Блаженная

   Эльмира  давно жила одна. В ранней юности она вышла замуж за любимого человека. Была красивая свадьба, много гостей, свадебное путешествие – не за границу, конечно, но всё равно в прекрасный город Крыма (тогда ещё советского) – Алупку.
  Там они провели изумительный медовый месяц. По утрам грелись на солнышке у моря, а после обеда, в самую жару, бродили по городу или уезжали на зкскурсии. До сих пор Эльмира вспоминает то время с замиранием сердца.
   Прожили они с Николаем более десяти лет. И жили вроде неплохо. Работали. Родители помогли купить квартиру, сами сделали хороший ремонт, который сейчас называют "евро" (Эльмира так и не понимает, почему "евро"?).
Жили они, не тужили: для себя. Хотелось обжиться, насладиться обществом друг друга, попутешествовать… Они и жили так, о детях не думали, казалось, что всё ещё впереди. А потом вдруг выяснилось, что Эльмира не сможет родить. Строение у неё не такое, как у всех женщин. Раньше надо было думать и обратиться к врачу ещё в период созревания. Говорят, можно было  бы что-то поправить. Но кто же тогда думал об этом? Это сейчас  девочек в школе проверяет гинеколог, да и грамотнее сегодняшние девочки в этом интимном вопросе.


   Когда Николай узнал, что у них не может быть детей – запил. Целую неделю пил. Она предлагала взять из приюта, но муж категорически отказывался, говорил, что не сможет принять и полюбить чужого ребёнка. А какой он чужой? Можно ведь взять грудничка из роддома…
   Последние лет пять совместной жизни были сложные. Николай часто задерживался на работе, иногда приходил выпивши. Эльмира,  как могла, старалась угодить любимому, чувствуя свою вину, но это ей мало удавалось. Всё, что было дорого ему раньше, что приносило радость, теперь раздражало его. Ранее любимые  манты  он возненавидел и придирался ко всему: то тесто крутое, то мясо не проваренное…
 Если раньше его умиротворяло спокойствие и неторопливая пластичность  движений  Эльмиры, то теперь  иначе как «толстушка» и «черепаха» он её не называл.  Она и правда поправилась после  нескольких курсов  лечения  от бесплодия,  но  всё  ещё сохраняла  стройность и пластику движений.

    Эльмира  понимала, что бесконечно это не может продолжаться, что жить так нельзя, а что делать, придумать не могла, и расстаться с Николаем ей очень не хотелось – "не улыбало" (как говорит молодёжь сегодня)  жить одной. Женщина  одна – это НЕ правильно. Женщина, по Библии, создана из ребра мужчины, значит, не положено ей  быть  одинокой, она – половинка своего мужчины.  Да и не очень лестно   думают люди об одиноких  женщинах; говорят много, видят даже те недостатки, которых в ней нет, и никогда не было. Да и на работе к одинокой женщине  отношение особое: нет у неё защиты, любой может обидеть такую женщину – Эльмира это знала. Видела в цеху не раз, как унижали одиноких женщин. Мастер, бригадир, даже сослуживцы пытались спихнуть на такую свои недоработки и ошибки, уверены: смолчит, проглотит обиду и выполнит всё, что требуется.  Вот и терпела  она пьяные выходки своего мужика. Долго терпела. Пока не вмешались его  родители.

   Через  неделю после встречи с родителями Николай как-то вечером – трезвый – сказал ей: "Эля, давай поговорим серьёзно. Присядь,- потянул за руку и усадил её  рядом. - Не могу больше так жить. Устал".
Эльмира с удивлением посмотрела на мужа: "Ну, давай поговорим, - тяжело вздохнула  она. – Я тоже устала так жить. Это не жизнь, а ад кромешный". Она присела на диванчик и мирно сложила руки на коленях, приготовилась слушать: что же он ей скажет? Неужели  принял  решение? Какое же? Сердце забилось тревожно; понимала она, что этот разговор серьёзный и, видимо, последний. Николай тяжело вздохнул, помолчал с минуту и поднял глаза на  Эльмиру:"Ты прости меня, но я так больше не могу. Я хочу нормальную семью…"
"Правильно. Я тоже хочу нормальную семью,- перебила его Эльмира,-ведь мы можем жить нормально, как все люди. Коля, правда, мы же  хорошо жили с тобой?! Всё у нас есть, а нет чего, так заработаем – купим. Ведь,правда, Коленька?" Николай сморщился недовольно и взял её за руку: "Подожди! Помолчи! Дай я всё скажу, не перебивай  меня, пожалуйста!" Эльмира замолчала и, подняв на него глаза, сказала  смиренно:"Ладно. Говори". Николай погладил её по руке, захватил в свои её ладони, тихонько сжал их. 
 Заговорил не сразу. Несколько минут они сидели молча. "Ну что ж, надо. Когда-никогда а говорить об этом  придётся. Не губить же всю жизнь на водку и скандалы, - пробормотал он вполголоса. – Эля, нам надо развестись. Отпусти меня". Эльмира  вздрогнула, выдернула руку. Вскочила с дивана и заходила по комнате. Как развестись?! Что значит – отпусти?! Эмоции захлёстывали  её. Голова  перестала  соображать. Она остановилась посреди комнаты, потёрла виски ладошками, повернулась к нему и простонала едва слышно:"Развестись? Как развестись? И что значит – отпустить? – уже громче выкрикнула она. – Коля! Ты забыл - мы женаты! Мы венчаны с тобой!!!– Она снова тронула виски дрожащими пальчиками и жалобно посмотрела на мужа. – Да и как я одна? Ты подумал об этом? Что я буду  делать одна? Как я буду жить?!" – она всхлипнула, закрыла  лицо  руками и выскочила из комнаты. Заперлась в ванной и разрыдалась. Вот оно! То, чего она боялась больше всего – развод! Теперь и она пополнит группу этих одиноких женщин. Теперь и ею  начнут помыкать и шептать в след: "Брошенная!" Она рыдала долго, пока не  выплакала  всё своё горе, накопившееся за последние несколько лет.
  Но всё-таки выплакала и начала потихоньку успокаиваться, в голове  просветлело и только большие мягкие плечи ещё вздрагивали и едва различимые звуки обиды и негодования время от времени вырывались из её груди. Эльмира подняла голову от ванны, приподнялась на коленях и посмотрела на себя в зеркало спокойно и безразлично. На неё смотрела молодая женщина с полноватым  красным  лицом и припухшими веками, красным аккуратным носиком; роскошные светлые волосы в  беспорядке спадали на лоб и плечи, розовые  пухлые  губы  полуоткрыты в  обиженной гримасе. Сквозь распахнутые отвороты халата  видна  была глубокая ложбинка между полными колоколовидными грудями. Гордость многих женщин. Раньше  она и сама любовалась этой заманчивой округлостью, нежно-розовой и пышной, а сейчас  так ненавистной… Лучше бы она  была  плоской  доской, но способной рожать, чем  так аппетитно-красивой пустышкой… "Красивая картинка! Пустая  и никому не нужная", - грустно и равнодушно резюмировала Эльмира. Сполоснула лицо, поднялась с колен и тихо вышла из ванной. "Что же делать теперь?" – сторонне, как о чужой, подумала и ответила себе: "Надо идти  рассказать  всё  родителям".
 
   Решила – сделала. Собралась и ушла к родителям, Николаю ничего не сказала.
В доме родителей она прожила три дня. Первые пару дней родители ни о чём  её не спрашивали, вели себя так, будто она никогда от них не уходила ни замуж, ни на другую квартиру. На третьи сутки за ужином отец посмотрел на неё и сказал: "Ну что, успокоилась? А теперь расскажи, что у вас там произошло? С какого это перепуга ты убежала от мужа и живёшь здесь уже третьи сутки,будто нет своего дома?"
"Ладно тебе, отец,-вступила в разговор Елизавета Петровна, мать Эльмиры. – Девочке и так непросто. Пусть поживёт, отдохнёт немного".
"Это от чего же она так устала? Детей нет,а за мужиком пелёнки не стирает", - сурово отрубил отец.
  Эльмира посмотрела на отца и заплакала. Алексей Иванович внимательно взглянул  на дочь: "О, да здесь всё серьёзно, раз слёзы льёшь! А ну, рассказывай всё по порядку. Что случилось?" И Эльмира рассказала родителям о последнем разговоре с Николаем. Не утаила и сомнений, что у Николая появилась женщина, рассказала  о его выпивках и поздних возвращениях  домой, ссорах и лишь в заключение поведала, что у неё не будет детей…
  Припечалились родители, переглянулись, и Елизавета Петровна обняла дочь, прижала к себе и сказала: "Не горюй, детка. Жизнь  длинная, в ней всё бывает: и плохое, и хорошее. И врачи, бывает, ошибаются. Поживите  порознь  немного. Проверьте себя. Может, и образуется всё… - взглянула на мужа и продолжила, - а ты сходи в церковь,к отцу  Александру. Он крестил тебя, поговори с ним, послушай, что он скажет…"  "И то верно, - заговорил Алексей Иванович, - сходи к отцу Александру, исповедуйся. Он умный всегда был. А теперь больше… Он скажет тебе, как быть… - Нахмурился. – И нечего из дома бегать. Нельзя  мужика одного оставлять надолго.Иди домой. И не сердись на мужа. Бог даст всё образуется".
  Он  встал  из-за  стола, подошёл к жене, чмокнул её в щёку:"Спасибо, мать. Я пойду,пройдусь,проветрюсь. Завтра совещание,начальство приезжает…"- и тяжело пошёл к двери.
  "Расстроился отец, - грустно проговорила Елизавета Петровна. – Любит он  тебя  очень,переживает.– Помолчала.–Радовался вашему союзу, внуков ждал всегда, но молчал. Не вмешивался. Но видела я, переживает, что детей нет. Ну, говорит, молодые ещё,пусть поживут,полюбятся, потом-то некогда будет… А оно вот как…" - Она всхлипнула, подошла к Эльмире сзади и обняла её за плечи. Эльмира  приткнулась к материнскому животу и зарыдала. Так, прижавшись друг к другу,  женщины простояли с полчаса. Выплакавшись, Эльмира отпрянула от матери, поднялась со стула, оттёрла ладошкой  слёзы, обняла  мать ещё раз, уже по-женски прижав её голову к груди  своей, дотронулась губами до седоватых материнских волос, резко отодвинула её и проговорила едва  слышно:"Ладно,мама. И,правда,хватит ныть. Пойду-ка я к отцу Александру".

     Отца  Александра Эльмира нашла в трапезной. Он разговаривал с послушницей Верой, не старой ещё женщиной, служившей в церкви поваром. Эльмира остановилась  неподалёку от говоривших и терпеливо стала ждать, когда отец Александр освободится.
   Отец Александр был одноклассником её отца и другом семьи. В церковь пришёл  ещё в восьмидесятые. Уж и потаскали его по кабинетам за это влечение к религии. Но он был твёрд. И не увлечение это – служение Богу и людям, смысл его жизни  в  этом служении, предназначение свыше. Так он считал,так видел жизнь свою,так и  отвечал в тех кабинетах на вопросы,зачем ему нужна семинария.

     Отец Александр закончил разговор с Верой и повернулся к Эльмире:"Случилось что? Ко мне пришла?"  Эльмира подошла, наклонилась к руке батюшки и прошептала: "К тебе, отец Александр. Поговорить хочу, - подняла голову и умоляюще взглянула  в лицо священника,- можно?"
   Отец Александр перекрестил её и сказал:"Можно, дочь моя.Почему же нельзя,  коль нужда есть в таком разговоре.Пойдём".
    Эльмира рассказала о своей беде,о сомнениях своих, о страхе остаться одной. Отец Александр выслушал исповедь крестницы, опустил руку свою ей на голову и сказал:"Не  бойся одиночества. Ты не будешь одинокой. Смирись. И отпусти  мужа. Сама отпусти, добрым сердцем. С любовью. Он не бросит тебя. Научись любить его  как сестра брата… - погладил мягкие волосы молодой женщины, перекрестил  её. – Запомни: у тебя другая судьба, твоя... Не  бойся  её. Всё от Бога". "Какая? - шепотом выдохнула притихшая девушка. – Вы ведь венчали нас…"  "Ничего. Всё будет хорошо. Иди с Богом. И не печалься".



   

               


    Эльмира возвращалась домой поздно вечером. На даче была. Они с Николаем купили эту дачу несколько лет назад, когда уже  ездить особенно не хотелось, а  отдыхать на своей даче стало даже и модно как-то. Престижно. Участок был  небольшой, всего сотки четыре, но очень красивое место – у реки, и домик небольшой, как  раз  для  них, комната и кухонька – то, что нужно… И беседка была чудесная, почти в глубине сада, у оврага, с видом на реку. Эльмира  никогда раньше на земле не работала: у родителей  дачи не  было, они предпочитали отдыхать  в санатории или пансионате. Да Эльмира и не горела желанием  иметь  дачу, это Николай вырос в рабочем посёлке, жил с родителями в своём  доме с небольшим хозяйством.

   Его родители долго не перебирались в город: землю жалко. А тут перестройка подоспела, хоть и развалился совхоз, а земелька своя осталась, работать на ней нужно, да и молодёжи помогать. Так и пережили они трудные  девяностые  годы  в  деревне, много работали, выращивали всё, что  можно  было на приусадебном участке, кое-какую скотину  держали, курочек. С кормами было нелегко, но обходились, как, сейчас уж  и  не вспомнишь, но выжили, молодым  помогли, да и  сватей не забыли. В город перебрались совсем недавно, уже в двухтысячные… Они-то и посоветовали купить дачу. Мол,не бойтесь – поможем: надо же пенсионерам чем-то заниматься.
   Дача стала  местом совместного отдыха всей семьи, никогда не пустовала. То одни  родители приезжали, то  другие. И  Эльмириным  родителям  даже понравилось там  отдыхать и работать,  хотя  они  ещё  похаживали  на  свой  завод.  А  молодёжь полюбила  там собираться "на шашлычок". Задушевные разговоры, песни у костра: для  Эльмиры это было в новинку, а Николай-то, деревенский парень,  привык к таким посиделкам…

   Эльмира даже соорудила там небольшой  цветничок, прекрасно вписавшийся  в  грядки с травами и ягодами. Николай подправил беседку, свет провёл, поставил  печь. В общем, культурно обустроил  летний отдых на даче. Всё чудесно, жить бы  только да радоваться…  Да, вот беда – деток нет. Николай уехал в Москву искать  другой  жизни, а дачу оставил жене, попросил только, чтобы его родителей  допускала к земле. А Эльмире что? Пусть ходят, делают что хотят, у неё к свекрови  и свёкору нет никакой обиды… Они хорошие  люди, понимают её беду… На квартиру  Николай тоже  не претендовал, а покупали её  вместе; родители Эльмиры, правда, помогли им выплачивать кредит. Всё оставил, ему нужна  была только свобода для нового витка жизни. Жизни,в которой будут дети и не будет Эльмиры.

  После  развода  Эльмира  долго не ходила на дачу – не могла. Всё там ухожено  руками Николая,а смотреть на эти грядки, постройки было тяжело. Пришла уже  осенью. Свекровь позвонила и попросила собрать яблоки: погниют, опавши; они не успевают. И Эльмира пошла. Собрала яблоки, листья опавшие подмела в кучу. Посидела на скамейке у кручи, посмотрела на притихшую  холодную воду  реки. Красота. А закат какой! Ей  как-то спокойно стало, подумала:"И чего не ходила? Здесь так  мило… И без Николая тоже".

   
   Тогда-то, с её первого похода на дачу, и наступили перемены. Всё изменилось,  и изменилось так неожиданно.
   Она  возвращалась от подруги  из частного сектора. Улица не была освещена.  Лишь кое-где тускло светились ионовые желтоватые лампочки. Вдруг слух Эльмиры  насторожился: где-то совсем  рядом  раздавался жалобный писк.  Она остановилась и огляделась. В темноте было плохо видно, а звук  шёл откуда-то из глубины темноты: то ли впереди, то ли сзади – не разобрать.  Слабый такой, жалобный.  Эльмира  медленно двигалась по дороге, внимательно осматривая каждую кочку и вслушиваясь в  непонятные звуки. Временами звук пропадал, потом  раздавался снова,уже с другой стороны.

   Эльмира вновь остановилась и огляделась. Неожиданно она заметила маленький  шевелящийся комочек. Подошла ближе, наклонилась и увидела крохотного котёнка. Он  был совсем маленький, недельки две, не больше. Котёнок едва шевелился и жалобно, призывно пищал, тоже - едва слышно. Сердце молодой женщины защемило от неожиданного ощущения боли, будто это её бросили, маленькую и беззащитную, на  произвол судьбы. Тёплая волна незнакомого доселе чувства  охватила Эльмируу,она  взяла трепещущее существо и, обернув носовым платком, сунула за пазуху, под курточку,прижала к груди и,что-то бормоча нежное и ласковое, поспешила домой. Котёнок затих, только прерывисто дышал, словно всхлипывал.

   Дома Эльмира осторожно обмыла котёнка тёплой водой, и опять ей стало не по себе, когда она увидела, как окровавленная вода стекала с малыша. Ещё осторожнее  обтёрла найдёныша махровым полотенцем, завернула его в сухую тёплую салфетку и  устроила на ночлег в коробке из-под туфель. "Может быть, выживет. Бедняга, такая  кроха, а уже испытал и боль, и предательство", - укрывая котёнка,подумала  Эльмира,очевидно, имея в виду что-то своё. Малыш свернулся комочком и затих.

 
    Утром Эльмира подошла к коробке посмотреть, жив ли её питомец. Крохотное  трёхцветное тельце мирно пульсировало под покрывалом. "Жив. Надо молока  купить," -  подумала  Эльмира  и пошла одеваться. "А, может быть, детской смеси купить?" - размышляла она,натягивая куртку. Через полчаса Эльмира открывала дверь своей  квартиры, прижимая к груди пакет молока и пакет детской смеси. Котёнок тихонько попискивал, пытаясь выбраться из коробки. "Сейчас, малыш, я тебя покормлю, потерпи немного", - приговаривала Эльмира,наливая молоко в бокал и ставя его в микроволновку. Она взяла котёнка на руки. Тот судорожно  дрожал, но тельце было  тёпленькое и подвижное.  Понимая, что лакать молоко из блюдца он ещё не способен,  Эльмира  купила в аптеке соску и пузырёк  для грудничков. Налила  тёплого  молочка в пузырёк и сунула соску котёнку, пошевелила  пузырьком, активизируя у малыша сосательный  инстинкт, и  котёнок  заработал  язычком,  втягивая  жидкость. "Ну, вот, засосал, - удовлетворённо подумала она, прижав к груди  крохотное тельце котёнка. – Теперь не погибнешь.Я не позволю этого". Она погладила  мягкую шёрстку  животного и улыбнулась: "Мы теперь  вдвоём. У  тебя  есть я,а ты  мне послан Богом, к счастью. Трёхцветный. Милый мой малыш, всё  будет хорошо", - впервые спокойно и уверенно подумала она.


   Так в жизни  Эльмиры  появилось существо, которое изменило её жизнь, взгляды,  отношение  к миру. Раньше её миром был муж, семья, достаток в семье. А теперь её  внимание было сосредоточено на этом крохотном  беззащитном  существе, которое  без  её заботы выжить не могло.

  Несколько лет назад, когда они были ещё с Николаем и думали о появлении в  семье ребёнка Эльмира с усмешкой относилась к женщинам, гуляющим с собачками, часто разряженными, как куклы, и ухоженными. Она не понимала,зачем этим  дамам  комнатные  живые  куклы, лучше  бы заботились так о детях:  своих или  из  дома-малютки! "Блажь!" - говорила она. Теперь на этих женщин она посмотрела по-иному. Она училась различать,где дама держит собачку для престижа, подчиняясь модным веяниям  состоятельных  семей, а где это маленькое  животное -  способ проявить  свой  женский  инстинкт, нерастраченную  материнскую  любовь. Одного она долго не понимала: неужели все эти женщины, как  она, не  могут  иметь детей, или - не  хотят? Второе казалось ей невероятным – заменять заботу о маленьком  родном существе на внимание к собачке, которую такие дамы часто называют  интимным  словом "детка"!?

    Однако, появление в её жизни бездомного котёнка  многое  изменило и, главное, - отвлекло её от семейной трагедии. Эльмира с ужасом  думала, что могла пойти  другой дорогой или в другой день и не наткнуться на этого подкидыша. Котёнок оказался девочкой, очень ласковой,понятливой и забавной. Эльмира не задумывалась  над именем, называла котёнка  "малышка" и  котёнок стал  реагировать на такое обращение. Ну и стал Малышкой. Незаметно  для  себя  Эльмира  изменила отношение не только к бродячим кошкам и собакам, но и к своему мужу. Ей казалось, что она уже не злится на него за измену (да и не измена это вовсе),а понимает его стремление  иметь своего ребёнка. Ей уже хотелось,чтобы он нашёл свою женщину, с  которой мог бы  иметь детей. Она бы  даже смогла посмотреть на этого ребёнка и даже подержать его на руках,злости точно уже  не было бы.

   Эльмира чувствовала, что по-прежнему любит Николая, только в этой любви  появились новые оттенки: она желает ему счастья. Она желает ему испытать такое  же чувство нужности,какое испытывала в последнее время сама.

    Эльмира  всегда  жалела  бездомных  кошек и собак, возмущалась, когда  прохожие  или  дети, пинали  беззащитную  тварь, а  ещё хуже  кидали  им  какую-нибудь пустышку, а  те, думая, что это съестное, доверчиво бросались к обманке… Сердце  Эльмиры сжималось от жалости к бедным  животным. Не более… Теперь же, когда она видела  бездомных  животных, ей очень хотелось им помочь,но как она долго не могла придумать. Взять их к себе - невозможно, она просто не сможет их держать в квартире. Значит, нужно как-то помочь им  выживать здесь, во дворе. И  Эльмира стала кормить уличных животных. Она покупала им  сухой корм или варила  кашу с рыбой, и, выбрав  местечко в стороне от подъезда, подзывала: "Кис! Кис!" Поначалу подходили  несколько  кошек, живущих  в подвале их дома, но постепенно кошек  становилось всё больше,а те, первые, узнавали Эльмиру и бежали к ней, как  только она появлялась на горизонте – по запаху, что ли?

   Вскоре о странном  отношении  Эльмиры к бродячим кошкам узнали её родители, подруги. Попытались укорять её  в странности подобных  действий. Говорили, что  на  неё скоро, если не уже,станут показывать  пальцем и смеяться. Эльмира  грустно смотрела на друзей и говорила: "Ничего вы не понимаете. Они – живые! Они – несчастные! Вы понимаете, что значит не иметь дома и пищи?! Кто же им поможет, если не человек?" На что друзья  недоумевали и отвечали: "Они – животные, хоть и  бездомные. А сколько у нас бомжей, бедных! Ты видела? Посмотри, сколько их около церкви или по базару ходит, милостыню собирают, или в помойке роются… Ты им лучше помоги!"
   Поначалу  Эльмира  терялась и не сразу научилась парировать на такие аргументы, вздыхала  и говорила: "Да, много бомжей, безработных, блуждающих  людей. Это перестройка виновата. Позакрывали, разорили предприятия – вот и расплодили  бомжей".  Временами  вспыхивала  и разгорячено  доказывала  друзьям: "Я-то здесь причём? Это наше государство такое замечательное!Социальное! – презрительно  добавляла,- вот пусть оно и позаботится о своём народе. А я что могу? Я могу помочь бедной старушке, и то, если  она не работает бомжом… Вы  забыли, чему нас учили в школе совсем  недавно? "Человек – это звучит гордо!" - раньше это знали все… но теперь забыли…  А человек имеет  мозг, образование, какое-никакое, жильё. Он способен сам о себе позаботиться.  Если он – человек… А как позаботится о себе родившийся в подвале  котёнок или кутёнок? Его родили  в голоде и холоде. Если  мать не покормили, у неё  молока не  будет… - жёстко  говорила  Эльмира. – А человек  всегда  может заработать себе на  бед, - и  добавила мягче, - если он не инвалид, конечно".

   Так и жила теперь Эльмира заботами о своей Малышке и куче бездомных кошек. Кормила их, разговаривала с ними, и они её понимали, реагировали на её слова, по-своему, конечно. А  дома беседовала с Малышкой, рассказывала ей о своей судьбе, о муже, её бросившем,– уже спокойно, без гнева и ненависти,- об одиночестве своём.  Гладила лоснившуюся шёрстку прижавшейся к ней питомицы и говорила, говорила… Иногда плакала.  А однажды во время такого задушевного  разговора с Малышкой, Эльмира почувствовала, как  зашевелилась  притихшая было кошечка, теснее прижимается к ней,обнимает за шею  лапками и так  тихонько, нежно, касается  её  щеки  язычком, словно смахивает текущие слёзы. Этот жест питомицы  растрогал  Эльмиру, и она разразилась рыданиями, поглаживая  и прижимая Малышку к себе. Растерявшийся  котёнок  замяукал  и стал лизать Эльмире руки, норовя  лизнуть  её  и в лицо. Отрыдавшись,  Эльмира  прижала  котёнка  к груди и чмокнула его в мордашку: "Милая моя! Ты всё понимаешь и жалеешь меня! Я люблю тебя, солнышко ты  моё! - Помолчала. - Ничего, прорвёмся. В мире много прекрасного и презренного.  А мы с тобой выжили и любим  мир, правда? Мы справимся", - уже спокойно сказала  она  и  встала  с  дивана, отпустив  котёнка на  пол.


   После  развода с Николаем  Эльмира  некоторое  время не общалась с родителями  ни своими,ни мужа:видеть никого не хотела, хотелось быть одной. Она вспоминала  свою  жизнь с Николаем, переживала прекрасные мгновения, заново  проживала  страшные  минуты объяснения, то разжигая, то приглушая свои эмоции, пыталась объяснить своё негодование, его поступки, всё более погружаясь в пучину боли  и страдания. Так она вынашивала, выбаливала своё несчастье. Сколько бы это продолжалось сказать трудно, но природа предпочитает  жизнь, обновление и пробуждение каждую весну. Так и человек  проживает свои  кризисы и падения для того, чтобы возродиться к новой жизни в новом понимании и принятии мира. Для  Эльмиры таким возрождением  стала  забота о бездомном котёнке. А постепенно,  успокоившись и отойдя от обиды, она сначала навестила своих родителей, а потом ей  позвонила свекровь и попросила собрать  яблоки  в саду.  Эльмира сходила в сад  и теперь была чрезвычайно благодарна свекрови:  иначе бы она  не  вышла "в свет", не навестила подругу и не подобрала бы  Малышку.



****************************************************



    На третьем  или  четвёртом (она уже не помнила) году одиночества Эльмира вдруг получила письмо из Москвы,от Николая. Она удивилась: письма давно уже  почти не писали, всё телефоны  да скайпы. Удобно, живой голос слышишь. Это  с одной  стороны. А с другой – письмо это разговор по душам. Читаешь и  представляешь  собеседника, лицо его, интонации, мысли читаешь, значит, в душу  заглядываешь. Ведь написать, что  думаешь – легче, чем  сказать это глаза в глаза. Да, письмо, это – письмо…
    Эдьмира несколько минут вертела  конверт, боялась отклеить  козырёк: что  там, в этом  конверте?  Вдруг опять  боль?! Она только-только отходить стала  от своего горя,  приглушилась  печаль, одиночество  притупилось, мир  цветным  стала  видеть, Малышка появилась, ласковая, доверчивая  подруга  её  одиноких  вечеров, целительница её печали…  Да и к Николаю, уходу его, стала  спокойнее относиться, смирилась с  его решением, сердцем отпустила. Что же ему ещё надо? Может быть, решил хозяйство поделить? Так она не возражает. С замиранием сердца надорвала  Эльмира  конверт и вынула небольшой  листок  почтовой  бумаги, исписанный  четким  мелким  почерком  Николая. Из конверта  выпала открытка с видом Москвы. Что за новости? Откуда такая сентиментальность у простого рабочего парня из деревни?  Эльмира подняла  открытку и положила на стол, развернула письмо.  "Дорогая Эльмира! – споткнулась  она на  первой  же  фразе.  - (""Дорогая"! – это  уже интересно", - подумала  и продолжила  чтение). -  Надеюсь, что ты  простила меня и сможешь  дочитать  письмо  до  конца. У меня  всё  хорошо. Я работаю. Встретил  добрую  женщину, и  теперь вот хочу  жениться. - ("Ну и женись, я-то причём?" - с недоумением  подумала  женщина). - Но ты  мне не  чужой человек. Если ты не против,я хотел бы познакомить тебя со своей  будущей женой. Мы расписываемся, большой  свадьбы не будет, только близкие люди. Я хочу, чтобы ты приехала на  нашу роспись. Не переживай о билетах,я выслал тебе билет – он в открытке. Мне важно,чтобы мои женщины знали друг друга. Эльмира, пожалуйста, приезжай! Я буду  ждать. Николай".

   Эльмира  свернула  листок и задумчиво  положила  на  стол, взяла  открытку, развернула. Вот он, билет. Спальный вагон. Нижняя  полка. На какое число? Эльмира  покрутила  розовый  листок, нашла  тиснение, прочла: "24 мая вагон 4 место 3. Отправление в 17-30, время московское". "24-ого. Сегодня 20-е, - пронеслось  в  голове, - сегодня  понедельник,  24-е – пятница. Значит, роспись в субботу. А где я буду ночевать? – мелькнула мысль. – Не  в квартире  же  жениха? Ладно. Я его простила. Уважу, если ему это так нужно. Меня не убудет", - подумала  Эльмира.

  Зазвонил телефон. Звонила бывшая свекровь. Что ей-то надо?  Эльмира взяла трубку.
  -  Мирочка! – прозвучало  в трубке (так её называл только свёкор). – Мирочка! Извини, пожалуйста, что беспокою. Не сердись.
Эльмира  поморщилась: и что миндальничает, хотя понимала, что старик говорит искренне, он никогда не менял своё отношение к ней – сразу принял и полюбил  как  дочь, - очень переживал  их разрыв, но по деликатности душевной не считал  возможным  вмешиваться в дела молодёжи.
 - Здравствуйте, Иван Петрович! – сдержанно ответила  Эльмира. – Вы же знаете, что  на  вас сердиться  невозможно, да и не за что. Случилось что?
 - Мирочка! Мы  получили  письмо от Николая. – Помолчал. Видимо, ждал бурной  реакции невестки, но Эльмира  молчала. Тоже ждала. Продолжения. Не услышав протеста, Иван Петрович продолжал:
 - Он пригласил нас  к себе и написал, что мы можем с тобой ехать. Якобы и ты в Москву поедешь. Верно это, дочка? – тихо  закончил  он. - Ты поедешь?

    Эльмира помолчала несколько минут, нутром чувствуя напряжение на том конце провода и слыша в трубке частое прерывистое  дыхание своего собеседника. Она понимала: от её ответа многое зависит. Иван Петрович – мудрый  человек. С  виду простой крестьянский  мужик,всю жизнь проработавший  совхозе. Что он видел в  своей жизни? Земля да скотный двор. По праздникам – концерты в сельском  клубе  да  посиделки длинными, зимними вечерами. А так -одна работа… Интриги – не его  стихия. Он был деловитый спокойный мужик, дом содержал в достатке, жену жалел, снисходительно переносил  женские  прихоти и капризы, даже баловал неприхотливыми  подарками к праздникам. Его житейская  мудрость не раз восхищала  Эльмиру. Рядом с таким мужем  женщина чувствует себя  женщиной, защищённой и слабой… "Наверное, и Николай в него пошёл, сильный и терпеливый… Мне было с ним  хорошо", - невольно промелькнула мысль. Поэтому и  не  хотелось свёкора обижать недомолвками и недосказками. Он ждал прямого ответа  на прямой вопрос.
  - Да, я  еду в Москву на бракосочетание Николая, - выдавила  Эльмира. – Вы это хотели услышать, Иван Петрович?
Она понимала, что такой её ответ ясно говорит о том, что простила она Николая, переболела.
В трубке послышался вздох облегчения.
 - Так мы можем поехать вместе, Мирочка? – осторожно задал главный вопрос Иван Петрович.
"Господи, что я мучаю старика? Он-то причём?" - рассердилась на себя Эльмира.
 - Конечно, можем! Я позвоню  вам  перед  отъездом. Не переживайте! – закончила она почти ласково.
 - Ну, спасибо, дочка, спасибо! Успокоила старика. До свидания!
 - До свидания! – проговорила  Эльмира  и  медленно  положила трубку.

"Ну, вот, выбор сделан. Дала слово – выполняй! Только смогу ли я выдержать это испытание?" Её  взгляд  упал  на  сидящую  рядом  с тумбочкой  Малышку. Кошечка  копилкой сидела  около  ног  Эльмиры  и  смотрела на хозяйку.
 - Ну, что, подруга, я приняла  правильное решение? – обратилась она  к питомице.  Та  словно только и ждала  этих  её  слов, как  будто  понимала  и  её  состояние,  и  сложность  всего  разговора. Малышка  неожиданно сорвалась  с места  и  прыгнула  к хозяйке  на  плечо. Эльмира  не  была  готова  к  такому действу  кошки и  инстинктивно от неё отмахнулась, стряхнув с плеча. Кошка отлетела в сторону. Увидев опущенные  уши  красавицы, Эльмира  наклонилась,  взяла Малышку на руки и нежно провела  рукой  по холке.
 - Ну, прости, пожалуйста! Я не хотела тебя обидеть, - кошечка  навострила уши, но не проявила  никакой  реакции  на слова хозяйки, всё ещё изображая обиду.  Эльмира  прижала  её  тельце к себе и погладила.
 - Ладно, прости. Но и ты хороша – прыгаешь, не предупреждая! – погладила,  любуясь гладкой  блестящей шерстью  Малышки. – Ты  же  знаешь, люблю тебя. Что ещё?

   Кошка будто ждала этого признания, замурлыкала, зашевелила ушками и, блаженно  прикрыв глаза, уткнулась  носиком в живот Эльмиры. Продолжая гладить  любимицу, Эльмира  прошла  вглубь  комнаты  и  уселась в кресло.
 - Знаю, ты согласна  с моим  решением, - продолжала  она, перебирая заушные  волосики  кошки. – Только  с тобой что  делать-то? Кто будет  тебя  кормить? – задумчиво  прошелестела  Эльмира (они ещё ни  разу  не расставались  с  Малышкой  с  момента  их  первой встречи). – Кому  доверить моё  чудо? – Она улыбнулась. – К бабушке  пойдёшь, Малыш?
"Вот тебе и внучка!" - издевательски  подтрунивал  внутренний  голос. "Да, ладно, не  юродствуй", - промелькнуло в ответ. Ирония судьбы!
 Кошка  спокойно  возлежала  у неё  на  коленях и урчала. Она согласна  с любым  решением  хозяйки.






    Эльмира  счастлива.  Она  нашла себя, не  потерялась  в своём горе. И Николай не бросил  её. Отец Александр был  прав. У них добрые дружеские отношения.
    Через  несколько лет Николай  встретил свою женщину, женился и пригласил  Эльмиру на свадьбу.Друзья и знакомые гудели, обсуждая это необычное событие: как  это можно поехать на свадьбу к бывшему мужу? Не понимали, что обида в душе  Эльмиры перегорела, превратилась в пепел, а доброе отношение к Николаю осталось. Она  его по-прежнему любила, только появилось что-то новое в этой любви. Она желала ему счастья, хотела, чтобы  ему было хорошо, чтобы он испытал счастье  отцовства и,самое странное было то, что Эльмира  приняла  его  жену. Не было  ни ревности, ни отторжения чужой женщины, была благодарность за способность сделать счастливым её любимого. Молодая жена  Николая понравилась Эльмире, хотя  на  свадьбе и  чувствовалось  некоторое  напряжение.  И тем не менее свадьба  стала  полным примирением. Эльмира не умела  лгать и лицемерить и, когда она выступила с  поздравлением  молодых, её  слова  пожелания счастья  и  благополучия  прозвучали  очень  искренне и доброжелательно, а слёзы, выступившие на глазах, - лишь  эмоции, справиться с которыми не всегда бывает  просто…


    Она  приехала из Москвы  спокойная и умиротворённая и снова окунулась в свои  привычные заботы о Малышке,о дворовых кошках, в мысли о том,как можно помочь  этим  животным.
    А когда в молодой семье появился первенец, Николай позвонил Эльмире и  пригласил её приехать, сказал, что они хотят, чтобы Эльмира стала его крёстной-матерью.  Эльмира не ожидала этого и не знала, как себя вести,стоит ли  принимать подобное  предложение.
"Приезжай, поговорим обо всём. Я тебя встречу. Билет я перешлю".
     Так она стала крёстной-матерью Егорки. А когда Катя – жена Николая – серьёзно заболела и вынуждена была лечь в больницу, Эльмира поехала в Москву, чтобы помочь Николаю управляться с малышом. Эльмира  поначалу хотела отказаться, оговорившись, что это неудобно, что злые языки наговорят Бог весть что, да и как к этому отнесётся  Катя? Николай  просто ответил, что это идея  Кати, что, если  нет рядом  матери, то её заменяет крёстная-мать. Таковы христианские  традиции.  И  Эльмира согласилась  поехать в  Москву и помочь Николаю. Она поражалась своему  состоянию – спокойному, уравновешенному. Она следила  за  домом, готовила обеды, гуляла с малышом, периодически  навещала  Катю в  больнице и рассказывала  ей  о  новостях  развития  Егорки. За эти  две  недели, проведённые  в семье Николая,  Эльмира убедилась, что  их  с Николаем отношения  перешли в новую фазу: доверительных, спокойных и дружеских.







    Эльмира  собралась  навестить  родителей.  Они перезванивались, но хотелось  живого общения, а Эльмира, увлечённая  новым состоянием и заботой о Малышке, совсем не находила времени, чтобы забежать  к родителям.
    Сегодня она  выходная, времени свободного  много: пора встретиться  с родителями. Обычно она ходила к ним пешком – от  завода это было совсем  не далеко, а  у  них  с Николаем  квартира в новом  районе – далековато  от  завода,  да и от  родительского дома  тоже.

    Поэтому она решила доехать до них автобусом. На  остановке  народу было немного – видно, автобус ушёл недавно. Эльмира  встала несколько в стороне от  ожидающих и с интересом  разглядывала  публику. Воскресенье. Люди предоставлены  сами  себе. Отдыхают, кто как хочет или может. Вот рядом группа  молодых людей. Красиво одетых, шумных. Счастливые: у них ещё всё впереди… Эльмира улыбнулась и  перевела взгляд на стоявших неподалёку пожилых женщин. "Подружки. Наверное,  давно не виделись… Так оживлённо беседуют", - мелькнула мысль. Вдруг женщины затихли и застыли, устремив взгляды в сторону  Эльмиры. Ей стало неловко. Она  оглядела себя: да, нет,кажется, у неё всё в порядке. Но женщины упорно смотрели в  её сторону. Тогда Эльмира попыталась поймать взгляд одной из смотревших и  поняла, что не она объект  внимания взрослых дам. К остановке направлялась  молодая  женщина в шикарной норковой  шубе с небольшой,но, вероятно, вместительной сумкой. Неужели и эта передвигается автобусом?! Женщина подошла к остановке, беспокойно огляделась. К ней подбежали  откуда-то появившиеся бродячие  собаки и остановились в полушаге от неё. Та улыбнулась, что-то негромко сказала  собакам  и направилась к переходу. Собаки, виляя хвостами, бежали  рядом. Картина ещё та! Богато одетая девушка  легко и непринуждённо  пересекала  дорогу, сопровождаемая сворой  собак, и они её  не пугали, было ясно, что они идут с ней… "Интересно, куда! - мелькнула мысль у Эльмиры – И кто эта дама?" А дама словно не замечает  внимания толпы, временами протягивает руку к подбежавшей собаке и  то ли гладит  животное, то ли что-то суёт ему в пасть.  В сопровождении  необычных  проводников, девушка  перешла дорогу и  направилась к полуразрушенному  заброшенному  дому  напротив  остановки. У  забора она оглянулась и открыла калитку незнакомого  дома - со всех  сторон к  ней  кинулись собаки, откуда  только  выскочили?! В сопровождении  стаи  собак, она  скрылась за калиткой.
 А народ продолжал обсуждать эту необычную картину.
 - Я не первый раз  уже  вижу  эту  даму, - услышала  Эльмира  голос рядом. – Она  ходит в  этот  дом  кормить бездомных  собак. Хозяева-то дома выехали, вот там и обосновались собаки…
 - Это что же, ей  заняться  нечем? – отозвалась другая. – А  с  виду интеллигентная. В шубе.
 - Да у богатых свои причуды. Деньги девать некуда. Лучше бы бедным помогла.
 - Да,что ты! Бедных они не видят. Им  собак  бездомных  жалко. Дамочка-фуфырочка, - презрительно  произнесла  стоящая  рядом  с  Эльмирой  женщина. Она всё прислушивалась  к  разговору  и, видно, не выдержала, решила высказаться, поддержать  случайных  сообщников.
 А Эльмира с замиранием сердца ожидала возвращения незнакомки.
 Подошёл автобус, а незнакомка так и не появилась…


    Встреча с девушкой в норковой шубе не давала покоя Эльмире. Всю дорогу она думала о том, как бы найти её, познакомиться с ней. Эльмира уже несколько лет кормила  бродячих кошек, некоторых даже стерилизовала за свой счёт. И это становилось ей уже не под силу, а сторонников не встречала; друзья посмеивались над её причудами, соседи вообще считали её сумасшедшей. Эльмира не раз слышала возбуждённый шёпот и переглядывание  стоящих у подъезда  женщин во время своего появления.
   Однажды она как обычно вышла вечером покормить бродяжек.  Около подъезда на скамеечке сидели женщины и беседовали о своём. При появлении Эльмиры  все  враз  замолчали и уставились на неё. Эльмира поздоровалась и прошла к торцу  дома, где под кустом у неё лежали чашечки-кормушки.

 - И чё она там в кустах ищет-то? – услышала негромкий голос.
 - Да чашки у неё там для кошек спрятаны. Кормить вышла. Жалко девку… А ведь такая ладная была, когда с мужем жила… - ответил другой голос и Эльмира узнала соседку по площадке тётю Шуру. – Как уехал Николай, она и тронулась, бедняжка,а потом  вот и стала  кормить бездомных кошек. Себе завела  котёнка… - помолчала, потом сокрушённо закончила, -  вот что мужики с нами делают! Совсем свихнулась  девка!
 - Да ладно каркать! – вступила в разговор другая соседка, - ну, переживала… А ты не переживала бы, если бы тебя муж бросил? То-то и оно. Занялась девка божьим  делом – помогать бездомным. И не сумасшедшая она, а блаженная! Благо творит… - протяжно проговорила  Мария Ивановна. - Её отец Александр благословил…

    Эльмира  раскладывала  чашечки, прислушивалась к разговору и удивлялась воображению  своих соседок. Что только не выдумают! Надо же,отец Александр благословил! И откуда берутся такие сведения? Но она уже не сердилась на соседей, хотя первое время было нелегко слышать подобное. А теперь уж приняла их своеобразное отношение к себе. "Блаженная", конечно, получше  "сумасшедшей", хотя она себя не ощущала ни той, ни другой. Она просто нашла себе занятие. Её сердце открылось чужому горю и повернулось к самой беззащитной категории живого мира – к бездомным животным. Что же в этом необычного? Кто-то же должен обратить внимание и на них. Так почему не она? "Блаженная", так "блаженная" - пусть называют,  как хотят, лишь бы не мешали ей.

  Поначалу–то  соседи возмущались: приваживает бродячую тварь к дому! Но постепенно смирились, лишь попросили собирать кошек подальше от подъезда. Эльмира  и сама понимала, что у подъезда – не очень удобное место, искала другое, потом приучала питомцев к новому месту: за торцом дома, в скверике. Теперь это было постоянное место кормления. В сквере посажены кусты, деревья, животные летом грелись на травке или спали в кустах, далеко и надолго не убегали. Каждый день появлялись новые бродяжки. Семья кошек увеличивалась. Иногда Эльмире удавалось пристроить кого-нибудь к магазину или киоску, особенно, если в помещении  заводились  мыши. Охотно брали и кормили, а кошечки благодарили за приют  уничтожением  грызунов.
    Но вместо ушедших появлялись новые… И это порождало определённые трудности. Поэтому, когда Эльмира  встретила "незнакомку в шубе", она вдруг подумала:  вместе они могли бы что-нибудь соорудить полезное. Может быть, даже создать приют для животных. А сама Эльмира не знает, как это можно сделать. Незнакомка показалась смелой и находчивой девушкой – то, чего не хватает  Эльмире. Эльмира – не боец, она понимала это. Она добрая, исполнительная, но очень неуверенная в себе женщина, и поэтому она вряд ли сможет что-то добиться сама.
 Нужны союзники. Но где их искать? Хорошо бы познакомиться с этой  девушкой…
 Поглощённая  этими мыслями,  Эльмира  подошла к дому родителей.



   Встреча с  "девушкой в норковой шубе" не давала покоя Эльмире. Она понимала, что не одна любительница животных, что, наверняка есть люди, как и она, беспокоящиеся о бездомных животных, может быть, как и она,помогающие им,но где встретить этих единомышленников, она не знала. В её окружении таких не находилось. А так хотелось что-то более  серьёзное и полезное сделать  для несчастных кошек и собак…

  Эльмира  стала внимательно присматриваться к окружающим, надеясь, почувствовать человека, близкого по духу, с некоторыми заговаривала о любви к животным, но пока ещё никого определить не могла.
  Если бы она знала, где живёт та девушка,она, наверное, пошла бы к ней домой и заговорила с ней первая. Она понимала,что порой её излишний интерес к бездомным  животным создаёт о ней странное впечатление, только ей это уже было безразлично. Она искала союзников.

    Вторая  встреча с незнакомкой произошла неожиданно.
 Эльмира  шла с работы через базар и вдруг  увидела у дверей павильона двух кошек. Чёрные, пушистые. Внимание её приковали эти две красавицы. Они ожидающе  смотрели на проходивших мимо людей: вдруг среди прохожих и их хозяйка?! Эльмира приостановилась и негромко воскликнула: "Красавицы! Где вы были раньше? Я бы вас взяла.Обеих.А теперь не могу – у меня уже живёт Малышка… (А ведь не подумала, что до Малышки на кошек внимания не обращала, -"взяла бы"…) Но вы приходите к дому! Я вас буду кормить!" – добавила громче и непроизвольно потянулась к кошкам. Эльмира  грустно поглаживала  чёрную красавицу, когда  вдруг почувствовала на себе  чей-то взгляд. Эльмира  оглянулась и глаза в глаза встретилась с незнакомкой. От неожиданности у неё вырвалось:
 - Вы?! А я вас искала… - и  Эльмира выпрямилась и шагнула навстречу своему спасению…
Девушка приостановилась:
 - Вы искали меня? Зачем? Мы разве знакомы? – произнесла она  довольно холодно.
В первую  минуту  Эльмира  растерялась,  не зная, как реагировать на слова девушки, как начать разговор, затем, справившись с волнением, выпалила:
 - Вы кормите собак, да? А я – кошек! – Девушка улыбнулась. – Я подумала: может быть, нам объединиться?
 Незнакомка остановилась и с очаровательной улыбкой произнесла:
 - Может быть, нам тогда сначала  познакомиться? – Эльмира  кивнула,а незнакомка протянула  руку, - Вера!
 Эльмира пожала тёплую  мягкую ладонь девушки:
 - Эльмира!
    Так они познакомились, и  у Эльмиры появилась новая подруга  и единомышленница. Она узнала, что Вера с детства любила животных, особенно, собак. Вера  росла в обеспеченной семье, и у девочки не было недостатка в игрушках, вещах. Исполнялись все её капризы, кроме одного: родители не хотели купить ей щенка. А именно щенка, маленького, беззащитного, Вера считала главным подарком. Взрослые понять этого не могли, или не хотели… Тогда Вера стала тайком играть с дворовыми собаками.  Бывали случаи, что приходила домой исцарапанная и покусанная, и взбучки получала от родителей, но от своих "собачьих" походов не отказалась. Всё терпела, сносила скандалы смиренно и безропотно.  Переболеет, и опять бежит к своим собакам. Её так и прозвали дворовые ребятишки – "Верка-собачница".
Она не обижалась, кормила, ласкала  бездомную тварь, иногда лечила.
     После  окончания  школы  поступила в  сельскохозяйственный  институт  на ветврача. Теперь  ей никто не мешает общаться с собаками – это её профессия. Работает в ветеринарной клинике института, но живёт пока с родителями и поэтому домашней собачки у неё нет, но есть вот эти – бездомные, которым она помогает выжить на улице.








  Эльмира спешила. Настроение у неё было отличное. Её ждали две очень важные для неё встречи.  Встреча с нотариусом  по завершению регистрации общества "Охраны и опеки бездомных животных", учредителями  которого они с  Верой  становились. И вторая, не менее главная: дома её ждал любимый крестник. Отец Александр не ошибся: Николай не бросил её.  Да, первое время было очень тяжело, не хотелось не только видеть его, даже слышать о нём она не могла. Но с появлением в её жизни Малышки изменилось всё. Она открыла в себе столько нового,о чём даже не могла и подозревать. Её жалость к животным  переросла в потребность бороться за нормальное существование этих  животных и родилась мысль открыть приют для бездомных кошек и собак. Это была безумная идея. Но оказалось, что она не одна такая, появилась Вера, нашлись сторонники. И вместе они начали работу по организации приюта. И победили.

     Эльмира  теперь точно знает, что можно быть счастливой, даже если ты одинока и тебя оставил муж.   Главное – найти себя,  найти дело, которое увлечёт, станет смыслом  жизни, научиться прощать и принимать события  как  данность,  научиться  жить с этим, видеть чужое горе и радость, уметь понимать  другого человека  и принимать его  таким, каков он есть,  помогать ему, если  он  нуждается в твоей помощи. А счастье и любовь  придут обязательно  как награда за  щедрое, любящее сердце.









      Через пять лет после рождения Егорки Эльмира  получила новое письмо от Николая. Он писал, что приедет к родителям и просил разрешения прийти к ней: надо поговорить.
Он хочет ей оставить на некоторое  время сына. Катя опять в больнице, и он не  может совмещать заботу о сыне с уходом за Катей, а ей нужно внимание….


      Катя  ушла тихо и смиренно. Однако оставила  духовное  завещание  мужу, сыну и ей, Эльмире, что очень изумило женщину.
     В своём прощальном письме-завещании Катя просила Эльмиру не бросать её  мужчин, заменить сыну мать, как и подобает крёстной. А если сможет совсем простить Николая, то "пусть он станет её мужем"…


      Соседи шушукались, крутили  пальцем у виска и недоумевали: как можно принять мужа-предателя с ребёнком. Это оскорбляет женское  достоинство…
Только Эльмира была  совершенно  другого  мнения. Порой ей было неловко за  своё счастье. А она каждой клеточкой  ощущала себя  по-настоящему счастливой  женщиной. Её  сегодняшняя  жизнь  казалась ей  миражом, сном. Вот однажды она откроет глаза – и ничего в её жизни не будет. Ни любимой Малышки, ни заботливого Николая, ни озорного Егорки, ни даже  приюта  для бездомных  животных, в котором она теперь работала  абсолютно официально… Но шли дни, а сон не исчезал.
   Отец Александр был прав во всём. Николай её не бросил, он был рядом. Рядом  был маленький  любознательный  крестник, которого она очень любила… И при этом она  занималась  любимым  делом: приют для бездомных животных – её детище.
Она не обращала внимания ни на шепот за спиной, ни на недоумённые жалостливые  взгляды. Она была счастлива и знала, что своё счастье она выстрадала  и поэтому ни о чем не жалела.