Помеченные солнцем, глава 3

                3.
    Городской пляж, который находился на Водной станции, олицетворял собой мир праздника отдыхающих и мечты работающих.

    Голубые с белым дощато-ажурные стены её, современные в то время по своему архитектурному замыслу, сияли свежей краской и, принимая все новые порции желающих отдыха, казались резиновыми. Нагруженные сумками с продовольственными припасами и спортивным снаряжением, люди группами и в одиночку двигались с автобусной остановки к реке. Было шумно, весело и радостно.

    Здесь принимали всех, приветствуя громкими звуками радио и слегка трепещущими на легком дуновении стягами и разноцветными флажками.
Купив билет и оказавшись на территории пляжа, отдыхающие попадали в место, казалось, отгороженное от изнурительного солнечного зноя, бодрящего и освежающего одним только видом массива воды, в место бесконечно счастливых голосов и улыбающихся лиц.

    На песчаном, светлом и чистом берегу часам к двенадцати уже трудно было найти свободное место. Опоздавшим приходилось расселяться дальше от воды – на траве и даже под деревьями, у забора – на границе пляжа. Целый день работал буфет с непрерывной очередью осаждавших его с целью приобрести там свежие пирожки и ситро. Заполненными были и два «солярия», представляющих собой отгороженные дощатым забором места для желающих позагорать на деревянных лежаках.

    На пляже не только отдыхали, играли в волейбол, наслаждались плаванием в бассейнах и в открытой воде, но и знакомились, влюблялись, назначали свидания и просто отходили от житейских проблем.

    Подруги пришли в этот городской «рай» не первыми. Они перешагивали через кучки оставленных на песке вещей счастливчиков, уже плещущихся в воде, а то и через горки песка, повторяющих очертания человеческих тел, прогревающих или охлаждающих себя таким способом. Медленно двигаясь в поисках места в этом заполненном уже, кажется, до невозможности мире блаженства, девушки смогли, наконец, найти для себя пятачок песка только на краю пляжа, около спасательной станции.
 
    Быстро побросав одежду на песок, Инна с Катей через минуту были в воде. Галя, не торопясь, разделась, собрала вещи вместе, расстелила длинное полотенце и расположилась на нем лицом к воде.

    Оставшись одна без окружения подруг, Галя снова вспомнила утренний разговор с мамой, который встревожил ее. Мама не очень хорошо себя чувствовала уже несколько дней и должна была сегодня пойти на прием к врачу. Никогда не жалуясь  на своё здоровье, в последнее время, и Галя это видела, она приходила с работы непривычно усталой, а затем, медленно переодевшись и слегка перекусив тем, что приготовила дочь, ложилась в постель, накрывшись тёплым одеялом. Даже разговаривали они теперь мало, как будто ей и это давалось с трудом. Она стала совершенно не похожей на себя, всегда бодрую и уверенную, знающую ответы на все вопросы. В их доме повис холодок грусти.

    Первой выбежала из воды Инна и, отжимая двумя руками волосы, убеждала Галю войти в воду.
    – Да, ты не заплывай далеко, как всегда, просто окунись, такая теплая-претеплая вода.
    Тут выпрыгнула на песок с пригоршней воды Катя и с радостным визгом вылила ее на не успевшую уклониться Галю. Теперь визжали и хохотали все вместе.
Вскоре Галя уже была в воде. Она хорошо плавала и не боялась течения, заплывала далеко за буи. Подруги наблюдали за ней, прыгая и крича на берегу.

    Потом они долго лежали втроем на песке, разговаривая ни о чем и о главном, не понимая, что это время останется в их памяти на всю жизнь, как окончание эпохи детства. Скоро они неожиданно быстро станут взрослыми и должны будут полностью отвечать за себя.

    – Девочки, еще два года и мы – самостоятельные люди. Так хочется уйти из дома…, – задумчиво проговорила Инна.
Катя с Галей понимающе взглянули на нее:
    – Из-за отца?
    – Да. Пока трезвый – нормальный человек, а как выпьет – скандалы… Надоело. Школу закончу – уеду, пойду в медицинский. Там, правда, химия замучает, но как-нибудь выживем.
     Галя вдруг заинтересованно переспросила:
     – Химия? Мне химия нравится… Я, девчонки, еще серьезно не думала, куда пойду после десятого. Мама считает, что лучше закончить экономический, как она. А мне это неинтересно. Кать, а ты, что молчишь?

     Катя, прищурив голубые глаза и улыбаясь, рассеянно слушала подруг. Она была занята тем, что рассматривала, стоящего на вышке спортивного бассейна, высокого парня в черных «семейных» трусах, который уверенно готовился к прыжку. Вот он подпрыгнул на доске и, перевернувшись в воздухе, очень красиво, почти без брызг вошел в воду. Вскоре появился на поверхности и, высоко держа голову над водой, вразмашку поплыл к концу бассейна. «Деревня…», – презрительно подумала Катя, но пронаблюдала, как парень вышел на берег, попрыгал на одной, другой ноге, наклоняя голову, затем взял свои вещи и неторопливо пошел по кромке воды, небрежно рассматривая загорающий народ. От наблюдения ее оторвали подруги.

    – Кать, ау! Говори быстрее, чем будешь заниматься после школы? Да куда ты смотришь? Фу, что ты в нем нашла? Неандерталец какой-то…

    – Я-а-а? Ничего пока не могу сказать об этом. Не знаю. Что-то мне ничего не нравится… Мать с братьями, наверное, не дадут мне долго учиться. Замучили своей прополкой, коровой, вот еще дом не достроили… Все быстрей им, быстрей подавай, – милое Катино лицо с чуть подкрашенными черной тушью ресницами – и когда только она успела! – приобрело озабоченное выражение.
    – Давайте, девчонки, собираться. Сегодня мне точно достанется. Дома ведь не знают, куда я исчезла, даже не успела полы помыть, – вдруг заспешила она. И подруги начали одеваться.

    Послеобеденное солнце, щедро расточая свою энергию, жгуче слепило им глаза на всем пути от Водной станции до развилки дороги, где они разошлись в разные стороны.