Витрина тщеславия

– Скорее бежим, бежим, нельзя останавливаться. Мы точно можем что-то упустить, – прокричала Анжела.
– Но что? – поинтересовался Семен Семенович.
– Деньги, время, возможности, в конце концов, – поморщилась миловидная блондинка, продолжая тянуть за руку мужчину лет 50.
Было очевидно, что она запуталась. Запуталась в мире выдуманного дерьма, надувных губ, силикона и гаджетов последнего поколения.
 
Семен Семёнович был спокоен, в меру рассудителен и четко понимал, что хочет от жизни и от Анжелы. С ее стороны ситуация выглядела иначе. Выжженные волосы, которые перенесли не одну химию, да еще и обременённые искусственной гривой под тонкой вуалью собственных отростков, сдавливали ей мозг, мешая рассудительно принять решение.
Со стороны все это было похоже на пустую пантомиму, которая происходила в гуще события великого ГУМа. Семен словно держал маленькую, ухоженную собачку на поводке, контролируя желания и потребности, наказывал, когда считал нужным, и периодически менял картинку мира милой дворняжке; но чтобы никто не заметил, что он подобрал дворняжку родом из Кучугур, он качественно оттюнинговал бедняжку, придав ей «трендовый» вид, дабы ВЫСШИЙ слой населения не поморщил свои рыльца в пыльце и не насмехался.
Фонари погасли, магазины закрылись. А они продолжали на пальцах играть в трагедию, пока он не развернулся, молча и не направился к Rolls-Royce Phantom, где его ждал молодой водитель с жалобными глазами. Машина тронулась, Семен тоже, а Анжела так и осталась на месте, со слезами на глазах, с пустотой внутри и пустой золотой картой. Тогда она осознала одну простую истину: ни силикон, губенки и даже ни выдающийся бюст никогда не удержат Семенов надолго, есть в мире вещи, о которых не пишут в Инстаграме, в радужных лентах, которые Анжелы просматривают каждый день в надежде волшебным образом оказаться на Мальдивах, в уютном бунгало и счастливой историей в Инстаграме. Истина проста: пока вы пусты, никакая отфильтрованная картинка на сцене тщеславия не заменит истинного мира внутри вас.