Вселенная Лорна Квирта. V. T

***
    Лорн начал допекать меня с той самой секунды, как узнал про расслойку, а через неделю я всерьёз пожалел, что проболтался на эту тему. Впрочем, откуда я мог знать, что это будет иметь такие последствия? Честно говоря, я тогда вообще не очень-то хорошо соображал… 
    Я тогда оказался в Малинтериуме, потому что меня в стотысячный раз упекли в больницу, чтобы вывести из запоя - а я, конечно, в стотысячный раз сбежал, да ещё и будучи под стимуляторами, так что даже думать не хочется, что я вытворял в Городе. Достаточно того, что меня притащил в «штаб-квартиру» молнитского Ликьюска Золотой Локси, голубоглазый фрик с рубиновой кожей и соломенно-жёлтыми волосами, азартный игрок и чудовищный раздолбай, самый никчёмный Клэйтэр Малинтериума, пережиток эпохи уличных братств и уличных войн.
    Я почти не помню, что произошло в тот вечер; помню только, что Латис, Кирритс и даже добрейшая тётушка Лауна, в доме которой находилась «штаб-квартира», отчаянно орали на нас - а Локси вытаскивал из-за пазухи неимоверно цветастой рубашки пачки измятых купюр, и швырялся ими в остальных с хохотом и воплями: «Вот вам мои аргументы!!!» Мы оба были под цверком, и мне тоже казалось, что это очень весело…
    А наутро по нашу душу явился Лорн Квирт собственной персоной, мрачный, как сама изнанка Мироздания, и прямо с порога кухни заявил, что мы ему надоели до самых печёнок. Локси – потому что опять сорвал чрезмерно большой куш и ввязался в разборки с подпольными квирскими воротилами, а я – потому что заморозил пространство и помог Локси сбежать со всеми деньгами. Я, признаться, вообще не понял, в чём моя вина, но Локси смертельно перепугался, распластался перед Квиртом ниц, и принялся умолять не выдавать его какому-то Мелику. Латис же, тоже присутствовавший при этом разговоре, с раздражённым стуком поставил на стол недопитую чашку чая, достал из ящика кухонного стола пакет с деньгами, и молча отдал Лорну.
    Я попытался было встрять и сказать, что Золотой играл честно, а разбираться с мафией – дело Президента, однако Локси, продолжая валяться на полу, простонал: «Заткнись!», а Квирт начал объяснять мне, что понятия «честно» и «нечестно» вообще не применимы к данной ситуации, потому что для квирцев очередная выходка Локси – просто повод заявить, что их обманывают и притесняют молнитцы, а тут ещё и я, Творец Мироздания, ввязался, а значит, квирцы, в любом случае, пострадавшая сторона.
     Это запутало меня уже окончательно, и я спросил:
- А разве ваш мир до сих пор делится на расы? Зачем что-то делить, если у квирцев и молнитцев один энергоуровень и одна богиня на всех?
    Лорн посмотрел на меня печальным взглядом, сел, налил себе чаю и ответил:
- Квирцам так удобнее, увы. Объединение уровней для них только лишний повод считать себя жертвами, проигравшей войну стороной и так далее… Они ведь просто люди, Винс. Для них такие слова, как «традиция», «национальное сознание» и прочая ерунда – совсем не ерунда.
- А как же Аймивирты? - растерялся я. – Разве они не освободили квирцев от предрассудков, объединив их сознания?
- Объединить, к сожалению, удалось не всех, - покачал головой Лорн. – Многие квирцы оказались для этого слишком примитивны, и не смогли впустить в своё сознание ментальных связных, ибо восприняли их вмешательство как попытку насилия над собой – как впрочем и изменение собственного уровня материальности, которое они вообще сочли каким-то экспериментом, поставленным «проклятыми молнитцами». А то что остальные квирцы «предали своих», «переметнулись на сторону врага», только укрепило веру консерваторов в собственную правоту.
- Идейные, щора миэри, - проворчал Латис. – Их бы всех в какой-нибудь отдельный мир выселить, как урсинитов…
- Боюсь, что в этом случае мы только вызовем ещё большее негодование квирского общества, и процент «переметнувшихся» значительно уменьшится, - резонно возразил Лорн. – И потом, всех недовольных ведь в отдельном мире не закроешь, они будут возвращаться и бороться за свою идею, то есть, проще говоря, воевать с нами.
- Ну, тогда выселить их куда-нибудь в расслойку, чтобы им там воевать было не с кем. У нас же теперь целое параллельное Мироздание пустует, так что пусть хоть на Симпалле живут – только на тамошней, а не на нашей!
- Это как это – Мироздание пустует? – изумился Лорн.
     Латис посмотрел на меня так, словно я априори обязан был поставить Лорна в известность, и потребовал:
- Объясни, Винс.
     И я, с похмелья не сообразив просто послать его к чёрту, принялся рассказывать, как мог: про Пирамиду, про регуляторы энергораспределения, про энергообменную сетку миров – в общем, все эти малообъяснимые нормальному человеку вещи, из которых Лорн почему-то сделал весьма неожиданный вывод.
    Когда я, выложив всё, обессилено замолчал, он смерил меня задумчивым взглядом и поинтересовался: 
- А как там, в этой твоей расслойке, насчёт самой возможности обитания?
    Я тупо уставился на него, облизывая пересохшие губы и мечтая только о глотке спасительного алкоголя. Просить я, после вчерашнего, не решался – однако лицо у меня видимо было такое, что Лорн сам всё понял, открыл дверцу холодильника, по-хозяйски порылся там и протянул мне запотевшую, литровую бутылку крепкого мири.
    Золотой Локси, который всё это время скорбно и неподвижно валялся на полу, услышав звук открываемой крышки, сгруппировался, быстро подполз ко мне и присоединился к стремительному распитию.
    Латис презрительно фыркнул: да уж, что и говорить, картину мы представляли ту ещё! Однако Лорн был невозмутим.
- Ну что, теперь ты можешь отвечать? – напомнил он о себе, когда мы с Локси наконец-то перестали заниматься перетягиванием бутылки и опустошили её почти полностью.
- Ммм… - кое-как собрав мозги в кучу, отреагировал я. – Да… Что?
- Я спрашивал о возможности жизни в расслойке Мироздания.
- Ну… Мне кажется, там всё так же, как здесь… - промямлил я, расслабленно откинувшись на спинку дивана и одной рукой обнимая захмелевшего Локси, положившего голову мне на плечо.
    Латис снова фыркнул, и проворчав что-то на тему того, что я явно нашёл себе подходящую компанию, демонстративно вышел из кухни.
- Значит, там всё так же, как здесь? – уточнил Лорн Квирт, словно перед ним сидели не два алкаша, а совершенно нормальные люди.
    И тут я внезапно ощутил, что просто обожаю этого человека! Он говорил со мной, как с равным – а ведь он знал меня не первый день! Да, он был обязан мне жизнью и своим нынешним положением в обществе - но ведь не он один, почти все мои друзья и знакомые были мне обязаны, и при этом никто из них почему-то не говорил со мной так. Все, в лучшем случае, смотрели на меня, как на больного, в худшем – презирали… Я посмотрел на Лорна восхищённым взглядом; потом, спохватившись, подумал, что может быть, он намеренно подкупает меня своим отношением – и тут же пришёл к выводу, что мне на это наплевать. Я был пьян вдребезги, растрогался до соплей, и конечно, понёс чушь.
    Я говорил о том, как хорошо там, где нас нет; о пустых мирах, идентичных нашим, но без единого существа, которое могло бы испортить жизнь себе подобному; о Мироздании, где нет богов, меня, Рыцаря, Разрушителя, Капитана, Чёрного и Белого Треугольников – а значит, никто не умирает и никто не рождается. Я на ходу творил миф об идеальном Мироздании, где баланс держится не на боли, не на круговороте разрушения и созидания, а на единой энергии Пирамиды, ибо расслойка – её плоть и кровь, совершенная и прекрасная…
    В общем, я нешуточно ударился в поэзию – а Лорн слушал, слушал, и вдруг спросил:
- То есть, ты принципиально против того, чтобы в расслойке кто-то жил?
- Что значит, против? – удивился я, резко сваливаясь с небес на землю. – Как я могу быть против того, чего нет вообще?
- Нет, ты не понял. Если бы там кто-то поселился, ты был бы против?
- Эээ… Ну, смотря кто…
- Я, например. Со своими клонами.
     Я так и завис, недоумённо хлопая глазами.
- З-зачем? – с трудом выговорил я.
- Я хочу повториться в этой жизни, как творец цивилизации. Как прародитель своего народа. Может быть, мне таким образом удастся оправдаться… Ну, если не перед квирцами, так хоть перед самим собой… - тихо ответил Лорн и так тяжело вздохнул, что я окончательно растерялся.
    Я ведь никогда не интересовался, что творилось в душе у этого странного, единственного за всю историю Мироздания человека, сотворившего новую расу из генетического материала погибшего мира при помощи какой-то фантастической технологии. Мало того, долгое время я даже не пытался выяснять, кто такой на самом деле Лорн – и только тогда, когда я узнал что он, несмотря на все перемены, произошедшие с общим уровнем Малинтериума, остался «последним квирцем», сохранившим свой уникальный энергоуровень, я впервые задумался.
    Мне вдруг пришло в голову, что Лорн вообще не человек, а некий блуждающий демиург, волна которого принадлежит не какому-то конкретному Центру Распределения, а всей Квирской системе. Ведь было же, в конце концов, и такое, что однажды Лорн просто исчез на сто лет, а потом появился таким же, как прежде – так кто же, как не Центры, сохранили его материальность?
    На фоне этих размышлений я попытался спросить Лорна, где он был всё это время; мне казалось, что его ответ хотя бы частично подтвердит мою гипотезу, но – увы: Лорн совершенно честно признался, что сам не знает, где он был, словно Смерть его зачем-то забрала, а потом, когда стало необходимо, отпустила. Это был нормальный человеческий ответ, и любому квирцу этого было бы вполне достаточно, чтобы больше не задавать лишних вопросов - однако я, который не понаслышке был знаком с этой самой Смертью, точно знал, что так не бывает.
    В общем, Лорн всегда оставался для меня загадкой, кем-то или чем-то таким, чего я никогда до конца не понимал – и вот сейчас до меня внезапно дошла, можно сказать, самая суть трагедии. Да-да, трагедии, ибо я просто не мог найти иного слова чтобы охарактеризовать то, что на самом деле переживал Лорн. «Последний квирец» хотел оправдаться перед собой, доказать, что не зря жил свою бесконечную жизнь – а это, с моей довольно субъективной точки зрения, было так грустно и страшно, что я сам не понял, как сказал:
- Я подумаю над этим, Лорн… Я обязательно подумаю, обещаю!
    На что он ответил:       
- Спасибо, Винсент! – и в голосе его зазвучала такая искренняя надежда, что я окончательно почувствовал себя в западне.

***
    Я честно думал над тем, насколько возможно заселение расслойки. Думал долго, мучительно и даже, страшно сказать, трезво, потому что работоспособное состояние моей головы в таком важном вопросе имело первоочередное значение. Однако выводы к которым я пришёл, оказались вовсе не утешительными.
    Во-первых, довольно сложным аспектом была материальность Лорна; и даже хуже того: предназначение Лорна! Ведь он же должен был не просто объявиться в расслойке и заселить её квирцами, он должен был каким-то образом научиться управлять всеми энергообменными процессами, которые неизбежно вызовет заселение: жизнью, смертью, разрушением, болью… И если бы только ими!
   Каждое существо, каждая новая энерговолна, появляющаяся в новом Мироздании на правах постоянного жителя, неизбежно должна была войти в непрерывное взаимодействие с миром – а мир, в свою очередь, во взаимодействие с волнами живущих в нём. Проще говоря, энергоуровень миров расслойки после заселения неизбежно должен был начать меняться; баланс, основанный сам на себе, уже не мог оставаться таковым – и значит, кто-то должен был стать основным балансировщиком, Творцом Мироздания, если угодно. Стать таким, как я – а это был такой серьёзный божественный статус, что я его и сам-то представлял себе довольно слабо.
    Да, я мог сделать способного энергета демиургом или богом – но подобным себе… Такого в моей практике ещё не случалось. Впрочем, даже если бы я делал это каждый день – что с того? Ведь я же не мог научить нового Творца тому что умею сам; мало того, я не хотел никого этому учить! В моей жизни однажды уже была история, когда я позволил человеку ощутить на собственной шкуре, что такое «собирать боль» - и я прекрасно помнил, чем это кончилось и каких трудов мне стоило исправление своей ошибки.
     В нынешней же ситуации с Лорном никаких путей к отступлению быть вообще не могло, ибо Мироздание без Творца было бы обречено на гибель. Проще говоря, я не смог бы «откатить» Лорна к его предыдущей версии, даже если бы очень этого захотел. Поэтому, когда он спустя пару дней заявился к Марке и вызвал меня на заднее крыльцо поговорить, я безо всяких предисловий сказал:
- Лорн, ты не справишься.
- Почему ты так решил, Винс? – со спокойствием, достойным сфинкса, поинтересовался он.
     Я прикурил сигарету, сел на ступеньку, собрался с мыслями и довольно лаконично изложил ему все свои соображения. Лорн внимательно меня выслушал, и сказал:
- Я понял. Но я всё равно хочу попытаться.
- Да ё моё, Лорн, ты ведь даже не демиург! – воскликнул я в отчаянной попытке воззвать к его здравому смыслу – и тут же понял, что зря трачу время, потому что он ответил:
- Ну, пока что не демиург, да. Но когда ты меня им сделаешь, я всему научусь, обещаю.
      И тут я не выдержал. Чувство собственного бессилия и невозможности объясниться охватило меня целиком; я схватился за голову, взвыл и начал раскачиваться из стороны в сторону, как припадочный. Я понимал, что со стороны это выглядит дико - но я был трезв третий день кряду, а это не прибавляло мне адекватности.
     Однако Лорн даже не удивился; он слишком хорошо меня знал, и конечно, подготовился к разговору, как следует. Он присел рядом, положил мне руку на плечо и вынул из внутреннего кармана пиджака плоскую бутылку с тёмно-рубиновой жидкостью.
- Вот, возьми, - сказал он, откручивая крышечку и протягивая мне бутылку.
- Что это? – спросил я, прекратив истерику.
- Мискандровая настойка. Ты успокойся, Винс. Выпей. И объясни, что тебя так расстраивает? Ведь тебе же не впервой создавать демиургов, а? Тот же Эрни Лански, насколько я знаю, был совершенно обычным человеком, пока ты в него волну Лима не поселил; да и сам Лим, в общем-то… Ты знаешь, я ведь несколько раз видел его, когда он был молнитцем. Он был…
- Я знаю, кем он был, - хмуро оборвал его я, взял бутылку и выпил.
- Это я к тому, Винс, что мы ведь всю жизнь чему-то учимся, а уж тем более, когда обретаем другие воплощения, - закончил свою мысль Лорн, немного смущённый тем, что помянул Лима в таком контексте. – Ты ведь не считаешь меня не поддающимся обучению?
    Я помотал головой и выпил ещё, чувствуя, как стремительно превращаюсь в самого себя; как буквально проваливаюсь вовнутрь себя, словно я – что-то вроде глубокого колодца или ямы. Наверное, так оно и было в каком-то смысле; наверное, моё алкогольное падение и было, по сути, ямой – однако уже через несколько минут я перестал об этом думать, потому что довольно быстро достиг дна. Крепкая оказалась настойка, ничего не скажешь…
    А Лорн, тем временем, продолжал:
- На самом деле, зря ты так, Винс. Я очень быстро обучаюсь. Ты, может, не знаешь, но когда я пришёл на Симпаллу и пытался подключить своё оборудование, я сам смог подобрать для этого нужные кристаллы; мало того, я создал своих клонов в полном соответствии с тогдашним материальным уровнем Малинтериума. И пусть они в итоге изменили этот уровень – но я по-прежнему знаю его, как свои пять пальцев, и умею обращаться с энергополями не хуже любого молнитского Клэйтэра. А ещё я во время своего творения постоянно поддерживал связь с одним из тогдашних Малых Центров Квирской Системы, который распределял с моей помощью свои энерговолны… Я это говорю к тому, что я не профан, Винсент! На меня можно положиться!
- Слушай, Лорн… Я вовсе не считаю, что ты профан… - пробормотал я. – Я только пытаюсь… Пытаюсь… Объяснить тебе, что ты – не я… И мной не станешь…
- А разве я должен стать тобой? – удивился Лорн.
- Ну не мной конечно, но… Таким как я… Смертью, жизнью, разрушением, творением – всем… Собирать боль, трансформировать её в чистую энергию… Ты пойми, Лорн: у меня есть сущности, есть Белый и Чёрный Треугольники, Мастерская, Ликьюск Творящих… Я не один этим занимаюсь, Лорн!
- Но ведь и я не буду один, правда? Ты ведь поможешь мне?
     Он сказал это с такой искренней наивностью, что я просто обалдел. Это даже наглостью нельзя было назвать, это была полная уверенность в том, что я ему обязательно помогу! Я икнул от растерянности, и сделал ещё пару глотков настойки.
- Лорн… - промямлил я. – Лорн, я даже не знаю, с чего начать…
- Со смены моей материальности, конечно! – ответил он так, словно это было делом элементарным и очевидным – тогда как мне это таковым совсем не казалось.
- Да ты хоть понимаешь, что я должен буду тебя убить?! – простонал я.
- Убить? То есть, как это - убить? – не понял он.
- Обыкновенно… Перейти в энергоформу и забрать тебя в пламя…
- А это больно?
- Очень… Ну, правда, всего пару секунд...
- Так давай!
- Что, прямо сейчас?! – совсем офонарел я.
- Да хоть бы и сейчас, - пожал плечами Лорн. – Какая разница, когда?
     Я уставился на него, раскрыв рот – и в эту секунду наконец-то понял: мы, действительно, обречены. Оба. Потому что у Лорна было всё решено окончательно и бесповоротно; потому что он ни в чём не сомневался, и прямо сейчас был готов ко всему. Он стоял на краю пропасти и собирался прыгать в любом случае, независимо от того, собираюсь я прыгать вместе с ним или нет – а значит, я не мог его спасти. Финиш.
    Первая мысль, которая пришла мне в голову вслед за этим, была решить всё, действительно, прямо здесь и сейчас. Забрать волну Лорна в Мастерскую, повысить его энергоуровень, насколько возможно, и отвести его к Пирамиде, чтобы она вобрала его в себя, трансформировала и отправила в расслойку. Потом мне осталось бы только помочь этому сверхсуществу создать новый аватар для работы с людьми – а может, и помогать не пришлось бы, ведь Высшие Божества не видят особой разницы между телом и энергоформой…
     Однако я, хоть и был пьян, ещё не до конца утратил рассудок, и вторая пришедшая мне в голову мысль была такая, что я даже вздрогнул, и стремительно выпалил:
- А как же Симпалла, Лорн? Ты же Президент! Представляешь, какую бучу поднимут твои квирцы, если ты просто так исчезнешь?
     На лице Лорна отразился ужас.
- Вот щора… - пробормотал он.
- Ты что, серьёзно, не думал об этом? – изумился я. – Ну ты даёшь! Я, вообще-то, всегда считал тебя хорошим политиком, а ты…
- Дааа… - протянул он смущённо. – Тут я просто маху дал! Спасибо, Винсент. Вот уж не думал, что ты когда-нибудь будешь напоминать мне о моих обязанностях.               
- Да уж… - проворчал я.
- Слушай, а может, у тебя есть какая-нибудь идея насчёт того, кому передать правление Симпаллой?
- Аймивиртам.
- Да ты что, Винс! Они же Менца! Им своими обязанностями из-за административных пустяков пренебрегать не годится.
- А кому годится? Кто всю эту твою кухню знает настолько, чтобы суметь заменить тебя? – задал я наводящий вопрос – и получил довольно неожиданный ответ:
- Кэмирин Крейт.
- Крейт?! – ахнул я. - Но он же - Глава Кэрду! Ты же не можешь сделать Президентом молнитца с репутацией криминального авторитета!
- Ну, у меня нет других кандидатур, - развёл руками Лорн. – Крейт очень много сделал для того, чтобы навести на Симпалле хоть какую-то видимость порядка. Да и вообще, если начистоту, вся моя власть только на нём и держится. Его Кэрду – единственная сила, которой боятся квирские воротилы; конечно, есть ещё Десса и Братство Сэту – но они, во-первых, не из Города Стены, а во-вторых, они всё-таки больше энергеты, чем воины…
- И они тоже молнитцы, Лорн, - напомнил я.
- Да, Винс, - со вздохом кивнул Президент. – Молнитцы. Но, увы, среди влиятельных квирцев я не доверяю никому.


***
   Так и вышло, что Крейт стал Президентом Симпаллы, а Лорн – хозяином собственного Мироздания. Оборудование своё он усовершенствовал до невероятной продуктивности; генетического материала у него было хоть отбавляй – и это, в сочетании с неимоверной божественностью нынешнего Лорна, произвело в расслойке настоящий переворот, ибо Квирт привлёк на свою сторону сразу несколько Центров Квирской системы и принялся с такой скоростью воплощать новых квирцев, что мир-дублёр Малинтериума оказался заселён уже спустя полгода.
    После этого квирцы продолжили распространяться по всей расслойке рекордными темпами, строить города и селения, заводы и шахты – то есть, почём зря вторгаться в энергобаланс нового Мироздания, и причём, не только физическими, но, главным образом, энергетическими силами, потому что Лорн, всегда восхищавшийся молнитцами, совершил роковую ошибку и создал новых квирцев не простыми людьми, а самыми настоящими прирождёнными энергетами.
    Короче говоря, Лорн сотворил очередную «расу самоубийц», иначе и не скажешь. Почему он не учёл трагического опыта молнитской цивилизации? Да просто потому, что он видел её расцвет и считал себя виновным в её упадке – а вот развития не застал. Он слишком идеализировал молнитцев «золотого века», и не задумывался, сколько веков они к этому шли – тогда как задуматься, определённо, стоило. Потому что если бы Лорн задумался, то у него непременно возник бы вопрос: почему эти «совершенные» существа без своих Менца за пару лет скатились в яму полного морального разложения? И может быть тогда Лорн бы понял, что молнитцы, как все прирождённые энергеты, были неуравновешенными, развращёнными своими способностями существами, а вовсе не сверхразумными полубогами.
    Но Лорн, увы, этого не понял - и последствия не заставили себя ждать. Как только уровни миров поползли вверх, спровоцировав тем самым разнообразные стихийные бедствия, все мало-мальски контактирующие с волновой структурой квирцы наперебой кинулись что-то выправлять, причём одни группировки новоявленных «клэйтэров» творили одно, другие – другое, а третьи пытались исправлять ошибки первых двух.
    И начался хаос – да такой, что спустя всего полтора года «общего времени» в расслойке не осталось ни одного мира, где не было бы смещения энергоцентров, деэнергетизированных «пустых» зон или ещё каких-то пространственных мутаций. При этом, разумеется, мутировали и сами квирцы, особенно те, кто всерьёз работали с энергией; они наращивали свои личные уровни порой безо всякой меры, из-за чего их тела просто не выдерживали нагрузки гипертрофированных волн и умирали.
    Помимо этого клонированным квирцам, как любым первопроходцам, приходилось приспосабливаться не только к энергетическим, но и к биологическим факторам заселяемых миров – ведь даже при отсутствии разумных форм жизни и теплокровных хищников, экосистема расслойки оказалась неожиданно разнообразной, от вирусов и ядовитых растений до полукристаллических, шипастых тварей, способных серьёзно ранить беззащитного человека.
   К чему я всё это говорю? Да к тому, что у квирцев было достаточно причин для гибели – и они гибли, а значит, должен был быть кто-то, кто взял бы на себя обязанности Смерти, энергетического проводника волн или душ, как их принято называть. Так Лорн лицом к лицу столкнулся с тем, что такое «быть мной» - притом что он, как я уже говорил, был отнюдь не я.
   Лорн был в своём Мироздании единственным Творцом, и у него ни на что не хватало времени; ему почти постоянно приходилось находиться в энергоформе, делать массу грязной работы, балансировать всю расслойку и каждый отдельный мир, корректировать обменные процессы, чтобы всё окончательно не пошло вразнос – а для этого требовалось круглосуточное приложение сил. Да, конечно, у Лорна был такой могущественный союзник как Пирамида, и она помогала ему, как могла – но ведь она была всего-навсего генератором энергии, а не божеством, способным к непосредственным действиям, и уж тем более, не Собирателем Боли, обязанности которого тоже пришлось выполнять Лорну.
    Впрочем, надо отдать ему должное: держался он просто потрясающе, по крайней мере, первое время. В течение первого года Творения он как минимум раз в неделю приходил ко мне отчитываться о проделанной работе – и я не уставал поражаться ледяному спокойствию и выдержке этого человека. Отдохнувшим он, конечно, не выглядел, это было бы уж совсем неестественно; наоборот, он выглядел ужасно усталым, измученным, осунувшимся и довольно сильно изменившимся – однако для человека, который утратил самого себя и стал Смертью, Лорн выглядел просто… Нормально. Не страдальцем и истериком вроде меня, а этаким безумным, упёртым и волевым Творцом Цивилизаций, который не жаловался на трудности, а преодолевал их. Казалось, он был стопроцентно уверен, что всё рано или поздно наладится – притом что всё, конечно же, не налаживалось, а только усугублялось с каждым днём.
   И вот однажды случилось то, что должно было случиться: Лорн всё-таки не выдержал. Я в этот момент был у Лима, и мы оба целенаправленно пили. На этом фоне было просто удивительно, что в экранной мы были одни: обычно Аллирия и Доэйли с нас в таком состоянии глаз не спускали, а тут почему-то оставили без присмотра. Мы сидели на полу, облокотившись на подушки и бездумно таращась в монитор Экрана Миров, как вдруг перед нами внезапно материализовался Лорн, заорал:
- Винсент, я не могу больше!!!
    При этом он бросился ко мне с таким обезумевшим видом, что я почти успел испугаться. Почти, потому что реакция Лима, как всегда, намного опередила мою, и не успел я даже ахнуть, как Лорн уже валялся на полу лицом вниз, а Лане, сидя сверху, крутил ему руки. 
- Ты что, рехнулся, Лорн? – ошарашено поинтересовался я.
- Нет пока… - сдавленно простонал он. – Отпусти, Лимми… Больно же…
    Молнитец бросил на меня тревожный вопросительный взгляд; я кивнул – и Лим, отпустив свою жертву, встал рядом со мной, демонстрируя полную готовность защищать меня от любого взбесившегося божества.
- Извини, Винс… Прости, пожалуйста… - смущённо пробормотал Лорн, поднимаясь с пола и отряхиваясь. – Я, кажется, и впрямь скоро рехнусь, если так дальше пойдёт…
- Что, устал быть Смертью? – почти риторически спросил я.
- Да, Винс. Очень устал, - искренне признался Лорн. – Ты был прав, Винс, во всём прав… Я не справляюсь… Я никудышный Творец Мироздания, и… И… Мне нужна твоя помощь. Очень.
    Лане удивлённо присвистнул, и проворчал:
- Ну, ты просто красавец, щора миэри!
- Да ладно, Лимми, всё нормально… - сказал я и потянулся за бутылкой.
    Лим махнул рукой, и присоединился ко мне.
- Ты садись, Лорн, выпей, и поговорим, - предложил он.
    Квирт с обречённым и растерянным видом присел рядом с нами, отхлебнул настойки, и закашлявшись, вытаращил глаза.
- Как вы это пьёте, парни? – просипел он.
- Нормально, - усмехнулся Лим, забирая у него бутылку. – Я, между прочим, эту настойку сам делаю. На кристаллах.
- Да, отличная штука, - подтвердил я и, приняв у Лима «эстафету», выпил ещё.
    На лице Лорна отразилось отчаянье.
- Винс, ты же сейчас вырубишься! А мне…
- Да понял я, понял… - перебил я. - Ты вообще можешь ничего мне не объяснять… 
- Не объяснять? И что же мне делать?
- Да ничего… Забирай меня хоть сейчас…
- Что значит, «забирай»?! Винс, мне нужно помочь с собиранием боли! У меня один из миров разрушается, совсем. Скоро рухнет. Я не успеваю эвакуировать всех жителей, и… Они погибнут, Винс! И это я виноват! Я!
- Перестань, Лорн! – строго одёрнул его Лим и поморщился. – Что ты паникуешь? У тебя от этого мир восстановится, что ли?
- Ты - Творец Мироздания, Лорн - а значит, ты же и Разрушитель, - в сотый раз попытался втолковать я новоявленному богу. - Разрушение – часть Баланса… Баланс должен быть во всём… А ты постоянно с созиданием перебарщиваешь…         
- Как можно переборщить с созиданием?! Я просто делаю свою работу!
- Вот и делай, вот и молодец… - пожал плечами я. – Работа Разрушителя – тоже работа…
- Я не понимаю, Винс… - жалобно проговорил Лорн.
- А я ведь тебя предупреждал, что ты не поймёшь…
- И что мне теперь делать?
- Я же сказал, забирай меня хоть сейчас… Мне для собирания боли не надо быть трезвым… Трезвым оно страшнее…
     Лорн воззрился на меня в таком изумлении, что аж рот раскрыл.
- Так ты поэтому предложил мне выпить?!
     Я понял, о чём он - и ужаснулся так, что метнулся к нему, схватил за отвороты пиджака и выкрикнул прямо в лицо:
- Нет! Не поэтому!!! Идиот!!! Ты всё своё Мироздание угробишь!!!
- Тихо, тихо, Винсент, ты что? – побледнел Лорн. – Ну, глупость я сказал, прости! Ты же знаешь, я вообще не пью!
    Руки мои вмиг ослабели, и я почувствовал, что теряю сознание. Навалилась тьма, словно на меня набросили тяжёлое, душное одеяло; в ушах запищал отвратительный зуммер, и я зашептал из последних сил:
- Забирай меня, Лорн, забирай, забирай…
    Больше я ничего не помню.

***
    С этого момента я стал Смертью для двух Мирозданий. Как я вообще выживал, не знаю; кажется, спасала меня только моя фрагментарность, ибо из жизни я почти полностью выпал, происходящее со мной не контролировал и опять, в который раз, принялся употреблять всё подряд, ничем не гнушаясь, лишь бы только ничего не чувствовать и не осознавать. Я устроил своему бессмертию такое жёсткое испытание, словно собрался всерьёз исчерпать ресурс. Периодически меня откачивали мои друзья, в основном конечно, Лим и Кларисса – но иногда этим занимались и молнитцы, и скертенцы, в зависимости от того, куда меня заносило в моих бессознательных скитаниях и спонтанных материализациях, ибо в связи со своим новым назначением я - страшно сказать! - утратил точку возврата.
    Причина была в том, что Треугольник воспринимал меня как своего Хозяина только в нашем Мироздании, и только в нашем Мироздании после собирания боли автоматически возвращал на набережную Стикса. Расслойка же была, с точки зрения нашего Мироздания, местом не существующим, так что из неё меня выбрасывало, куда ни попадя. Конечно, в основном это были всё-таки знакомые мне миры, где я когда-то оставил хоть какой-то волновой след - но иногда я оказывался и в совсем незнакомых местах. Бывало, что я даже выбраться оттуда не мог самостоятельно - и только две вещи безошибочно находил всегда и везде: выпивку и наркотики. Больше мне было ничего не нужно. Друзья меня, конечно, разыскивали, выволакивали из трущоб, притонов, больниц и даже моргов - но меня снова забирали миры и всё повторялось.
    Кончилось же всё это тем, что меня случайно занесло к Симирреате, этой одержимой маньячке – и она, заполучив меня в свои руки, внезапно повела себя совершенно невероятным образом. Уж не знаю, в каком виде я на неё свалился - но едва я очухался, Сими выдала мне одежду, помогла застегнуть все пуговицы, смерила меня критическим взглядом, вздохнула, и… Вызвала по менталке Клариссу. Моя любимая богиня от этого была, мягко говоря, в шоке, да и я, признаться, тоже: это насколько же я должен был быть плох, чтобы Симирреата меня пожалела? Нет, конечно, теоретически, за прошедшее время мог измениться не только я, но и сама Симирреата, однако – не до такой же степени!
    Впрочем, Клариссе в тот момент было совсем не до выяснения причин, что да почему. Спокойно сказав Симирреате «спасибо», она привела меня в Треугольник, в мою мансарду, где сгрузила моё шатающееся тело в кресло, вытащила из междуоконного пространства две бутылки мири, уселась напротив меня и спросила:
- Винс, ты хоть понимаешь, что больше так продолжаться не может?
     Я счёл этот вопрос риторическим, но на всякий случай кивнул, стараясь не смотреть на Клариссу. Представлений о том, как я оказался у Симирреаты, у меня не было ни малейших, но зато было ощущение, что я очень давно не был «во фрагменте», то есть, в состоянии осознавать, что со мной происходит. Поэтому то, что я был сейчас в полном разуме, выглядело не иначе, как результат вмешательства Симирреаты; она явно по-своему «поделилась» со мной энергией, выдернув из небытия – и мне было ужасно стыдно уже от одного этого факта.
    Когда же взял со стола пачку сигарет и хотел закурить, я впервые обратил внимание на свои руки, и пришёл в полнейшее замешательство, ибо кисти мои были сплошь покрыты едва зажившими шрамами, а костяшки были рассажены так, словно я бил кулаками стёкла. Как это произошло? Когда? Я должен был это помнить – но нет. Я не помнил ничегошеньки. Ладно, хоть порталы были в норме, а значит, миров я всё-таки не разрушал.
- Сколько прошло времени с тех пор, как… - начал я, и в растерянности замолчал.
- Что? – спросила Клэр.
- С тех пор как я в последний раз БЫЛ? – с трудом сформулировал я, но она меня поняла.
- Тебя очень долго не было, Винс, - ответила она. – Почти полгода, наверное.
- Сколько?! – ахнул я. – Полгода?! И что я… Что я делал?!
- Боль собирал.
- Что, всё время?! Каждый день?!
- Ну, почти. Однажды ты неделю был в мирах.
- НЕДЕЛЮ?! – совсем обалдел я. – Не возвращаясь в тело?!
- Да. А потом мы тебя нашли на улице, без сознания, и принесли домой, но тут ты очнулся, вскочил и побежал выбрасываться в окно. Мы так и не поняли, под чем ты был тогда, но Айэн с Мэлом едва смогли тебя остановить. Ты Айэну так по лицу заехал, что он потом две недели с синяком ходил.
- О, боги! - простонал я. – Так это тогда я руки разбил?
- Да нет, это давно было. Руки ты об какую-то стеклянную столешницу разбил, Золотой Локси сказал, что с кем-то на спор. Вы неделю с ним кутили, уехали из Города Стены в Ирдену на угнанной машине, там вас местные Кэрду выследили в каком-то притоне, но не успели малость. То есть, они вломились туда – а там паника, нарики мечутся, Локси невменяемый рвёт на полосы портьеру, ты весь в крови валяешься…
    Она замолчала, не в силах говорить дальше, махнула рукой и отхлебнула мири. Я тоже молчал, потому что не мог найти в себе силы хоть что-то сказать; я даже оправдываться не мог, настолько это было глупо и бессмысленно. Только допив свою бутылку, я осмелился спросить:
- И как там Локси?
- Локси? – удивлённо вскинула взгляд богиня. – Локси в больнице пока. Марик его прикрывает, как может, потому что квирцы требуют его судить, знаешь ли. Кричат, что теперь-то уж Крейт точно не сможет отмазать молнитского Клэйтэра, и все наконец-то узнают правду о том, что молнитские Клэйтэры – наркоманы, которые не могут управлять Малинтериумом. Эти квирские заправилы против Крейта такую компанию устроили, что просто туши свет. Они, представь себе, требуют срочных выборов Президента, заявляют, что Крейт – захватчик, и хотят за счёт этой шумихи поставить у власти одного из своих, некоего Барна Римиста. Можно сказать, что Симпалла в очередной раз на грани войны. 
- О, боги… - снова сказал я.
- Да, я знаю, ты предупреждал Лорна. Он сам теперь говорит, что был дурак, и натворил такого, за что должен ответить по полной.
- Да что толку-то теперь с того, что он ответит… – отмахнулся я. - А что Крейт?
- Ну, что Крейт… Он, знаешь ли, очень умный человек. У него, в принципе, хватило бы сил поставить на место шайку обнаглевших квирцев, но он пытается улаживать ситуацию мирно, как может - потому что, если он сам развяжет войну, это оттолкнёт от него даже Аймивиртов и тех квирцев, которые ими связаны. Недавно Крейт советовался на эту тему с Лимом, и он сказал, что в принципе, Крейт прав.
- И какой выход предлагает Лим?
- Он говорит, что по идее нужно, на самом деле, дать населению Симпаллы выбрать чёртова Президента, вот только чтобы всё население выбирало, а не горстка сторонников какого-то там Римиста.
- Ерунда. Молнитцам не нужен никакой Президент, им хватает своих Менца… Да и тем ребятам, у которых есть Аймивирты, вполне хватает самодисциплины, чтобы спокойно существовать без какой-то внешней власти… Так что вся эта чушь с выборами нужна только шайке Римиста, и больше никому… Надо придумать что-то, чтобы они просто не мутили воду… Найти безусловный авторитет для всех… Второго Лорна Квирта…
- Но как?
- Я не знаю пока… Дай мне ещё бутылочку, Клэр… Пожалуйста…
    Кларисса выполнила мою просьбу молча, и только когда я сделал несколько уж слишком торопливых глотков, с безнадёгой в голосе попросила:             
- Винс, ты бы лучше отоспался, чем напиваться, а?
- Да конечно, Клэр! Клянусь! – совершенно искренне пообещал я, посмотрел ей в глаза – и тут же почувствовал себя лжецом.
    Кларисса смотрела на меня так, что сразу становилось понятно: она уже ничего от меня не ждёт. Да и что, в конце концов, можно было ожидать от человека, который полгода провёл в несознанке? Что я действительно не напьюсь? Что прямо сейчас брошусь решать вопросы симпаллийской политики? Что мгновенно придумаю, как спасти Лорна и себя от гибели? Этого я, конечно, не мог. Я мог просто попытаться взять себя в руки и подумать хоть о чём-нибудь, кроме забытья. Но для этого мне, как минимум, нужно было ложиться под капельницу – а меня в любую секунду могли выдернуть миры, мои или Лорна…

***
    Ситуация была тупиковая. По сути, мне нужно было как можно быстрее встретиться с Крейтом и Лимом; может быть, они посоветовали бы мне что-то полезное, может, подали бы мне какую-то идею, пока я был в сознании. Пока я был вообще жив, в конце концов…
    Однако для начала я решил всё-таки заглянуть к Марику и попросить его хоть о какой-то минимальной помощи, ибо для серьёзных разговоров я не годился по состоянию рассудка. Но, увы: как выяснилось, по состоянию рассудка я не годился ни для чего вообще, ибо в больнице я первым же делом пошёл навестить Золотого Локси, и… Все мои благие намерения рухнули в одно мгновение. Он только шепнул мне: «Винс, как ты вовремя! Я как раз узнал, где сейчас достать цверка!» - и в следующую секунду я, сам не знаю, почему, уже шагал с ним сквозь пространство. Вот стыдоба-то…
    Мы пришли на точку, взяли цверка, вмазались прямо в парадной, и собрались хорошенько поразвлечься – однако на сей раз Крейт был не просто начеку, а просчитал все наши шаги на два часа вперёд, так что, когда мы, воодушевлённые наркотой, вывалились на улицу, нас уже поджидали шестеро кэрдитов. С Локси они вообще не церемонились, просто завернули ему руки за спину, связали, натянули на голову мешок, а потом один из них закинул горе-клэйтэра себе на плечо и понёс. Со мной они проделали то же самое - вот только зная, с кем имеют дело, для начала довольно тщательно осмотрели защитные браслеты на моих запястьях. Впрочем, я даже не думал сопротивляться, напротив: мне всё эти предосторожности показались ужасно смешными, и я хохотал так, что начал задыхаться, а потом, пока меня тащили, я и вовсе отключился, ибо темнота и болтанка в моём состоянии не способствовали пребыванию наяву.
    Очухался же я от того, что меня, по традиции, сунули головой под струю ледяной воды – поэтому, не успев начать соображать, я заорал и обложил своего мучителя таким серьёзным проклятием на малинтокоде, что будь бедняга энерговолной, он бы наверное испарился. Но поскольку он был вполне материальным, он просто схватил меня под мышки, накинул мне на башку полотенце и швырнул меня на диван. Я приземлился, торопливо продрал глаза – и увидел Кэмирина Крейта собственной персоной.
    Признаться, я так и обмер от ужаса и стыда. Ожидая справедливого возмездия и весь дрожа, целых пару минут, наверное, я смотрел на него, как кролик на удава - пока до меня наконец не дошло, что Крейт смотрит на меня примерно так же. Мало того, аметистовые глаза молнитца так подозрительно блестели, словно в них стояли слёзы, а на лице была такая горестная гримаса, что я вообще засомневался: а Крейт ли это? Ибо, сколько я знал нынешнего Главу Кэрду, я ни разу не видел, чтобы у него на лице дрогнула хоть одна мимическая мышца; он вообще казался мне кем-то вроде Рыцаря во плоти, и вдруг - на тебе! 
    С перепугу я решил, что произошло самое страшное, и пролепетал:
- Что с Локси?
- Да жив твой Локси, - нахмурившись, ответил Крейт – и лицо его наконец-то приняло нормальное, хотя и несколько мрачное выражение.
     У меня немного отлегло от сердца.
- Фу… Ну и напугал ты меня… Что случилось-то?
- Винс, ты - придурок, - безнадёжно вздохнул молнитец.
- Ну, это не новость, - признал я, и вдруг понял что ухмыляюсь, как настоящий придурок.
     Я сообразил, что всё ещё под цверком - и мысленно залепил себе пощёчину. Впрочем, нет, вру – я на самом деле залепил себе пощёчину, да так, что даже ойкнул от боли, несмотря на некоторую отмороженность нервных окончаний. 
- Эй, ты что творишь?! – воскликнул Крейт, хватая меня за руки.
- Не-не, ничего… Всё нормально… - пробормотал я, сообразив, как ужасно выгляжу со стороны.
     Обдолбанный Творец Мироздания, ё моё! Кэмирин, конечно, был человеком не робкого десятка – но похоже, я умудрился напугать даже его! Я предпринял ещё одну попытку взять себя в руки – но меня опять ожидал полный провал. Вместо того чтобы успокоиться, я стал лихорадочно извиняться, а поскольку цверк по-прежнему вызывал во мне неудержимую эйфорию, то я извинялся, всхлипывал и хихикал одновременно, и ничего не мог с этим поделать.
    Молнитец отступил на шаг назад, окинул меня критическим взглядом и удручённо покачал головой.
- Какого чёрта ты так упоролся, Винсент? – прерывая мой бессвязный лепет, спросил он. - Ну, я ещё понимаю – для обезболивания, чтобы расслабиться – но так-то зачем?
- Крейти, это всё риторика… - с огромным трудом прекратив идиотничать, ответил я. – Ты знаешь что? Ты не смотри сейчас на меня, ты рассказывай… Я лучше тебя послушаю, чем сам буду говорить…
- Здраво, - удивлённо вздёрнув бровь, оценил Глава Кэрду. – Ну ладно, слушай. У нас тут катастрофа в самом разгаре. Меня буквально вчера во всеуслышание, по мировой трансляции, обвинили в убийстве Лорна Квирта. Изложили довольно стройную теорию о том, что Лорн, на самом деле, не передавал мне добровольно руководство Симпаллой и не становился никаким Творцом нового Мироздания, а просто я его вынудил отречься, а потом убил и где-то прикопал, потому что я – уголовник, и поступаю, как уголовник. Как будто сами-то они из другого теста, щорамиэри... Ты, Винсент, знаешь, кто такой этот Барн Римист?
    Я отрицательно помотал головой.
- Это самый удачливый банкир Стены, разбогатевший за счёт разнообразных афер с продажей недвижимости и с залогом ценных вещей. Я знаю, что ты ничего в этом не смыслишь, но… Он – ростовщик, понимаешь, Винсент? И ему совсем не выгодно то, что Менца и Аймивирты объединили людей коллективным сознанием, осуществили переоценку ценностей, и теперь симпаллийцев не так-то просто оставить в дураках. Поэтому Римист ненавидит меня, тебя, Сейми и даже Лорна Квирта – всех, кто изменил мир к лучшему. Но самое ужасное на данный момент то, что Римисту всё-таки удалось поселить сомнение в людях, ибо сегодня утром, представь себе, ко мне заявились все двенадцать Менца и трое Аймивиртов. И, мало того: они сказали, что если разобраться по справедливости, то в чём-то Римист определённо прав, потому что ты, Винс, на самом деле убил Лорна.
    Это сразило меня наповал, так что даже наркотический кайф не помог справиться с леденящим ужасом. Вся моя беда была в том, что я ведь действительно считал себя убийцей, и испытывал страшнейшее чувство вины за то что заварил всю эту бесчеловечную кашу… Однако – мало ли, что я считал? Откуда, боги мои, каким образом эта информация могла просочиться в Малинтериум? Ведь кроме Крейта, Латиса и Локси, который оказался впутанным в эту историю благодаря нашему общему увлечению цверком, никто не мог знать, что я убил Лорна!
- Локси… - прошептал я. – Это он кому-то проболтался, да?
- Что значит, проболтался?! – возмутился Крейт. – О чём?!
- О том, что я убил Лорна…
- Ты не убивал Лорна! Ты сделал его Творцом Мироздания!      
- Это одно и то же…
- Да ты что, рехнулся?!! – заорал на меня молнитец. – Наркоман чёртов!!! Да как с тобой можно иметь дело?! Я тебе говорю о совершенно конкретных вещах, мне нужна реальная помощь, а ты тут лезешь со своей божественной философией!!! Ты НЕ УБИВАЛ Лорна, ясно?!
- Ясно… - испуганно промямлил я, сообразив что и впрямь имею дело не с богами, и называть вещи своими именами в данном случае весьма опрометчиво.
     Я вдруг ощутил себя не Творцом Мироздания, а персонажем какого-то дешёвого детектива – а тем временем Кэмирин только продолжал усугублять это ощущение.
- Знаешь, когда они все ко мне заявились, я хотел сразу позвать тебя, но понял, что этого делать не стоит: мало ли, в каком ты виде… Так что я решился послать ментальный вызов Лиму. Это тоже было рискованно, но мне повезло: он оказался трезв, и просто спас мне жизнь, потому что уж кто-кто, а Лим Лане умеет быть убедительным! – тут Крейт на миг улыбнулся, вспомнив первого Главу Кэрду, но практически сразу же снова помрачнел. – Однако даже с дипломатической помощью Лима договорились мы только до того, что Менца и Аймивирты выступят парламентариями между мной и людьми Римиста.
- Ну и что, выступили?
      Крейт вздохнул.
- Выступили. А толку-то… Римист прямо при них потребовал личного разговора с тобой и Лорном Квиртом – и они эту идею поддержали. Потому что она, видишь ли, совершенно логична: где бы Лорн ни был, ты, Творец Мироздания, точно сможешь его найти, если он жив. А если нет – значит, Лорн мёртв. И вот как ты объяснишь, что он, такой же всемогущий, как ты, не может просто так, на часок, оставить свои дела и навестить Симпаллу?
- Я не всемогущий, Крейти! - простонал я, трясясь от накатывающей волнами слабости. – И Лорн – не всемогущий... Он просто смерть, а у смерти нет выходных…
- Э нет, Винсент, это никуда не годится! – раздражённо оборвал меня Крейт, встал и принялся нервно расхаживать по кухне, прямо как Лане. – Я понимаю, о чём ты говоришь, но это совершенно не то! Нам нужен выход из ситуации; желательно, бескровный и быстрый – а для этого ты, как минимум, должен собрать мозги в кучу и явиться в нормальном виде перед Римистом и его приспешниками. Если не получится придумать какое-то сносное объяснение отсутствия Лорна, то хотя бы припугнуть их. Но только не каяться, понимаешь?
- Понимаю… - кивнул я, размазывая по лицу непроизвольно текущие слёзы. – Но у меня не получится, Крейти… Ты же видишь…
- Вижу. Когда тебя так подсесть-то угораздило?
- Я не помню… Я полгода вне фрагмента провёл…
- Ну, значит так, - сказал молнитец, резко останавливаясь передо мной. – Сейчас я вызову сюда Марика. Мы с ним в одной лодке, так что деваться ему некуда, пусть снимает тебя с цверка, как может. А потом мы поговорим ещё раз - и я очень надеюсь, что ты, Творец, всё-таки разгребёшь этот бардак, иначе будут жертвы.
- Какие жертвы? – испугался я.
- Я - не дипломат, Винсент, я – боец, - хмуро пояснил Крейт. – Видят боги, я сделал всё, что мог, чтобы решить дело миром – но если завтра на меня нападут люди Римиста, клянусь, я перебью их всех.
    Он сжал кулаки, тряхнул копной ослепительно-белых волос, стремительно развернулся и вышел, демонстративно хлопнув дверью.      

***
    Как Марик снимал меня с иглы, я рассказывать не буду. Цверк – не артуна, конечно, но тоже гадость редкостная, да к тому же, вызывает ещё и неслабую психологическую зависимость, ибо та неслыханная, беспричинная радость, та эйфория, которую он даёт, практически ни с чем в реальной жизни не сравнима. Ну, по крайней мере, в моей жизни…
    Из-за этого я чувствовал себя так, словно у меня и впрямь отняли последний повод для радости; я впал в мрачнейшее уныние, а потом и вовсе в тяжелейшую апатию - и Марик, который так и не изобрёл нормального способа борьбы с этой напастью, опять начал колоть мне энергостимуляторы, которые до некоторой степени помогали, но… Действовали-то они всё тем же весьма постыдным образом, поэтому, как ни трудно мне в этом признаваться, но спасать меня от меня опять пришлось Клариссе, моей любимой, несчастной Клариссе, безграничное терпение которой вызвало во мне массу внутренних противоречий. Мне очень не хотелось, чтобы она меня таким видела; я любил её – и одновременно, малодушно мечтал, чтобы она меня наконец-то бросила…
    А когда я мало-мальски оклемался - то есть, дня через три - меня навестил Лимми. Тайком от Марика и вообще ото всех, нарушив общую договорённость не проникать в мою палату при помощи Экрана, он открыл окошко портала и заговорщически прошептал:
- Эй, Винс, ты не спишь?
    Я не спал, но из-за принятого недавно успокоительного сознание моё шевелилось довольно вяло, поэтому в ответ я только что-то невнятно промычал, пытаясь сфокусировать расплывающуюся перед глазами картинку. За порталом было намного светлее, чем в палате, и я сощурился, прикрывая глаза рукой.
    Лане расценил этот жест по-своему, и быстро выбравшись из окошка, уселся на край моей кровати.
- Слушай, Винс, у меня к тебе вопрос возник.
- И какой же? – машинально поинтересовался я, в полумраке рассматривая молнитца.
    Он выглядел встревоженным и усталым; одет он был в рабочую фиолетовую безрукавку и потёртые махровые штаны, непослушная кошачья грива была собрана лентой в растрёпанный хвостик, а на шее у Лане болтался забытый второпях шнур от кристаллопаяльника – из чего я сделал вывод, что мой приятель только что над чем-то работал. 
- Винс, почему ты не научишь этого клятого Лорна, как разделиться на три разные сущности? – прямо в лоб огорошил меня он. – Почему ты можешь разделяться, Кларисса может, а Лорн – нет? Разве он не настоящий Творец Мироздания?
- Эээ… - замешкался я, пытаясь найти в своей пустой голове слова. – Тут ведь дело не в масштабах божественности, Лимми… Лорн просто не такой, как мы. Он слишком целостная личность, понимаешь? – мне казалось, что у меня никак не получается совладать со смыслом, но Лим неожиданно кивнул:
- Кажется, понимаю. Не хватает ему здоровой шизофрении, да?
- Да. У меня, знаешь ли, левая рука зачастую не знает, что делает правая – но Ликьюск при этом работает. И я верю в наш Ликьюск, в эти сущности, стихии, которые его составляют… А Лорн, в общем-то, верит только в самого себя. Даже я и Пирамида не в счёт… 
- Ну, хорошо. А как насчёт того, что у нашего Мироздания и расслойки одно Беловременье? – вцепился в меня Лане пристальным, изумрудным взглядом.
- А что?
- Я просто подумал: если это так, то почему ты не попросишь Капитана о помощи? Боишься, что он не согласится возиться с балансом расслойки?
- Да нет, скорее всего, он этому даже обрадуется, - вздохнул я. – Вот только Лорн вряд ли сможет сработаться с Капитаном. 
- Это почему же?
- Да всё потому же. Потому что Лорн - личность. Не эгоист, нет; наоборот, он настоящий альтруист – но личность, поэтому Мироздание своё он тоже воспринимает, как нечто очень личное. И вот как ему объяснить, что им нужно просто с кем-то поделиться?
- Наверное, если бы ты мог ему это объяснить, он бы и концепцию личной множественности понял, - проворчал Лим. – Ну, хотя бы на две сущности разделился бы; хотя бы Смерть от себя отделил бы, а то тяжело ведь…
- Отделил… - эхом повторил я - и вдруг у меня в мозгу словно врубился некий луч, выхвативший из тьмы одурманенного сознания ясную, как день, мысль.
    Да, я не мог объяснить Лорну, как Высшие Божества разделяются на функциональные сущности – но ведь я же мог разделить его принудительно! Это невозможно было бы проделать ни с одним настоящим божеством и даже ни с одним человеком, потому что энерговолна, разумеется, неделима, и так далее – но ведь Лорн же был не таким, как все нормальные боги, он был моим творением, от и до! Я создал его энергоформу из волны обычного человека, нарастил его уровень искусственно, слепил этакого «голема» – а потом уже Пирамида соединила его со своим творением, наделив его всё той же, своей, синтезированной энергией, из которой состоит расслойка. То есть, с точки зрения нашего Мироздания и моей Мастерской, Лорн был… Набором свойств! Как ни парадоксально это звучит, но при всей своей личностной целостности, чисто энергетически Лорн был чем-то вроде конструктора «лего», из деталек которого можно было сложить не одну, а две или даже три фигурки!
    Путаясь и запинаясь, я попытался донести эту мысль до своего гениального приятеля - и Лим, выслушав меня с непередаваемой задумчивостью на кошачьем на лице, осторожно поинтересовался:
- А можно уточнить, чем энергетическая конструкция Лорна отличается от энергоформы любого настоящего божества? Разве ты оставался энергетически целым, когда тебя твои двойники «пересобирали»?
- Конечно! – ответил я. – Они все – это я. Мы – одно целое, так что моя «пересборка» была делом сугубо внутренним. А у Лорна всё наоборот. Ментально он целый, а по сути - нет…
- Вот это да! – восхитился Лим. – Да ты же меня сейчас само понятие целостности пересмотреть заставил!
- Не льсти, Лимми… - скривился я. – Если бы ты не дал мне пинка в нужном направлении, я бы вообще думать не начал… К тому же, ты ведь явно не от балды завёл этот разговор, а?
- Ну, да. Я как раз бился над очередным усилителем для Экрана, чтобы помочь тебе наладить связь с Лорном, а потом вдруг подумал про Беловременье, и понял, что если расслойка перестанет быть замкнутой системой, то нам вообще никакой усилитель не понадобится, – признался Лане.
- Вот видишь… Ты, как всегда, меня уделал…
- В каком смысле? – удивился Лим.
- В интеллектуальном. Ты бился над передатчиком, работал головой – а я носился бездумной смертью по двум Мирозданиям вместо того, чтобы напрячь мозги и понять, что нужно просто разделить Лорна…
- Просто разделить? – подозрительно прищурился умница Лим. – Что, вот так вот просто?
    Честно говоря, от этого вопроса меня аж в жар бросило. Не лежал бы я на больничной койке накачанный успокоительным, я бы наверное никогда в жизни не смог сказать правду – но сейчас лекарства всё-таки сыграли свою благотворную роль, и я произнёс:
- Не просто, Лимми… Вторично и окончательно убить человека, которого уже однажды убил – совсем не просто...
    Лане хмуро уставился на меня, и протянул:
- Мдааа… Примерно так я и думал… Но ведь, насколько я понимаю, другого выхода всё равно нет?
- Нет, - очень тихо ответил я. – Потому что Лорн не справился… А ведь я же говорил ему, что он не справится… Я же предупреждал…
- А сам-то ты справишься? – встревожился мой друг. - Хватит у тебя сил?
     Я задумался. Сил у меня, конечно, в данный момент не было никаких, настолько, что я даже в энергоформу перейти не смог бы - однако в Мастерской Мироздания моё состояние не имело никого значения и там я, в любом случае, стал бы тем, кем являлся на самом деле. Поэтому я сказал:   
- Я справлюсь, Лимми. Надо только до Зиккурата добраться. 
- Когда?
- Ну, это пусть Марик решит. Я не хочу сбегать. Не та ситуация.

***
    В итоге до Зиккурата я добрался только через неделю – но зато уж таким трезвым, что меня практически не шатало; разве что совсем немного. И даже Кларисса, после недолгих уговоров, отпустила меня одного - настолько нормально я выглядел.
    Однако едва я перешагнул порог Зиккурата и ступил на лестницу, как моя нормальность сыграла со мной злую шутку, ибо я вдруг всей кожей ощутил, какое именно здание меня окружало. Оно было слишком живое; казалось, оно ощупывало меня миллиардами невидимых усиков, и у меня мурашки побежали по коже. Мало того, у меня почему-то вдруг перехватило дыхание, и необъяснимое нервное напряжение сковало все мои мышцы, как будто само моё тело посредством инстинкта самосохранения кричало мне: «Стоп! Назад!»
   Признаться, с таким я за всю свою Вечность ещё ни разу не сталкивался. Не то, чтобы у меня совсем не было интуиции; просто я, как правило, находился в таком состоянии, что начисто её игнорировал. Сейчас же мне вдруг стало так страшно, что моё самообладание позорно дезертировало и устремилось к нулю со скоростью воды в унитазе. Обливаясь холодным потом, я едва переставлял по лестнице подгибающиеся, дрожащие ноги - и чем дальше я шёл, тем мне становилось хуже, потому что мысли о том, по какой причине меня не принимает Зиккурат, давили на меня, как возрастающая гравитация.
    «А может, я больше не Хозяин Треугольника? Нет, хуже – не Творец Мироздания! Я вообще чёрт знает, кто! Точку возврата я утратил, личную энергию всю ухлопал, все потенциальные ресурсы спустил на Лорна и его Вселенную – и теперь я просто Смерть из расслойки… О, боги! А если я вообще не доберусь до Мастерской? Или доберусь – и она меня тоже не примет? Может, у меня и энергоформы-то уже никакой нет, а я и не знаю?»
    От этих чудовищных мыслей я совсем ослабел, и тяжело дыша, опустился на ступеньку, не дойдя даже до пятого этажа. Паника подкатила к горлу внезапной тошнотой; я судорожно сглотнул – и как за последнюю соломинку, схватился за защитные браслеты. Непослушными от страха руками я расстегнул обе застёжки и уставился на свои искалеченные запястья, на тлеющие в зарубцевавшихся границах разрезов огненные порталы. Они были на месте – что само по себе уже говорило о том, что энергоформа моя никуда не делась, по крайней мере, в этой ипостаси.
    Я с облегчением выдохнул – и тут, невесть откуда, налетел сквозняк, тронув холодом багровые разрезы порталов. Меня ошпарило внезапной болью, я вздрогнул – а в следующую секунду прямо над моим ухом раздался возмущённый голос:
- Эй, ты что, сдурел?! Немедленно надень браслеты!
    Я обернулся и увидел полупрозрачный призрак светловолосого мальчишки-молнитца.
- Лайка! - изумился я. - Ты что тут делаешь?
- За тобой слежу, - проворчал он.
- Зачем?
- Я видел, как ты в здание заходил – и видел, что ты совершенно не в себе. Подумал, что тебе помощь нужна.
- Да я в порядке… - попытался было соврать я, но призрак возмутился:
- Не мели чепухи! Что я, не вижу что ли, как тебя трясёт от страха? Зачем ты браслеты снял? От кого ты защищаться собрался? От собственного отражения?
- Отражения? – опешил я.
- Да! Разве ты не знаешь, что Зиккурат – твоё отражение? Давай руки! Ещё не хватало, чтобы ты тут огнём баловаться начал! Отзеркалит же!
    Я совсем смутился и покорно вытянул руки перед собой - а Лайка взял браслеты и быстро застегнул их на моих запястьях.
    «До чего я докатился, ё моё… - удручённо подумал я. – Призрак какого-то молнитского наркомана рассказывает мне, что такое Зиккурат! Как будто я сам не знаю, что Зиккурат отражает внутреннюю суть того, кто на него поднимается – и что это моя собственная неуверенность и нерешительность не пускает меня наверх!»
- Спасибо, Лайка, - сказал я. - Я что-то правда, не в себе... Но как ты об этом догадался? Я что, так ужасно выгляжу? Я же трезвый!
- Вот потому и догадался, - пожал плечами призрак. – Что такое, по-твоему, «быть в себе»? Ну, вот лично для тебя, а? Ведь ты же алкоголик, Винс! Я тебя трезвым отродясь не видел! И как ты, скажи пожалуйста, можешь быть «в себе» в таком непривычном для себя состоянии?
- Это неправда… - неуверенно возразил я. - Я много чего в жизни делал трезвым. Бывало, месяцами мог не пить, пока работу не заканчивал…
- Так это когда было-то! – отмахнулся Лайка. – Ты тогда много чего мог, не то, что теперь.
    Это меня совсем добило. Так вот, значит, насколько это было заметно? Но почему тогда этого не заметили Клэр и Лимми, мои самые близкие люди? Не может же быть такого, чтобы один только призрак видел меня насквозь?
    И вдруг я понял, что вполне себе может. Я вспомнил все те разы, когда я шатался по Треугольнику невменяемым, падал, замерзал на улице – а Лайка находил меня и как-то притаскивал в свой Храм. Как он это делал, я и сам не понимал, ведь у призраков возможности физического контакта с материальными объектами сильно ограничены, и по идее, Лайка не мог поднимать ничего тяжелее чайника. Однако в Храме я очухивался довольно регулярно, причём в таком состоянии, что явно не своими ногами туда приходил. А ещё я совершенно не стеснялся призрака, и вытворял при нём такое, чего при других не решился бы. Что именно, рассказывать не буду, чтобы совсем уж придурком не казаться; а почему не стеснялся… Да видимо, просто потому, что я не считал его человеком. Получеловеком, максимум.
    Я скорбно вздохнул и опустил глаза.
- Ты прав, Лайка... - признал я. - Я на самом деле, тряпка безвольная...
- Вот и соберись, тряпка! - строго приказал он. – Тебе ещё наверх идти и идти!
- Поможешь? – тихонько спросил я.
- Конечно! – улыбнулся он и с готовностью протянул мне свою детскую, почти бесплотную руку.               
    Я ухватился за неё, чтобы встать – и внезапно ощутил в этой ручонке такую силу, какую совсем не ожидал: призрак буквально выдернул меня из сидячего положения вверх!
- Как это у тебя получается? – невольно вырвалось у меня. – Ты же нематериальный!
- Ну, кто-то теряет энергию, а кто-то – находит, - хмыкнул Лайка с довольным видом, но тут же опомнился и сказал:
- Пойдём, я тебе по ходу расскажу, ладно?
    Я кивнул, и мы продолжили путь вверх по лестнице.
    История с необыкновенной «плотностью» призрака оказалась довольно оригинальной, хотя и простой. После того как я однажды разнёс на кусочки кристаллический алтарь, те, кто его восстанавливал, немного перестарались, и приплюсовали к конструкции некий… Скажем так… Дополнительный элемент. Я даже догадывался, чьих именно рук это дело, потому что замаскировать личный биоэнергетический контактор под обыкновенный кусок кристалла можно было одним единственным образом: изготовив его из «стекла Хора» на личном заводике Лима Лане. И если бы об этом узнал не я, а к примеру Латис, то с него бы сталось опять поднять вопрос о категорическом запрете производства комбинированных устройств. Однако Лайка прекрасно знал, что я никакой паники поднимать не стану и никому об этом не расскажу.
     Да и зачем, собственно? Ну, подумаешь, Лимми помог призраку получше законтачиться с алтарём, чтобы тот не просто поддерживал жизнь нематериального существа, но и помогал ему понемногу накапливать энергию… Что тут такого? Конечно то, как именно Лайка воспользовался контактором, наводило на определённые размышления, ибо призрак за какие-то семь лет обзавёлся, по сути энергоформой - а это, как-никак, был серьёзный прецедент. Никто не знал, чем он теперь стал, какой материальностью обладал и чего от него можно ожидать, но... Это же был Лайка! Безобиднейшее существо во Вселенной! И я был уверен, что ни для кого другого Лим не стал бы создавать подобный контактор.   
    К тому же Лайка, благодаря своим новым свойствам, просто спас меня сейчас, и мне было даже жаль, что его энергоформа оказалась недостаточно крутой чтобы проводить меня до самой вершины, туда, куда могли подниматься только боги. Нам оставалась всего несколько пролётов до верхней площадки с винтовой лесенкой, когда Лайка начал постепенно исчезать, медленно растворяясь на фоне облезлых стен. Голос его затихал, ощущение тонких пальцев на моём локте становилось всё слабее и слабее – а потом наступил момент, когда я обернулся и понял, что его уже нет рядом. Я остался один.
    Буквально на мгновение я испытал укол острого, патологического одиночества, но тут же опомнился и мысленно дал себе такого ускоряющего пинка под зад, что преодолел оставшееся расстояние, прыгая через ступеньку – благо, лестница здесь была нормальная и Зиккурату больше не приходило в голову меня устрашать. Я даже усмехнулся, представив себе его метафорическую «голову» - и сам не заметил, как оказался возле люка. Сам люк я тоже открыл без проблем, и выбрался наверх, а там...
    Нет, я конечно предполагал, что в Мастерской меня уже дожидаются, ибо мои сущности наверняка хотели сказать мне пару ласковых за всё, что я в последнее время наворотил – но к тому, чтобы меня там ожидала такая толпа Высших Богов, я оказался совершенно не готов! Иссиня-чёрное искристое пространство Мастерской было в прямом смысле слова набито энергоформами, которые вращались, переливались всевозможными цветами, отражали друг друга в зеркальных плоскостях, клубились, искрились и шевелили протуберанцами. При виде всего этого великолепия я просто застыл, раскрыв рот, словно мальчишка на фестивале воздушных змеев.
    Помимо Рыцаря, Разрушителя и Бога, здесь присутствовали: Мирра Табу собственной персоной, Капитан Белого Треугольника и… Обе Клариссы, Хиберда и Тиафиро!
- Клэр! - воскликнул я, даже не поздоровавшись с остальными. - Ты что здесь делаешь?! Ты же отпустила меня! 
- Я-то тебя - да, а они вот меня – нет, - ответила одна из двух зеркальных лент, делая хвостом такой широченный круг, словно она разводила несуществующими руками.
- Эээ… А позвольте спросить, по какому поводу собрание? – осторожно поинтересовался я.
- Да не бойся ты, просто возникло к тебе несколько вопросов, а до тебя с некоторых пор не достучаться, - не особо церемонясь, проворчал Разрушитель, сверкнув гранями острых, как копья, звёздных лучей.
- Ну, это я знаю, - кивнул я. – И признаю что виноват. Но для того чтобы сделать мне должностное внушение, вполне достаточно вас, моих сущностей. Зачем было собирать весь Ликьюск Творящих?
- Чтобы вернуть Творца его Мирозданию, - ответила за всех Мирра.
    Сияющий серебристый шар со спиралью внутри приблизился ко мне и протянул пульсирующий протуберанец, явно приглашая меня перейти в энергоформу. Однако я туда отнюдь не торопился.
- Вернуть? – подозрительно переспросил я, и инстинктивно попятился. - Что значит, вернуть?
     До этого я и представить себе не мог, что когда-нибудь испугаюсь Мирры - но тут я даже руки за спину спрятал, всем своим видом показывая, что не дам к себе прикоснуться. И тут слово взял Рыцарь.
- Винсент, ты нужен в своём Мироздании весь, целиком, - сказал он. - И если ты сейчас не отсоединишься от расслойки сам, мы отсоединим тебя своими силами. Всем Ликьюском мы это сможем, даже против твоей воли.
   «МАМА ДОРОГАЯ!!!» - паническим капсом пронеслось у меня в голове. – «Вот это я попал!!!»
- Погодите, ребята, да вы что! - в ужасе затараторил я. - Вы же лишите меня аватара! Причём надолго! Может даже навсегда! Зачем я вам буду нужен без воплощения? Я же не смогу даже боль собирать правильно!
- Зато мы спасём тебе жизнь, - парировала Кларисса.
- Клэр, что ты несёшь?! – заорал я. – На что тебе моя жизнь без тела?! Что такое, по-твоему, моя жизнь?! Не ты ли сама когда-то ради меня отказалась от того, чтобы стать Большим Центром? Не ты ли захотела ради меня сохранить свой аватар?   
- Ради тебя? – искренне удивилась Клэр Тиафиро.
- Ради него! – отрезала Клэр Хиберда. – Но сейчас обстоятельства изменились! И если ты погибнешь, то весь, целиком!
- Не дождётесь! – фыркнул я. – Какого чёрта я вообще должен погибать?! Кто это придумал?!
- Никто не придумал, не пори горячку, - ответила некая абстрактная путаница тёмно-синих, искрящихся нитей, которая, как я понял, была Богом. – Можешь мне не верить, но твоей смерти сейчас не хочет никто, даже я. Просто мы не видим иного выхода из сложившейся ситуации.
- Какой ситуации?! - попытался я воззвать к логике. - Вы что, совсем сбрендили?! Вы серьёзно полагаете, что отсоединив меня от расслойки, решите проблему?!
- А что, нет? – заинтересовался Рыцарь.
- Нет! Потому что проблема Лорна – не хрен собачий, и от неё нельзя просто так отмахнуться!
- Но ведь проблема Лорна, насколько я знаю, не имеет к нашей реальности никакого отношения, - заметил Разрушитель.
- Ещё как имеет! Вон хоть у Мирры спросите! – вцепился я в последний спасительный якорь. - Мирра, ну ведь ты же понимаешь, что с разрушением расслойки остаточная энергия разобьёт Пирамиду, а та, в свою очередь, разрушит всё Беловременье! Ну, Мирра!!!
- Я тебя слышу, - задумчиво отозвалась та. – Однако… С чего ты взял, что гибель Лорна и квирцев повлечёт разрушение всей расслойки? Насколько я знаю, вы с Пирамидой искусственно создали эту взаимосвязь, и ничего хорошего из этого для Пирамиды не вышло. Не станешь же ты отрицать, что лорновские квирцы довели расслойку, рабочий инструмент Пирамиды, до нынешнего катастрофического состояния?
- Да но…
- Послушай, Винс. Если сейчас в расслойке все вымрут, Пирамида немного поработает – и восстановит баланс до прежнего уровня. А если не вымрут, то…       
- Мирра, ты что, серьёзно хочешь смерти нескольких тысяч людей?! – возмутился я.
- Нет, не хочу. Но иного выхода не вижу.
- Зато я вижу!!! Позвольте мне хотя бы попытаться!!! – срывая голос, отчаянно выкрикнул я – и в Мастерской внезапно наступила гробовая тишина.
    Боги собрались вокруг меня сплошным кольцом. Хвосты, линии, грани, лучи, ленты и протуберанцы застыли, почти касаясь друг друга – и несмотря на то, что у энергоформ не было глаз, я явственно ощутил на себе их пристальные взгляды. Они буквально пронизывали меня насквозь, сканировали меня: маленького, ничем не примечательного человечка, от которого все они, как ни странно, зависели напрямую.
- Ты что, и впрямь знаешь, как разрешить ситуацию с Лорном? – недоверчиво спросил Рыцарь.
- Думаю да, - ответил я, внутренне очень стараясь успокоиться и ничем не выдать своей неуверенности.
- И после этого ты перестанешь заниматься ерундой?
- Да.
- И вернёшься к своим прямым обязанностям?
- Разумеется.
     Боги ещё немного помолчали, раздумывая – а потом Мирра сказала:
- Расскажи, как ты это осуществишь.
- Я разберу Лорна на энергетические составляющие, и создам три разных энергоформы. Три стихии Баланса. 
- Но ведь этим ты убьёшь его личность!
- Да, но… Каждая из стихий будет, по сути, Лорном – а значит задача, которую они выполняют, останется прежней. 
- Погоди-ка, а как эти трое будут трансформировать энергию? – внезапно вклинился в разговор доселе молчавший Капитан, в энергоформе похожий на подвижный, ослепительный кристалл инея.
- Ты даже не представляешь, как я рад, что ты задал этот вопрос! – воскликнул я – и ничуть не покривил душой.
- Интересно, почему, - в голосе Капитана послышался сарказм. – Уж не хочешь ли ты сказать, что Лорн… Точнее, Лорны-стихии… Будут передавать энергию в Белый Треугольник?
- Ну, для стихий это вполне нормально. Им, в отличие от Лорна-личности, даже не придётся объяснять, как и для чего это нужно делать. Ты же не против? – на всякий случай спросил я, хотя ответ был очевиден.
- Хм… Конечно, не против, - немного удивлённо ответил Кэп. – Вот уж не ожидал от тебя! Это же такие ресурсы! Да с такими ресурсами мы оба Мироздания мигом сбалансируем!
- МЫ?! – чуть ли не хором ахнули боги.   
- Да! Мы! – выкрикнул я, сам не свой от того, что говорю. – Расслойка больше не будет замкнутой системой! У нас будет постоянная связь! Наши энергеты смогут помогать жителям расслойки, смогут научить их создавать настоящие кристаллоконструкции, а я наконец-то смогу быть Творцом, а не Смертью!
- И все эти чудеса случатся, если просто убить личность Лорна? – обалдело уточнил Разрушитель.
- Ну, да…
- Так какого дьявола ты его раньше не убил?!
- На самом деле, он его убил, - справедливости ради, заметила Кларисса.
- Сохранив личность?! – возмутился Разрушитель. – Да разве же так убивают?! Ты, Винсент, гуманист хренов! Устроить такой переполох из-за личности какого-то долбанутого квирца! Ну ты даёшь!
- Угомонись, Разрушитель, - строго приказала Мирра. – Тебе этого не понять, но человек за человека в ответе.
- Винсент – не человек! – возразил Бог.
- Тем более, - отрезала Мирра. – И нечего цепляться к словам! Вы, трое – вообще всего-навсего стихии, так что оставьте своё мнение при себе! А ты, Винс… - обратилась она вдруг ко мне совершенно другим, полным сочувствия, голосом. – Знаешь, мне очень жаль, что личность и аватар Лорна нельзя сохранить. Он – достойный человек, и наверняка не заслужил такой участи, но всё-таки лучше одна жертва, чем тысячи.
- Спасибо за понимание, Мирра, - искренне поблагодарил я.
     Честно говоря, я всегда в неё верил. Верил, что она одна меня понимает из всей этой компании – и был очень рад, что её голос всегда был решающим, во всех ситуациях.
- Ну, и что же теперь? – спросила она. – Будешь говорить с Лорном?
- Да я, собственно, и пришёл-то сюда только затем, чтобы с ним поговорить, - вздохнул я, оглядывая немыслимое сборище энергоформ. – Уж простите, но вы меня и так здорово задержали, и вообще чуть не смешали все мои планы.
- Нам уйти? – до странности тактично спросил Рыцарь.
    И тут я внезапно понял, что совсем не хочу, чтобы они уходили! Напротив! Ведь при таком количестве богов, при всём нашем Ликьюске, Лорн просто не отважится со мной спорить – тогда как если я останусь один, он наверняка вызовет во мне жалость, которая помешает мне сделать то, что надо.
    И я сказал:
- Нет, не уходите, пожалуйста. Вы мне очень поможете, если останетесь.

***
    На этом я прекращаю рассказ о Лорне. Что с ним стало в дальнейшем, и так понятно: он превратился в три настоящих, идеальных стихии, таких что лучше и не придумаешь. К тому же, их деятельность отлично дополнял Капитан, и наверное порядок в расслойке был бы обеспечен на всю оставшуюся Вечность – если бы, опять же, не квирцы. Ибо, убив Лорна во второй раз, я получил проблему, почти идентичную той, что была в Малинтериуме, но только помноженную на масштаб целого отдельного Мироздания. 
    Я это понял на следующий же день после возвращения из Мастерской, когда, не откладывая в долгий ящик, решил собрать на серьёзный разговор самых сильных энергетов расслойки, которые могли видеть мою истинную сущность. По наивности своей, я предполагал, что эти люди непременно должны оказаться вершиной местной иерархии, ментальными связными новой расы – и поэтому когда я узнал, что у квирцев расслойки нет не только ментальных связных, но и вообще никаких органов управления, я, честно говоря, просто растерялся. Ну как мог Лорн, умный вроде бы человек и хороший управленец, допустить такое разгильдяйство?!
    Немного отойдя от шока, я попытался, как мог, объяснить квирцам концепцию Менца, Ликьюска, или, на худой конец, выборной власти – но квирцы оказались настолько безнадёжны, что даже слушать меня не захотели. Они начали возмущаться, кричать что среди них нет никого, кто смог бы делать то, что делал Великий Квирт – и поэтому я должен либо сам править Квиртовиром, либо вернуть им Лорна. Тут я решил, что с меня хватит, и с чувством полнейшей безысходности, терзаемый виной за Квирта и за себя, измученный и разочарованный, вернулся в Треугольник, где прямым ходом пошёл не домой, а к ларьку.
   Там я взял пол-литра довольно дрянного хисса, завернул в ближайший скверик, уселся на скамейку, замахнул из горла сразу грамм сто, закурил сигарету – и даже не то, чтобы задумался, а наоборот, попытался освободиться от всех тревожащих меня мыслей. Я откинулся на расшатанную спинку скамейки, рассеянно наблюдая за кружащимися в осеннем воздухе листьями, и представляя, как закидоны проклятых квирцев потихоньку отдаляются от меня, словно я посадил их всех в одну лодку и оттолкнул от берега. На улице было сыро, тепло и сумеречно; если бы было, чему закатываться, был бы, наверное, закат… И сознание моё тихонько устремилось вслед за несуществующим солнцем.   
    Однако расслабиться по-настоящему мне было так и не суждено, ибо, не прошло и двадцати минут, как прямо передо мной, в лучших традициях, открылся портал, из которого высунулся неугомонный Лане и потребовал от меня немедленного отчёта. Я собрался с мыслями и принялся отчитываться – а когда закончил, то мой приятель просто за голову схватился.
- И дался же им всем этот Лорн! – возопил он. – Ну, какого чёрта?! Вот когда он в древние времена исчез из Малинтериума, его товарищи что-то не слишком-то горевали! Быстренько обсудили это дело между собой - и целых сто лет преспокойно управляли миром безо всякого Лорна. А теперь чёртовы квирцы не могут без него шагу ступить! Что он им, нянька что ли?!
- Ты не кипятись, Лимми… - устало сказал я. – Скажи лучше что-нибудь умное…
    Лане остановился напротив меня, сунул руки в карманы извечных махровых штанов, и слегка покачиваясь с пятки на носок, принялся сверлить меня изучающе-задумчивым взглядом.
- Умное? – уточнил он. – Ну, что тут может быть умного? У тебя сейчас две одинаковых проблемы в разных Мирозданиях. И даже если бы ты каким-то образом аватаризовал Квирта, это решило бы только одну проблему, а не обе. Ибо то, что ты сам будешь править Квиртовиром, как царь и бог, я даже не рассматриваю, это полный бред.
- Бред, - согласился я, снова прикладываясь к бутылке. – Всё бред, начиная с этого дурацкого названия… Ну какому нормальному человеку придёт в башку назвать мир Квиртовиром?
    Лим рассмеялся:
- Это да! Это всё равно, что назвать его Лорнославлем! Одна только форма - и никакого содержания. 
- Вот ты понимаешь, что такое малинтокод! – воскликнул я. – А они – нет! Ну что за тупицы, ё моё…
- Да они просто квирцы, Винс. Ты кстати в курсе, что они сейчас вытворяют на Симпалле?
- Надеюсь, не воюют?
- Нет, слава богам. Но Крейта они достали так, что он вынужден был пойти у них на поводу и всё-таки назначить дату пресловутых выборов. Причём, кандидатов всего двое, сам Крейт и Барн Римист - а выбирать будут иметь право только квирцы, представляешь? Правда, те что с Аймивиртами тоже получили это право, но каким образом мы этого добились, лучше не говорить…
- Нет уж, ты лучше скажи.
    Лим фыркнул и скривился.
- Ну, я просто выбрал момент, когда Римист остался один, утащил его к себе на Хиэйри и объявил, что вообще не выпущу обратно, если он будет унижать своих соотечественников. Потому что все квирцы одной крови, и так, как Римист, ни одна свинья себя не ведёт.
- А он что?
- А он, на поверку, не такой уж свиньёй оказался без своей шайки-то, - совершенно неожиданно признался Лим. – И не потому что он трус, нет. Просто весьма уверенный в себе человек, который считает, что его власть неизбежна, и ведёт себя так, словно он – законный наследник симпаллийского престола.
- Такое чувство, что он тебе понравился, - недоумённо заметил я.
- Ну… Можно сказать и так, - ответил молнитец, пожимая плечами. – Мне, знаешь ли, когда-то на собственной шкуре довелось испытать, что такое одержимость властью, и повидать немало других таких же одержимых, поэтому я считаю, что имею право на собственное мнение в этой области.
- И каково же твоё мнение?
- Я считаю, что Римист - далеко не худший из всех.
     Я удивлённо хмыкнул, почесал в затылке, глотнул ещё хисса - и с совершенно уже развязной непосредственностью брякнул:
- Так и хрен с ним, пусть тогда и правит этой клятой Симпаллой! А заодно – и этим долбаным Лорносла… Квиртовиром, черти его дери!   
     Лане так и застыл с вытаращенными глазами.
- Ты что, серьёзно?!
- А почему нет? Им же всем нужен крутой правитель, не так ли? Так вот он! Чистокровный квирец, ведущий свою родословную от первого лорновского выводка… По-моему, отличный кандидат в императоры!
- Как ты узнал про его родословную?! – выдохнул шокированный Лим.       
- Да ни хрена я не узнавал, просто наконец-то понял, что такое эти «квирские ценности»… Понты это, и ничего больше... А значит, у квирца, который достиг высших ступеней общественной лестницы, и биография должна быть соответствующая, не так ли?
- Очень даже так! – с усмешкой подтвердил Лане. – Винсент, ты даже не представляешь, до какой степени ты прав! Ты прости, но похоже я просто забыл, насколько хорошо ты разбираешься в людях!
- Я про это сам забыл, - отмахнулся я. – Но сейчас мне эти люди так осточертели, что аж голова заработала…
- И весьма неплохо заработала, Винс!
- Ты что, действительно считаешь, что моя идея насчёт Римиста…
- Гениальна! Да! – воскликнул Лим. – Гениальнее некуда! Нужно только как-то озвучить её Барну, так, чтобы он не заподозрил никакого подвоха.       
- Так в этом и нет никакого подвоха…
- Да, но как ему это объяснить? Ведь он не привык, чтобы империи раздавали на халяву, и явно решит, что нам с этого есть какая-то выгода.
- Нам? В смысле, тебе и мне?
- Да.
- Так ведь тебе, Лимми, совсем не обязательно в этом участвовать. А я… Лимми, ну, посмотри на меня! Разве такого алкаша как я можно заподозрить в излишке хитрости?
- Ты что, хочешь заявиться к Римисту в пьяном виде?! – изумился Лане.
- Ну, разумеется, – пожал плечами я. – Трезвым-то ведь я буду выглядеть гораздо подозрительнее…
- Обалдеть! Оказывается, ты знаешь людей ещё лучше, чем я думал, - уважительно покачал головой мой приятель.
    Я пропустил этот комплимент мимо ушей. Мысли мои неслись с такой невероятной скоростью, словно я не хисса выпил, а каким-то сильным стимулятором вмазался – и пока Лим говорил одну фразу, в моей голове уже родилась другая:
- И вот ещё что, Лимми! Будет лучше, если это не я приду к Римисту, а он придёт ко мне. Ты можешь привести его в Треугольник?
- Зачем? – с видом человека, окончательно уставшего удивляться, поинтересовался Лане.
- Поговорим на моей территории и по моим правилам, - ответил я, и ухмыльнулся. – Я, знаешь ли, хоть и раздаю империи на халяву, а всё-таки хочу огласить некоторые условия будущему императору.
- Что, прямо сейчас?
- Да, в общем-то, чего тянуть-то? Давай...
     Лане смерил меня выразительным взглядом сверху вниз, отдельно задержавшись на бутылке. Хисса в ней оставалось на донышке – и я, понятное дело, выглядел сейчас на всё то количество, которое выпил за время нашего разговора, и даже сверх того. Проще говоря, я был пьян, как сапожник, и на Творца Мироздания не тянул, как ни старайся. Но видимо всё то, что я тут только что наговорил, совершенно победило все сомнения Лима - и он, отчаянно махнув рукой, ушёл звать Барна Римиста.
   
***
   Честно говоря, в этот момент я больше всего испугался того, что Римист заставит себя ждать. Долгий временной промежуток непременно заставил бы меня задуматься, засомневаться - и мой кураж прошёл бы так же внезапно, как появился. Чтобы этого не произошло, мне срочно нужна была компания - и я, сосредоточившись, позвал Фонтейра: во-первых, белоснежный мантикор в качестве телохранителя всегда производил неизгладимое впечатление, а во-вторых, у меня закончился хисс, и я попросил принести мне ещё фляжечку.
    Фоня конечно не отказал мне ни в компании, ни в выпивке - однако когда я вкратце рассказал, кого я тут жду, мой друг занервничал и посоветовал мне притормозить. Он неоднократно бывал свидетелем того, как я в самый ответственный момент напивался, начинал пороть чушь, пророчествовать и давать невероятные обещания, которых потом сам не помнил - и вместо того, чтобы отвлечь меня от самокопания, чуть не спровоцировал его. Но тут, к счастью, лимовский портал открылся снова, и оттуда вышел незнакомый квирец.
    На нём был стильный серый костюм в узкую вертикальную полоску, салатового цвета рубашка и начищенные светло-коричневые ботинки. Галстука правда не было – но он всё равно выглядел так, словно собирался  на официальный приём: тщательно выбрит, рыжеватые волосы мастерски уложены, и даже взгляд его бледно-голубых глаз был каким-то чересчур официальным.
    Он пришёл один, без Лима Лане и без охраны – что само по себе уже говорило о его необычайной храбрости, ибо не каждый человек решился бы самостоятельно сунуться в энергоканал, и тем более - в Чёрный Треугольник. А то, как спокойно этот человек держался при Фонтейре, вызывало настоящее уважение.
- Здравствуй, Винсент Табу, - сказал он с едва заметной улыбкой на приятном, хотя и несколько нахальном лице. – И тебя тоже приветствую, мифический зверь. Меня зовут Барн Синлайнити Римист. Очень признателен за приглашение.
- Ты что, знаешь меня? – немного удивлённо спросил я.
- У нас на Симпалле тебя только ленивый не знает, - пожал плечами Римист. – Я тебя даже видел издалека, когда ты своих зверей через Город вёл.
- Страшно было? – усмехнулся я, исподтишка подмигивая мантикору.
- Страшновато, - искренне признался Барн - и этим окончательно завоевал моё расположение.
     Я решил, что нужно без лишних слов переходить к делу, и осведомился: 
- Лимми рассказал тебе, зачем я тебя пригласил?
- Лимми?! – отчего-то изумился квирец.
- Да… А что такого-то? – не понял я.
- Ты называешь этого человека просто Лимми?!
- Ну, он не возражает… Нас с ним очень многое связывает, в общем-то… Даже слишком многое…
- Понятно, - хмурясь, проворчал Барн.
- Да что тебе понятно-то? – усмехнулся я. – Ты кем его считаешь?
- Молнитцем в человечьей шкуре. Самым чудовищным из всех существующих молнитцев.
    Я расхохотался.
- Отличное определение! 
- Ты что, издеваешься?
- Ни в коем случае! Лимми на самом деле ужаснейший из всех молнитцев! А ещё – величайший энергет и конструктор во Вселенной, выдающийся демиург и мой первый помощник.
- Помощник Творца Мироздания? Но зачем тебе помощник?
- Ну, ты сам понимаешь, какой я Творец, - отмахнулся я, демонстративно отхлёбывая из фляжки.
- Да, о тебе разные слухи ходят. Не знаю, зачем ты сейчас решил мне явиться в таком виде, но…
- Это не слухи, Барн, - перебил я. - Нам с тобой сейчас предстоят великие дела, и я считаю, что ты должен знать правду. Твой коллега Лорн Квирт, кстати, всё про меня знал, и никогда мной не брезговал - так что и ты не побрезгуй, прошу тебя. И вообще, присядь, для начала.
     Я жестом указал на пустое место рядом с собой, и Римист тактично воспользовался моим предложением. Некоторое время он сидел молча, уперев локти в колени и как-то странно косясь на меня, а потом сказал:
- Ладно, Винсент. Пусть так. Ты сравнил меня с Лорном Квиртом, и я думаю, что это неспроста. Тем более если судить по тому, что наговорил мне твой… Лимми.
- И что же он тебе наговорил? - уточнил я.
- Ты что, действительно, хочешь сделать меня императором Нового Мироздания?
- Ага.
- И Симпаллы?
- Ну, это на твоё усмотрение. Хочешь, будешь править и Симпаллой тоже, это не сложно, Лимми сделает для тебя Экран Миров, чтобы ты мог везде успевать и всё контролировать. Но учитывая твоё отношение к молнитцам, я бы посоветовал тебе забрать своих людей с собой, в Квиртовир.
- А я могу забрать их с собой? – обалдело вытаращился на меня Барн.
- Конечно!
- Но… Это же другой мир! Как же быть со всеми этими вашими… Уровнями, или как вы их там называете?
- С уровнями всё будет в порядке, - улыбнулся я, внутренне оценив подготовку этого человека к беседе со мной.
    Было, как говорится, ежу понятно, что Барн Римист ни черта не смыслил в энергетических закономерностях; можно было даже сказать, принципиально не смыслил - и то, что он сейчас вспомнил про уровни, было очень достойно.
- Послушай, Барн, - сказал я. - Все существа, населяющие Квиртовир – квирцы. Они клонированы из генетического материала квирцев Симпаллы, то есть, являются прямыми потомками твоих соотечественников. Может быть, там и твои потомки есть, не исключено… Единственное ваше отличие в том, что квиртовирцы – энергеты. Так захотел сам Лорн.
- Энергеты?! Это что, как молнитцы?!
- Да, как молнитцы – но только квирцы.
     Римист застыл, и на его лице вдруг отразилась такая мучительная внутренняя борьба, словно его изнутри разрывали на части самые настоящие демоны. Да по сути, это и были демоны: консервативности, мракобесия, предрассудков… Сложно, очень сложно было Римисту представить, что его генетические потомки – энергеты, как какие-то молнитцы, нелюди, которых он ненавидел всей душой. Он ведь даже симпаллийцев, примкнувших к Аймивиртам, считал существами нечистой расы – и всё из-за проклятого энергетства! А тут вдруг его поставили перед фактом, что энергетство – не тяжкий грех, не извращение, не колдовство, превращающее квирца (то есть, человека) в животное (то есть, молнитца). Оказывается, энергетством могли обладать, как неким свойством своей натуры, самые что ни на есть чистокровные квирцы - и это перевернуло внутренний мирок Барна.
    Он попытался это принять, как мог - однако результат его принятия настолько превзошёл все мои ожидания, что моё уважение к Барну разом подскочило до неимоверных высот.
- Знаешь, Винсент, я наверное не могу сейчас в полной мере осознать то, что произошло с людьми Лорна, - сказал он. -  Однако если наше будущее того требует… Если будущее народа Лорна того требует… Я согласен считать их своими. И я обещаю, что постараюсь донести эту мысль до остальных квирцев, даже если после этого они не согласятся последовать за мной.
- Круто, Барн! - ошалело воскликнул я, поднимая фляжку с хиссом и делая такой жест, словно хотел чокнуться.
    Признаться, я совсем не хотел его шокировать, просто меня к этому моменту неконтролируемо развезло - и, как ни прискорбно, Римист это моментально понял, потому что лицо у него стало очень обиженное: он-то тут ломал себя, впервые в жизни откровенничал всерьёз, верил мне – а я сделал всё, чтобы проявить себя с самой худшей стороны. Однако прежде, чем Барн успел выразить мне своё «фи», Фонтейр сделал предупреждающий шаг вперёд и сказал:
- Пожалуйста, позволь мне извиниться за моего хозяина. Он не нарочно, просто он на самом деле такой, и если ты хочешь с ним работать, тебе придётся принять и это.
- Работать? – саркастично скривился Римист. – А вам обоим не кажется, что работать в таком состоянии невозможно? Особенно в том направлении, которое ты, Винсент, мне тут нарисовал. Вот как ты, скажи на милость, собираешься передать мне правление Квиртовиром?
- Барн, я не могу передать тебе то, чем не владею сам, - попытался объяснить я. – Я могу только представить тебя квиртовирцам, как прямого преемника Лорна… А остальное – в твоих руках…
- Да с чего ты взял, что они меня примут?! – в отчаянии воскликнул Барн. – Как ты себе это представляешь? Я прихожу в незнакомый мир под ручку с невменяемым алкашом, который вдруг заявляет жителям, что я теперь буду ими править! Я, который даже не энергет!
- Лорн Квирт тоже не был энергетом, - резонно заметил Фонтейр.
- Не был?! – окончательно взвился Римист – и тут я понял, что мы пропали. Совсем пропали, конец.
- Эх, Фоня… - прошептал я, коченея от ужаса, в то время как Барн вскочил со скамейки и разъярённо воззрился на меня сверху вниз. 
- А может, ты меня тоже просто убьёшь, а, Винсент Табу?! – заорал он. - Может, ты меня сюда специально заманил всем этим своим враньём, чтобы избавиться от меня?! Ты ведь и с Лорном так же поступил! Сказал, что сделаешь его Творцом Мироздания – вот только для этого он должен умереть, да?!
    Меня бросило в дрожь, а рассудок начал привычно отказывать, панически крича, что Римист прав в своём гневе, тысячу раз прав! Бороться с этим помрачением я не мог, руки и ноги парализовал страх, и я, полулёжа на скамейке, почувствовал что по моим щекам опять начинают течь предательские слёзы, крокодиловы слёзы, чёрт бы их побрал… Однако тут моя неадекватность внезапно сыграла мне на руку. Римист никак не ожидал, что я, Творец Мироздания, разревусь как мальчишка – в то время, как я не только разревелся, а окончательно перестав соображать, машинально выставил вперёд трясущиеся руки, и залепетал:
- Барн, умоляю… Не бей меня, Барн…               
    Квирец вытаращился на меня, как на полного психа, и мгновенно утратив весь запал ярости, спросил в полнейшем смятении:
- Да ты что, рехнулся Винсент? Что ты несёшь? 
- Допился, - выразительно фыркнув, сказал мантикор. – Не бери в голову, Барн. А ты, Винс, не позорься! И немедленно подбери сопли! Что за балаган?!      
    Повисла неловкая пауза, за время которой я, приложив все возможные в моём состоянии усилия, действительно умудрился немного подобраться, а Римист, присев обратно на скамейку, сказал с искренним раскаянием:
- Прости меня, Винсент. Зря я это всё. Я прекрасно понимаю, что так дела не делаются.    
     Я поспешно вытер лицо рукавом драного свитера, и ответил:
- Это ты меня извини, Барн… Я сам виноват… Я хотел, чтобы между нами не было никаких тайн... Хочешь я расскажу тебе, что на самом деле произошло с Лорном? Я ведь должен был тебе это рассказать…
- Да нет, не надо, - вздохнул Римист. – Расскажи лучше, что будет со мной. То есть, почему ты считаешь, что квиртовирцы примут меня?
- Потому что ты очень похож на Лорна, - честно признался я.
- Похож? – изумился Барн. – И чем же это?
- Всем. Я ведь неплохо его знал, Барн… И когда я говорю с тобой, мне кажется, что я немного говорю и с ним тоже… Я чувствую вашу общность, даже несмотря на то, что не принадлежу Квирской Системе…
- Какой такой Квирской Системе?
- Вашему Центру Распределения. Он же общий и у Лорна, и у тебя, и у всех квирцев вообще… И энергеты Квиртовира сразу поймут, кто ты такой, будь уверен.
- Но я же не энергет!
- Это не имеет значения. Ты – квирец. И мало того, ты – такой же как Лорн. Энергетически ты – симпаллиец Квирской Системы. Считай, что у тебя это написано на лбу. А если ты ещё воспользуешься своей фантазией и представишь, что у тебя на лбу написано: «Я – Лорн Квирт»…
- Кажется, я тебя понял! – внезапно улыбнулся Римист.
- Ну, слава богам! – выдохнул я, и улыбнулся в ответ – но вышло так пьяно и криво, что Барн тут же снова опечалился.
- Винсент, только ты…
- Да-да, конечно! – поспешно заверил я. – Я трезвым буду, клянусь!
- Не клянись, - с дружеской грустью посоветовал Барн. – Просто постарайся быть таким, чтобы мне не было стыдно.
    Я вздохнул и покаянно опустил голову. Никогда мне ещё не приходилось говорить с человеком, который бы всё про меня понял с первой же встречи.      
          
***
     И конечно, я очень старался не опозориться, не подвести этого удивительного человека, который вопреки всем предпосылкам оказался намного лучше, чем я думал. Он, можно сказать, воскресил во мне веру в людей – и я, как ни пафосно это звучит, хотел подарить ему веру в богов; точнее не веру даже, а хотя бы капельку доверия, которого я явно не заслуживал.
    Вы наверное уже догадались, к чему я клоню. Трезвым я не был. И хотя особо пьяным я тоже не был, с моей координацией движений это была катастрофа, поэтому могу без преувеличения сказать, что Барн Римист реально спас ситуацию. Он настолько вжился в образ Лорна Квирта, настолько безошибочно сыграл свою роль, что не только энергеты Квиртовира, но и я едва не поверил, что передо мной Лорн. Он успевал ежесекундно страховать меня, старался как можно больше говорить сам, чтобы я не ляпнул что-нибудь лишнее, и даже поддерживал меня под локоть, если замечал, что меня пошатывало слишком уж заметно. Так что официальную часть встречи мы выдержали просто блестяще, и квиртовирцы дружно признали Барна своим новым… Квиртом. Да-да, они его так и назвали, Барн Квирт, синхронно пропустив мимо ушей его настоящую фамилию!
    Потом они проводили нас в личное жилище Лорна, маленький деревянный домик, обставленный без особой роскоши и примыкающий одной стеной к здоровенному ангару, в котором находилась не просто лаборатория, а целый цех, заставленный такой научно-фантастической аппаратурой, что даже Лим Лане, наверное, не сразу бы разобрался, что к чему. Однако Барн и тут лицом в грязь не ударил, а честно признавшись, что такого чуда ещё никогда не видел, приступил к тщательнейшему осмотру всех устройств – чем окончательно расположил к себе квирских энергетов.
    Этот осмотр занял довольно много времени, так что в какой-то момент я присел в первое попавшееся кресло, и сам не заметил как задремал. Проснулся же я от того, что Барн тронул меня за плечо и сказал:
- Пойдём домой, Винсент, я тебя провожу.
    Я спросонья чуть было не брякнул: «Это кто тут кого проводит?!» - но вовремя спохватился и сказал просто: «Спасибо», потому что Барн, разумеется, сквозь миры ходить не умел, и негоже было это показывать остальным. Поэтому я позволил ему увести меня, да ещё и подыграл немного, повиснув у него на плече и сделав вид, что держусь на ногах гораздо хуже, чем на самом деле, чтобы уж точно никто не заподозрил, кто кого ведёт.
    Через неделю новый Квирт, завершив все свои дела в Малинтериуме, перебрался в Квиртовир окончательно - а не далее как через две недели Лане изготовил для Барна личный Экран Миров, и квирцы Симпаллы потянулись за своим Президентом в новую реальность, где их ожидало светлое будущее без единого молнитца.

                Винсент Табу, февраль 2018 г.