Ступень II Шаг. 1

Чем шире шаг, тем ближе край пропасти.


1.
–Ты всё-таки позвони, разузнай, когда будет время, – я поставил чашку с кофе на журнальный столик и потёр правой рукой переносицу. Левая придерживала телефон возле уха.
–Ладно. Хотя мне кажется, это бесполезно, – ответил из динамика хрипловатый голос. Олега своим телефонным звонком я застал на полпути к кровати, и разговаривал он со мной только из вежливости. Думаю, будь мы чуть более близкими друзьями – он бы просто послал меня куда подальше.
–Кто его знает.
–Да чего бы они там накопали за сутки, если за целую неделю смогли принести только дырку от бублика… – в голосе с того конца линии послышалось раздражение.
–Детали всегда всплывают внезапно, ты ж знаешь.
–Вот сколько ты уже копаешь? Второй месяц?
–Третий, – я откинулся на спинку дивана.
–Ну и как успехи?
  Я вздохнул. Ядовитый тон я заслуживал не только поздним звонком. Олег был вхож в городской архив (особенно в его закрытые для широкой публики разделы), что делало знакомство с ним весьма полезным. Он, правда, со мной знакомство тоже не просто так водил. Обычно мы состыковывались не чаще раза в месяц, но за последнее время я ему наверняка успел осточертеть. Олег стоически терпел. Почему, я не знал. Врождённым человеколюбием он вроде бы не страдал.
–Вот что я тебе скажу. Бросай и вали спать.
–Свалю, – устало пообещал я. – У меня кое-какие дела остались.
–Не загоняй себя давай.
–Ладно, мамочка.
–Пошёл ты.
  Из динамика донёсся короткий писк, обозначивший конец связи. Я бросил телефон на журнальный столик, откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза.
  Страшнее выхода из зоны комфорта только выход из неё по чужой прихоти.


  Два с лишним месяца назад я точно так же сдёрнул Олега с кровати.  Ошеломлённый всем произошедшим, я не знал, кому ещё позвонить.
Конечно , я не внял тем вечером совету темноглазого оставить его в покое.
На сей раз я действительно изо всех сил старался остаться незамеченным.
В итоге слежка привела меня к одному из домов в соседнем районе. Мой "подследственный" зашёл в крайний подъезд, а через минуту-другую в одном из тёмных окон зажёгся свет.
  Как я был рад, как по-детски гордился собой. Выследил! Смог! Зацепка!
  Прикинув, что время уже позднее и жилец вряд ли выйдет сегодня из дома, я со спокойной душой ушёл спать. Я собирался возвращаться сюда снова и снова и пасти его, пока не выясню что-то, что можно будет использовать как рычаг давления.

  Ни на секунду не возникло у меня мысли, что подобные игры в шпионов могут кончиться печально. Я был рассержен, я был напуган и, что ещё важнее, уже ощутил охотничий азарт.

  Каково же было моё удивление, когда на следующий вечер в примеченном накануне окне я увидел фигуру, принадлежащую ни разу не моему "знакомому"?
  Не особо задумываясь над тем, насколько глупо поступаю, я прикинул по окнам расположение квартиры, поднялся на нужный этаж и постучал в дверь. Открыл мне мужчина преклонного возраста нерусской национальности. Точно ошибся.
  Но отступать было некуда.
  Поначалу на вопросы он отвечал увиливаниями, желая поскорее скрыться за надёжной металлической дверью. Но после упоминания о миграционной службе растаял, заулыбался и даже предложил чаю.
  Знаю-знаю. Сволочь я.
  В итоге по описанию я выяснил, что хозяин квартиры – действительно мой "знакомый". Заходит в конце месяца, всегда вечером, забирает оплату и уходит. Документов со съёмщика ни разу не требовал, своих не показывал.
  Ох, узнала бы о ваших махинациях парочка инстанций…
  А ещё хозяина квартиры звали Макс.
  Можно было бы помучить бедолагу ещё немного, но смысла в этом я не видел. Да и его дружелюбие ещё могло мне пригодиться.

  Придя домой тем же вечером, я первым делом набрал Олега. Так уж сложилось, что по всем вопросам с документами я в первую очередь звонил ему. Олег был вхож в городской архив и за справедливую моржу уже не первый год помогал мне с данными для статей.
  Обычно я звонил ему по поводу справок по переписям, некоторых документов, статистик – ничего серьёзного.
  Олег записал имя, адрес и пообещал поискать.
  Через неделю-полторы он перезвонил, дабы огласить результаты. Столь же ценные, сколь и средняя часть того самого бублика. По мнению Олега, дальнейшие поиски были пустой тратой времени. Я с ним согласиться не пожелал.

  Но к концу нового месяца, совершенно потеряв надежду на архивы и соц-сети, я устроил слежку за домом. Безвылазно, на неделю едва ли не круглосуточно. Как чёртов фанатик. Растратил практически все сбережения на фастфуды и проезды, толком не спал, вымотался и морально, и физически, но так ничего и не добился.
  В итоге, не видя другого выхода, я собирался сходить и попросить у съёмщика-таджика телефон хозяина. Получив номер, я хотел пробить его – через компьютерный софт, базы данных, знакомых из редакции, может быть.

  Однако сию блестящую задумку мне осуществить не удалось. Когда я, полный решимости переть напролом,  пришёл к подъезду с той самой квартирой, я заметил знакомую фигуру. По освещённой дорожке в мою сторону шёл… кажется, квартирант называл его Максом?
  Я замер, не дойдя до крыльца метров десяти.
  Наконец-то! Я тебя, сволочь, месяц тут как последний чингачгук выслеживал. Где тебя носило столько времени, хотел бы я знать!
  Хотя, если задуматься, всё логично. Со дня последней квартплаты как раз прошёл полный месяц.
  Кое-как справившись с собой, я молча пронаблюдал, как он скрылся за дверью. Пять-десять минут ожидания – и интересующий меня тип вышел на улицу.
  Есть контакт.
  Наше долгое и невероятное путешествие закончилось на крыльце панельного дома в получасе ходьбы от квартиры с таджиком. Звякнула связка ключей, пикнул магнитный замок, и мой знакомый скрылся в тёмном подъезде.
  Я, слегка растерянный, остался стоять в тени деревьев. Несколько долговязых фонарей, беспорядочно расставленных по территории, дружно объявили забастовку. Теперь широкое пространство двора освещалось лишь слабым светом убывающего месяца. А учитывая обилие растущих здесь же тополей и берёз, двор превращался в великолепное место для игры в прятки.
  Молодец, Алекс. Ты отличная ищейка. И что ты планируешь делать дальше?
  Я решил ждать. И ждал долго. Очень долго. Воспряв духом, теперь я был готов просидеть тут хоть вечность. Так мне казалось.
  Увы, мой организм на сей счёт имел собственное мнение. К рассвету у меня ощутимо кружилась голова и слегка подташнивало от слабости. А когда время дошло до полудня, я едва не выключился прямо на месте.
  Чёрт с тобой, золотая рыбка. Никуда ты от меня не денешься. Мне известно уже два твоих адреса. Хотя бы один из них должен помочь мне узнать, что ты за фрукт.

  Но воодушевление воодушевлением, а варианта у меня было лишь два. Я мог либо открывать второй сезон круглосуточной слежки, либо идти с расспросами по соседям. Ни то, ни другое мне не нравилось. Но на слежку – даже на пару недель – у меня попросту не осталось ресурсов.

  Дождавшись нового дня, я доехал до нужного дома и постучал в двери первой же квартиры на первом этаже.
  Обычно бабульки, обитающие на нижних "проходных" этажах, знают всё обо всех жильцах. Некоторые умудряются знать всё ещё и о жильцах соседних подъездов. Вот как раз такую старушку-шпиона я и искал.
  В первой квартире меня отправили нахрен, во второй и третьей вообще не открыли. Я уже начал морально готовиться к полному провалу операции "школьный друг", когда услышал дребезжащее "кто там?!" из-за четвёртой двери. Открывать кому попало старушка не рвалась, но в сказку о старом приятеле со школы поверила. Назвала номер квартиры одного из соседей с верхних этажей. Кажется, этот более-менее подходил по описанию.
  Я вежливо и многословно рассыпался в благодарностях и смотал оттуда удочки.

  Вернувшись домой, я  позвонил Олегу. А кому б ещё, вы думали? Надеялся, адрес новой квартиры даст какую-нибудь новую информацию.
Трубку Олег не взял. Не ответил он и на следующий день. И через день. То ли укатил в отпуск, то ли я его окончательно достал. Как бы там ни было, больше звонить я не стал – скинул ему смс с адресом и коротким текстовым пояснением и решил ждать.
Кажется, я становился отличным ждуном.
После всей этой детективной истории мне пришлось на время отложить свою навязчивую идею. Последнюю мелочь я потратил на проезд до бывшей работы, забрал трудовую и давно обещанный расчёт. На полученные деньги закатил себе пир и, наевшись, что называется, от пуза, продрых почти сутки.

А по пробуждении я задумался о своей дальнейшей финансовой судьбе.
Этот месяц за решением бытовых вопросов пролетел практически незаметно. Я наконец выспался, отъелся и благополучно позабыл все прежние страхи.
Ровно до момента, пока однажды не проснулся посреди ночи. Что такого мне приснилось, что я едва ли не с криком подскочил на кровати, не помню. Однако именно в тот момент я вспомнил разом и темноглазого, и жажду докопаться до правды, и почти исчезнувший страх от осознания, что до сих пор не понял, что со мной произошло. Многоликая вещь эта ваша "великая сила сна".
Снова успокоиться и погрузиться в дела насущные я не смог. И на следующий же вечер снова позвонил Олегу.
На сей раз трубку он поднял. Записав новый адрес, в очередной раз пообещал выяснить, что сможет, и отключился. С тех пор прошла неделя – и… ничего.

Я крепко зажмурился, потёр лицо, снова открыл глаза, огляделся.
Нахрапом дело не решить. Судя по всему, обращаться к Олегу снова – бесполезная трата сил. Кроме того, во мне крепло странное убеждение, что меня водят за нос. Очень умело и почти незаметно. Ну не может такого быть, чтобы в городских архивах не нашлось ни слова о владельце недвижимости! Пусть информация и относится к категории "посторонним В", но никогда прежде это Олега не останавливало. Он как минимум предупредил бы. А раз уж у прежних источников появились причины не делиться со мной информацией, пора искать новые.

Стуча в двери соседей моего "подследственного", я боялся трёх вещей: что никого не окажется дома (день-то рабочий), что моя внешность не вызовет доверия и что мой "подследственный" вдруг объявится в самый неподходящий момент.
Но, видимо, Закона Вселенского Свинства я ждал слишком пристально, поэтому он смутился и предпочёл не сработать. Меня не застукал с поличным мой "знакомый", у его соседки в тот день был выходной, и моя физиономия не вызвала у неё никаких подозрений.
В сочинённую по дороге историю о соцопросе для статистики ЖКХ открывшая мне женщина лет сорока поверила сразу. Приветливость и бесхитростность хорошо выспавшихся людей порой просто умиляет, честное слово. Мне любезно предложили пройти в дом и выпить чаю. Честно говоря, я в первую секунду впал в лёгкий ступор и не сразу поверил подобному радушию.
Вот он, менталитет сибиряков двадцать первого века: дружелюбный – значит, что-то не так. А раз ещё и дверь сразу открыли..!
Разговор с хозяйкой у нас вышел на удивление непринуждённым и лёгким. Из уймы слухов и "домашних новостей" интересующего меня типа касались лишь крохи.
По всему получалось, в общественной жизни дома мой "друг" предпочитал не участвовать. Это не помешало ему создать о себе очень неплохое мнение у соседей: не шумел, гулянок не устраивал, пару раз даже помог разогнать уличную шпану, решившую устроить соседям весёлую ночку с песнями под окнами. Замкнутый и не слишком общительный, однако всегда вежливый и воспитанный, "наверное, работает очень много".
Ни одной ниточки. Ни тебе сплетен, ни слухов, о фактах говорить вообще не приходится.
Тихий, незаметный, "гостей не водит, сам не ходит". Всем бы такого соседа. Из гостей - разве что представители застройщика, так и те год назад.
Точно. Застройщик! В архивах застройщика ведь должны храниться данные покупателей квартир? Порывшись по документам, хозяйка продиктовала мне название и телефонный номер строительной организации. Телефон – это хорошо, с телефонами уже можно работать.
Я ещё раз поблагодарил её за гостеприимство и ушёл. У меня появилась ниточка, за которую можно - и даже очень нужно! - потянуть.

Время только-только подбиралось к обеду, поэтому, едва придя домой, я сразу набрал полученный номер.
Разузнать у секретаря контакты застройщика труда не составило, однако дальше дело не пошло: в офисе мне наотрез отказались давать любые справки о покупателях квартир.
Опять мёртвая точка.
В расстроенных чувствах я приготовил себе несуразно огромный бутерброд и уселся за компьютер, намереваясь обратиться за помощью к яндексу и гуглу. От совершения сей несусветной глупости меня спас телефонный звонок.
Звонил Олег.
–Как-то ты быстро, – я, отодвинув от себя тарелку с бутербродом-гигантом, пересел на диван. – То по месяцу пропадаешь, то каждый день на связи.
–Как получилось, – беззлобно огрызнулся он. – Слушай, а как ты вышел на вторую квартиру?
–А что?
Олег на миг замялся. Не понравилась моя подозрительность или не придумал заранее ответ?
–Да разузнал тут кой-чего. Может оказаться фигнёй, конечно, но всё-таки.
Что-то подсказывало мне, что излишняя правдивость опять оставит меня с пустыми руками.
–Жилец из первой квартиры проболтался.
В трубке повисло молчание. Настолько тяжёлое, что я занервничал.
Прокололся? Конечно. Ничего лучше не мог придумать? "Жилец проболтался". О чём этот несчастный чебурек мог мне рассказать, если даже языка толком не знает?
–В общем, его зовут Веслав Стаховски, – наконец выдал Олег. – И он вчера уехал из города.
–Офигеть, какие подробности. А откуда сведения, если не секрет?
–Имя-фамилия – из архива договоров с застройщиками. Про отъезд – пробил имя… по своим каналам.
–Ага.
–В списке забронированных билетов это имя значится, "ага".
Олежа ещё и к базам Железной Дороги доступ имеет? Чудеса.
–А время отбытия?
В трубке раздался шорох бумаги.
–Пять утра.
Ну что ж, собирайся я в пять утра сесть на поезд и укатить из города – постарался бы выспаться, а не шлялся б полночи по городу.
–Далеко уехал-то?
–Чёрт его знает. Пункт прибытия не обозначен. Могу сказать конечную станцию поезда. Не на электричку сел – значит, видимо, не в соседнее село поехал.
Он меня точно за дурака принимает.
–А как связаны твоя информация и источник, откуда я узнал о второй квартире?
–Никак. Мне было просто любопытно.
Любопытно ему.
–Ну, спасибо тогда.
–Бывай.
Я выключил телефон, положил на стол и несколько секунд не мигая сверлил его взглядом.
Что-то мне сильно во всём этом не нравилось.
Во-первых, смущала нестыковка в имени. С другой стороны, если мой "подследственный" не слишком дружит с законом (в чём я уже почти не сомневался), иметь поддельные документы для него вполне нормально.
  Во-вторых, поезд. Если я ничего не путаю, при покупке билета пункт назначения должен указываться. Хотя бы потому, что это влияет на стоимость поездки. Вернувшись к монитору, я быстро нашёл через поисковик сайт ЖД и бегло просмотрел расписание. Действительно, вчера – вернее, уже сегодня – несколько поездов ушло в пять с копейками утра. Один вообще международный. Значит, тут не наврал. Но имя…
  Ладно, чёрт с ним, с именем. Может, Олег и не врал. Какой ему, в конце концов, резон?
  А вот дальше интереснее. "Уехал из города не в ближайшее село" означает в первую очередь, что квартира как минимум денёк-другой будет пустовать, так? А это уже само по себе наводит на весьма определённые мысли. Соседи и замки меня не останавливали раньше – не должны остановить и сейчас. Тем более что цель, как мне казалось, оправдывал любые средства.
  Ну надо же, я всерьёз обдумываю возможность взломать чужую квартиру… дожил, называется.
  За инструментом дело не встанет, за навыком тоже. Приходилось мне в своё время знаться с личностями, не гнушавшимися грязных приёмов ради получения… определённой выгоды. Понахватался всякого – и полезных навыков, и проблем. В том числе с законом. Хвала богу, несерьёзных. Может, конечно, за прошедшее время руки у меня немного задеревенели, но вряд ли я успел намертво забыть всю науку. Тем более, что такой удобный случай подвернулся.


  Следующее утро началось в три часа дня. Хорошее утро. Я бы сказал, почти идеальное утро. Было бы совсем идеальным, если бы не звонок.
  Нет, звонком Олега я был даже приятно удивлён. И удивление моё умножилось, когда он предложил встретиться сегодня вечерком в баре.
  Раньше мы выбирались на "по пивку" стабильно раз в месяц-два. Как правило, после публикации материала моего авторства, статистику для которого он помогал добывать. Но спроси кто сейчас – я бы уже и не вспомнил, когда мы собирались в последний раз. Олег компанейским человеком не был никогда, а деловые отношения у нас прервались с момента, когда я увлёкся этим своим расследованием. Нечто действительно интересное должно было случиться, чтобы Олег захотел обсудить это лично.
  Естественно, мне стало любопытно, и я тут же отложил все планы – потерпят до завтра.

  Никогда не замечал за собой особой мнительности. Попереживать на тему реальных событий вроде обвала экономики или не вовремя одолевшего гриппа – это пожалуйста. Но топтаться на пороге, нервничая без малейшего повода… Что-то новенькое. Новенькое и, надо сказать, преотвратное.
  Ещё переходя дорогу к этому чёртову бару, я уже начал нервничать – и не мог понять, по какому такому поводу. Стоял у дверей, провожая взглядом  посетителей, не в состоянии ни на что решиться. Пребывал в молчаливой борьбе с упрямым внутренним "я", почему-то уверенным, что там, в недрах тёмного зала меня ждёт нечто кошмарное.
  Попереминавшись на пороге ещё немного и обругав себя всеми синонимами слова "трус", я глубоко вдохнул и всё-таки шагнул внутрь.
  Как я и ожидал, за порогом ждал густой подслеповатый полумрак. Жгучий дым тут же забился в горло. Я едва сдержал кашель и раздражённо сморщился. Они тут явно не слышали ни о каком антитабачном законе.
  В баре нынче творился полный аншлаг. Практически все столики заняты, у стойки столько народу, что ни бармена, ни полок с алкоголем от входа не разглядеть. Из колонок, закреплённых на балке над стойкой, неслась странная помесь кантри и блэка. Гомон посетителей, стук стаканов, головокружительная смесь запахов – словом, всё как и должно быть.
  Одно меня смущало в этой идиллии: две знакомые фигуры, мило беседующие у барки. Первый – средних лет мужчина плотного телосложения, темноволосый и темноглазый, в светло-коричневой мешковатой ветровке и синих вытертых джинсах. С более близкого расстояния можно будет заметить сеть мимических морщинок вокруг его глаз, говоривших то ли об эмоциональности, то ли о часто применяемом актёрском мастерстве. Не сказал бы, что из Олега хороший актёр, но врать в случае необходимости он точно умел.
  Впрочем, сейчас он сидел, полуотвернувшись от входа, потому лица я толком не видел.
  Его сосед – тоже темноволосый и темноглазый, тоже одет просто и неброско. Но – вот уж кого я здесь увидеть никак не ожидал. И немудрено: он должен был уехать. Ещё вчера. С утра. Поездом.
  Несколько долгих мгновений я молча таращился на непринуждённо болтающую парочку. От достигнутого с таким трудом самообладания не осталось и следа, а способов быстро вернуть его я, к сожалению, не знал. Пришлось импровизировать. Я глубоко вздохнул пару раз, уговорил себя на время отложить в сторону все лишние мысли и – постарался разозлиться.
  Вообще говоря, злость – штука, имеющая свойство вытеснять практически все прочие эмоции. Только качественно разозлившись, я мог надеяться на хоть сколько-нибудь приемлемый эффект.
  И эффект был достигнут.
  Мой "подследственный" (Макс он там или Веслав, разберёмся чуть позже) первым заметил моё появление. На мгновение на лице его отразилось неприятное удивление, но он с собой справился гораздо быстрее меня. Олег, в очередной раз глянув на него, осёкся на полуслове и обернулся. Я занервничал сильнее, но шагу не сбавил. Поздно бежать, позади Европа.
  Мой "подследственный" тем временем улыбнулся Олегу:
–Ну хорошо. Этого я точно не ждал.
  Даже при шуме, царившем в зале, его голос звучал удивительно ясно.
  Ко мне же дар речи вернулся, только когда я добрался до стойки.
–И давно вы, душеньки, дружите?
–Не эта бы "дружба"… – теперь его улыбка – бесцветная, пластиковая – была обращена ко мне.
  Я набрал воздуха и приготовился высказать всё, что думаю, но меня перебили. Олег слез с высокого барного стула и стукнул по столешнице ладонью, оставляя деньги за выпивку.
–Короче. Я сделал что мог. Я задолбался. Я не адвокат, не овчарка и не почтовая сова. Разбирайтесь дальше сами. Вы оба мне вот тут уже сидите.
  Я не стал отвечать вслух. Просто проводил его взглядом до выхода. Честно говоря, мне и нечего было ответить. Учитывая, что сам я мало что понимал.
  Дождавшись момента, Олег окончательно скроется за дверью, я сел на его место. Тип на соседнем стуле на меня не смотрел – наблюдал за посетителями, облокотившись о столешницу. Сама непосредственность. Я проследил его взгляд. Разношёрстная толпа занималась обычными для посетителей бара делами: выпивала, закусывала, болтала, ругалась, смеялась… кто-то даже пел.
  Я вздохнул. Возможно, чуть громче, чем следовало.
–А меня задол6ало гоняться за призраками.
–Так не гоняйся.
  В его тоне сквозила скука. Напускная. Я бы даже выразился, показательно напускная.
–Если б всё было так просто.
–Только не рассказывай мне, какой я занимательный объект для ночных слежек.
–Я бы рад. Но люди не теряют сознание с нифига посреди улицы. Это ненормально. Так не бывает.
–Люди постоянно теряют сознание "с нифига посреди улицы". Просто с тобой это произошло впервые.
–Если ты переживаешь, что я узнаю о каких-то твоих делах – мне нет до них дела. Чем бы ты там ни занимался. Мне важно только то, что касается непосредственно меня.
–Не сомневаюсь.
Напускная скука пропала из его голоса. Заменилась лёгким пока раздражением. Да, расспросы имеют свойство действовать на нервы.
–Ты просто расскажи, что там со мной произошло – и я от тебя отстану. Правда.
Он коротко рассмеялся.
–Нет.
–Нет – не расскажешь?
–Нет – не отстанешь.
–Чем хочешь клянусь.
Он перевёл на меня взгляд – долгий и почему-то оценивающий.
–Какая версия тебя устроит?
–Правдивая.
  Я постарался говорить как можно мягче, вежливее, чтобы не дай боже не показаться хамлом. Оскорбить местного бандита-головореза – не лучшее начало вечера.
–Правда бывает разная. Иногда правда кажется намного невероятнее банальной лжи.
–Мужик. Я журналист, – "бывший", мелькнуло в мыслях, но это к делу не относится. – Я столько невероятного слышал за свою жизнь, что многим не снилось.
  Он сделал паузу, продолжая рассматривать меня. Не знаю, что именно в моей внешности его так занимало – и, по правде говоря, знать не хотел. Это внеплановое интервью с маньяком и без того уже казалось мне не слишком удачной затеей.
–Хорошо, – наконец заговорил он. – Правду… правда в том, что я серийный убийца. Хотел тебя прирезать, но меня спугнули. Какой-то пьяный идиот, возвращавшийся домой. Ты – счастливчик, спасшийся совершенно случайно. И ты уже месяца два гоняешься за собственной смертью, – он повёл бровью. – Как тебе такая правда?
  Он отвернулся. Я молчал, наспех переваривая услышанное. Ну ни черта себе. Нет, я не покривил душой, говоря, что наслушался в своей жизни много разных вещей, но откровения серийного убийцы… Ещё чуть-чуть – и запахнет Пулитцером.*
  Что-то опять не сходилось. Во-первых, какой маньяк оставил бы жертву в живых? Пусть на следующий день, пусть через неделю – но до меня добрался бы вездесущий пушной зверь песец. В конце концов, я же видел его лицо. Я шёл за ним. Я был у него в руках – во всех смыслах – в том проулке с гопниками.
  Во-вторых, кем надо быть, чтобы во всеуслышание объявить себя убийцей? Как минимум, больным на голову. Или, может, нарциссом с жаждой известности. Но тогда где трупы посреди улиц, где громкие новости о новом серийном маньяке в городе? В-третьих, …
–Ты ещё здесь.
  Я вздрогнул, вырванный из раздумий.
–Да. Я не получил ответа.
  Он покосился на меня не слишком дружелюбно.
–Тебе необходимо почистить уши.
–Да нет, это хорошая байка. Другого напугала бы до усpачки. Но я просил правду.
  Темноглазый промолчал. На его лице не появилось ни одной новой эмоции – всё же отстранённое любопытство. Я начинал злиться на собственное бессилие.
–Да чтоб тебя.
  Надо было сделать, как собирался – нанять взломщика, чтоб порылся по ящикам и нашёл компромат. А я вместо этого по барам тут шляюсь, время попусту трачу.
–Если не секрет, – вдруг насмешливо поинтересовался мой собеседник, не поворачивая головы. – Что именно ты надеялся найти через Олега?
  Прямо мысли прочитал. Я рассеянно пожал плечами, подыскивая верное слово.
–Архивную информацию…. документы.
–Какого рода?
–По твоей недвижимости.
  Интересно, знает ли он, что Олег – не единственный, кого я расспрашивал? Скорее всего, нет.
–И если б нашёл – куда ты собирался с ними пойти? В налоговую или миграционную?
  А если да – это мой последний поход в бар в этой жизни.
  Я сморщился.
–При чём тут миграционная?
–А кому ещё есть дело до пожилых таджиков?
–У тебя что, в каждой квартире по таджику?
–То есть, "в каждой"?
  Первое что меня отвлекло от внутренних монологов – внезапно потерявший прежнее безразличие тон. Я повернулся – и натолкнулся на странный взгляд. Так на меня однажды смотрел начальник: с деланным скучающим безразличием, из-под которого вопреки всем стараниям явственно проступал живой интерес.
  И до меня дошло. Идиот. Придурок. Ты не Клёст, Алекс, ты натуральный дятел. Всё разболтал – и что надо, и что не надо.
  До сего момента он искренне верил, что мне известен адрес только первой квартиры – той, что снимает таджик. Больше того, промелькнуло у меня подозрение, что даже на первый адрес меня навели намеренно – то ли чтобы сбить со следа, то ли просто шутки ради.
–Олежа рассказал? – не меняясь в лице, ровным тоном поинтересовался он.
–Олежа, сдаётся мне, ни слова правды о тебе не сказал.
  Возможно, завести диалог в это русло было ошибкой. Но, похоже, благодаря этой ошибке мне посчастливилось нащупать очередную ниточку.
–Откуда ты узнал другой адрес?
–Что ты со мной сделал?
  От пристального колючего взгляда тёмных глаз мурашки рысцой пробежались по моему позвоночнику. А от последовавшей за взглядом улыбки и вовсе в панике попрятались под кожу, обдав морозом спину. Никаких добрых слов с такой улыбкой не скажут.
  Я поспешил заговорить первым:
–Баш на баш. Без увиливаний. Максимально честно.
  Мой собеседник полностью развернулся ко мне, опираясь о стойку локтем и продолжая улыбаться. Взгляд остался пристальным, но уже не таким колючим, улыбка – насмешливой, но больше не издевательской. Дышать стало легче.
–Разумеется, Старлинг.*
–Что со мной тогда случилось?
–Я собирался тебя убить. Я уже говорил. Откуда ты узнал второй адрес?
–От тебя. Ты меня лично проводил к месту. Почему ты хотел меня убить? Что я тебе сделал?
–Это два вопроса.
–Хорошо, – я помотал головой. Буквоед несчастный, – … почему?
–Потому что мне хотелось кого-нибудь убить, а рядом оказался ты. Как давно ты узнал второй адрес?
–Около месяца назад. Почему я ещё жив?
–Очевидно, потому, что пропал резон в твоей смерти.
  Отличная причина. "Потому что я так захотел, а потом расхотел". Я заставил себя проигнорировать поднимающееся изнутри раздражение и напомнил:
–Договор был "без увиливаний".
  Мой собеседник помолчал, задумчиво разглядывая толпу.
–Тебе действительно так надоело жить?
–Вот чтобы жить, я и гонялся месяцами за ответами.
–Гонялся за убийцей, желая жить. Нездоровая у тебя логика, – он улыбнулся в пустоту, снова помолчал. – Ты просил "без увиливаний"? М. Ну, давай попробуем. Мне нужна была не твоя жизнь. Мне была нужна твоя кровь, от потери которой ты мог погибнуть.
  Повисла пауза. Я пытался уложить услышанное в голове, мой собеседник продолжал смотреть прямо на меня – с любопытством, явно ожидая реакции. До моих ушей донеслась едва слышная усмешка.
–За мной шпионил какой-то пацан. И я этого не заметил. Финиш.
–Твоя очередь, – сухо напомнил я.
–Что мне теперь с тобой делать? – тёмные глаза смотрели на меня с хитрым прищуром, на губах играла мягкая, немного удивлённая улыбка. – Надеюсь, вы понимаете, что теперь мне придётся вас убить?
  Тон голоса его был насмешливым в равной степени с выражением лица. Но мне стало совершенно не до смеха. Я услышал то, чего боялся услышать. И в тот момент мне даже в голову не пришло, что это может быть простой шуткой.
–На кой чёрт тебе моя кровь? – упавшим голосом наконец просил я.
  Несколько мгновений он задумчиво рассматривал столешницу под своей рукой, потом вновь перевёл взгляд на толпу. Улыбки уже не было.
–Кто ты такой?
  Никакой реакции.
–Эй! Я к тебе обращаюсь!
  Он посмотрел на меня внимательно, несколько оценивающе.
–Лучше бы тебе оказаться простым любопытным мальчишкой.
  Бросив это, он поднялся и направился к выходу. Это ещё что значит?
Что за дурдом происходит вокруг, господи…
  Немного помедлив, я встал и пошёл следом. Однако, выйдя на улицу, увидел лишь пустую дорогу.