Мысли в тумане

«... и все, все побледнело
Пред счастьем ей принадлежать всецело.»

Гёте «Мариенбадская элегия»


Не прошло и года, как я демобилизовался из армии. Мое отношение с девушками все ещё оставалось таким же наивным, как и до армии, я страстно хотел близости, но наталкивался на столь же неистовое отчуждение. И моя первая любовь казалась мне тогда единственным смыслом моей жизни, не смотря на то, что она уже родила девочку от своего случайного знакомого. Но юношеская любовь, смешанная с нереализованной мужской страстью неудержимо влекла меня к ней. И как это часто бывает, случай недолго заставил себя ждать, и наша близость быстро переросла в довольно сложную семейную жизнь.

К этому времени я уже устроился на работу. Мой сексуальный голод был удовлетворен и я не чувствовал влечения к другим женщинам. Но так продолжалось не долго.

В подвальчике нашего корпуса, где я работал, была небольшая столовая, даже можно сказать скорее это был большой буфет, где я с коллегами проводил короткий час обеденного перерыва. И вот однажды, когда я уже сидел за столиком, в проеме двери появилась ОНА. В это мгновение жизнь остановилась, все вокруг куда-то исчезло, и ЕЁ движения были как в замедленной съёмке.

Она привычно шла, как ходила сюда очевидно уже не раз, не видя меня, и даже не подозревая о моем существовании, но мой мир, сказать, что он перевернулся, это ни чего не сказать, просто выпал из реальности. Теперь он был сосредоточен на НЕЙ. Без НЕЁ это был тусклый, банальный и собственно не нужный мне мир. Он приобретал смысл лишь тогда, когда я думал о НЕЙ, вспоминал ЕЁ черты, движения, жесты. Я ненавидел себя всеми фибрами своей души, прекрасно понимая, что я никогда не решусь подойти к НЕЙ и предпринять робкую попытку с НЕЙ познакомиться.

Теперь моя жизнь разделилась на две совершенно неравные половинки. Одна часть без НЕЁ как бы остановилась, другая, когда я мельком мог видеть ЕЁ, пролетала как молния. Но именно это мгновение, давало мне жизненную силу и надежду дожить до следующей минуты наслаждения, когда я снова мог увидеть ЕЁ.
Естественно я проследил, где ОНА работает, и предпринимал всевозможные усилия, чтобы, якобы случайно, встретиться с НЕЙ в служебных коридорах. Если удача сопутствовала мне, я погружался в ЕЁ глаза – тонул и наслаждался, запоминал каждую ресничку этих безумно любимых глаз и даже в мечтах своих не надеялся, что ОНА когда-нибудь обратит на меня внимание. Так прошел почти год.

Не смотря на то, что я уже знал, где ОНА работает, больше я о НЕЙ ничего не знал, ни как ЕЁ зовут, свободна ОНА или замужем, словом не знал о НЕЙ ничего, что обычно знают люди друг о друге в самой простой и обычной жизни. Очевидно, именно эта таинственность обожаемого мною образа, у которого не было ни имени, ни истории, ни других атрибутов повседневной жизни превращали ЕГО в богоподобный идеал, который исподволь начал формировать мою личность, все более и более подчиняя её себе.

Сны мои становились все более напряженными, но большей частью смутными. Я вспоминал обрывки этих неясных сновидений, в которых я чувствовал ЕЁ присутствие, но никак не мог вспомнить их целостную картину. И вот однажды я проснулся с четким ощущением только что увиденного. Сон был настолько яркий и реалистичный, что впервые мгновения пробуждения и не сразу смог понять, где уже закончился сон и началась реальность.

Во сне я долго блуждал по какому-то мало знакомому мне городку, но дома в нем мне были знакомы. Они напоминали мне дом, в котором прошло мое раннее детство.
 
Родители произвели меня на свет где-то под Мурманском, отец там проходил срочную службу в армии, мать поддалась его уговорам и отправилась на край света делить тяготы армейской жизни с любимым. В результате этой необузданной любви на свет появился я. Мне не исполнилось и полгода, когда родители вернулись в Москву в один из тех бараков, которые я видел во сне. Это было двух этажное здание со стенами из штукатурки, которые строили пленные немцы после войны. Дома строились на пять лет, как временные здания для призванных в Москву строителей и производственных рабочих, но простояли они больше 10 лет, дыша на ладан. Помню, в нашей десятиметровке, стояли шесть огромных столбов, чтобы нам на голову не свалился потолок. Так что дома эти я помнил хорошо и был очень удивлен, когда я их снова увидел во сне. Но они были не точные копии домов из моего детства, а лишь очень на них похожие.

И вот во время брожения среди этого раритета я неожиданно увидел дом с наружной лестницей на второй этаж. В моем детстве такого дома не было, но я их видел в провинциальных городках. Мой взор невольно стал подниматься по лестнице и на верхней её площадке я увидел ЕЁ. Я остолбенел. Этого просто не могло быть. Я стоял как завороженный и не мог оторвать взгляд от любимого образа. ОНА же, стоя, там, на верху, похоже меня не замечала, потому что ни как не проявила своего интереса в мою сторону.

Сколько длилось это стояние я не знаю, но когда я проснулся я все еще продолжал смотреть на верх этой обветшалой лестницы, тщетно пытаясь остановить быстро исчезающий образ любимой.

Обычно круговорот повседневной жизни довольно быстро вытеснял воспоминания о сновидениях, но только не в этот раз. Первое время я почти ежедневно возвращался к нему, пытаясь восполнить ускользающие детали. Затем я пытался понять, что для меня означает этот сон, зачем он мне, что он мне предвещает?

Лишь много позже я понял, что эта обветшалая лестница была направлена не вверх к НЕЙ, а в низ, в подвалы безудержных страстей, где за входящим закрываются врата, и выхода оттуда более нет. Но это было много лет спустя, а тогда я искренне верил, что эта неказистая лестница, лишь не большое препятствие, которое отделяет меня от страданий невысказанной любви, до неземного блаженства в объятьях любимой.

Прошло около полугода после этого странного сна. С работы я всегда возвращался к метро не как все по асфальтовой дороге, а напрямик через промзону. Этой дорогой пользовалось очень мало сотрудников нашего предприятия, поэтому встретить ЕЁ здесь я уж ни как не предполагал. Но однажды я завернул за дом, идя привычной для меня дорогой, и чуть не обомлел от восторга, смущения и робости. Метрах в 10 – 15 впереди меня шла ОНА. Это было настолько не реально, что в первую минуту я подумал, что я снова сплю, и все это мне снится. Но оглядевшись по сторонам, потрогав себя руками все таки понял, что это реальность.

С этого мгновенья в моей душе началась такая буря чувств и мыслей, что у меня даже нет слов, чтобы это описать. Ноги сами по себе рвались вперед, чтобы догнать ЕЁ, мозг их останавливал, так как понимал, что обратиться к ней с банальным вопросом: «А нам не по пути?» он не может. Тогда ноги пронесут меня вперед, и я не смогу любоваться любимой фигурой, которая плавно покачивая бедрами, не шла, а плыла впереди меня, излучая свет, который обволакивал и манил меня как мотылька, готового в нем сгореть от наслаждения. Ноги становились ватными, и я не мог ни догнать, ни отстать от НЕЁ, плетясь за НЕЙ на созданном мною самим виртуальном поводке.

Пока я барахтался в этой буре чувств и мыслей наши пути разошлись, и мы стали отдаляться друг от друга. Я как зачарованный продолжал смотреть ЕЙ в след, проклиная себя за свою робость, но при этом, пытаясь сохранить каждое мгновение этой неожиданной встречи. Даже сейчас, когда прошло уже столько много лет, закрывая глаза, я вижу, как ОНА идет впереди меня, медленно удаляясь, постепенно исчезая, растворяясь то ли наяву, то ли в моем воображении, которое вновь и вновь наполняло меня грёзами.




Сон на яву.

Мы вновь с Тобой одни в моих мечтах и грёзах божественной любви, которую Ты благосклонно мне подарила тому уж много, много лет назад. 
Как истинный, божественный подарок она неугасимо все эти годы горит мне путеводною звездой во мраке бренной нашей жизни. Я часто спрашивал себя, чем заслужил я милости судьбы позволившей мне испытать блаженство раствориться в лучах несбыточного счастья - любить Тебя, надеяться и жать ответной искры твоего вниманья.
Я счастлив, я безмерно счастлив смотреть сейчас во глубину Твоих любимых глаз, тонуть и плыть, нырять и подниматься в обширном океане наших чувств. Сейчас вокруг нет мира и пространства, ни времени, ни долга, ни забот одни лишь мы с Тобой и море наших чувств бушующих, бурлящих и смиренных, как тихий летний шелест трав, нас обволакивает, и влечёт в неведомые дали сладострастья.
Твои глаза - источник вдохновенья моих мечтаний, грёз и наваждений. О сколько раз Они являлись мне: манили, звали, обжигали, ласкали, требовали и ругали. И каждый раз я с трепетным волненьем нежнейшим из нежнейших прикосновеньем губ своих Их лаской покрывал, не целовал ведь это слишком грубо для врат души Твой, а именно ласкал, касаясь божественных ресниц Твоих лишь лёгким дуновеньем своих разгорячённых, в томление любовном возбуждённых, Тебе принадлежащих ГУБ. И в этом, еле уловимом прикосновенье, моя душа вливалася в Твою, в экстазе чувств, в блаженстве упоенья соединенья наших тел и душ.
Твои ресницы, нежно шелковистой волной, трепещут на моих губах, нет слов на нашем языке, что б передать Тебе, что ощущаю я в мгновенья эти, но Ты сама поймёшь лишь ощутив волнение ресниц своих в объятьях нежных и любимых губ.
И хоть для нас не существует время, мы ощущаем утомленье от наших трепетных и нежных ласк.
Твои ресницы разомкнулись, вспорхнув, открыли безграничный, неповторимый, фантастичный мир моей мечты - Твои глаза. Я погружаюсь в них как в беспредельный океан счастливых грёз, мечтаний и надежд.
Ты помнишь много лет назад мой взгляд вот также вдруг нежданно, с печальным трепетом любви, с отчаяньем, мольбой и жаждой в глазах Твоих тонул, но не успев проникнуть к тайникам Твоей души он изгонялся Тобой в тяжёлый мир реальных потрясений. Но здесь, сегодня, Ты не властна над собою, Ты здесь в мечтах и я могу резвиться, плавать, наслаждаться, нырять, всплывать и кувыркаться в любимом мною океане - Твоих глазах. 
Вот радужки Твоих зрачков слегка вибрируя зовут меня в прекрасный сад Твоей мечты, я умокаю дальше Ты, взяв за руку меня ведёшь в свой мир несбывшейся мечты, надежд, печалей и тревог.
Блаженно время проведённое в саду Твой мечты, надежд и вдохновений.
Найду ли я слова и косный мой язык, сумеет ли Тебе поведать о чувствах неземных, что ощутил, прочувствовал, прожил я в эти неописуемо прекрасные мгновенья, когда открытые друг другу две души слились в единое, блаженное созданье.
Сейчас когда я вспоминаю, как мы неслись в пространстве упоенья среди цветов, деревьев, трав, кустов таких прекрасных, чувственных и нежных, что описать и передать их красоту я не могу, не знаю слов таких, как мы, сливаясь в страсти нежной в единую любовию наполненную душу, купалися в нектаре наших грёз, моё истерзанное сердце трепещет в сладостном волненье,  глаза набухли от слез воспоминанья, и горло сжал комок не выраженных чувств.
И вот я снова, выплыв из пучины Твоих любимых глаз, любуюсь упоённо такими милыми, прекрасными, родными чертами Твоего лица. И вновь душа поёт от счастья наслажденья ласкать, лелеять, нежно прикасаться к частичкам Твоего божественного тела.
Излет Твоей брови над нежною волной прекрасно шелковистых и чувственных ресниц меня пленяет и так неудержимо влечёт меня обнять в волненье трепетном губами Ей принадлежащий каждый волосок, столь нежно упоительно прекрасный, что прикасаясь к моим губам он погружает меня в блаженный полумрак небытия. Я с каждым волоском Твоей брови играю в порыве сладострастья в прекрасную любовную игру. Обняв Его, своими разгорячёнными губами, я, с нежностью самозабвенной, Его ласкаю, в волненье языком. Упругой, своенравной непокорностью щекотит Он мне губы и язык. И так я с каждым волоском Твоей божественной брови играю с наслажденьем, которое доставить можешь только Ты, Твои небесные черты, и образ Твой который я - ОБОЖЕСТВЛЯЮ.