Оксель. г.. 24

Пугающая простота вальсировала перед дверью в загадочьный мир,но дверь эта была заперта.
Капельки замерзшего индивидуума стекали по стеклу,унося с собой хор сентиментальных вещей.
Пергаменты откровенных окантовок вторично присматривались к делу ужасного цвета.
Свой или чюжой?
Картина процентами легких звоночков шокировала контингент февральских умотворцев фанатичьного момента гвардии рока.
Акварели танцевали бесценностный визуальный ряд Магерплаца.
Стройные фигуры просчитывали синдром неловкости характерный для уменьшительного понимания редкостной биографии циферблата душевных макетов этзерсцизма.
Статус алхимика не позволял ему актуально храпеть перед сменой макраконик.
Загнанный в просак,он накапливал силы для математических изгибов в подвале ситуативного мышления.
Гертруда безошибочно понимала все его шаги,но Оксель не знал вереницы руандийских садраперов,под которыми находились неземные коханочки дьявола.
Зайти к ним ,означало бежать от самого себя.
Прослойки подгоревших мудил вихляли за центрами неопытных фестевалей морщин.
-Покуда я сам не вникну в ситуацию
ни к чему не касайся!
-За Фус-раксус я не отвечаю.-сказал Оксель.
-Да ,но я хрипеть не должна каждый час в погоне за большими дудками!
-ответила Гертруда.
По мокрому лицу текли сомнения и она не удивилась когда нашла у себя в душе немалую тучю скорпионъячих жал.
-Ни хера себе яйца как увеличелись !
:прошептал вдруг Оксель.
-Если у тебя увеличились яйца,то почему у меня не увеличилась грудь?
-Прекрати задавать вопросы.
-Я знаю ты хочеш...
Но она не договорила...
-То что я хочю тебя не касается.
Нелепые эротические формальности переходили в целую процессию порока.
Спонтанные вербовки моторошно втекали в начала...
Артодоксальные принцыпы нарушались под предлогом неотложного скондирования неправды.
Не самый добрый умысел овладел хозяином провокативных парадигм.
Черноглазые девицы наводнили корридоры,
Вечность горела в их глазах.

Конец двадцатьчетвертой главы.