Слоняра Карла Великого

Как-то раз утром в 797 году Карл ибн Пипин по прозвищу Великий, король франков, лангобардов, он же по совместительству на полставочки - герцог Баварии, оглядывая окружающие Аахен земли старушки-Европы, грустно подумал: «Страна у нас большая, жизнь насыщена событиями (вон, граф Фулк на пиру вчера напился и облевал всех, надо в хроники занести), но международные связи пока не очень. Саксы, авары, датчане, даже, говорят, какие-то дикие славяне завелись, и вот это вот все. Варварство кругом. Никаких тебе культур-мультур. Срочно надо с кем-то цивилизованным закорешиться… Посольства там, приемы, сильвупле, кескюсе и обязательно плезир!». Что это такое, Карл не знал, поскольку, хоть и был франком, но до появления французского языка было еще, как до Луны на трамвае. Однако, звучало обольстительно.


Жизнь осложнялась тем, что с запада, из-за Пиренеев подпирал Кордовский эмират. Хотя эмир аль-Хаким мужик был вроде и ничего, любил охоту и вино и вообще, но… мусульманин. А их Карл не любил: любили испанские арабы променад устраивать вглубь Галлии да так, что дедуле Карла пришлось попыхтеть, чтоб их остановить. Нет, не вариант.


На востоке тоже было не ахти. Хорошо бы с Византией поладить, но там сидит Ирина, которая вредна, как сто чертей: мужа, Льва VI отравила, его родню репрессировала. Карл хотел дочку Ротруду за ее сына Константина выдать (пора уж девкам в свет выйти, а то всех придворных уже перепробовали), так нет, нос задрала, грымза греческая. Сына ослепила, сама правит. Небось, и подмышки не бреет… Карла ажно передернуло. Нет, хорошо, что Византия со своим феминизмом далеко.


Король собрался было уже выпить с горя, да зажувать все это дело свинячей ножкой, но тут заявился посольский дьяк, сообщивший, что прибыли купцы из Багдада. Карл малость подохуел, поскольку человек был образованный (то есть знал, в каких ****ях тот Багдад находится) и неглупый (то есть не мог даже представить, какого хрена арабские купцы потеряли в германских лесах). Однако, купцы обычно дарили что-то интересное, а зачастую - и вкусненькое, и Карл велел звать.


В целом, гости разочаровали Карла. На эстетически взыскательного нордического блондина Карла замотанные в халаты смуглые носачи с обмотанными вокруг голов полотенцами особого впечатления не произвели. Расстроенный правитель решил посмотреть подарки и немножко порадовался заморским ништякам, как вдруг увидел большой полированный рог. Рог был охуенен, но этикет требовал повыебываться. Вот Карл и заявил, что в его стадах у телят рога больше. Купцы уважительно посмотрели на него, как на дурака, а посольский дьяк зашептал государю на ухо, что это не рог, а бивень. Ну, то есть, зуб. Клык, в общем… Слонячий.


- Клыыыык…. – протянул охреневший король. Это хорошо. Это перспективно. Танк «Железный капут» находился еще в стадии предпроекта, а воевать с варварами надо было уже сейчас. И если выпустить на них дивизию… Да хотя бы полк… Ну хоть эскадрончик закованных в кольчугу воинов на зверюгах с такими клыками… «Зерг раш – это по нашему, по каролингски!» - решил Карл.


На следующее утро король велел позвать Исаака. А вы таки думали, шо в Аахене нет евреев? Так шоб вы знали, это вам не так.
- Слушай, старый поц, - ласково начал король - шо ты знаешь за халифат? Сгоняешь?
- Ой, на шо вам сдались эти цоресы? Не имейте таких фантазий, это вредно для моего здоровья!, - аж поперхнулся Исаак.
- Суточные, подъемные, дорога бизнес класс, представительские…, - начал перечислять Карл.
- Вы меня извините, но я побежал, мне еще в туалет перед поездкой забежать надо…, - деловито промолвил новоиспеченный посол и улетучился.


Перед отправкой Карл встретился с Исааком и на прямой вопрос «Шо вы таки хочете за наш гонорар?» долго и нудно объяснял насчет культурного обмена, постепенно дошел до возможного военного союза против Византии и Кордовы, а потом, плюнув на условности, положил Исааку руку на плечо, глянул в его глаза и просто, по-мужски сказал: «Слонов хочу!...». После чего развернулся и ушел, подметая козьи какашки пурпурным плащом с золотой вышивкой. Как это ни смешно звучит, но с Исааком отправились Лантфрид и Зигмунд.


В начале 800 года в Аахен прибыл монах от Иерусалимского патриарха. «Ну что, отец, а невесты в Иерусалиме-то есть?» - поприветствовал его наш герой. «Кому и послушник невеста» - бойко ответил монах, за что немедленно был о****юлен вышестоящим церковным начальством. Шмыгая носом, гонец вручил Карлу пакет с гостинцами. Патриарх передавал баночку хумуса, оливочки, кофе с кардамонном, бутылочку винца и набор косметики Мертвого моря для королевы Лиутгарды и пригоршню магнитиков с видом Иерусалима. Довольный король, заговорщически подмигнув, передал для патриарха коробку зажигалок и только тут вспомнил: «А что, про моих послов в Багдаде слышно что-нибудь?». Монах, естественно, нихрена не знал, но с важным видом заявил, что, видимо, послы работают в нужном направлении, раз Харун ар-Рашид разрешил своему подданному, патриарху Иерусалима, напрямую связаться с Карлом. Получив напутственный пинок, монах отправился восвояси. С ним в командировку был послан дворцовый священник Захария, который должен был высказать приветственное «Ку!» патриарху, и заглянуть к нашим старым знакомым в Багдад, чтобы передать им немножко денюжков.


Захарий вернулся в конце 800 года, как раз к коронации Карла, обосновавшемуся в Риме и примеряющего новенькую (муха не сидела) корону государя ампиратора Запада. Неизвестно, умудрился ли Захарий за это время побывать в Багдаде, но авансовый отчет представил в полном ажуре, что указывает на эффективный обмен опытом (в части оформления бухгалтерских документов) с жителями Иерусалима. С собой он привез большой привет от патриарха, мешок всякой сувенирной шняги, а также ключи от Гроба Господня (видимо, где-то в Иерусалиме находилась мастерская по их изготовлению, потому что среди всяких средневековых королей-императоров этот сувенир был довольно распространенным). Позже список подарков менялся, в него вошли реликварий, рог, сабля, знамя Иерусалима и проездной на автобус № 310, а сами подарки стали числиться дарами от халифа.


А тем временем послы сидели в Багдаде. В принципе, достоверно неизвестно, чем сладкая парочка доблестных франков занималась в сердце халифата, потому что матери-истории они запомнились только самим фактом своего участия в посольстве. То ли померли, то ли спились… А вот зато Исаак своим «Ну, таки, что у нас за войну?» - задолбал халифа конкретно. «Война – всегда пожалуйста. Вот мы сейчас с Византией воюем, подключайтесь» - отвечал халиф. Но хохлов тогда еще не существовало, так что обмануть еврея было некому:
- Ой, вэй… Развод корявый, как на багдадском привозе! Если Карл вместе с вами будет воевать против православных, его таки все подданные объявят последним поцем. И это, на минуточку, если он еще доберется до того Константинополя: там эти славянские шлимазлы осели и дорог уже явно нету. Давайте так: дадите нам займ, на который мы у вас со скидкой закупим партию слонов…
- А отдавать чем будете?
- Таки свои люди, сочтемся! Завоюем Испанию, поделим все…
- Поровну…
- Ай, я вас умоляю! Не будьте таким мелочным, это вам не к лицу! Вы пришлете войско, оно нападет на аль-Хакама, а мы покараулим, чтобы не убежал. И все по справедливости поделим. Мы вот эту вот возьмем, а вы вот это, ну, в счет погашения займа. Хороший гешефт, соглашайтесь! Так и когда ждать вашу армию в Испании?


Охуевающий от такого военно-коммерческого напора халиф держался из последних сил. Все это продолжалось больше трех лет. Харун ар-Рашид осунулся, у него начал дергаться глаз. От имени «Исаак» у негослучались нервные судороги. Это все его так достало, что в 801 году он еле уговорил Исаака отправиться обратно в Европу. «А подарок?» - вполне обоснованно спросил посол. «Да подавись!» - дипломатично ответил халиф и всучил еврею слона. И погонщика. И командировочные погонщику. И провиант. И требование к местным властям кормить животное по пути следования…


День, когда Исаак отправился домой, был объявлен национальным праздником халифата (правда, в казначействе все перепутали и объявили траур). Есть версия, что на радостях, предвосхищая китайцев с их «Алиэкспрессом», Харун ар-Рашид даже послал Карлу уведомление, что заказанный слон отправлен в его адрес, после чего зарекся иметь с ним дело:
- Приезжают какие-то сомнительные ушлепки, слонов на них не напасешься… Кто-нибудь вообще понял, кто это такой – Карл?
- Так что неверный дикарь из лесов Европы, вашество! Внук Карла Мартелла, что во времена халифа Хишама разбил войска наместника ал-Андалуса, Абдаррахмана ал-Гафика!
- Бля… Кто все эти люди? Ты что, умнее своего любимого халифа хочешь быть? Отрубите ему… что-нибудь! Какой-то Карл, значит. А мы ему слона подарили… И какого слона! Кстати, не белого, надеюсь, выдали, нет?
- Обычный слон. По кличке Абуль-Аббас.
- Да? Ну, хоть так. Эх… Все равно, в хроники не вносите, а то перед потомками стыдно…


Впрочем, успокаиваться было рано: зловредный посол со слоном мог обожрать все провинции по пути следования, что держало нервы халифа в постоянном тонусе. Исаак же, справедливо рассудив, что такой шанс выпадает раз в жизни, двинулся…. Ага. *** там – «В Европу к Карлу». Вместо того, чтобы направиться посуху, через Сирию и Византию, или, дойдя до Иерусалима, отплыть в Европу на корабле, мудрый еврей решил, что напрямик короче, а в обход быстрее и прогулялся до Египта, откуда, объедая вассалов Харуна ар-Рашида, добрался аж до Ифрикии (это нынешний Тунис). Тамошний губернатор Ибрахим ибн аль-Аглаб, фалломорфируя от аппетита зверюги (слона, в смысле), направил императору Карлу письмо, жалуясь на свою нелегкую судьбину.


Тот немножко удивился: направляя посольство за слонами, он рассчитывал на формирование слонокавалерийского эскадрона), но, видимо, уже имея дело с восточными поставщиками, уныло махнул рукой и приказал «человеку из Лигурии» (провинция рядом с Генуей) снарядить флот для перевозки слона и других товаров. В конце концов, флот прибыл в столицу Ифрикии Кайруан (ныне – город Тунис), расположенный на соленых обломках Карфагена, загрузился евреем Исааком, слоном Абуль-Аббасом и прочими разными ништяками и отбыл в Италию.


И вот, к радости слона, Исаака и еще большей радости матросов, заколебавшихся очищать корабль от слонячьего говна, в октябре 801 году ожидаемая императором боевая единица прибыла в Европу и высадилась в Портовенере (около Генуи). Сие знаменательное событие вошло в «Анналы королевства франков»: «Исаак-еврей вернулся из Африки со слоном» (Isaac Iudeus de Africa cum elefanto).


Зиму зверюшка провела в Верчелли, а по весне слон попер на север своим ходом, распугивая население, идентифиирующее его, как чудище с двумя хвостами, одним из которых оно воровало капусту, запихивая ее… гм… туда… Позже это путешествие обросло кучей фантазий: спустя века нашлись очевидцы того, как слона вели через Шпейере, Страсбург, Верден, Аугсбург и Падерборн, после чего разместили на постой в Аугсбурге, как знак могущества императора.
В действительности все было проще. Перейдя Альпы, 20 июля 802 года Исаак со слоном прибыл в Аахен.


Увидев слона Карл пришел в отнологический восторг и экзитстенциальный ужас, а попросту охуел. Серая ушастая дура произвела на него такую массу впечатлений, что он даже не спросил с Исаака за неоткрытый второй фронт, погибший проект франко-арабского общества культурного обмена и некомплект слонов, не позволявший сформировать полноценную слонодивизию. Слоняра полюбился императору и даже в единственном числе производил должный эффект на подданных. В целях усугубления эффекта биограф и неформально зять Карла Эйнгард отметил в анналах, что Харун ар-Рашид из уважения к персоне императора отдал ему своего единственного слона. Угу.


Слон жил при дворе, ел и пил что дают, и наверняка не голодал (если обслуга не слишком наглела, пиля отведенные на кормежку солиды), но, по некоторым сведениям, был он к тому времени уже в солидном возрасте 40 лет. Даже в родном климате и на воле слоны живут лет по 70, а питаясь в северных условиях немецкой брюквой и пивом Абуль-Аббас амортизировался гораздо быстрее. В-общем, есть такое мнение, что слон был стар и болен ревматизмом.


В 810 году Карл решил немножко размяться и навалять охамевшему конунгу Дании Гудфреду, спьяну попутавшему берега и ограбившему Фрисландию (бывшее королевство Фризия). «Да что ж за йоптвоюмать!», - возмущался император – «Я лично эту тьмутаракань 20 лет назад завоевал! Я там графа назначил! Так нет, приперлось какое-то бородатое уебище, грабит мои земли!». Быстренько одев теплые трусишки, напялив корону и взяв меч, император вместе с войском перебрался через Рейн и направился к месту под названием Липпехам. Где это – никто точно не знает, но большинство ученых дядек считает, что где-то возле места, где Липпе впадает в Рейн, то есть около г. Везель (впрочем, есть также версия о том, что этот Липпехам, находится в другом месте – под Люнебургом).


С собою Карл захватил и слона: «Давай, старичок, давай, толстый, собирайся. На войну поедешь, а то стоишь тут, света белого не видишь!» - убеждал он животину, и тот, понимая, что от беспокойного хозяина не отделаться, только покорно кивал ушами. Сейчас неясно, хотел ли Карл использовать Абуль-Аббаса, как некий прототип шушпанцера против датчан, или намеревался укрываться его ушами в дождливом северном краю, или просто нуждался в чем-то большом и чистом, но факт остается фактом – слон добрался до Липпехама.
Где и помер (некоторые считают, что заболевшего слоника перед смертью успели перевезти в Мюнстер).
Как одна из возможных причин называется пневмония, полученная слоном в условиях прохладной дождливой погоды. Как бы то ни было, в 1735-1750 годах в этих самых краях, на берегах Липпе, были обнаружены кости нашего слона. Ах, какой был слон, какой слон…


Есть мнение, что выставленный в Аахенском музее рог из слоновьей кости, подписанный музейщиками, как «Олифант» (с претензией на принадлежность бретонскому маркграфу Ролану), на самом деле не является подарком Харуна ар-Рашида, а изготовлен на память об Абуль-Аббасе из его бивня. Впрочем, историки датируют его X-XI веками.
Весть о смерти слоника потрясла современников. Император Карл объявил траур и запретил развлекательные шоу на телевидении. Смерть Абуль-Аббаса была отражена в анналах империи: «В том же году, когда умер слон, скончался и король Италии Пипин». И поди пойми, что важнее.
Наверное, слон?