Как выбирали царей, вождей Часть 3

Выдержки из книги В. О. Ключевского «Исторические портреты»

                «Платон …определяет тирана, как того,
                кто имеет возможность в государстве
                делать все, что ему угодно».
                М. Монтень. Опыты

Мы знаем, как скудны были образовательные средства, созданные реформой, как ненадежны были подобранные Петром дельцы, которым он мог завещать продолжение своего дела, как мало сочувствия привлек он к этому делу в народе и даже в высшем обществе. Все это не внушало надежды, что после Петра реформа будет продолжена и завершена с энергией и в духе начинателя; но явления, которые нам предстоит наблюдать, превзошли самые худшие опасения.

Даже те, кто не интересуется нашей историей, знают о тех катастрофах, к которым приводила внезапная смерть немногих выдающихся правителей России из-за отсутствия у них достойных преемников. Казалось бы, пора уже извлечь уроки из печального прошлого. Но нет. Вот уже 18 лет у власти «национальный лидер», но до сих пор не видим ни одного человека, способного заменить его в критическом случае. И к сожалению, это вполне сознательная позиция. В. Путину нравится возвышаться над своим окружением, выступать неким высшим существом среди правящей иерархии. К чему это может привести наглядно демонстрирует сравнительно недавняя истории России (прим. ред.).

Можно представить себе душевное состояние Петра, когда, свалив с плеч Шведскую войну, он на досуге стал заглядывать в будущее своей империи. Усталый, опускаясь со дня на день и от болезни, и сознания своей небывалой славы и заслуженного величия, Петр видел вокруг себя пустыню, а свое дело на воздухе. Он не находил для престола надежного лица, для реформы надежной опоры ни в сотрудниках, которым знал цену, ни в основных законах, которых не существовало, ни в самом народе, у которого отнята была вековая форма выражения своей воли, Земский собор, а вместе и самая воля.

Поразительно, с какой точностью прошлое напоминало. обстановку накануне кончины И. Сталина. Неужели это удел всех великих правителей? (прим. ред.).

… престол был отдан на волю случая и стал его игрушкой.
С тех пор, в продолжение нескольких десятилетий, ни одна смена на престоле не обходилась без замешательства, кроме разве одной: каждому воцарению предшествовала придворная смута, негласная интрига или открытый государственный удар. Вот почему время со смерти Петра I до воцарения Екатерины II можно назвать эпохой дворцовых переворотов.

«…мы должны рассматривать трагическую судьбу российского императора как зеркало для грядущего героя. Предали свои, великие князья и генералы, предали благородная интеллигенция, депутаты, промышленники и банкиры, предали союзники... И в конце концов сам император, в своем мироощущении остававшийся в доиндустриальных временах, не понял своей миссии. Когда кредиторы Российской империи поставили под сомнение адекватность Николая II, — его судьба решилась (С. Рыбас «Сталин», М. Молодая гвардия, 2009 – прим. ред.)

Когда отсутствует или бездействует закон, политический вопрос обыкновенно решается господствующей силой. В XVIII в. у нас такой решающей силой является гвардия, привилегированная часть созданной Петром регулярной армии.

А вот какой она была в XX веке: «…Хрущёв, быстро оценив ситуацию, поспешил взять инициативу в свои руки: предложил освободить Берию от обязанностей заместителя Председателя Совета Министров, снять с поста министра внутренних дел. Лаврентий Павлович начал возражать. Повысил тон. Маленков совсем выпустил бразды правления. Губы не слушались. И в этот момент, когда судьба участников заседания висела на волоске, и не только их, но и судьба народа, всей страны, в этот момент Никита Сергеевич нажал тайную кнопку под крышкой стола. Дверь распахнулась. Топая сапогами, вошёл маршал Жуков. Следом Москаленко. При виде их сразу воспрял духом Маленков, окреп его голос:
 — Товарищ Жуков, как Председатель Совета Министров Советского Союза предлагаю вам сейчас же задержать Берию.
 Медленно поднимаясь, Лаврентий Павлович потянулся к своему портфелю, но замер, увидев возле виска ствол пистолета. (Г. Успенский. Тайный советник вождя). (прим. ред.)
 
При гвардейском содействии искомая воля императора единодушно, без пререканий была найдена в короновании Екатерины (второй жены Петра Великого, г. г. правления – 1725 – 1727 – прим. ред.), совершившемся в 1724 г.; этим-де актом она назначена наследницей престола в силу закона 5 февраля; ее Сенат и провозгласил самодержавной императрицей.

Как видим, череда женщин на российском престоле вопреки представлениям об их «выдающихся» способностях в управлении, не стала благословенной эпохой в истории России, за единственным исключением, подтверждающем истину о том, что главное быть не столько женщиной, сколько личностью (Прим. ред.).

Это царствование (Анна Иоанновна, четвёртая дочь царя Ивана V (брата и соправителя царя Петра I) и царицы Прасковьи Фёдоровны после смерти Петра II (г. г. правления – 1727-1730) была приглашена в 1730 году на российский престол Верховным тайным советом как монарх с полномочиями, ограниченными в пользу аристократов — «верховников», но при поддержке дворян восстановила абсолютизм, распустив Верховный тайный совет. Г. г. правления 1730 -1740 – прим. ред.) – одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее темное пятно на ней – сама императрица...
 Большим удовольствием для нее было унизить человека, полюбоваться его унижением, потешиться над его промахом…

Видимо, это слабость многих ничтожных правителей. Хоть таким образом продемонстрировать свою значимость окружающим. Больше-то нечем. «Говорят, упоение полновластьем засасывает. Над одной безответной личностью или над беспомощной толпой — все равно. Чья-то приниженность, слабая воля пьянит человека с дьяволом в сердце, разливает по организму приятную сладость. (Рык Ельцина на тусовке чиновников: «Не так сели!», и все повскакивали, затряслись, начали суетиться. А ему приятно видеть их ничтожество. (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.)

Не доверяя русским, Анна поставила на страже своей безопасности кучу иноземцев, навезенных из Митавы и из разных немецких углов. Немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении. Этот сбродный налет состоял из «клеотур» двух сильных патронов: «канальи курляндца», умевшего только разыскивать породистых собак, как отзывались о Бироне, и другого канальи, лифляндца, подмастерья и даже конкурента Бирону в фаворе, графа Левенвольда, обер-шталмейстера, человека лживого, страстного игрока и взяточника. При разгульном дворе, то и дело увеселяемом блестящими празднествами, какие мастерил другой Левенвольд, обер-гофмаршал, перещеголявший злокачественностью и своего брата, вся эта стая кормилась досыта и веселилась до упаду на доимочные деньги, выколачиваемые из народа. Недаром двор при Анне обходился в пять-шесть раз дороже, чем при Петре I, хотя государственные доходы не возрастали, а скорее убавлялись.

… Ельцин уволил в авральном порядке председателя Госкомимущества, вице-премьера правительства Владимира Поливанова. Он пришел на место Чубайса с должности главы администрации Амурской области и с изумлением обнаружил, что Госкомимущество РФ — это филиал администрации США (или ее ЦРУ?) по расхищению России, где хозяйничали больше сорока американских советников. Янки притащили в нашу страну своих жен с другими родственниками и за бесценок скупали крупнейшие производства, в том числе, уникальные предприятия военно-промышленного комплекса. Чтобы остановить выпуск высокотехнологичной продукции. (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.)

Казнями и крепостями изводили самых видных русских вельмож – Голицыных и целое гнездо Долгоруких. Тайная розыскная канцелярия, возродившаяся из закрытого при Петре II Преображенского приказа, работала без устали, доносами и пытками поддерживая должное уважение к предержащей власти и охраняя ее безопасность. Шпионство стало наиболее поощряемым государственным служением. Все казавшиеся опасными или неудобными подвергались изъятию из общества, не исключая и архиереев; одного священника даже посадили на кол. Ссылали массами, и ссылка получила утонченно-жестокую разработку. Всех сосланных при Анне в Сибирь считалось свыше 20 тысяч человек; из них более 5 тысяч было таких, о которых нельзя было сыскать никакого следа, куда они сосланы.

И вот после переворота, после смерти Берии, полетели головы многих работников под предлогом того, что они сотрудничали с Лаврентием Павловичем. Не имело значения, как человек относился к Берии, важна была формальная зацепка для того, чтобы устранить знающих свидетелей. Расстреляли сторонников Лаврентия Павловича, таких, как Кобулов, Мешик, Меркулов. Однако подобная же участь постигла противника Берии — Абакумова, помощника, но отнюдь не рьяного сторонника, Гоглидзе и многих других ветеранов особых органов. Отличного разведчика Судоплатова упрятали в одиночную камеру на пятнадцать лёг. Да разве только его! Хрущёв безжалостно убирал всех, кто представлял хоть какую-то опасность новому вождю, — прямо как Иосиф Виссарионович в своё время. В этом отношении ученик оказался вполне достойным своего учителя и даже пошёл дальше. (Г. Успенский Тайный советник вождя - прим. ред.)

Под стать невзгодам, какими тогда посетила Россию природа, неурожаям, голоду, повальным болезням, пожарам, устроена была доимочная облава на народ. Снаряжались вымогательные экспедиции; неисправных областных правителей ковали в цепи, помещиков и старост в тюрьмах морили голодом до смерти, крестьян били на правеже и продавали у них все, что попадалось под руку. Повторялись татарские нашествия, только из отечественной столицы.

Депутаты на примерах своих округов увидели, что Ельцин, выпрашивая себе сверхполномочия, обещал делать одно, а делал совершенно другое. Поэтапной народной приватизацией он намечал разрушить монополизм и создать конкурентную среду, и только затем отпускать цены. В переходный период, как это практиковалось во всем мире, можно было пользоваться двумя уровнями цен — государственными и коммерческими.
Но его команда отпустила цены в свободное плавание, перемахнув через приватизационный этап. В потемках реформ людей как бы заставили прыгнуть в лодку, а лодку туда еще не подали. Народ оказался в ледяной воде бешеного роста цен и инфляции. К тому же, его успели раздеть догола — не компенсировали ни сбережения, ни зарплату. Нищета поползла по России. (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.)

Народная ненависть к немецкому правительству росла, но оно имело надежную опору в русской гвардии. В первый же год царствования ее подкрепили третьим пехотным полком, сформированным из украинской мелкошляхетской милиции. … Полковником назначен был помянутый молодец обер-шталмейстер Левенвольд, и ему же поручили набрать офицеров в полк из лифляндцев, эстляндцев, курляндцев и иных наций иноземцев, между прочим, и из русских. Это была уже прямая угроза всем русским, наглый вызов национальному чувству. Подпирая собой иноземное иго, гвардия услужила бироновщине и во взыскании недоимок: гвардейские офицеры ставились во главе вымогательных отрядов. Любимое детище Петра, цвет созданного им войска – гвардеец явился жандармом и податным палачом пришлого проходимца. Лояльными гвардейскими штыками покрывались ужасы, каких наделали разнузданные народным бессилием пришельцы. Еще при самом начале немецких неистовств польский посол, прислушиваясь к толкам про немцев в народе, выразил секретарю французского посольства опасение, как бы русские не сделали теперь с немцами того же, что они сделали с поляками при Лжедмитрии. «Не беспокойтесь, – возразил Маньян, – тогда у них не было гвардии». Дорого заплатила дворянская гвардия за свое всеподданнейшее прошение 25 февраля 1730 г. о восстановлении самодержавия и за великолепный обед, данный за это императрицей гвардейским офицерам 4 апреля того же года, удостоив их при этом чести обедать вместе с ними. Немцы показали этой гвардии изнанку восстановленного ею русского самодержавия.

«В 93-м году, как заметил осведомленный Геннадий Бурбулис, Ельцин протащил Конституцию через задницу. Что же тогда говорить о 96-м? А в 96-м через задницу в Кремль протащили самого Ельцина.
«Мы принесли ему победу», — фанфаронились американские политтехнологи. И режиссер Роджер Споттисвуд даже выпустил по этому поводу фильм «Раскрутка Бориса». (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.)

Горючий материал негодования, обильно копившийся 10 лет, тлел незаметно. Ему мешали разгораться привычное почтение к носителям верховной власти, … и нечто похожее на политический стыд: сами же надели на себя это ярмо. Но смерть Анны развязала языки, а оскорбительное регентство Бирона толкало к действию.

Он (генерал Рохлин Л. Я. – прим. ред.) поездил по регионам, побывал во многих гарнизонах: люди уже созрели для решительных действий, только ждали своего закоперщика. Безграничная наглость «семьи», бесстыдство и жадность ее прихлебателей, растущие селевые потоки коррупции и бесправия достали на¬род. Рохлин задумал создать протестное «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» (ДПА) — искал сподвижников среди известных политиков— государственников… После убийства Льва Яковлевича борзописцы от Олигархата врали обществу: он задумывал военный мятеж, чтобы самому занять кремлевский трон и стать диктатором. (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.)

Озлобление на немцев расшевелило национальное чувство; эта новая струя в политическом возбуждении постепенно поворачивает умы в сторону дочери Петра. Идучи от присяги императору-ребенку (Ивану VI Антоновичу, правнуку Ивана V. Вступил на престол, в двухмесячном возрасте (г. г. правления 1740 – 1741). Регентами при нем были Эрнст Иоганн Бирон, а с 7 ноября 1740 – его мать Анна Леопольдовна – прим. ред.) гвардейские солдаты толковали о цесаревне Елизавете…
Так был подготовлен ночной гвардейский переворот 25 ноября 1741 г., который возвел на престол дочь Петра I (Елизавета Петровна, г. г. правления 1741 – 1761 – прим. ред.).
Этот переворот сопровождался бурными патриотическими выходками, неистовым проявлением национального чувства, оскорбленного господством иноземцев: врывались в дома, где жили немцы, и порядочно помяли даже канцлера Остермана и самого фельдмаршала Миниха. Гвардейские офицеры потребовали у новой императрицы, чтобы она избавила Россию от немецкого ига. Она дала отставку некоторым немцам. Гвардия осталась недовольна, требуя поголовного изгнания всех немцев за границу.

…именно такой человек, как Рохлин, лучше других подходил к роли диктатора, конечно, в хорошем понимании этого слова, к роли объединителя и спасителя нации. Он прошел все войны, нанюхался горькой правды в окопах, поднимал ребят и ходил вместе с ними в атаку под пулями. Как ел в молодости щи из солдатского котелка, так и в звании генерал-лейтенанта, в должностях комкора и председателя думского комитета не нажил себе никаких капиталов. Альтруист, готовый лечь костьми за интересы народа. И люди были готовы идти за ним. Как раз такие диктаторы выводили свои страны из разрухи в процветающие державы — через мобилизацию нации, через индустриализацию, через беспощадное отношение к воровству и коррупции.
Да, он горел желанием и ставил своей целью отстранить «семью» от власти, чтобы предотвратить окончательное крушение России. Отстранить, принять участие в формировании Комитета Национального Спасения (КНС)— и отойти в сторону. А уже КНС должен был по Конституции провести демократические выборы президента, за которыми вчерашние хозяева страны — нувориши с шакальей завистью следили бы из тюрем или из зарубежного далека. (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.)

Таким образом, … почти все правительства, сменявшиеся со смерти Петра I до воцарения Екатерины II, были делом гвардии. С ее участием в 37 лет при дворе произошло пять-шесть переворотов. Петербургская гвардейская казарма явилась соперницей Сената и Верховного тайного совета, преемницей московского Земского собора. Это участие гвардейских полков в решении вопроса о престоле имело очень важные политические последствия; прежде всего оно оказало сильное действие на политическое настроение самой гвардии. Сначала послушное орудие в руках своих вожаков, Меншикова, Бутурлина, она потом хотела быть самостоятельной двигательницей событий, вмешивалась в политику по собственному почину; дворцовые перевороты стали для нее приготовительной политической школой. Но тогдашняя гвардия не была только привилегированной частью русского войска, оторванной от общества: она имела влиятельное общественное значение, была представительницей целого сословия, из среды которого почти исключительно комплектовалась.
В гвардии служил цвет того сословия, слои которого, прежде разобщенные, при Петре I объединились под общим названием дворянства … Политические вкусы и притязания, усвоенные гвардией благодаря участию в дворцовых делах, не оставались в стенах петербургских казарм, но распространялись оттуда по всем дворянским углам, городским и деревенским. Эту политическую связь гвардии с сословием, стоявшим во главе русского общества, и опасные последствия, какие отсюда могли произойти, живо чувствовали властные петербургские дельцы того времени…
А в XVIII в. московское боярство сделало несколько попыток ограничить верховную власть. Одну из них, предпринятую при царе Федоре и едва не удавшуюся, помнили еще и по смерти Петра старики, входившие в состав этой знати.

«23 февраля 98-го ДПА вывело на Лубянскую площадь больше двухсот тысяч человек. Рохлин сказал с трибуны, что Ельцина больше нельзя оставлять у власти. Кремль не решился посылать омоновцев разгонять митингующих. (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ Наследие царя Бориса – прим. ред.). К сожалению и эта попытка оказалась неудачной.

Елизавета была умная и добрая, но беспорядочная и своенравная русская барыня XVIII в., которую, по русскому обычаю, многие бранили при жизни и, тоже по русскому обычаю, все оплакали по смерти.

Близкий друг Клинтона дипломат Строуб Тэлботт (о нем я упоминал) писал в своих мемуарах: Билл использовал страсть приятеля Бориса к спиртному и, доводя его до пьяного состояния, получал согласие на расширение НАТО, сдачу наших позиций в Прибалтике, участие России в операции на Балканах и т.д. Видимо, под банкой хозяин Кремля делился с президентом США сокровенными мыслями.
Тэлботт проболтнул самое-самое, что Борис Николаевич всегда старательно прятал от русского народа: «Клинтон видел в Ельцине политического лидера, полностью сосредоточенного на одной крупной задаче — вогнать кол в сердце старой советской системы». А сам Тэлботт уподоблял Бориса Николаевича металлическому ядру, которым разрушали здание российской державы. (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.).

Всем было очевидно расстройство правительственного механизма. Все это вызвало дружный ропот, который из высших сфер переливался вниз и становился всенародным. Языки развязались, как бы не чувствуя страха полицейского; на улицах открыто и громко выражали недовольство, без всякого опасения порицая государя (Петра III, г. г. правления 25.12.1761 – 28. 06. 1762, мужа Екатерины II – прим. ред.). Ропот незаметно сложился в военный заговор, а заговор повел к новому перевороту.

«Все это, впрочем, не мешало харизматичному генералу двигаться к цели. Готовились к массовым выступлениям шахтеры, казаки, бюджетники. На середину июля были запланированы крупномасштабные военные учения в примосковской зоне. А противодействие недругов и «подставы» товарищей были Рохлину, как взрывы-сигналы петард на рельсах для машиниста тяжелого поезда: впереди опасный участок, нужна предельная вниматель¬ность». (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.). Гвардейцы оказались более удачливыми.

В лице низложенного императора манифест обличал и бичевал не злосчастную случайность, а самый строй Русского государства. «Самовластие, – гласил манифест, – не обузданное добрыми и человеколюбивыми качествами в государе, владеющем самодержавно, есть такое зло, которое многим пагубным следствиям непосредственно бывает причиною». Никогда русская власть с высоты престола так откровенно не вещала своему народу такой печальной истины, что венец государственного здания, в коем он обитает, своим непрочным построением всегда грозит разрушить самое здание. В предотвращение этого бедствия императрица «наиторжественнейше» обещала своим императорским словом узаконить такие государственные установления, которые «и в потомки» предохранили бы целость империи и самодержавной власти, а верных слуг отечества вывели бы «из уныния и оскорбления».

Поскольку российские журналисты не способны «оценить по достоинству», национального лидера, приходиться прибегать к мнению зарубежных: "Владимир Путин, - пишет автор, - работает в противоположенном направлении. Он лишил содержания государственные институты в России, заменив их личными отношениями. Дума недостойна называться "парламентом", "Единая Россия" даже по сравнению с КПСС походит скорее на фирму-однодневку где-нибудь на Камчатке. На место веры в постулаты марксизма-ленинизма пришла безоговорочная лояльность президенту. Исторический материализм (...) сегодня заменен уверенностью в том, что альтернативы Путину не существует. Существует мнение, что именно это может привести путинскую систему к внезапному краху (...)". "Есть Путин - есть Россия. Нет Путина - нет и России", - цитирует журналист слова спикера Госдумы Вячеслава Володина. (Die Zeit, https://www.inopressa.ru/article/20feb2018/zeit/russland.html) (Прим. ред.).

Петр I своими понятиями и стремлениями близко подошел к идее правового государства. Он видел цель государства в добре общем, народном благе, не в династическом интересе, а средство для ее достижения – в законности, крепком хранении «прав гражданских и политических». Свою власть он считал не своей наследственной собственностью, а должностью царя, свою деятельность – служением государству. Но обстоятельства и привычки помешали ему привести свое дело в полное согласие с собственными понятиями и намерениями. Обстоятельства вынуждали его работать больше в области политики, чем права, а от предшественников он унаследовал два вредных политических предрассудка – веру в творческую мощь власти и уверенность в неистощимости народных сил и народного терпения. Он не останавливался ни перед чьим правом, ни перед какой народной жертвой. Став преобразователем в европейском духе, он сберег в себе слишком много московского, допетровского царя, не считался ни с правосознанием народа, ни с народной психологией и надеялся искоренить вековой обычай, водворить новое понятие так же легко, как изменял покрой платья или ширину фабричного сукна. Вводя все насильственно, даже общественную самодеятельность вызывая принуждением, он строил правомерный порядок на общем бесправии, и потому в его правомерном государстве рядом с властью и законом не оказалось всеоживляющего элемента, свободного лица, гражданина.

То, что не удалось Петру, воплотил в значительной мере Сталин. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», «От каждого из нас зависит судьба народа» – на этих и многих других подобных девизах, на фильмах о погибающих ради товарищей вырастали целые поколения исключительно энергичных, гордых и целеустремленных людей.
Не один я считаю, что уже к середине прошлого века русский этнос стал достигать своей высшей формы пассионарности.
Политикой равенства и справедливости власть насыщала свой народ мощными потоками одической силы, и в нем появилась даже готовность нести жертвы ради идеалов солидарности и иного добра.
Шли из Советского Союза в Испанию отряды добровольцев-альтруистов? А в Китай, где была гражданская война, или Южную Америку? Шли, помогали и погибали». (М. Полторанина «Злой дух России. Власть в тротиловом эквиваленте-2», Алгоритм, Москва, 2013- прим. ред.)

Петру не удалось укрепить свою идею государства в народном сознании, а после него она погасла и в правительственных умах. Законным преемникам Петра, его внуку и дочери, была недоступна его государственная идея. Остальные смены приносили на престол нечаянных властителей, даже инородцев, которые не могли видеть в России не только своей вотчины, но и своего отечества. Государство замкнулось во дворце. Правительства, охранявшие власть даже не как династическое достояние, а просто как захват, которого не умели оправдать перед народом, нуждались не в народной, а в военно-полицейской опоре.

5 апреля 2016 года граждане России с удивлением узнали, что вскоре в стране появится еще одна федеральная силовая структура – национальная гвардия. Именно в этот день появился соответствующий указ президента Путина, а в Государственную думу были отправлены законопроекты, регламентирующие деятельность новой структуры. Численность нового ведомства может достигнуть 400 тысяч человек.
Это решение было подобно грому среди безоблачного неба, оно было принято настолько неожиданно, что вызвало среди экспертов и широкой общественности растерянность и недоумение. Еще больше вопросов вызывают возможности и полномочия новой службы, которые можно смело назвать беспрецедентными. Согласно указу президента, национальная гвардия РФ будет выполнять целый ряд функций внутри страны, а подчиняться она будет лично Путину. …
Структуры, подобные российской нацгвардии, — это порождение периодов политической нестабильности, смут и революционного лихолетья. Гораздо более логичным появление национальной гвардии было бы в 90-е годы, во время хронического безденежья, сепаратизма, социальных протестов и чеченских войн. Зачем она понадобилась сегодня, когда рейтинги Путина заоблачны, а его политические оппоненты деморализованы и ни на что серьезное не способны?
Оппоненты нынешнего российского режима уже успели окрестить создаваемую службу новой опричниной, проводя параллели с эпохой Ивана Грозного, после которого Россия надолго ввалилась в Смутное время.
(Прим. ред.)

Манифест Екатерины II от 6 июля 1762 г. возвестил о новой силе, имевшей впредь направлять государственную жизнь России. Доселе единственным двигателем этой жизни, признанным в единственном основном законе империи, в уставе Петра Великого о престолонаследии, была всевластная воля государя, личное усмотрение. Екатерина объявила в манифесте, что самодержавное самовластие само по себе, без случайной, необязательной узды добрых и человеколюбивых качеств есть зло, пагубное для государства. Торжественно были обещаны законы, которые указывали бы всем государственным учреждениям пределы их деятельности.

Так было при Екатерине II. С тех пор в России наметился «явный прогресс». По мнению Г. Явлинского: «В России есть два слоя людей, которые особенно презирают законы: самый верх и самый низ. Когда самый верх и самый низ смыкаются, тогда появляется такое покрывало, которое покрывает все общество» (П. Хлебников. Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России - прим. ред.)

Екатерина II (г. г. правления – 1762 – 1796, прим. ред.) замыкает собою ряд этих исключительных явлений нашего во всем не упорядоченного XVIII в.: она была последней случайностью на русском престоле и провела продолжительное и необычайное царствование, создала целую эпоху в нашей истории. Далее пойдут уже царствования по законному порядку и в духе установившегося обычая.

У нас «законного порядка» не предвидится в обозримом будущем. «…многое говорит в пользу того, что авторитарная система Путина переживет своего создателя». (Die Zeit, https://www.inopressa.ru/article/20feb2018/zeit/russland.html - прим. ред.)

Но Екатерина была возведена на престол дворянской гвардией, а дворянство не довольствовалось Законом о вольности дворянства, требовало расширения и укрепления своих прав как господствующего сословия. Гвардейско-дворянский голос был, разумеется, самым внушительным для верховной власти, сделанной движением 28 июня.

В нынешней России место гвардии занял олигархи. «Для элиты новых русских Чубайс был чудотворцем – ведь им удалось фантастически разбогатеть именно благодаря ему. Но Березовский сохранил на диво презрительное отношение к строителю российского капитализма. «Чубайс хорошо исполняет задания, которые дает ему хозяин, – говорил позднее Березовский. – В свое время (начало 1996 года) он был нанят на работу теми, кого потом стали называть „семибанкирщиной“ (Березовский, Потанин и другие олигархи). Это факт. Он был наемным служащим с очень хорошей зарплатой. И он адекватно этой зарплате справился с задачами, которые перед ним поставили эти конкретные люди. А задача была простая: нам нужно было выиграть президентские выборы». (П. Хлебников. Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России - прим. ред.)

 Деятельность правительства в духе этого сословия не могла быть ни либеральна, ни национальна, т. е. не могла быть популярна.

У всех олигархов психология одинакова – и наших церковных и светских. Все они желают богатеть на угнетении соотечественников – значит им всегда будет нужен в России народ не требовательный, а униженный и сверхтерпеливый. ((М. Полторанина «Злой дух России. Власть в тротиловом эквиваленте-2», Алгоритм, Москва, 2013- прим. ред.)

Во-первых, она (Екатерина II – прим. ред.) увидела, какой удобный материал для управления имеет она в своих подданных, как мало нужно сделать для этого народа, чтобы привлечь к себе его расположение…

На заре своей президентской карьеры В. Путин сказал фразу, о которой вероятно сейчас жалеет: «От одного лидера, даже столь сильного, как Коль, за шестнадцать лет устанет любой народ, даже такой стабильный, как немцы. Они должны были это вовремя понять». (Геворкян Н., Тимакова Н., Колесников А. «От первого лица - Разговоры с Владимиром Путиным» - прим. ред.). Видимо, наш национальный лидер пребывает в полной уверенности, что от него устать невозможно.
А если всерьез, то он просто не может отказаться от власти, потому что эксперты полагают: «Ежели Путина в его нынешнем грозном виде… не будет, то…не знаю даже, что окажется страшнее: народный гнев обманутых в очередной раз сограждан, или же объединенная месть олигархов». Похоже не удается найти человека, который и ему бы гарантировал безопасность, подобно тому как удалось уберечь Б. Ельцина от уголовного преследования? Дважды такие трюки повторить вряд ли возможно.               
 Остается обещать послушному электорату «маниловские сооружения», которые никогда не будут реализованы, как это было 1 марта 2018 г., и победа на выборах обеспечена. К новому избирательному циклу все забудется и снова можно будет «вешать лапшу на уши». Не случайно же В. Путин ни разу не отчитался за результаты своей «плодотворной» деятельности. (Прим. ред.)

Сама она по своей привычке была очень довольна успехом принятых мер. В одной ранней заметке она пишет, что торговля оживляется, монополии уничтожены, бунтовщики усмирены, работают и платят, правосудие более не продается, законы уважаются и исполняются, все судебные места вернулись к своим обязанностям и т. д.

Как это знакомо и близко нынешнему бахвальству наших властей. Давайте ознакомимся с фактами:
«Экономическое лидерство. Обещания.
«Правительство России ставит перед собой амбициозную задачу – за ближайшие 10 лет вывести Россию в пятерку крупнейших экономик мира.
Выступление В. Путина на заседании международной конференции труда в Женеве, 15.06.2011 года.
Одновременно планировалось увеличить ВВП на душу населения на 44%, с 19 700 до 35 000 долларов на человека.

Реальность.
За шесть лет положение России значительно ухудшилось. Наша экономика составляет всего 1,7% от мирового ВВП, в 2011 – 2,8%.
По уровню ВВП на душу населения Россия опустилась с 52-го до 64-го места. Показатели ВВП на душу населения упали почти в два раза: с 19 700 долларов в 2011 году до 10 248 долларов в 2017». (Президентская газета Г. Явлинского - прим. ред.)

Она (Екатерина II – прим. ред.) хотела вести чисто личную политику, не прикрываемую никаким рядом стоящим, хотя бы только совещательным, но законно оформленным и ответственным учреждением. В ближайшей к себе сфере управления она не допускала и тени права, могущей омрачить блеск ее попечительного самовластия.

«…российские институты в критических ситуациях не могут адекватно реагировать: "Когда что-то идет не так, огонь охватывает исполнительные органы, а не того, кто принимает решение. Он - вне всякой критики". (Die Zeit, https://www.inopressa.ru/article/20feb2018/zeit/russland.html - прим. Ред.)

Власть, не только неограниченная, но и неопределенная, лишенная всякого юридического облика, – это основной факт нашей государственной истории, сложившейся ко времени Екатерины. Она оберегала этот факт места от всяких попыток дать закономерный строй верховному управлению. Но она хотела прикрыть этот туземный факт идеями века.

Наши «идеологи» тоже изобретали «суверенную», прозванную народом сувенирной, демократию (прим. ред.).

Несправедливость допустима, если доставляет выгоду; непростительна только бесполезная несправедливость.

«Справедливость. Обещания.
Слишком медленно сокращается разрыв между наиболее и наименее обеспеченными группами населения».
Предвыборная статья В. Путина «Строительство справедливости. Социальная политика для России», «Комсомольская правда», 13.02.2012

Реальность.
В России стремительно увеличивается пропасть между богатыми и бедными.
10% наиболее успешных жителей России получают доход в 14,5 раз больше, чем 10% наименее успешных. В Евросоюзе различие составляет только 7 раз.
Доходы пяти самых богатых российских регионов в 40 раз превышают доходы пяти самых бедных». (Президентская газета Г. Явлинского - прим. ред.)

Но, признавая в себе «отменно республиканскую душу», она считала наиболее пригодным для России образом правления самодержавие или деспотию, которых основательно не различала; …Она сама заботливо практиковала этот образ правления, хотя соглашалась, что может показаться чудным сочетание республиканского «закала души» с деспотической практикой.

«Путин – узурпатор. То есть во многом он пришел на уже узурпированное, но это его едва ли оправдывает: мог ведь иначе распорядиться доставшейся ему властью, а распорядился вот так. Все институты государства, существовавшие в той России, которая когда-то избрала его президентом, он либо заменил фиктивными, ненастоящими, либо сделал своей собственностью. До Путина в России был какой-никакой парламент, теперь парламента нет. До Путина в России был какой-никакой суд, теперь нет и суда. До Путина в России была относительно независимая региональная власть, теперь нет и ее, а регионы – это вотчины для путинских людей». (Блог О. Кашина, 29.01. 2016 – прим. ред.)

Значение известной исторической эпохи или исторического дельца всего лучше оценивается тем, насколько увеличились или уменьшились в эту эпоху под влиянием исторического деятеля народные средства. Средства, которыми располагает народ, бывают материальные либо нравственные;...

«Борьба с бедностью. Обещания.
«10 – 11% наших граждан все еще остаются по своим доходам ниже черты бедности. По самым разным причинам. К концу текущего десятилетия эту проблему на надо решить. Преодолеть бедность, неприемлемую для развитой страны».
Предвыборная статья В. Путина «Россия сосредоточивается – вызовы, на которые мы должны ответить, «Известия», 16.01.2012 года.

Реальность.
По данным Счетной палаты РФ, доля граждан с доходами ниже прожиточного минимума выросла до 14% в 2017 году.
Число бедных россиян превышает 20 миллионов человек. Доля бедных работников в госсекторе в 4 раза больше, чем в частном». (Президентская газета Г. Явлинского - прим. ред.)

Итак, население государства в продолжение царствования почти удвоилось; сумма государственных доходов с лишком учетверилась.

У нас все наоборот. «Средняя зарплата. Обещания.
«Средняя зарплата по экономике в реальном выражении вырастет до 40 000 рублей в ценах 2011 года. Номинально она, конечно, будет выше».
 Предвыборная статья В. Путина «О наших экономических задачах», «Ведомости», 30.01.2012

Реальность.
По данным Росстата, номинальная зарплата в ценах 2011 года составляет всего 25 357 рублей, то есть на 15 000 меньше обещанного Путиным.
В долларовом исчислении зарплаты россиян обесценились почти вдвое: теперь любое путешествие за рубеж обходится в два раза дороже». (Президентская газета Г. Явлинского - прим. ред.)

«Улучшение демографической ситуации, о котором неустанно говорят власти, на деле оказывается фикцией. В России продолжается естественная убыль населения. Согласно данным Росстата, за период 2008-2014 гг. чистая естественная убыль населения превысила 333,3 тыс. человек, что "компенсируется" притоком низкоквалифицированной рабочей силы из стран ближнего зарубежья». (С. Батчиков. «Завтра», № 15, 2017 – прим. ред.).

Напротив, средства нравственные стали слабее. Нравственные средства, которыми располагает государство, сводятся к двум порядкам отношений. Во-первых, они состоят в единстве интересов, связывающих различные племенные и социальные составные части государства друг с другом; во-вторых, в способности руководящего класса руководить обществом.

«Объективную оценку ушедшему главе государства дает только состояние государства, которое он после себя оставляет. Посмотреть на состояние государства после Михаила Сергеевича Горбачева — вот и оценка ему. Посмотреть на состояние страны после Ельцина — тоже оценка, справедливее не придумать. И к Путину, и к Медведеву подойдут с тем же критерием.
… пропагандистская сивуха с этикетками «Горбачев», «Ельцин», «Путин», которой старательно спаивают народ, не способна делать из него дальтоника— путать белое с серым. У обмана тоже есть пределы возможного. Сквозь пыль заказной похвальбы или конъюнктурного шельмования люди думающие различают силуэты величия лидеров нации: кто из них действительно большая фигура, а кто так себе — нравственной карлик». (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.).

 …нравственные средства государства в царствование Екатерины значительно пали. Прежде всего, усилилась рознь интересов племенных, составных частей государства.
… усилилась рознь между социальными составными элементами коренного русского общества. Это усиление было следствием тех отношений, в какие поставлены были законодательством Екатерины два основных класса русского общества – дворянство и крепостное крестьянство.

И пора уже перестать удивляться кокаиновой истории — она не нонсенс и не исключение, а норма жизни, сложившаяся в России в последнее время, и активно культивируемая властями.  Бойцы Росгвардии охраняют криминальных авторитетов, прокуроры крышуют казино, их семьи создают совместный бизнес с головорезами из Кущевки, а заместители главы Следственного комитета сотрудничают с Шакро Молодым. Все это хорошо гармонирует с телешоу на Первом и прочих каналах, где в прямом эфире хамят, бьют морду и базарят по понятиям.
Жизнь научила власть видеть в организованной преступности не столько врага и конкурента, сколько полезный инструмент и ресурс. Вместо того чтобы вести с мафией войну на уничтожение, власть превратила ее в один из своих департаментов — такой же, как церковь или пресса. И мафиозный лайфстайл пришел в российскую политическую культуру уже при Путине.
Культура уголовного подполья у нас оказалась мощнее и живее культуры бюрократического мейнстрима. И наконец власть и подворотня заговорили на одном языке — и обеим это нравится.
(http://www.zagolovki.ru/daytheme/mafiya/04Mar2018 - прим. ред).

Благодаря действию случая, одно сословие получило возможность несколько раз распорядиться престолом и начало превращаться из простого правительственного орудия в правящий класс, сбрасывая с себя одну за другой прежние свои государственные обязанности, но не теряя прежних прав и даже приобретая новые. Так одно сословие достигло государственного раскрепления, получило возможность жить для себя, руководилось сословными или личными интересами. Вслед за этим сословием раскрепилось и другое – торгово-промышленное. Оба класса составляли незначительную часть всего населения, но теперь они стали в исключительное положение. Логическим последствием раскрепления обоих сословий должно было быть облегчение государственных повинностей, лежавших и на остальных классах, т. е. более уравнительное распределение этих повинностей.

«Усиливая эксплуатацию и чиновничий произвол, власть беспрестанно придумывает новые меры, которые толкают вверх уровень бедности. Нацию загоняют в угол.
К роскошествам наш люд не привык и терпел бы лишения, будь они вызваны общей бедой — либо войной, либо необходимостью залечивать раны после нашествия западных варваров. Правда терпеть готов вместе со всеми. Но войны нет, в стране ресурсов больше чем надо, а жизнь все хуже и хуже. Причем, чем хуже живется простому народу, тем богаче делаются чиновничество и всякие шаромыжники, облепившие власть.
Русскую натуру, у которой справедливость на первом месте, это приводит в негодование». (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ Наследие царя Бориса – прим. ред.)

…думало раскрепиться и крепостное крестьянское население: вслед за дворянством и оно хотело достигнуть свободы рядом незаконных восстаний. Таков смысл многочисленных крестьянских мятежей, которые начались в царствование Екатерины II и которые, постепенно распространяясь, слились в громадный пугачевский бунт. Во имя общественного порядка не следовало допускать этих сословий до такого насильственного раскрепления: их положение следовало устроить законным путем, посредством правомерного определения отношений к земле. Этого правомерного определения не сделало правительство Екатерины. Таким образом, отношения двух основных классов русского общества к концу царствования Екатерины представляли еще менее гармонии, чем прежде; общественное разъединение стало еще резче.

«Фокус в том, что ни одна нация, даже с устоявшимися цивилизованными традициями, не застрахована от пагубных эпидемий, поражающих нравственность, если разносчиком заразы становится бесстыдная верхушка авантюристов. При определенных исторических обстоятельствах народ теряет бдительность, расслюнявливается и попадает в хитрые сети демагогов-проходимцев. Спохватывается, да поздно: вместо обещанного рая — кромешный ад. А сдать назад не получается: авантюристы уже обезопасили свою власть, окружив частоколом из миллионов штыков, и начали превращать людей в безмозглых скотов». (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ Наследие царя Бориса – прим. ред.)

…понизилась способность руководящего класса руководить обществом. Этим руководящим классом и во второй половине XVIII в. оставалось дворянство.

«Все, кто меня (Геращенко В. В — российский экономист и банкир, финансист. Единственный человек в России, который четырежды возглавлял главный банк страны (два раза Госбанк СССР (был снят на 3 дня после 21 августа 1991 года) и дважды — Банк России – прим. ред.) встречают в коридоре, жалуются на Набиуллину» Когда я иду в Банк на Неглинной, где мне начисляют пенсию, которая, кстати, в два раза меньше, чем положено (ну, не важно, мне хватает), то все, кто меня встречают в коридоре, жалуются на Набиуллину. Она лезет не в основные дела, а во всякие потусторонние, тащит туда своих, - и на фига всё это - не понятно. Она сокращает выслугу лет, кое у кого отбирает персональные машины, то есть пытается экономить на каких-то глупостях. «Прислать на эту должность такую девушку...» Это самый настоящий кадровый идиотизм - прислать на эту должность такую девушку, которая вообще не понимает в банковском деле! Её же два раза выгоняли из Минэкономики. И что, она хочет, чтобы её теперь с позором выгнали еще и из ЦБ?
Наш президент, конечно, человек, говорящий много умных вещей, человек растущий, а вот с назначением кадров у нас все время какие-то ошибки... Или этот министр обороны, торговец мебелью, который после возвращения из Германии помог ему купить гарнитур… Ну, кого ты назначаешь?! И это продолжается - глупые назначения не понятно где найденных людей».(Аргументы недели, № 4, 2016 г. – прим. ред.

Легко заметить скудность политических и нравственных средств, какими этот класс располагал для руководства своим обществом.

Вербовали в осведомители тех, кто переполнен амбициями, но ощущал свою несостоятельность на профессиональном поприще. Успех им на этом поприще не светил — в силу интеллектуальной ограниченности. А вознестись над людьми хотелось любыми способами.
Таким поручали стучать на товарищей, потом давали задания еще грязнее. И когда видели, что у человека отсутствуют моральные тормоза, что он легко переступал через последнюю нравственную черту, его зачисляли в ряды КГБ. Причем не заниматься серьезной аналитической работой или быть нелегалом. Для этого кадры черпали из других колодцев — с водой почище. … А этому человеку давали работу попроще: пасти инакомыслящих или прикомандировывали к советским коллективам за рубежом подглядывать за политической линией. (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.)

Таким образом, руководящий класс, очутившись во главе русского общества в конце XVIII в., не мог стать деятельным руководителем этого общества; наибольшая польза, какую он мог сделать этому обществу, могла состоять только в решимости не делать ему вреда.

«Общество созревает до готовности встретить аплодисментами диктатора новой формации, и Кремль сам ведет его к этому, потеряв чувство самосохранения. Общество, наученное горьким опытом СССР, на сей раз, возможно, не станет терзаться в сомнениях, а сразу выберет определенную позицию перед чертой «или — или»: или летальный исход для страны, или «хирургия» в понимании Сталина». (Полторанин М. Н. ВЛАСТЬ В ТРОТИЛОВОМ ЭКВИВАЛЕНТЕ. Наследие царя Бориса – прим. ред.)

                Продолжение следует.