Новый Вавилон 2. Полина. Благослови, душе моя

   Полина. Благослови, душе моя.

   Алексий включил корпускул. С картиной из зала суда, в комнату ворвался бодрый голос ведущего.
   ...Сегодня предана суду Особого Присутствия, по обвинению в принадлежности к преступному сообществу, исполнительница не удавшегося покушения на его Величество, Андрея Николаевича Романова. Полина Ломовая, настоящее имя, не установлено. Проверка по Национальному Генетическому Протоколу подтвердила, что является Гибридом. С детства содержалась в лагере  для Гибридов Н7872 Уральской губернии. Из лагеря, где проявила способности к наукам, бесследно исчезла, затем объявилась в Москве. Проживала по чужим документам с неродным сыном-подростком. На допросе говорить добровольно, отказалась. После воздействия по форме два (Алексий стиснул зубы) показала, что еше ребенком, выкуплена из лагеря неким Илией Портретным — одним из идеологов возврата к временам, до Разделения. Оказал на подсудимую большое влияние. Стала впоследствии его любовницей, которую направил  своим доверенным агентом в Москву. Официально служила в сетевом издании, одновременно, подрабатывая в ресторане певицей. Кумиры Ломовой, такие же бандиты, женщины-террористки прошлого.
   Подсудимая успешно пользовалась своей красотой, благодаря ей, вязалась с разными проходимцами. По показаниям свидетелей, во время бунта Гибридов в Амурской губернии, без трепета расстреляла офицеров Генетического патруля. Остальных пленных приказала утопить в реке...
   Публика в зале взорвалась криками негодования. Судья, прося тишины, обратился к Полине:
   - Вам, предоставляется последнее слово!
   Полина встала с места, пошатываясь, руки сковывали наручники.
   - Люди! Всего лишь, глашатай я идей, не запретных ранее в мультикультурном мире. Да, выступаем против Разделения, но не враги народу. Наоборот, - повернулась к судьям, -  стремимся к всеобщему счастью и справедливости! Я глубоко религиозна, и оправдание террора меня тревожило всегда.  Как верующая христианка,  не расстаюсь с Евангелием, но пришла к утверждению насилия и личного участия в борьбе. На милосердие ваше не надеюсь, но пробьет час, от стыла проснетесь, что позволили  унизить братьев и сестёр. Звали презрительно - Гибридами, казнили  за иную каплю ДНК. Преследуйте нас! За вами - злоба, за нами — справедливость. Идейная и нравственная, а наши идеи, на ваших кострах расовой инквизиции, прахом не станут!..
   Рухнув на место, Полина устало закрыла глаза. Глашатай суда зычно объявил перерыв для вынесения приговора. Публика шумно повалила из зала.
   Когда все вернулись, судья поправил рясу, открыл толстую папку и зачитал краткий приговор:
   - Признана еретиком!...
   От страшного предчувствия, Дронов содрогнулся. Зал выдохнул.
   - ...Приговаривается... к смерти! Способ публичной казни определит Синоидальный Совет.
   Шумно захлопнув папку, судья сделал знак конвоирам. Монахи грубо вытолкали Полину из  клетки, и быстро вывели из зала.
   Картинка на корпускуле пропала, но Дронов, чувствуя вину перед осужденной, еще долго сидел с закрытыми глазами, размышляя, может ли, чем-то помочь.
   
   В тот же вечер, на Лобном месте собирались многочисленные зеваки, предвкушая очередное зрелище: показательную казнь еретиков. Проводились, с недавнего времени, строго с наступлением темноты. Для удобства зрителей, из числа новой знати и богатых граждан, имелись резные, деревянные амфитеатры с именными ложами и удобными, мягкими креслами. Для простолюдинов годилась булыжная мостовая на площади.
   Место казни окружало плотное кольцо иезуитов Аввакума с факелами, и шеренги черных солдат из образцового полка Генетического патруля. Дополнительно, спокойствие толпы охранял по периметру эскадрон конных казаков.
   Громкий бой невидимых барабанов, под завывание полковых трубачей, мгновенно захватили внимание разгоряченной публики. На грубо сколоченный, деревянный эшафот, где зловеще торчали палки виселиц, а посередине стояла плаха, возводили первых приговоренных. Группу женщин и мужчин в одинаковых, холщевых рубищах. Руки их вязали толстые, железные цепи, ноги сковали тяжелые кандалы.
   При зловещем молчании, Глашатай на всю площадь зачитал приговоры: троих еретиков-мужчин повесить, остальных четвертовать.
   Дронов не расслышал способ казни женщин, из-за вдруг, неистового рева толпы, но скоро увидел воочию. Рядом с эшафотом несчастных столкнули в большую яму, тот час солдаты закидали ее землей. Осужденные зарытыми оказались по шею.
   Мелькнула мысль, что удастся вытащить Полину, в последний момент женщин помилуют.
   Только палачи на эшафоте приступили к казни мужчин, хлынул осенний, холодный дождь. Первых троих вздернули быстро, и медленно, с наслаждением, четвертовали остальных. Страшное действо сопровождалось потоками крови. Ставший оглушительным, грохот барабанов и душераздирающий рев труб заглушали крики несчастных.
   Завершил казнь мужчин, колокольный звон и песнопения. С эшафота дали команду, и возбужденная толпа двинулась на закопанных женщин. Сотни ног, одновременно, прошлись по головам, вгоняя в землю. Стала от дождя черной жижей.
   Алексий пытался, среди обезображенных лиц,разглядеть Полину. Через мгновение, превратились в одинаково-кровавые маски смерти, а затем их полностью втоптали в грязь.
   Дронов не знал, что Снеговский, прячась в толпе, тоже наблюдал за казнью, бессильно сжимая кулаки. Москва и москвичи дорого заплатят ему за смерть Полины.