Фонарик

 Ко времени, когда этот случай был, я уже три года руководил энергокомплексом станции дальней тропосферной связи.

   Так как станция была расположена на сопке, в 45 км по тундре от Эвенска, а Эвенск в 600 км к северу от Магадана, то по энергетике была полная автономия. Свои дизель-генераторы, 10 шт, водогрейные котлы, 5 шт. Дизеля, само собой, работали на дизельном топливе, котлы тоже. Дизтопливо мы получали по летнему заводу, с танкеров или нефтеналивных барж. Получали в Эвенске, а зимой, когда тундра вставала, и открывался зимник, своими бензовозами перевозили на станцию. Собственных емкостей в поселке не было. Скачивали в емкости «армянэнерго». Откуда на дальнем северо-востоке взялось «армянэнерго»? Я сам очень сильно удивился, когда в первый раз приехал в поселок и зам. начальника станции сказал мне: «Пойдем в армянэнерго, познакомлю тебя с руководством, тебе с ними часто придется работать». Я шел знакомиться и как раз задавал себе такой же вопрос. Оказалось все просто. Подошли к электростанции, тоже дизельной, только дизеля гораздо мощнее моих, на вывеске было написано «Поселковая электростанция», а вот в приемной руководства, на двери кабинета директора значилась фамилия Симонянц, а на двери главного инженера – Миносян.

   В то время Север еще процветал. Поселкообразующая организация – Северо-Эвенская геологоразведочная экспедиция, подразделение могущественного в то время «Северовостокзолото», расширялась и росла. Новые мастерские, гаражи, склады и прочие объекты возникали регулярно. Соответственно, все остальные организации в поселке, СМУ, аэропорт, та же электростанция и другие, даже рыбзавод, так или иначе, работавшие на СЭГРЭ, тоже развивались. Требовалось все больше электроэнергии. И, естественно, топлива. И вот настал тот момент, когда главный инженер электростанции позвонил мне на сопку и с печалью в голосе сказал, что в этом году они получают по завозу столько дизтоплива, что емкости будут залиты под завязку, и даже придется часть сливать к геологам. Так что, мол, ищи, куда вы будете сливаться. Я воспринял информацию с досадой, но без паники. Паника возникла позже. Когда, обзвонив всех у кого в Эвенске были значимые емкости, везде получил «сожаления» и «сами столько получаем, что деть некуда». Геологи готовы были принять тонн 30, может быть 50, «если влезет». Что мне с этих 50-ти тонн, когда по завозу приходит 400. И самое главное, что приходит уже через  5-7 дней.

   Но тот же главный инженер СЭГРЭ, готовый принять 50 тонн, все же оставил последнюю надежду. Рассказал мне, что в Чайбухе, это поселок в 70 км от станции, на берегу Охотского моря, есть, или, во всяком случае был, склад ГСМ старательской артели. И старатели его сейчас точно не используют, т.к. участок около поселка лет 5 уже как выработали и перешли на 200 км дальше. Но что они с этим складом сделали, остался он еще или нет, он не знает. Что мне оставалось делать? Пробовать как-то разыскать этих старателей. На удивление, но оказалось это относительно просто. На Эвенской телефонке связь с ними была. Плохая, еле слышная, с хрипами и визгами, но была. В общем, нашел я председателя артели и переговорил с ним. А разговор был такой. Склад стоит, где и стоял, пустой, лет 5 туда никто не заходил вообще, посему состояние ему неизвестно. Если нам надо, можем заливать хоть весь полностью. Но если понадобится ремонт, «это, ребята, сами и своим материалами». Договор на аренду склада заключим осенью, по минимальной цене. Более того, у старателей в Чайбухе есть общежитие, которое они используют только пару недель до начала сезона, пока все собираются, и пару недель по окончании сезона, когда приезжают с прииска. И мы может там жить, пока будем возиться со складом и принимать топливо. «А как в него попасть, у кого-нибудь в поселке ключи есть? Какие ключи, дверь закрыта на болт, открутите гайку и заходите» Это Север, там такое было возможно.

   И вот, на следующий день, я, мой сантехник и наш шеф, начальник станции, поехали в Чайбуху смотреть на этот склад, и если понадобится, сразу делать необходимый ремонт. Кто не был на Севере, тот не представляет, что такое 70 км по тундре летом. На вездеходе, через две реки. Естественно, там не пахло не только дорогами, а даже направлениями. Не говоря уж о каких-либо мостах через реки. Рассказывать, как мы тонули на вездеходе в тундре, надевали сползшие гусеницы по пояс в грязи, штурмовали реки с бешеным течением, как меня разматывало по реке с тросом в руках, который я пытался переправить на другой берег, чтобы там его зацепить за трактор сенокосчиков, который чудом оказался на берегу, можно долго. Это отдельная тема. Так что тут не буду.

   В конце-концов, выехав в 4 утра, часам к 2-м дня добрались до Чайбухи. Нашли этот склад старателей. Он оказался во вполне удовлетворительном состоянии. Заменили два БЗКРа, промазали и прогнали штоки задвижек, подтянули все болты, где были прокладки, и, в общем-то,  все. Поехали в поселок, нашли общежитие, посмотрели, что там можно жить, и даже с относительным комфортом, и уже собрались ехать обратно. Подходим к вездеходу, водитель говорит, что по рации выходили со станции, шефа просят срочно связаться. Шеф вызывает начальника смены, тот сообщает, что звонил морской диспетчер из Эвенска, в сторону Чайбухи вышла баржа с топливом. Сначала будет разгружаться по пути в Гижиге, потом пойдет на нас. К концу завтрашнего дня ожидайте. Вот это номер. Шеф принимает решение, что я и сантехник остаемся, еще раз все проверить и подготовить. А он быстро возвращается, берет четырех человек, и «мухой» назад. Понятно, что эта «муха» в тех условиях означала примерно сутки. И то, если повезет. А что делать? Шеф уехал, мы пошли в общежитие спать. Чтобы завтра утром уже заняться подготовкой к приему топлива.

   Только наладили себе кровати, уже стали раздеваться, в дверь общаги кто-то молотит. Я выхожу, стоит мужик. «Вы с сопки? Да. Я морской диспетчер Чайбухи, еле нашел вас. Баржа встала на скачку, давайте быстро бегите, моряки уже матерятся, вас ищут. Какая скачка, нас всего двое, они же должны сегодня на Гижигу работать, а на нас только завтра к вечеру? В Гижиге ветер, накат пошел, не смогли подойти к берегу, пошли на нас.» Ни хрена себе расклад. И как принимать топливо вдвоем, если обычно для этого надо 6 человек минимум. Но выхода тоже нет. Пошли. Спустились на берег, моряки прыгают вокруг  своей трубы, мат-перемат, в общем, начали качать.

   Как мы скачивались, это тоже достойно отдельного рассказа. Особенно, когда  моряки чтобы быстрее скачаться лупанули повышенное давление, в результате чего вырвало БЗКР у одной из емкостей, и топливо под давлением 12 килограмм, струей фонтана типа «Самсон» в Петергофе, устремилось в небо. А я, стоя под этим фонтаном, направлял его в горловину цистерны, пока сантехник  бежал  на берег с диким криком «остановите насос». А потом сутки сидел весь пропитанный соляркой, т.к. переодеться было просто не во что. Мне еще месяц потом этот «подвиг» аукался. Ноги были сначала цвета вареного краба, а через неделю пошли мелкими язвами. Да и без этого приключений хватало.

   Но, так или иначе, топливо мы приняли. Скачка шла сутки. В следующую, уже, ночь, не спав почти двое суток, матерясь по поводу «где вездеход», пошли звонить на станцию. Там нас ждала еще одна «радостная» новость. Вездеход на обратной дороге поломался, не доехав 10 км до станции. По рации вызывали трактор. Пока он приехал, пока тащил, добрались до сопки тоже часа три назад. На этот момент вездеход поломанный, ремонта в лучшем случае на день. Так что, либо ждите дня два, а может и больше, или пытайтесь как-то выбираться сами.  Попробуйте вертолетом до Гижиги, рейсовым, там заберем хотя бы трактором. Вертолетом хорошо, конечно,  только вот погода ни хрена не летная. Тут приходит мысль, а вдруг баржа не ушла еще, она же сейчас на Гижигу пойдет. Чуть ли не бегом бежим на берег, там будка морского диспетчера. Но и тут облом. Буксир полчаса назад баржу утянул. Спросили погоду на завтра. Типа, хоть примерно, летная или нет. Точно не летная. Но есть надежда. «Видите плашкоут стоит? Видим. Завтра по приливу его будут забирать и потянут на Эвенск. Приходите, шкипер мужик нормальный, возьмет. Когда приходить? Прилив начнется в семь вечера с копейками, вода прибывает быстро, поэтому надо заранее, чтобы по малой воде на плашкоут забраться». Ну, уже кое-что. Все, на сегодня приключений достаточно, пошли спать. Я кое-как смыл с себя соляру, выстирал одежду и рухнул в кровать.   
   Проснулись на следующий день уже за полдень. Сходили пешком в столовую оленьсовхоза, там прекрасно готовили. Идти, правда, три километра, но оно того стоило. На обратном пути решили надыбать вяленой корюшки. В этом районе Охотского моря корюшка идет на нерест. Правда, не в таких количествах как на севере Камчатки. Там, в Каменском, например, вообще кошмар. За одну ночь, а корюшка идет только одну ночь, каждый, кому не лень имеет по десятку мешков, а то и больше. Десяток мешков это уже когда она вяленая. Здесь, в Чайбухе, конечно, значительно меньше. Но мешка 2-3 люди делали.  Прошлись по поселку, по полному полиэтиленовому пакету надыбали. Вернулись в общагу, решили, что выйдем заранее, зайдем в будку диспетчера уточнить, что плашкоут потянут, и если все нормально, пойдем договариваться со шкипером. Сантехник сказал, что есть еще час, и он пока подавит харю. Я спать не хотел и в задумчивости, и от нечего делать, болтался по общежитию. И тут мне на глаза попался фонарик. Отличный, небольшого размера, аккумуляторный фонарик, воткнутый в розетку для зарядки. В те годы это был огромный дефицит. Очень классная штука. Именно потому, что заряжался. И заряжался просто от розетки. В моем деле фонарик был нужен весьма часто. Пошел я бродить дальше. Но вернулся из-за пришедшей мысли, что надо вытащить фонарь из розетки. Долгая перезарядка убивает аккумулятор. А жалко хорошую вещь. Пусть даже чужую.

   В это время раздается крик проснувшегося сантехника – «еб тваю мать, полвосьмого, бежим». Я посмотрел на часы и подумал – «точно еб тваю мать, надо ж так замечтаться». Уже вовсю идет прилив, а нам еще до берега бежать минут пятнадцать. Конечно, ни о каком диспетчере речи уже не шло. Добежали до берега, вода подымается, уже почти до пояса. До плашкоута метров 50. Раскатали болотники, вода еще в сапоги не заливается, но уже близко. Кое-как, чертыхаясь и матерясь, добрались до борта. Трап был поставлен, что вообще-то нас удивило. Когда идет прилив, его сразу убирают. Подумалось, наверное, диспетчер шкипера предупредил, и он нас ждет. Забрались на плашкоут, прошли в будку, в ней никого. Вот это номер. Мы уже здесь, а шкипера нет. А вода уже явно выше пояса. Как он будет забираться? На лодке что-ли его привезут? После получаса ожидания, надежда умерла. Прилив почти полный, а они там очень высокие, по 8-12 метров, шкипером и не пахнет, буксиром тоже. Как выяснилось потом, объявили штормовое предупреждение, а в шторм никакой буксир никакой плашкоут не потянет.

   Вот это мы попали. До берега не доберешься. Не поплывешь же в одежде при температуре воды 3-4 градуса 50 метров? Вернее, уже все 150 после подъема воды. А сидеть тут в голоде и холоде часов 10 минимум. Впрочем, осмотревшись, поняли, что не все так плохо. С голодом разберемся, у нас же есть корюшка, да и в сумке оказалось пару банок консервов, уже неизвестно когда туда брошенных. И холод тоже не страшен. В будке шкипера обнаружилась буржуйка и запас дров. А еще там был старый диван и, пусть и продавленное, но кресло. В общем, жить можно.

   Начали разжигать буржуйку. Вдруг слышим совсем рядом явственный стук лодочного мотора. Выскакиваем наружу, в метрах в 100 от нас в берег тыкается моторка. Оттуда выпрыгивает женщина, снимает с себя непромокайку, остается в одежде явно для «материка», машет рукой парню в лодке и уходит по направлению к поселку. Парень тут же разворачивает лодку и направляется в обход плашкоута. Мы начинаем орать, стараясь перекричать ветер. Лодочник слышит, замедляет ход, и медленно подходит к плашкоуту. «Здорово, ты куда, в Гижигу? Да. Возьми нас? Штормовое дали на ночь, надо проскочить, но уже сейчас трясти будет не хило, хотите, прыгайте.»  Мы, конечно, хотели.

    Запрыгнули в моторку. Парень, лет 25-ти, немного пьяненький. Но вполне в меру. До Гижиги чапать часа 3-4. Пока еще светло, но скоро уже начнет темнеть. Шторма еще нет, но волна уже пошла поболе обычной. Идем вдоль берега.  Берега там скалистые. Скалы отвесные, высотой от метров 10 до 30. Вид красивейший. Если не думать о том, что будет, если лодку перевернет волной. Но об этом лучше, действительно, не думать. У хозяина лодки нашлась пара непромокаек, мы в теплых бушлатах, без них в тундру не выезжаешь даже в разгар того, что там называется летом, шторм только ночью, все нормально.

    Идем уже часа три, вдруг парень резко заворачивает в бухту, где в море впадает река Авекова. Как раз та, в которой меня с тросом разматывало, когда мы ехали в Чайбуху. Я спрашиваю, что случилось. Он говорит, что надо на 5 минут заскочить в бригаду. Там стоит бригада совхозных рыбаков из Гижиги. Но рыба еще не пошла, поэтому пока там только один, типа, сторож. Смотрит за сетям и прочим, что уже завезли на путину.

   Пристаем к берегу, парень говорит, пошли погреетесь. Мы в ответ – «чего идти, ты же на пять минут». Он нам, как хотите. Понятно, что где 5 минут, там и все 15, потом и полчаса. Но когда лодочника не было уже минут 40, а уже стало активно темнеть, и идет шторм, пошли смотреть. Заходим в балок, и понимаем, что сегодня мы здесь ночуем. За столом сидит мужичок лет 50-ти и наш лодочник. У сторожа поспела брага и они ее дегустируют. Хозяин лодки уже почти никакой. Предлагают нам, мы отказываемся. Пожевали у них копченой кеты без особого аппетита, смотрим, где устраиваться спать.  Пошли покурить, поматерились, что сегодня не доберемся до Гижиги. С другой стороны, не все ли равно где ночевать. В Гижигу даже если доберемся, вездеход поломан, трактор приедем своим малым ходом только завтра к обеду.

    Вдруг открывается дверь, и это пьяное чудо заплетающимся голосом говорит – «пошли, а то шторм скоро». Куда пошли, ты хоть до лодки то дойдешь? Но парень не обращая внимания упорно двигается к моторке. Нам что делать? Пошли за ним. Загрузились в лодку, заревел мотор, пошли от берега.

   В бухте вода на удивление спокойная. Волн нет вообще, только мелкая рябь. Но как только вышли в море, там уже кошмар. Если это не начавшийся шторм, то, что такое тогда шторм? В моторку бьют волны, лодку швыряет на волнах, брызги похожи на ниагарский водопад. Я кричу парню – «давай назад, перевернет сейчас». Он отвечает – «чего впервой что-ли, тут осталось 2 км по морю, потом свернем в устье, а там вода спокойная».

    Если сказать, что было страшно, значит не сказать ничего. Но как оказалось, этот страх, еще так себе страх. А настоящий нас ждал впереди. Прошли с километр, может меньше. И тут наступает тишина. Нет, ветер продолжает бешено выть, волны по прежнему грохочут. Но перекрывающего их звука лодочного мотора нет. Заглох. Лодочник несколько раз дергает заводку, бесполезно. Скалы нависают в метрах в 60-ти. Каждый удар волн приближает нас к ним. Парень бормочет, что «опять эта же херня, сейчас заменим, у меня есть». Что надо заменить я так и не узнал, да и не старался. Он покопался в ящике, который стоял на дне лодки, что-то оттуда достал, вытащил большой фонарь, и сказал мне – «там без света очень трудно попасть, свети вот сюда». Я включил фонарь. Свет был очень тусклый, его почти не было. Парень чертыхнулся, что батарейки почти сели, а новых нет уже давно, и полез куда то внутрь движка. Дальше было сопение, кряхтение, никакого толка и окончательно погасший фонарик.  А скалы уже совсем близко. «Зажигалка, спички есть? Есть. Светите.» Какая зажигалка, какие спички при таком ветре? Бесполезно. Мысль уже была только одна – «ну, вот он и ****ец пришел». Я прекрасно знал, что ничего у меня в карманах нет. Я даже не думал лезть в карманы и что-то искать. Руки сами, помимо меня, начали шарить. И вдруг правая рука наталкивается на что-то в кармане бушлата.  Что-то достаточно большое. Несмотря на страх, появляется удивление, что там может быть? Сую руку в карман и вытаскиваю аккумуляторный фонарик. Тот самый, из общаги старателей. Включаю. Свет был такой, что в ночи показался прожектором. Парень, к этому времени уже почти протрезвевший, кричит перекрывая ветер – «во, блять, а ***ли раньше не достал, сейчас пять сек поставлю». Объяснять я ему ничего не стал. Конечно, не пять секунд, но за полминуты поставил. Защелкнул крышку, начал дергать заводку. С третьего раза мотор заревел. Этот звук мне показался лучшим звуком, который я слышал в жизни.

   Последний километр я описывать не буду. Эйфория от заведенного движка прошла быстро. Шторм уже бушевал во всю. Я вообще не понимаю, как можно было на этой лодчонке  не перевернуться. Но через 20 минут страха, от своей силы уже ставшего превращаться в тупое равнодушие, резкий поворот, и мы вошли в устье Гижиги. Там, конечно, тоже не спокойно, тоже волны, лодка подпрыгивает вверх-вниз, но по сравнению с тем, что было, нам показалось, что тут полный штиль.

   Через полчаса подошли к поселку. На берегу реки оборудован небольшой причальчик для моторок. Подходя к нему с удивлением видим наш вездеход. Выходим на берег, автотехник кричит «бля, я вас ждать уже задолбался, где вы болтаетесь». Оказалось, что вездеход успели сделать, морской диспетчер видел, что мы сели на моторку и позвонил на станцию, шеф сразу отправил вездеход за нами.

   Из этой истории я вынес твердое убеждение, что Ангел-Хранитель есть. И он действительно хранит.