Один день с Верещагиным

- А, знаю, это тот, кто груду черепов нарисовал, «Апофеоз войны», что ли…
- Нет, это тот, который Тадж-Махал в Агре изобразил, там еще в воде отражение!
- Да все помнят, у него скандальная «Трилогия казней»: на одной - сцена распятия Христа, на другой – повешение декабристов, на третьей – расстрел восставших сипаев англичанами в Индии. Все три так шокировали современников, что первая была запрещена к показу по требованию церкви, вторая – по недовольству правительства, а третья вообще пропала и до сих пор неизвестно, цела ли… Англичане, небось, свой позор сожгли!
Да, пропала, но зато две первые из триптиха представлены на выставке Василия Верещагина, огромной, поразительной по полноте представления этого гения мирового изобразительного искусства. Он, блестяще образованный офицер, всю жизнь боролся доступными ему средствами с войной, - и сам не уходил с поля боя во время самых масштабных и страшных сражений, погиб вместе с адмиралом Макаровым во время морского сражения в русско-японской войне. Он не входил ни в какие художественные объединения, не признавал званий, «…считая  все чины и отличия в искусстве, безусловно, вредными», у него не было знаменитых учителей и последовательных учеников, он был новатором с неповторимым и своеобразным талантом. Можете себе представить, он даже не участвовал в художественных выставках рядом с другими живописцами, признавал только индивидуальные! Даже продавая свои работы, требовал от покупателей невероятных условий: чтобы серии его картин не разбивались «во веки веков», не перепродавались и не передавались, не уходили в запасники – всегда были в доступности зрителям! Сам Третьяков перед ним пасовал: художник за Балканскую серию запросил 150 тысяч рублей (25 картин и 50 этюдов) – Сергей Михайлович смог купить 8 картин за 50 тысяч, остальные ушли с молотка! В индийской серии из 139 картин и этюдов Третьяков купил половину за 75 тысяч рублей.  Чтобы исполнить требование художника, планировалось к Третьяковке пристроить отдельную персональную галерею! О, это особая история!
Скажете, слишком много о себе возомнил Василий Васильевич? Ничуть не бывало, такого масштаба личности найти трудно не только у нас, в России, но и в мировой истории живописи. Я провела на выставке день – и была сражена и количеством, и качеством произведенных шедевров одной кистью! Серии Индийская, Палестинская, Японская, Туркестанская, сериалы  с Балканской военной эпопеи, полотна зимних баталий с Наполеоном, этнографические портреты типажей, этюды храмов всех верований и религий, архитектура… Нет, невозможно даже через запятую перечислить весь спектр его интересов… Археолог, репортер, философ, блестящий рисовальщик, новатор в живописи, неутомимый путешественник. Устанешь перечислять! Он составил бы себе имя только потрясающими видами гор – Алатау, Кавказа, Непала…
А как Верещагин устраивал свои выставки! – С особым освещением, привлечением артефактов, которые были изображены на картинах, коврами, тканями, оружием, и всё это в музыкальном сопровождении. Представьте, Третьяковка сумела все это воспроизвести, привлекла множество экспонатов из Эрмитажа, музея Востока, Исторического музея. Не было музыки, но зато организована «Гостиная  Верещагина»: шатер из красочных тканей, мягкие диваны, ковры – и наушники, в которых звучат диалоги Верещагина с современниками, с женой… Невозможно было уйти с этой выставки, ноги уже не держат, но снова и снова возвращаешься к полотнам, рисункам, этюдам. Вот его полотно «Двери Тамерлана» - а рядом эти самые двери из Эрмитажа!
У меня внутри просто всё кричит, да это ведь готовый музей одного художника, гения мировой величины! Какой-то Шилов представлен роскошным особняком рядом с Кремлем, на Знаменке, а Верещагин бездомный!.. Хожу, читаю таблички, подолгу любуюсь полотнами, он и в живописи, в приемах разнообразен, краски ярки и свежи, современны. И понимаю, что ни один музей, пославший работу Верещагина на эту выставку, ни за какие деньги не расстанется с шедевром, ни Череповецкий, ни Азербайджанский. Пять месяцев будет существовать этот сборный музей – и все эти шедевры разойдутся по домам. Только каталог останется, как память об уникальном празднике, пиршестве духа. Как же мало и плохо знаем мы своих гениев! Когда увидела, что Верещагина утаскивали и в США, и в европейские собрания, вспомнила историю советского Гелия Коржева: больше половины работ как-то непонятно, нечаянно оказались в Америке… Слушаю комментаторов, которые рассуждают, что же лучше, удерживать наших на родной земле, или пусть царят по всему миру? Не знаю…

Опубликовано в книге
 "На одном дыхании"
Москва-2019
ISBN 978-5-5321-1402-9