Жаль, что я не писатель. Эпизод 3

Одиночество. Умиротворение. Покой.
Ей нравилось просто стоять и смотреть на море. Вдалеке оно было с низкими перекатными волнами, а уже от бун средние волны плавно перетекающие в высокие с барашками. И вот там вдали между двух одеял, небом и водой, рисовался эскиз картины.
«... Чашка кофе, на подоконнике сидит девушка... Улица, мостовая выложенная каменной брусчаткой, и по ней идут двое... Листы бумаги с напечатанным на них текстом. Человек сидящий в кресле и читающий тот самый текст... Снег вперемешку с листьями, летящий за окном, целует прохожих, которым не нравились эти нежности... Машина едет по улице вдоль длинного серого здания... Большой улыбчивый толстяк с широко раскинутыми руками и периодически хлопающий себя по животу... Мужчина держащий за руку малышку с кудрявой головой, которая ест сахарную вату на палочке... Пожилой мужчина, среднего роста, худощавый с живыми голубыми глазами... Ещё один субъект похожий на сову и за это прозванный «Буклей»... И наконец ещё один женский образ среди большого количества мужских особей: блондинка, высокая, холодный взгляд и надменный вид... А по среди всей этой картины — пианино...». Вот они, герои её рассказа.
Тася повернулась к морю спиной, медленно подняв голову вверх. Её взгляд прошёл по гальке под ногами, затем по барной  стойке, захватил небольшой кусочек бетонной опоры, дальше балюстрада, еле видневшаяся полоска края дороги у второй опоры и наконец дома. Над крышами домов виднелись жёлто-бурые кроны деревьев с прочерченными между ними голыми ветками. Но были и зелёные вкрапления в эту осеннюю картину, то были сосны, туи, ели. Дальше её взор попадал в плен небу. Доносившиеся брызги волн осыпали её спину. Она повернула голову налево, в надежде, что вторая лестница тоже открыта, но та была закрыта.
«Ничего — подумала Тася — вернусь тем же путем».
День перевалил за вторую половину суток. Она шла по дороге, местами перепрыгивая лужи. Тася приехала на следующий день после сильных и продолжительных дождей, а из-за пасмурной погоды лужи на  многих улицах не высыхали.
Уже в номере лежа в кровати на животе перед раскрытым блокнотом с ручкой в руке, Тася произнесла:
- И так начнём.
«На запотевшем стекле автобуса её пальцы рисовали не понятные слова. Для неё это были буквы из далекой, но всё же родной страны на её родном языке. Она показывала жестами их значению человеку сидевшему в машине, ехавшей рядом с автобусом. Он отвечал ей тем же. Выдыхая пар на стекло задней двери машины и рисуя что-то на своём языке, он пальцами и гримасой изображал смысл того что написано. Это весёлое общение через два окна длилось не долго. Не доезжая моста автобус повернул, а машина проследовала прямо. Собеседники расстались не договорив.
Лир и Мари были рады снова увидеться спустя год после написания книги «Возрождение». Хотя бы так — глядя друг на друга через окна движущегося транспорта.
Эта история не о любви мужчины и женщины, она об уважении, понимании, принципах, человеческих отношениях между существами считающих себя царями природы, и не желающими быть свитой. Хотя кто из нас царь, а кто свита понимаем далеко не всегда. А начиналось всё это как-то так...
Суетливая толпа жужжит, как разорённый улей диких пчёл. Все куда-то спешат, торопятся. Люди носятся по платформе не замечая друг друга.
Вокзал живёт своей жизнью.
Она стояла по среди этого хаотичного движения тел и смотрела куда-то вдаль. На встречу её взгляду, словно привидение, шёл человек. Мужчину явно не интересовало, что творится вокруг. Он не замечал никого и ничего.
Не молодой, высокий, седовласый, лицо было покрыто благородными морщинами человека перешагнувшего четверть века. Но точно определить возраст она не могла, и потому решила, что ему далеко за сорок.
Он прошёл в полуметре от неё и своей волной чуть было не сшиб её с ног. Скрывшись в толпе, он оставил осадок в её душе чего-то темного и непонятного.
Но очень скоро она переключилась на решение другой проблемы — где же этот выскочка Мэни, ну или хотя бы Букля?
Это был совсем не погожий февральский день. Периодически шёл снег, иногда смешиваясь с мелким дождём. Париж встречал её слякотью и холодом. Но всё это временно и скоро забудется...
Десять месяцев спустя.
Быстрым шагом, выйдя из магазина с тяжёлыми пакетами в руках, уставшая после словесной битвы с начальником на работе, Мари шла домой. Никогда раньше она не делала закупку продуктов на неделю, а тут вдруг решила потратиться.
- Не понимаю, как люди ходят по магазинам каждый день?
Всю дорогу Мари сотрясала воздух, не довольная собственной немощью и укоряя себя за то, чего раньше никогда не делала. Походы по магазинам не для неё. А причина в этот раз была весомая. Она решила не появляться на работе в ближайшие несколько дней, и всесторонне обдумать предлагаемую работу.
Наконец она зашла в дом:
- Добрый вечер мадам Нийе - произнесла она обращаясь к даме за пятьдесят.
- Добрый вечер Мари. Как вам погода?
- Я бы сказала не уютная.
Перекинувшись парой слов с соседкой по дому она пошла по лестнице на верх. Лифт был занят, а ждать ей не хотелось. Войдя в квартиру, она побежала включать автоответчик. Снимая верхнюю одежду, Мари слушала первое сообщение.
- Это Булонь. Мари, пожалуйста, подумай ещё раз. Ты вообще дома? Позвони мне.
С каким облегчением женщина снимает сапоги на каблуках — просто райское облачко под ногами, а прохладная нега окутывает всё тело. Блаженство счастливых ног даёт небывалое счастье всему женскому существу. Она взяла сапоги и отнесла их к входной двери.
Мольбы мужского голоса, исходящие из коробочки на журнальном столике, не возымели должного внимания. Хозяйка квартиры спокойно готовила себе ужин. В то же время она бегала в комнату переодеваться. Правда данное действо состояло из трёх актов. Сначала она сняла кофту и одела халат, потом побежала в кухню, за тем вернулась и сняла юбку, после чего снова сбежала и напоследок пришла снять колготки. Да, переодевание Мари это целая мизансцена.»
Ступор. Теперь уже светло-зелёный цвет фона разлинованный по всей странице, давил на глаза.
У Таси в голове было уже утро её героини, а нужно было закончить вечер. Ей хотелось вставить её прошлое, но подступа к нему не было. Она не видела связки. Опять эти связки! Как не глупо, но от них зависит смысл любой истории.
Уже ближе к вечеру, Тася вспомнила, что не обедала и почувствовала, что проголодалась.
Сбежав по ступенькам вниз, она обратила внимание на компанию у стойки администратора. Там было не больше пяти человек, но по ощущению заполненности холла — все двадцать. Шумовая атака на регистратуру, только так Тася могла объяснить своё восприятие холла в данный момент. Все говорили, одни с соседом, другие в потолок по телефону. Расположились они на не большом расстоянии друг от друга, то есть по всему холлу.
Не задерживаясь на созерцании шумной компании, она завернула в трапезную. Выбрав себе уютное местечко, заказала ужин, учитывая позднее время. Пока шло приготовление блюда, Тася пила чай с блинчиками, наполненными нежным кремом с фруктами.
С её места хорошо был виден вход в ресторан и не большая часть холла около него. В поле зрения попадали четкие силуэты людей в верхней одежде. Через несколько минут они наконец ушли. Учитывая волну шума, пошли к лифту. Отель «София» пополнился ещё на пять жителей.
Тася обрадовалась новым типажам в непосредственной близости от себя. Теперь она могла разрисовать своих героев, наполнив их образами этой приезжей компании.
Наступила тишина. Голос не было слышно, только звук посуды разбавлял это беззвучие.
Чай был выпит и последний кусочек блинчика отправился в рот, когда в холл снова ввернулся шум. Новоявленная компания, видимо поставив свои вещи переоделись или может просто сняли верхнюю одежду, наверно проголодались и пришли поесть. Толпа, состоящая из разных форм снаружи и неоднородного содержания, вошла в помещение ресторана. Они расположились по левую сторону от Таси, с другой стороны стоявшего по середине пианино. Один из них , почти сразу отделился от общей толпы, успев подержаться за спинку стула. Он пошёл к пианино. Присев за инструмент, поднял крышку и коснулся пальцами клавиш.
В голове у Таси рисовалась картина: «... Он поднялся со своего места и ринулся в ту сторону, где стояло пианино. Усевшись за инструмент, положил пальцы на клавиши и осторожно, как бы лаская, нажал на одну из них. В воздух поднялся протяжный звук. Затем он стал наигрывать мелодию. Ему никто не был нужен, он был счастлив наедине с музыкой...»
«Он музыкант. Мой Лир будет музыкантом» - подумала Тася.
Наконец ей принесли ужин.
- Спасибо, Вань.
Вежливость, вот про какое качество своего характера забыла упомянуть наш автор, когда наполняла душу Мари. Всегда и всем говорить спасибо, пожалуйста, здравствуйте, до свидание и тогда лее.
«Мясо по французски» живописно сочеталось с жареной картошкой, и салат из свежей капусты нисколько не мешал молочному коктейлю с трубочкой.