Глава 4

Глава 4.

В которой Милютин разъясняет другу
что такое  притягивание фактов за уши.

19 февраля, 2004, 9:15.

Битый час Милютин сидел над очередной раскрытой папкой, бессмысленно пересматривая исписанные листы, документы и фотографии. Дело было пустяковое, но майор, никак не мог сосредоточиться и закончить его оформление.
Он смотрел на протоколы и объяснительные, но думал о нехватке времени, о неоконченных делах,  о кризисе, который случился, похоже, не только в экономике, но и в головах политиков и, наконец, о премьер министре, к приезду которого необходимо завершить массу дел.
Однако снова и снова мысли его скатывались к странным событиям, связанным с  «исчезновением» девушек. Милютин сам мысленно заключил слово «исчезновение» в кавычки, поскольку не верил, что два взрослых человека могли пропасть без вести по  конкретному адресу и при наличии массы свидетелей. Может быть, это действительно дурацкая шутка? Стоило ли искать Эльвиру и Аллу, или нет? Что если все окажется гораздо проще и девушки просто незаметно уехали в отпуск, командировку к своим родным, в конце концов? Если же нет, тогда почему никто из друзей не бросился их искать? Беспокоило его странное поведение доктора Борменталя. Беспокоил кандидат в доктора медицинских наук Лекторов: как успешный ученый из столицы вдруг оказывается в нашем, в общем-то, провинциальном городке?
В кабинет вошел Панкрушев.
- Как дела? – задал капитан свой обычный вопрос. Милютина раздражала манера людей задавать вопросы, на которые не обязательно отвечать. Можно ведь, в конце концов, просто поздороваться. Так нет, они интересуются твоими делами, здоровьем, успехами твоих родных и близких, и ты невольно проникаешься симпатией к спрашивающему –  вот человек интересуется твоей жизнью, значит ты ему не безразличен. А на самом деле он не слышит не только твой ответ, но и свой вопрос. Ты ему неинтересен и вопрос этот, не что иное, как бездушная улыбка по Карнеги.
- А просто сказать «здравствуйте Олег Николаевич» ты не мог?- вместо приветствия огрызнулся Милютин.
- Пора бы вам, Олег Николаевич, знать, что не прилично желать здоровья здоровому человеку.
- С чего ты взял, что я здоров? На нашей работе после десяти лет любого можно считать больным.
- Также не прилично, при встрече, намекать человеку, что он не здоров. – Панкрушев разделся.
- Можно ведь просто сказать: «Привет!» или «Доброе утро!» или…- майор сердито отодвинул раскрытую папку.
- Доброе утро, Олег Николаевич, - перебил его Панкрушев и театрально поклонился, - что-то ты с утра уже на взводе. Появились новости?
Майор ответил не сразу. Он встал из-за стола, подошел к окну и положив руки на затылок прогнул спину.
- Вчера мне удалось поговорить с Лютиковым.
- И что?
- Действительно, Лютиков помог одной своей работнице попасть в центр здоровья «Асклепий» и опять провожатый не дождался девушку. Правда Лютиков смотрит на это не так мрачно. Он сказал, что девица, которую он привез в этот центр, и раньше исчезала... Бывало даже на несколько дней никому, ничего не говоря.
- Ты веришь ему?
Милютин пожал плечами.
- Не знаю. Все это очень странно.
- А может быть, это все-таки совпадение? – со слабой надеждой в голосе спросил капитан.
- Возможно, но есть обстоятельства, которые не дают мне покоя.
- Какие именно?
- Ни у Лобанова, ни у Лютикова нет резона нам лгать – это раз. Обе обратились в один и тот же медицинский центр – это два. Со слов провожатых обе девушки из центра не вышли, по крайней мере, при провожатых – это уже три. Но более всего меня беспокоит, доктор Борменталь, который отрицает, что направлял Щеглову в «Асклепий», а Лекторов объявляет Лобанова параноиком.
- Предлагаю прокатиться к нему вдвоём и припереть его к стенке.– Панкрушев с удовольствием откинулся на спинку стула.
- К кому?
- К Борменталю, - уточнил капитан.
- Ты окончательно решил взяться за это дело? – майор широко улыбнулся.
- Это дело похоже на ребус, вроде голову ломаешь, но в то же время, отдыхаешь.
- Тогда поехали к доктору Борменталю?
Милютин посмотрел на часы. Было почти одиннадцать.

Панкрушев не спеша вёл свою старенькую зеленую тройку. Как она до сих пор ездила, никто не понимал, но более всего было непонятно, как он каждый год успевал ее ремонтировать и умудрялся проходить техосмотр. Причём многие знали, что он никогда не использовал для этого своё служебное положение.
- Опять эта поликлиника, - Милютин страдальчески вздохнул.
- Надо было в первый раз этого Борменталя потрясти как грушу, тогда не пришлось бы снова с ним встречаться. Ну, ничего, от меня он ничего не скроет, сейчас я тебе покажу высший пилотаж.
- Ты главное палку не перегни, не забывай – дела то, в общем, нет, это просто кроссворд, от разгадывания которого мы получаем удовольствие.
- Да ты успако-о-ойся, я сто раз так делал, - подражая герою комедийной передачи, выкрикнул Панкрушев, - я уже придумал, как прижать этого Айболита. Мы устроим ему очную ставку с Лобановым. Он подтвердит, что видел направление, которое выписал Борменталь, и доктор сознается.
- Не думаю, что все так просто. Заочно Лобанов уже получил диагноз. Как ты его назвал – параноик?
Панкрушев неуверенно кивнул:
- Параноик не параноик, но головой ушибленный.
- Так что, - продолжил майор, приоткрывая окно автомобиля, - при разговоре с Борменталем будем крайне осторожны, может он сам где-нибудь проколется?
Оставив машину во дворе поликлиники, друзья проследовали к кабинету доктора Борменталя.
Первое, что насторожило Милютина – это отсутствие очереди у дверей кабинета. Да и сам кабинет оказался закрытым. Пришлось спуститься к регистратуре. Ответ пожилой женщины, сидевшей в справочном окне, поразил обоих:
- Доктор Борменталь уехал на учебу в Москву.
- Вчера, вроде бы, он никуда не собирался?- удивился Милютин.
- А вы у заведующей узнайте, она же его отправила, - посоветовала женщина, - её кабинет на втором этаже.
Заведующая поликлиникой оказалась миловидной интеллигентной женщиной из тех, которые самовлюбленно следят за своей внешностью, поэтому возраст, даже примерно, определить было невозможно. Строгая безукоризненная прическа, элегантный макияж и мягкие движения делали её просто неотразимой.
- А почему вы интересуетесь расписанием доктора Борменталя? – вопросом на вопрос ответила она, после того, как  Милютин спросил, когда можно будет с ним поговорить.
- Видите ли, мы консультировались с ним по одному щекотливому делу, и он обещал сегодня уделить нам внимание, - доверительно сообщил Панкрушев.
- Вообще-то, его командировка планировалась у нас еще полгода назад, - ответила заведующая, жестом приглашая гостей сесть, - но Борменталь упорно отказывался, а вчера  неожиданно пришел ко мне и сказал, что готов поехать на учебу прямо сейчас.
- И вы отпустили специалиста так быстро?
- Видите ли, курсы повышения квалификации такого уровня у врачей бывают нечасто и проходят в жёсткие сроки. Сегодня, как раз, первый день занятий.
- А как долго они продлятся? – задал вопрос Милютин.
- Неделю, - коротко ответила заведующая поликлиникой.

- С каждым часом все интереснее, - Панкрушев завел машину и, пока Милютин пытался застегнуть ремень безопасности, включил приемник, поймал радио «Трансмит», - что будем делать?
- Давай в управление, надо разобраться с делами, итак столько времени потеряли.
Вечером, убирая очередную папку в сейф, Панкрушев произнёс:
- Да и вся история очень странная… – он потёр висок, - а если воспользоваться списком сотрудников центра, которые дежурили в тот день, когда  у них были Лобанов и Щеглова, можно попробовать найти медсестру, которая увела Эльвиру.
- И что нам это даст?
- Лобанов покажет нам медсестру, которая увела Эльвиру.
- И как ты собираешься это сделать? Устроить очную ставку в центре?
- Не обязательно, - капитан откинулся на спинку стула, - я поговорю с Лобановым, мы подежурим возле центра и Владимир покажет её.
- А если не узнает, – сказал Милютин спокойно, – и центр «Асклепий» не имеет никакого отношения к исчезновению женщин?
- Тогда можно задать дополнительные вопросы Лобанову, - закончил мысль Панкрушев.
Уже собираясь домой, Панкрушев спросил друга:
- Ты веришь тому, что сказала заведующая поликлиникой?
- Ты имеешь ввиду, верю ли я, что у доктора Борменталя вдруг появилось непреодолимое желание повысить свою квалификацию?
- Да, - Панкрушев иронически улыбнулся. - И именно поэтому доктор быстренько собрал чемоданы и умчался на неделю в Москву! – капитан покачал головой. – Верится с трудом.
- Может быть простое совпадение, я ведь не расспрашивал о его планах.
- А по-моему, доктор попросту удрал! – Панкрушев открыл дверь, собираясь выйти из кабинета.
- Удрал? Зачем? - Милютин погасил свет и вышел в коридор.
- Боится, что мы его припрём к стенке. После твоего позавчерашнего визита он понял, что мы вышли на факты, объяснить которые он не в состоянии.
Майор остановился, ожидая, когда Панкрушев закроет ключом дверь кабинета.
- Интересно, откуда ты взял, что он испугался?
Капитан ответил не сразу.
- Это только одна из версий, - задумчиво произнёс он, - может, он  в самом деле поехал учиться…Только это событие совпало с твоим посещением...
Милютин рассмеялся.
- А я ненароком решил, что ты выстраиваешь версии на основании каких-то неизвестных мне фактов.
- Я сопоставил два события: первое – твой визит к Борменталю, его странное поведение во время разговора. Второе – его неожиданно возникшее желание повысить квалификацию в Москве, - миролюбиво сказал капитан. – Согласись, в этом контексте его поведение выглядит очень странным.
Звук их шагов  в пустом коридоре гулким эхом разносился по зданию управления.
- Э, брат! У твоих логических выводов есть научное название – вишфул-фанкинг! - заметил Милютин.
- Попрошу без оскорблений, - Панкрушев шутливо изобразил гнев. Он знал, что в последнее время майор увлекся чтением различной научной литературы и, время от времени, вставлял в разговор заумные словечки.
- Это не оскорбление.
- И что это ещё за штука?
- Видишь ли, мой юный друг, - ласково начал Милютин, - эти капиталисты любят, когда любой чих природы научно описан, когда всё и вся разложено по полочкам, и не надо ломать голову каким словом назвать то или иное явление.
- Так что же такое этот твой «вышел-факинг»?
- Всё начинается с того, что ты хочешь разгадать загадку исчезновения Щегловой, - поучительно продолжил майор, выходя на улицу. – У тебя есть несколько фактов, которые слабо объясняют произошедшие события. На основе этих фактов можно выстроить несколько возможных версий, но ты уже сделал выбор в пользу версии причастности Борменталя к исчезновению девушки.  Поэтому ты трактуешь его поведение в пользу своей версии, то есть субъективно. Говоря попросту – притягиваешь факты за уши! - Он помолчал, теребя мочку уха.
- В наше время для специалиста любой области очень важно развитие - продолжал майор, - поэтому желание узнать что-то новое, научиться чему-то, чего раньше не умел совершенно оправдано, а у доктора все это еще и с благородной целью – лечить людей. Почему бы не допустить, что доктор Борменталь и в самом деле решил поучиться?
Панкрушев прищурил глаза и, то ли  в шутку, то ли всерьёз, твёрдо заявил:
- Я уверен, что он струсил!
Милютин протянул руку:
- До завтра. Утро вечера мудренее, так, что завтра обсудим поведение беглого доктора.
- Ты сегодня опять магии будешь учиться? – Панкрушев крепко пожал руку друга.
- Ученье – свет… - начал было Милютин, но Панкрушев быстро закончил за него афоризм, - а не ученье – чуть свет и на работу. До завтра, командир.
В это время из дверей управления выглянул дежурный:
- Олег Николаевич, какой-то парень звонит, говорит, что ему срочно нужно поговорить с вами. Хочет рассказать об убийстве.
Майор, чертыхаясь, скрылся в дверях управления. Панкрушев, потоптавшись несколько секунд в нерешительности, последовал за ним.
Дежурный протянул майору телефонную трубку.
Милютин приблизился к нему и взглянул через стекло на часы в дежурке.
- Позднее не мог позвонить? –  проговорил он.
-  Говорит, что убита девушка, то ли Анна, то ли Алла, а фамилия девушки Серова.
- Вот блин?!
- Он говорит, что знает, почему её убили…