Люси

«Нам надо расстаться на какое-то время. Собрала вещи и ушла. А чего я ожидала? Что он будет валяться у меня в ногах, умолять не уходить, клясться в невозможном? Да, тупая дура! Именно так я и думала. А он даже не попытался остановить, отговорить. Только этот брезгливый взгляд. А лишь захлопнулась за мной дверь, наверняка поскакал к этой крашеной сучке Эмме, козёл! С ней у него не бывает проблем. Ещё бы! Я же извечная проблема! Угроза человечеству. Казнь египетская… Ну и чёрт с ним! Даже не позвонил, сволочь! Впрочем, я ведь разбила телефон… дура, дура… Ну и пусть. Гордон Джонсон. Беги к Эмме. Она утешит тебя, несчастную жертву ужасной эгоистичной садистки Люси. А скорее всего, отправился в паб и бухает там. Боже мой, он же пять месяцев спиртного в рот не брал. Катастрофа! Страдалец. Отрывайся теперь по полной. Злая назойливая Люси не будет теперь пилить тебе мозг, не будет приглядывать, чтобы ты выходил из дома с застёгнутой ширинкой. Ходи расстёгнутый. И пусть твой писюн болтается на всеобщее обозрение, всегда готовый к действию. Ты ведь теперь свободный мужчина. Эмма. Неужели она ему нравится? Как эта выхухоль вообще может кому-то нравиться? Так и не звонит. Ах, да… Ничего, Люси, ничего. Жила я двадцать пять лет без этого Гордона Джонсона, проживу ещё двадцать пять. И почему я психанула? Не помню. Надоело. Не хочу думать. Захотел бы, нашёл бы меня. Ну, неужели Эмма? Меня сейчас стошнит. И ведь ни слова. Ни вопроса. Только этот взгляд. Чёртов его взгляд. Пьёт сейчас и треплется пьяным мордам какая у него плохая Люси, бесчувственное бревно и зануда, тупая как пробка и вечно недовольная. И какое счастье, что она свалила наконец-то, не пришлось её убивать табуреткой. Скотина! И не звонит. Думает, я буду звонить. Чёртов телефон. Думает, вернусь как побитая собака с извинениями и он, конечно, благосклонно даст мне шанс. Дарует мне прощение. Император. Ну, зачем? Зачем?».
Люси не выдержала и заплакала. Она лежала на гостиничной кровати, закрыв лицо руками. В дверь номера постучали. Стучали долго. Люси открыла. На пороге стоял толстый детина невысокого роста в униформе мусорщика. Его круглая голова подёргивалась, глаза бегали из стороны в сторону.
- Мэм, я… Я, мэм…
- Что Вам угодно?
- Я потрахиваю. Я пришёл потрахивать. Это моя работа. Я потрахиваю, - залепетал он быстрым противным голосом.
- Что?
- Я потрахиваю. Это моя работа. Мне за это платят. Я потрахиваю. Потрахиваю.
- Пошёл к чёрту! – Люси захлопнула дверь.
- Я пришёл потрахивать, мэм. Это моя… моя работа. Я потрахиваю, - гундел толстяк в коридоре.
- Убирайся или я пожалуюсь менеджеру!
На минуту звук за дверью исчез, затем возобновился:
- Мэм, моя работа. Я потрахиваю. Я пришёл потрахивать, мэм. Я потрахиваю…
Люси подошла к зеркалу, собрала волосы на затылке в пучок.
- Он потрахивает, - значительно сказала она своему отражению и вдруг расхохоталась. Повалилась на широкую кровать.
«Вот бы сейчас увидеть физиономию Гордона».
Толстяк мямлил всю ночь. В пять утра он замолк и ушёл.
«Очевидно, его рабочий день закончен», решила Люси.

11 марта 2018