Злая трава

Далеко-далеко, среди лесов бескрайних, болот топких да озёр глубоких, стояло царство-государство. Народ там жил всё больше терпеливый, работящий и покладистый.
И вот однажды, по своей ли воле, али по принуждению, но объявился в том царстве-государстве купец заморский, из тех, которые разными диковинками торгуют. Ну, объявился и, как водится, давай товары свои нахваливать да местным жителям предлагать. Покажет, например, кувшин, только не простой, волшебный. Любая жидкость внутри этого кувшина делается такой холодной, что аж зубы ломит. Или, к примеру, есть у него шарманка, которая сама по себе разную музыку играет. Ну и прочее разное…
Много было у купца товаров, но только и цену он за них очень уж ломил. За такие деньжищи можно было целый дом отстроить. Так что простой народ ходил, на товары глядел, но покупать не спешил. Лишь богачи диковинки покупали, и друг перед другом хвастались.
Вот через их похвальбу-то долетел слух и до царя-батюшки, так, мол, и так, объявился купец заморский с товарами волшебными. Естественно царю любопытно стало, что за купец такой и что у него за товары такие диковинные. И потребовал царь привести купца во дворец.
Пришёл купец товары разложил, при этом каждый похвалить не забыл. 
Царю многие диковинки приглянулись, но особенно понравился ему летающий ковёр, с мягким ворсом и яркими арабскими узорами. Захотел царь-батюшка иметь у себя такой ковёр, но когда купец назвал свою цену, рассердился царь-батюшка. Он, надо сказать, всегда скуповат был.
– Ты что же это басурман, в моём царстве торгуешь, подати не платишь, а хочешь с царя три шкуры содрать?! Гнать в шею! – царь аж ногами затопал.
Налетела стража, схватила купца, да взашей и вытолкала, первым делом из дворца, вторым из царства. А купеческие товары конфисковали, по приказу царя-батюшки и на пользу, значит, государству.
Однако купец, когда его за границы царских владений вышвыривали, дунул, плюнул, да всё царство-то и проклял. Он, оказывается, не только купцом, но ещё и колдуном был.
– Отныне, – закричал купец, – будет у вас лишь злая трава расти.
Засмеялись стражники:
– Ишь нашёл, чем пугать, травой…
Только с той поры пришла в царство настоящая беда. Пророс на полях сорняк, да такой злющий, что всем другим травам, особенно полезным, расти не давал. Вспашет крестьянин поле, засеет хлебом, на утро глядь, всё поле колючими сорняками покрылось. Куда тут хлебу взойти?
Да что говорить, к самому царскому дворцу подобралась злая трава и царя ужалила.
– Ай! – вскрикнул царь.
Смотрит, что за злая трава? Листья с шипами, стебли толстенные прочные как железо, острыми колючками покрыты.
– Убрать немедленно! – приказал царь.
Выбежали придворные на царский двор – злую траву дёргают, топчут, в огонь кидают – весь день истребляли, наконец, справились.
– Молодцы! – похвалил придворных царь.
Только на утро, вышел он во двор, что за чудеса? Злой травы ещё больше стало.
– Вот ведь бесовское отродье! А ну-ка, всех министров ко мне! – приказал царь.
Собрались министры малые и большие, с портфелями и без, давай совет держать, – как от злой травы навсегда избавиться?
Спорят, кричат, ругаются, но не могут ничего дельного предложить, единственное, что придумали, это объявить злую траву незаконной и у кого она растёт, тех штрафовать. Министры любят, чуть что запретить и штрафовать.
Тут же побежали глашатаи по улицам и на каждом углу зачитали указ царский. Однако возроптал народ:
– Это что же, выходит, опять министры на наши плечи свои заботы перекладывают?
Хорошо, что народ в том царстве как на подбор собрался, не буйный, тихий, покладистый, поворчал, поворчал, да и успокоился. 
Время шло, народ пояса затягивал, из последних сил штрафы платил, а злой травы меньше не становилось, наоборот, уже весь дворец ею зарос, а министры лишь руками разводили. Тогда призвал царь генералов и поставил задачу – порядок восстановить, злую басурманскую траву извести.
Бодро солдаты за дело взялись, – танками траву давят, огнемётами жгут, шашками рубят – всё напрасно. Вечером злую траву передавят, а на утро новые побеги видны, да так быстро те побеги прорастают, что ни как не поспеть их все истребить. Сдались генералы, спасовала армия, загрустили придворные.
«Эх, может зря я велел купца гнать? Зря его товары конфисковал? – подумал тогда царь-батюшка».
Тем временем в одной деревне жил среди прочих людей Степан-работник, умелец, каких свет не видывал. Чего ни попроси у него, всё сумеет смастерить и починить. Собрался народ, обсудил, и постановили работные люди отправить Степана-работника во дворец, чтобы он, коли есть нужда, вельможам государственным помог злую траву истребить. Степан-работник поначалу отказывался:
– Не мужичье это дело к царям ходить, да и не привык я кланяться.
Однако мужики упрашивали, бабы причитали, дети плакали, и Степан-работник согласился:
– Ладно, чего уж там, раз надо, схожу.
Собраться работнику не долго, подпоясался бечёвкой, взял краюху хлеба, вот и готов. Подошёл к дворцу, а ворот не видать, одни стебли колючие, да листья жгучие, хмурые стражники смотрят неприветливо:
– Кто такой? Чего надать?
– Степан-работник я, меня народ прислал, – снял шапку Степан.
– Не время его величество тревожить, он думу думает, как от клятой травы избавиться, – отвечали стражники.
– Так для того меня в помощь и прислали, авось придумаю чего, – продолжал Степан.
Переглянулись стражники, почесали затылки, позвали старшего. Вышел воевода, вид мрачный, борода до пояса, глядит грозно:
– Кто таков, зачем людёв беспокоишь?
– Степан-работник я, к царю в помощь, – отвечал Степан.
Воевода аж глаза выпучил:
– Ты, босяк, и супротив злой травы?! Да знаешь ли ты, что придворные огнём её жгли, не выжгли,  министры указами изводили, не вывели, солдаты шашками рубили, не вырубили, а ты, батраков сын, и вдруг изведёшь?
– А вдруг? – усмехнулся Степан.
– Ладно, проведу тебя к царю, – сказал воевода, – только гляди, ежели не сумеешь злую траву извести, не сносить тебе головы.
И Степана-работника повели во дворец. Кругом стены расписные, золото со всех сторон блестит, потолки высоченные, на них картины разные, аж дух захватывает. Степан-работник рот раскрыл, только и успевал, что головой вертеть. Жаль не успел он толком наглядеться, как уже перед царём предстал. 
Царь на троне сидел важный, глядел на Степана строго.
– Кланяйся, обалдуй, – толкнул локтём Степана-работника воевода.
– Кланяюсь вам, ваше величество, от всего вашего народа, – поклонился Степан. – Прислали меня к вам в помощь, и с просьбой, отменить непосильные для простых людей штрафы за злую траву. 
– Да как ты смеешь, чурбан не отёсанный, царю указания давать?!! Ишь чего удумал, кто допустил? – закричал царь.
Воевода на колени упал, об пол лбом забился:
– Не вели казнить, вели миловать, государь наш батюшка. Он, разбойник, обещал злую траву извести.
Царь поглядел на Степана-работника, корону поправил, бороду пригладил, и спросил:
– Правда ли, что ты похвалялся злую траву победить?
– Коли народу от того польза будет, жизни не пожалею, а изведу, государь! – отвечал Степан.
Призадумался тогда царь, придворные зашептались, а воевода подозвал двух солдат с алебардами и возле Степана-работника поставил.
– Хорошо! – хлопнул в ладоши царь. – Коли злую траву изведёшь, то и штрафов не будет, а я прикажу выставить всему честному народу бочку мёда и бочку кваса. 
– Благодарствую, государь, – поклонился Степан.
– Но смотри у меня, – погрозил пальцем царь. – Ежели слово не сдержишь, злую траву не изведёшь, в три раза штрафы подниму, а тебя палачу отдам. 
– Строг ты, но справедлив, – снова поклонился Степан. – Однако и ты мне, батюшка-царь, пособи, прикажи выдать воз сыра, да весы.
– Это зачем же тебе столько сыра? – нахмурился царь. – Опять расходы.
– Пускай себе, – зашептали на ухо царю министры, – коли изведёт траву так великая польза государству, а если нет, мы налоги поднимем, втрое вернём.
– Ну, хорошо, будь по-твоему! Выдайте ему воз сыра и весы.
– Благодарствую, – снова поклонился Степан.
Царь поднялся и объявил:
– Даю тебе три дня, если через три дня злая трава не исчезнет, лишишься головы.
Выехал Степан-работник со двора царского и вздохнул с облегченьем.
«Эх, что ни говорите, а жить во дворце, словно в клетке, всё время кланяйся да принижайся, такая жизнь не по мне, – подумал он».
Подвода с сыром миновала город, и оказался Степан-работник в поле, где раньше хлеб растили, а нынче всё поле злой травой поросло.
Остановился Степан, огляделся, а от подводы сырным духом так и пронимает, у него аж слюнки бегут. Отломил Степан кусочек сыра, понюхал:
– Эх, едрён сыр, ароматен, – и кинул его в траву.
Сидит, ждёт. Вскоре увидел Степан, как мышь подкралась к брошенному кусочку и стащила его. Степан сделал вид, что этого не заметил, поглядывал себе в небо, облака считал. Прошёл час, сырным духом уже вся округа напиталась, из травы мыши выглядывают и о чём-то попискивают. Наконец, вышла одна упитанная мышь с маленькой короной на голове прямо к Степану и заговорила человечьим голосом:
– Здравствуй, добрый человек! Я мышиный король.
– Здравствуй, коли не шутишь, – отвечал Степан.
– Послушай, добрый человек, подари нам этот замечательный воз сыра.
– Нет, – покачал головой Степан, – подарить не могу, но могу поменять.
– На что же ты хочешь меняться? – спросил мышиный король.
– А вот видишь, кругом трава? – указал рукой на заросшее поле Степан.
– Вижу, – ответил мышиный король, – она очень для нас полезная, никто нас там не видит, и поймать не может.
– Ну, так вот, у этой травы под землёй есть корни весьма ценные, давайте так, сколько по весу корней вы мне принесёте, столько и сыра получите.
Отошёл мышиный король к другим мышам, пошептался. Затем вернулся и сказал:
– Мы согласны!
Побежали мыши из-под земли корни злой травы добывать, и каждый корешок  несут Степану-работнику. Он корешок от земли отрясает, внимательно изучает, на весы кладёт и по весу сыр отмеряет. 
Целый день таскали мыши корни злой травы, а некоторые даже ночью прибегали. Наследующий день обмен продолжился. Только корней всё меньше становится, всё труднее их добывать, всё дальше приходится убегать мышам, и к концу второго дня разменял Степан сыр на корни так, что во всём царстве не осталось ни одного корешка злой травы.
– Ну, прощевайте любители сыра, – помахал мышам Степан.
Распряг он телегу с корнями злой травы и сжёг её, а сам оседлал лошадь и поскакал в город. Возле дворца его уже стражники ждут, не успел Степан-работник с лошади соскочить, как его хватают и волокут во дворец.
По царским палатам ходил царь, злой как чёрт. Увидал он Степана-работника и спросил:
 – Два дня прошло, а злая трава как стояла, так и стоит, куда воз сыра девал, разбойник?
– Не гневайся, батюшка-царь, – поклонился ему Степан. – Но дано мне было три дня, а прошло только два.
– Что ж поглядим, – сказал царь и приказал: – посадить его под стражу, чтобы не сбёг.
Стражники схватили Степана-работника и заперли в темнице.
Следующим днём смотрят придворные, пожелтела злая трава, будто всю силу потеряла, а к вечеру и вовсе пожухла. Обрадовались. Тут же доложили царю. Тот на радостях по всему царству праздник объявил, Степана-работника из темницы выпустил. Даже наградил.
– Вот тебе пятак, помни царскую щедрость! – бросил монетку Степану царь.
– Век царь-батюшка вашей щедрости не забуду, – ответил Степан, подбирая пятак.
Однако царь всё-таки поскупился, обещанные бочонки с мёдом и квасом народу не выставил, мол, и так на вас целый воз сыра извёл. Ну да ладно, народ не в обиде, царь для того и поставлен, чтобы интересы государственные блюсти. Скинулись, кто чем богат, и устроили пир на весь мир. Степана-работника, конечно, во главу стола посадили.
Пир удался на славу! Всяк слыхивал про тот пир, а кто не слыхивал – спроси меня, я там был, мёд и пиво пил, со Степаном-работником дружбу водил.