Пов. страт-х. Школа 1. гл. 4. Вечный маятник

Учитель по физике меня ласково называл 08. По имени — никогда, по фамилии — редко, в основном — 08. Меня это сначала озадачивало. Но затем из физического справочника я узнал, что 0,8 — удельная плотность дуба, и затаил обиду. Однако учитель был известным во всем городе педагогом. Его прихрамывающую походку после фронтового ранения многие узнавали издалека. И если на вступительных экзаменах в институт сказать, что тебе преподавал физику знаменитый Радзиховский, то сразу ставили оценку на балл выше. А мне-то для поступления в ракетное училище по физике нужна была хотя бы четверка. Ну, не нравлюсь я ему. Как такого могучего противника ослепить проблесками интеллекта? Не представляю. Проще опрокинуть законы физики, чем убеждение упрямого учителя в том, что я абсолютно тупой. И я, конечно, пошел по легкому пути, всерьез обдумывая проект вечного двигателя.
А тут, кстати, на одном из уроков Радзиховский объявляет конкурс на изготовление любого прибора для демонстрации какого-нибудь физического закона. И, как всегда, добровольно принудительное участие каждого и к понедельнику. Хотя можно и группами — создавать один синхрофазотрон на всех. Девчонки приуныли, стали напрашиваться в команды к пацанам.
Мой приятель Петя  чешет затылок:
— Может быть, ему вольтметр притащить?
— Сказано тебе: «Сделать, а не купить».
— Тогда я ему пробирку на спиртовке приволоку. Будем паром пробку вышибать.
— Хорошая идея, — одобряют ребята.
— А ты что придумаешь?
— Да пока еще не знаю, — отговариваюсь я от Пети*.
Зачем раскрывать карты раньше времени. Я же понимал, настал мой день. Если сейчас не посрамлю законы физики вместе с Радзиховским, то не видать мне даже четверки в году. И бочком домой.
Быстро перебираю в журналах проекты вечных двигателей за последние двести лет. Да, пожалуй, за выходные не удастся создать новый вариант, тем более успешный. Но можно обратиться и к более простой конструкции. Главное — разобраться, что мешало всем остальным изобретателям до меня. Ага, сущие пустяки. В основном, сила трения и закон всемирного тяготения. Вот на них и надо сосредоточиться. То есть на нейтрализацию их воздействия. Что до конструкции, то недавно мы что-то проходили про маятник Фуко. Вот я вместо Фуко и сделаю маятник и назову его вечным. А там и до вечного двигателя рукой подать. Сказано — сделано. Конечно, пришлось со всемирным тяготением повозиться, но за вечер конструкция была готова — простая, как и все гениальное. Деревянная подставка, на ней деревянный Г-образный кронштейн. На кронштейне на веревочке висит магнитик.
В понедельник в кабинете физики было шумно. Одноклассники доставали из портфелей какие-то проводки и железяки, объясняя друг другу, что бы это значило. У Петьки вовсю кипит вода в пробирке. Вокруг спорят — долетит пробка до доски или не хватит силы пара.
Петя поворачивается ко мне:
—Ты чего принес?
— Да так, вечный маятник, — безразличным голосом отвечаю.
— Да не заливай, такого не бывает, — вокруг смеются.
Я спокойно предлагаю:
— Хочешь, поспорим, мой маятник до конца урока не остановится.
Вокруг смотрят с недоверием, но заинтересованно. Так, публика заинтригована. Через реакцию класса можно воздействовать и на великого и ужасного учителя. Но где же главный зритель моего спектакля, достопочтимый Радзиховский, звонок уже прозвенел?
Тут я чувствую на себе взгляд карих глаз Танечки Антиповой, предмета моей тайной симпатии. Мои немаленькие уши краснеют от одной только мысли, что смогу произвести на нее впечатление. Про нее я совсем забыл. А ведь это очень важно. Может быть, она поймет после этого урока, что я не такая уж серая бесцветная личность, а совсем наоборот. Может быть, я поэт, авантюрист, мечтатель. Или кого там девчонки любят? Может быть, я рыцарь, правда, пока без коня. Мысли закружились в моей голове. Но я взял себя в руки. Потом в эти же руки взял свой маятник. Встал, стараясь ни на кого не смотреть, твердой походкой подошел к окну рядом с учительской кафедрой и поставил маятник на подоконник. Легонько толкнул магнитик, и он закачался. Полкласса смотрело на меня и на маятник. Я спокойно вернулся к своему столу. Сесть я не успел, распахнулась дверь кабинета, на пороге возник Радзиховский, одновременно раздался хлопок Петькиной пробирки. Пробка пролетела мимо носа оторопевшего учителя и попала в середину доски. Все-таки силы пара хватило. В качестве наказания Радзиховский поставил Петю у стены, где обычно стоял я, и урок начался. Приборы должны были сдавать после занятия, но народ не налюбовался своими диковинками и поэтому в классе стоял легкий шум. Прошло пять минут, еще десять минут, маятник качался. Шум начал постепенно стихать. Некоторые откровенно уставились на окно с маятником и не обращали внимания на объяснение учителя. Радзиховский тоже все чаще посматривал на маятник, но продолжал урок. Однако его не так просто было вывести из равновесия. После тридцати минут честного раскачивания маятника публика в зале, то есть в классе, начала перешептываться, обсуждая только поведение моего прибора. Учитель тоже догадался, что на подоконнике — интрига этого урока.
— Но в чем, собственно, дело? — читалось на его морщинистом лице.
Наконец, звонок прозвенел. Маятник качался, как ни в чем ни бывало. Как будто его только что подтолкнули. Как будто нет всемирного тяготения или трения о воздух. Маятник жил по своим законам, а не по законам физики.
Все сорвались со своих мест, бросились к окну и плотно окружили незамысловатое чудо. Тыкая пальцем в мое творение, народ громко кричал: «Надо же, качается!».
Постепенно ребята сдали свои приборы и получили отметки за труды. Маятник все еще раскачивался. Радзиховский спросил:
— Чей прибор?
— Мой, — скромно потупился я.
Учитель поставил мне пятерку в журнал. Схватил маятник и быстро скрылся в своей кладовке учебных пособий. Вероятно, он «раскурочил» мое изобретение, и я думаю, его постигло небольшое разочарование, когда он обнаружил искусно вмонтированный в подставку электромагнит с батарейкой. Однако цель достигнута. Четверка по физике за год есть. А главное, Радзиховский понял, что я не совсем безнадежен и могу внезапно озадачить.
*Петя стал командиром третьего учебного отделения (взвода). После школы мы вместе с ним в ХВВКУ поступили на пятый факультет радиоэлектроники.