Рассказы морского офицера. Эх, судьба!

Живёт человек и не знает, какие повороты судьба ему впрок заготовила. Не хочет человек что-то делать, всеми своими силами сопротивляется, а судьба упорно ведёт его по своей линии, словно трактор тащит борону по сырому полю.

Невезучий командир

Страстное желание было у капитан-лейтенанта Травчука стать командиром атомного подводного ракетоносца. Казалось бы, всё для этого имелось. И военно-морское училище закончил вполне успешно, и командиром минно-торпедной части своевременно, да флот всё новыми и новыми подводными крейсерами пополняется. Долго ли, коротко ли, а через десять, а может двенадцать лет, доверили-таки капитану 2 ранга Травчуку Виктору Савичу командование стратегической субмариной. Вот тут-то судьба и начала показывать ему свой норов. Виктор Савич человек осторожный, действует всегда строго по инструкциям и предписаниям, рисковать не любит. А вот неприятности стали сыпаться одна за другой.
Как-то отрабатывал он в море со своим экипажем вторую курсовую задачу. Трудностей особых нет, тренируй экипаж при всплытии и погружении, поднимай да опускай перископ, продувай балласт и выполняй все предписанные элементы подводного ремесла. Одним словом обычная работа подводников в морском учебном полигоне.
И вот на одной из тренировок по срочному погружению лодки чуть не утонул в океане матрос Животов, который решил во время всплытия в надводный гальюн сходить, приспичило ему. А вот пользоваться этим фановым устройством он не умел. Этим гальюном, как правило, никто и не пользовался, очень уж он неудобно расположен. Пока Животов открывал один клапан, потом другой, а вода всё не сливалась в унитаз, тут и сигнал срочного погружения прозвучал. За шумом забортной воды и свистом ветра не расслышал незадачливый матрос этого важного сигнала. А когда увидел, что вода  не в унитаз льётся, а поступает под ноги и через край унитаза хлещет, сообразил, что лодка погружается. Животов рывком, не поднимая штанов, выскочил из гальюна и стал изо всех сил колотить кулаками по крышке верхнего рубочного люка. К счастью, в центральном посту старпом услышал этот стук и приостановил погружение. Продули балласт и Животов еле живой от страха, без штанов спустился   в лодку.
Ему то повезло, уцелел, жив остался, а вот командиру Травчуку выговор объявили. Да ладно если бы это был рядовой выговор, таких много на службе бывает. Но этот выговор был особый, и формулировку кто-то в штабе придумал необычную –  «…за утрату бдительности в море».  Утопил он её, что ли там, в океане эту бдительность?
И пошли чёрной полосой неприятности у Виктора Савича. Идёт лодка торпедные стрельбы выполнять, стреляет командир по транспорту торпедой, а она, подлая, оказываетс кривой, неправильно собранной на торпедной базе, потому застревает в торпедном аппарате. Опять двойка!  В установленное время выходит лодка на сеанс радиосвязи   с центром управления, радиосигнал двое суток не проходит, сплошные магнитные бури. Радисты знают,  что это такое, для них  хуже не бывает. Командующий поднимает флот на поиски пропавшей лодки, и снова Виктор Савич наказан!
Велик, безбрежен Атлантический океан, но командиру и в нём места мало. В районе Фарерский островов лодка  под его командованием сталкивается с американской субмариной. К счастью обошлось без гибели людей.
После очередного происшествия, в котором, как и прежде, не просматривалась прямая вина Виктора Савича, командующий флотом понял, что Травчук фатально невезучий человек, точнее невезучий командир лодки. Вызывает он его к себе на беседу и по-отечески  так говорит.
-Виктор Савич, у меня лежит представление на Вас к воинскому званию капитан 1 ранга. Напишите рапорт, что Вы просите назначить Вас на любую равнозначную должность в штаб флотилии, и Вы получите очередное воинское звание.
Заметив, что Травчук не испытывает чувства благодарности и признательности командующий продолжил.
-Подумайте хорошенько, а через неделю позвоните мне о своём решении.
Виктор Савич вышел из кабинета комфлота, не проронив ни слова. А через неделю он звонить никому не стал. Командующий не выдержал и сам позвонил Травчуку.
-Ну, как, Виктор Савич, Вы согласились с моим предложением?
-Не-а!
В этом несогласии угадывалась затаённая боль и желание ни за что не расставаться с командирским мостиком. Даже перспектива получить звание капитан 1 ранга не смогла побороть в нём юношескую мечту командовать подводным кораблём. Больше капитану 2 ранга Травчуку ни каких должностей не предлагали. Лодку передали второму экипажу, а командира направили в госпиталь на очередное плановое обследование. Там у него обнаружили какое-то заболевание, которое не позволило Виктору Савичу оставаться в плавсоставе. Под этим благовидным предлогом и перевели его на преподавательскую работу в одно из военно-морских училищ.

Неудобная фамилия

А вот на соседней дивизии служил удачливый командир подводной лодки. Успехи его экипажа в боевой и политической подготовке были неоспоримы, торпедные атаки ставились в пример командирам всей флотилии. Экипаж отличался крепкой спайкой и высокой воинской дисциплиной. Однако командира на выдвижение по службе не пропускали, а лодку не объявляли отличной.
Оказывается, всё дело было в фамилии командира. Лодкой командовал капитан 1 ранга Дуб Николай Павлович! Соседние командиры не видели в этой фамилии ничего особенного, ну Дуб, да и Дуб. Служили с ним вместе уже несколько лет и знали его как отличного офицера и хорошего товарища. Однако одному большому политическому начальнику флота фамилия Дуб совсем не нравилась. Он смотрел на неё под другим ракурсом. Как-то неблагозвучно получается, если в приказе по флоту объявить: «командир отличной атомной подводной лодки капитан 1 ранга Дуб». Смеяться будут, да и наверху, в Москве что скажут?
-У Вас,  Фёдор Яковлевич,  что,  кроме Дуба некого отличником объявить?
Как тут оправдаться? Одни нарекания будут, не хорошо! Пригласил он командира лодки к себе в кабинет и решил убедить его сменить фамилию.
-Николай Павлович, хорошо у Вас служба идёт. Мы думаем Вас выдвинуть на повышение. Но, как бы это поделикатнее выразить, Вам следовало бы свою фамилию сменить. Уж очень она у Вас простенькая, всего-то из трёх букв состоит, да и по смыслу горчит словно жёлудь.
Дуб вначале даже не понял о чём речь идёт. А когда сообразил, что это на фамилию, а точнее на его личное достоинство посягнул высокий политический начальник, обиделся и даже оскорбился.
-Товарищ адмирал, да у нас в деревне Дубки половина жителей Дубами зовутся. С другой фамилией меня отец на порог дома не пустит. Он всю войну прошёл, партизанским отрядом командовал, который так и назывался «Отряд Павла Дуба». Сам Михаил Иванович Калинин, когда вручал ему орден Ленина, то благодарил: «Молодец, товарищ Дуб, крепко Вы фашистов дубасите!» а Вы мне предлагаете фамилию сменить, извините! – негодуя, высказался командир лодки.
Прав, абсолютно прав был Николай Павлович, негоже свою фамилию ради карьеры менять, ведь не на сцене же ему выступать, а океанскую вахту по защите Родины нести. Однако, флотский политический начальник думал по-другому, и пришлось отличному командиру атомной подводной лодки продолжить свою воинскую службу в береговой части, про которую ни в одном приказе ничего хорошего не напишут.
Вот и считай после этого, что судьба  в руках человека. Нет, судьба сама ведёт его, видно она нам достаётся вместе с первым шлепком, когда рождается человек, с первым глотком воздуха, а может быть ещё раньше. А вот по-другому что-то не получается.