Окончания линий

Неупакованные проповеди увязанного в неразборчивом на ярмарочной площади.
Закатанный в дороге ловит камни ближних лидеров.

Разлит и выключен -  жертва без отставки, без способности покинуть,
В бездонной яме.


В яме. Холодно и сзади.
Здесь. За одноразово – использованной головой
С неправильной заботой и любовью к делу,
Крадется и крадет в пределах обозначенной одной коробки.

Нечистые дороги – печальное наследие
На похоронах.

Я концентрирован токсинами, будучи заточенным на бег
По затупленным ножам. Всегда на ультра скоростях,
В новинку.

По капле вдоль линии разрыва стекают шифры с потолка –
Вся грязь из каждого угла,
В одном из измерений.

Проходит фоном бомба на уикенд
Без всякой любви к ближнему.
Проходит фоном шепот через фьюз.

Глубокая сеть – не то, чем кажется.
Понятное и без твоей помощи.

Браковано накормленный утопленник в домашних лампах
С намеком на глаза
Всегда рвется по классической траектории,
Без видимых следов, закапывая далее слоги на повторе, –
Недожжённые буклеты.
 
Все то, что так не нравится – лишь отрицание принятий.

Нарезанный, не протекает в таз, не смотрит.
Повторный и по новой одноразовый.
Снаружи, изнутри – не то, чем кажется.
Все крики, что снаружи и внутри – не то, чем кажутся.

Сплетни, что проходят от виска до окончаний головы
По параллельному пути поверх горы холстов
Без муляжа любви.

Не требует.
До критических моментов.

От случая до случая учащен, пересведён по новой с явной грязью,
Раскатан в основании большого дома с перспективами на «после».
Все знающий по горло, выпадающий в зеро.
Неявное коварство ошибочности ставок.

Всегда в новинку птицы выпадают из маленькой петли,
Стремясь уверенно и точно к еще меньшей,
Накачанные лихорадкой.

Никто не прогоняет их.
И не прогнать уже.

Затерлось на зубах. По челюсти на каждую расшатанную голову –
Убежища для птиц, что поселились в глотках.
Пропитанные лихорадкой, как твой вечерний, праздничный слоенный торт.
Все поселились в глотке. Птицы складной формы,
Пришедшие из места, где отстроен монумент, что остается выдуманным.

Не то, чем кажется.
И либо больше,
Либо ничего.
А остальное – лишь намек,
Зачатки неудачи.

Смелее надави, размешай и выпей,
Прими обратно и отдай, обратно и отдай
До ужаса плохие идеи для плохих людей.

Глаза – лишь смоченные бусины, изношенные тремя четвертью
Одних и тех же суток.
Забита до краев полная посуда препаратов.
По новой все сожги и потуши, смелее надави потом, размешай и выпей.
Прими еще, затем обратно все отдай, как твой испорченный, до ужаса плохой
Вечерний праздничный слоенный торт.

Плохие идеи для плохих людей.

Теперь уже и равнодушен, куплен и раздет на высушенных плитах,
И выставлен за все возможные границы,
И по новой.

Для каждого ко мне все меры входа одинаковы.
Ты входишь с болью, покидая лишь изругано – разбитым.

Раздвоенная в теле манекена заостренная спираль,
Что вырывается, но оставаясь подконтрольной.

Печальные на каждом из замученных листов затертые окончания –
Не читаемость истерик.
Под утро казни без сигнала, атаки сверху в застиранной постели.
Известные мне коды срабатывают только через раз.

Без дополнительных режимов арендованный с весомою задержкой выплат
Ищет должного и внятного для себя обозначения.
Играется порою сложенными ложно ребрами по ценам рыночным и до нельзя бросовым.

Парадам для костей заранее известно, куда ударить после.

Я – все, что знаю.
Уверенно и глубоко копая с дальней перспективой на «потом»,
Расплачиваюсь весьма высокою ценой за возможность тошноты.