Благодаря меткой охотнице спокойно выходят алтайцы на двор зимними вечерами. Одним словом сказать... 
  Волчатница.