Даниил Хармс
Был такой писатель – Даниил Хармс. Был. Это ключевое слово. А я пока есть. Пока. Это тоже ключевое слово.
Когда я читаю рассказы Хармса – долго смеюсь, моюсь в ванной, а потом выпускаю его из спичечной коробки погулять. И он гуляет, гуляет, пока не устанет и не присядет покурить. Тогда я забираю у него папиросы и сигару, которую он не доел. Забираю, и кричу – «ФУ»! Половина моего бюджета уходит на его папиросы. Почему он думает, что ему можно курить, а мне нет. Хотя я и так не курю, а из спиртного пью только кипяченое пиво.
Еще Хармс любит кататься на курице. Щадя его чувства, я никак не соберусь ему сказать, что эта птица давно умерла и из нее два раза варили суп. С вермишелью, между прочим. Пусть Хармс катается на вермишели, а я заберу из похоронного бюро давно заказанный для курицы памятник и похороню ее по-человечески. Она этого заслужила.
Даниил носит шапку из жабы. Когда идет дождь – шапка квакает.
- Не смешно, - сказал мне только что Даниил Хармс. И корова, жившая в скворечнике, сказала – «Не смешно». Конечно же, не смешно. Что же тут смешного. Это грустно. На эту жабу можно было бы поймать сома, и есть его всей семьей месяц. Или тридцать шесть дней.
А еще Хармс не носит трусы.
- Костенька, - сказал он мне доверительно, - зачем мне трусы, если у меня есть мундир английского гвардейца и кирзовые сапоги в уксусе.
И в самом деле! Такая мысль не приходила мне в голову, а вот к Хармсу пришла, поселилась и живет в ней на правах квартиранта без платы за свет, газ и воду.
А Хармс, как я уже говорил – живет у меня.
В спичечном коробке.
Без спичек.
***
И еще, когда у него не было папирос – он писал стихи. Разные, любовные и про пожарника, стрекозу с выменем козы, но все прятал. А один мне подарил.
Коты пробегали, кося синим глазом
Лемур побежал за животными этими
И я закричал –
Тут, по ходу, пожар!
Или банкет.
А вы не заметили?
За мои грамматические ошибки пусть отвечает Хармс.
Лично.
Или Даниил.
Свидетельство о публикации №218031400331