Глава 2. Метаморфозы

   — Сочинила новую? — прослушав кусочек мелодии, спросил Пенни.
   Его сестра уже несколько минут всматривалась в веселящуюся толпу, откуда доносился шум и гам. Хотя призраков возле Андрея было трое, они могли разбудить всех мёртвых на Кладбище. Одна Сидни пищала, как механический будильник, а в сочетании с Анжелой и Юрием...
   — Нет. Просто думаю. Думаю и пою, — это уже вошло для девочки в привычку. Когда она прогуливалась, лежала в гробу, пыталась не встревать в неприятности и даже перед сном, Тамара пела. Это отгоняло мысли и смешило. Нет, её смешил не собственный голос: девочка представляла, как поёт перед публикой, а люди аплодируют. Такие грёзы, как правило, вызывали улыбку, а это значит, что полбеды решено.
   — Я даже не заметила, что напевала. Красиво?
   — А сама как считаешь? — мальчик поглядел на ладони и занервничал.
   — Критиковать себя достаточно трудно... — девочка скрестила руки на груди и наблюдала за остальными призраками, окружившими, как стервятники, Андрея. Несмотря на это, парню нравилось общение.
   Больше всего призрак боялся, что он кому-то не понравится. Ведь пение должно вызывать эмоции: лучше уж негативные, чем никаких. Если искусство не вызывает эмоций, оно не выполняет своей цели.
    Временами голос предательски срывался, отзываясь хриплым храпом. Тогда девочка не могла петь несколько дней. Это были печальнейшие дни в жизни, когда она оставалась в родном гробу.
   — Тома, о чём ты думала?
   — О зиме, — призналась девочка и тут же принялась тереть руки, мечтая о белоснежной красоте. — Я очень жду её, хотя и станет холодно. Придётся по привычке крепче прижимать одеяло, а лучше совсем не вылезать из-под него. Но снегопад — это последнее чудо, которое осталось у нас, так?
   — Нет. У нас ещё есть мы, — мальчик незаметно вытер стекающий со лба пот, делая вид, что поправляет короткие жёсткие волосы. — Помни об этом. Всегда.
   — Это понятно, но я за другое. Вот зачем мы здесь существуем? Ни игр тебе, ни развлечений... Учиться — и то нельзя.
   — Как это мы не учимся? Я совершенствую навыки писателя, а ты — поёшь. Наши мечты исполнились. Разве не этого мы хотели всю жизнь?
   — Нет, братик. У кого же мы учимся? Опыт нужно брать у книжек или людей, — вздохнув, Тамара закрыла глаза. — К тому же, искусство не может создаваться «для себя». Люди пишут и поют для кого-то... Для людей.
   Тамара только сильнее всматривалась в Андрея. Он первый человек, посетивший призраков, потому улыбка на призрачных лицах не сходила уже долгое время. Правда, девочка не знала, появлялись ли люди до её попадания на Кладбище.
   Счастье от спетой человеку песни еще переполняло тельце девочки, оставляя душистый след радости. Девочка подумала, что Юрий мог бы написать про какое-нибудь средство, останавливающее моменты, в самым мелких деталях. Какая-нибудь пушка с возвышенным названием «Замедлитель прекрасного».
   Всё, что придумывают писатели, когда-нибудь появляется в жизни. Они, можно сказать, создают этот мир. Не всё у них получается хорошо, но никто же не идеален. Так вот: «Замедлитель прекрасного» тоже бы когда-нибудь появился. Девочке нужно лишь подождать.
   «Уж этот сочинитель смог бы», — верила Тамара, думая о Пенни.
   — А вот здесь Юрий, читающий книгу, — послышался голос Сидни. Она достала новый тетрадный лист. — Люди такие забавные, когда улетают в размышления.
   — Как? Когда? — покраснел мальчик. — Отдай!
   И тут ребячество раскрылось в полной мере. Юрий гонялся вокруг скамьи за показывающей язык Сидни. Мальчик никак не мог сравниться с быстрой девчушкой: он огибает по правой стороне, а девочка движется в противоположную, и наоборот. Юрий даже подумал перепрыгнуть лавочку через гостя, но посчитал эту идею слишком неприличной. В конце концов ему пришлось сдаться и терпеть похвалу изображённого на рисунке Лжеюрия.
   Сильно потеплело, и призрачное тело дрогнуло, ведя за собой батальон расстилающих гусиную кожу мурашек. Тепло не всегда доброе, и такое коварство приводит к печальным последствиям... Именно из-за теплоты девочка-близнец на несколько мгновений забыла о своём двойнике. Призрак обернулся, когда череда прерывистых вдохов брата ворвалась прямо в уши.
   — Я исчезаю! — крикнул Пенни. — Тома, спаси!
   Сначала девочка даже не поверила: радости нужно было время, чтобы улетучиться. Только она почувствовала себя счастливой, как жизнь преподносит новые трудности.
   — Что? Нет, Пенни, не бросай меня, не надо, — молила девочка, но слова не возымели предполагаемого эффекта.
   Яркое голубовато-белое свечение ослепляло, затмив понимание происходящего резью в глазах. Остальным призракам повезло больше: многие из них стояли спиной и закрывали собой Андрея. Тамаре пришлось отпрянуть на несколько шагов.
   — Ч-то это? — вырвалось у человека, глаза его округлились, а брови съехали на верх лба.
   Никто, однако, не бросился на помощь. Все стояли, будто корни-присоски пустили. Только сестра пыталась противостоять таинственному явлению. Это было похоже на стремление хирурга вылечить пациента ракового отделения. Девочка то и дело пыталась приблизиться к брату. Воздух вокруг него нагрелся, раздражая стенки носа.
   Бездействию призраков Андрей удивился больше, чем беззвучному явлению. Он даже думал, не галлюцинации ли это. Прикрытые рукой глаза метались от лица к лицу, надеясь на ответы.
   — Исчезновение началось, — увидев недоумение человека, объяснила Анжела.
   — И-исчезновение? — заикнулся от пересохшего горла Андрей и, сглотнув слюну, взялся руками за горло.
   Люди не любят, когда кто-то знает секрет, которого не знают они. Андрей не был исключением. Человек думал: «Может, если никто не беспокоится, то и мне не стоит?». Ответы порождали лишь больше вопросов.
   — Мечта... Видимо, она сбывается, — холодно произнёс Юрий. Пальцы нервно стучали по правой ноге, невольно создавая какой-то ритм.
   Вот это новость. Казалось бы — такое счастье. Радость для малыша Пенни, но ни один призрак не спешил выражать радостные эмоции. У Юрия глаза щурились, подобно любопытству учёного, ставящего опыты на животных. Анжела же наблюдала менее эмоционально. Одна Сидни вжалась в человека так, словно вот-вот её заберёт мама и заставит есть манную кашу с комочками.
   Несколько секунд Андрей потратил на мысль о параллельной вселенной — уж очень эта стала неправдоподобной. Он вспомнил, как писал о чём-то подобном доклад по философии. В голове пронеслись бессонные ночи с чашкой кофе у монитора, но сам текст, увы, нет.
   — Или... — начала Анжела и тут же осеклась, будто страшась своих мыслей.
   — Что «или»? — с опасением в голосе опередила Андрея Сидни. — Ты о чём, Анжела?
   — Да, — утвердительно покачал головой Юрий. — Или он умирает.
   «Умирает?», — потрясение Андрея вырывалось наружу, открывая дверь страху. Мечта сбывается... Человек поразмыслил: если здесь обитают человеческие мечты, то, сбываясь, они должны покинуть Кладбище. В лучший ли мир?
   Теперь на вид это были не маленькие дети, хвастающиеся умениями. Ситуация будто бы добавила им с десяток лет каждому, пусть внешних изменений не наблюдалось.
   Лицо Тамары вспыхнуло алостью, и было видно, как подсыхают слёзы. Каждый раз, когда она подходила на расстояние пары шагов, девочка отступала. Неясно, что не даёт ей дотронуться до призрака — невидимая сила или нешуточный жар, от которого вяла трава вблизи мальчика. Грязь вокруг юного тела иссохла и потрескалась, будто из неё вырвали всю влагу.
   — Я верну... — истошный вопль, какой бывает у корчащихся от боли существ, вырвался, подобно птице, томившейся несколько лет в клетке.
   Мгновение — и потемнело. Всего за пару минут призраки успели привыкнуть к искусственному свету. Так бывает в середине лета, когда солнце ослепляет и жжёт, а темнеть начинает с передачей «Спокойной ночи, малыши». Сейчас же создавалось впечатление, что наступили сумерки, хотя часы на руке Андрея показывали несколько часов после полудня.
   Спустя время глаза привыкли. Тишину нарушал стук сердца, напоминавший горячую игру в настольный теннис. Андрей пытался разглядеть результат «исчезновения». Небольшое расстояние все так же разделяло родственные души. Сквозь худые спички ног Тамары виднелось нечто чёрно-коричневое. Тело лежало неподвижно.
   Внезапно что-то толкнуло Анжелу, из-за чего та вскрикнула. Это был Андрей. Парень нёсся со скоростью олимпийского чемпиона к телу мальчика. Не без помощи адреналина мозг начал работать в несколько раз лучше, но тело оказалось быстрее: сначала делать, а потом уже думать.
   Человек совсем не знал, что делать, но отступать уже поздно. Единственное, что пришло в голову — это снять пальто и надеть его другой стороной, чтобы спина оказалась спереди. Пальцы чуть выглядывали из рукавов. Если быть аккуратным, это хотя бы защитит Андрея от жара.
   Человек чётко слышал всхлип. Девочка ничего не могла поделать из-за потери или от боли, или из-за смеси двух предположений. Остолбенев, призрак смотрел на свои руки в полном бездействии. Казалось, что она вот-вот рухнет на землю, не страшась упасть лицом в высохшую грязь.
   Не успел парень нагнуться за телом мальчика, как Тамара, поняв его действия, крикнула:
   — В склеп! — ладонь девочки устремилась по направлению к небольшому тёмному зданию из кирпича. Крыша уходила вверх. где плавные волны соединялись в одну точку, образуя острый наконечник. К счастью, находилось оно в нескольких десятках метров от места происшествия. — Туда!
   Андрей решился взять мальчика, после чего рукава стали мгновенно нагреваться. Его нехитрая идея, однако, работала и могла спасти мальчика. Во всяком случае, так думал человек. Тамара же не бежала, а парила, мгновенно набирая скорость. Она обогнала Андрея и тем самым  указывала путь. Остальные призраки тоже не отставали от девочки.
   — А... он... лёг-кий, — задыхаясь, проговаривал парень, удивляясь тому, что родная привычка не покинула его. Чёлка неприятно падала на лоб, а положение рук сковывало движения.
   Спустя восемь секунд, когда большая часть расстояния была преодолена, созданная из подручных средств защита давала слабину. По ощущениям, кожа трескалась в сопровождении жгучей боли. Андрей понимал, что таким образом можно запросто получить множественные ожоги. Что-то внутри заставляло надеться, что с кожей всё в порядке...
   Человек вцепился в призрака так, будто это было единственным его спасением. Не обращая внимание на боль и стараясь концентрироваться на беге, Андрей увидел, как Тамара резким движением открывает деревянную дверь. Ноги задвигались быстрее; они предвкушали победу и жутко боялись, ведь именно от них зависел исход.
   В склепе парня встретила темнота, одарив отсутствием зрения. Боком человек наткнулся на что-то продолговатое и каменное. В ту же секунду палец нечаянно коснулся тела мальчика. В мозг что-то стрельнуло, из-за чего казалось, что волосы встали торчком. Андрей машинально чуть ли не откинул от себя объект страданий. Внутри веяло сыростью и запахом каменной пыли.
   Тут влетели остальные призраки, и Юрий достал из кармана джинсов маленький фонарик. Мальчик посветил в угол, и белый луч тут же уничтожил тьму, показывая, что в ней скрывается. Это были несколько коробков обычных спичек, которыми люди пользуются каждый день. Сидни и Анжела сообразили схватить по одному и побежали за круглым лучом фонаря.
   Андрей понял, что призраки здесь не первый раз. Юрий вообще знал расположение спичек наизусть. К тому же, Сидни и Анжела этой ситуации мало удивлены. Парню стало интересно, как часто у людей сбываются мечты.
   «Редко, наверное», — негромко ответил на свой вопрос Андрей.
   Раздалось два трескучих шороха, и спичечное пламя приблизилось к фитилям. Это, будто победоносные факелы, загорелись свечи. Через секунду длинные восковые ребята желтоватого оттенка касались головами своих собратьев.
   Теперь пространство более-менее освещалось. Крохотное помещение приветствовало одноногим каменным столиком в центре, где сейчас криво лежал Пенни. На комоде слева лежала горсть спичечных коробков, пару из которых схватили девочки. Вдоль стен справа, облокотившись, стояло несколько деревянных столов и стульев. На них стояло множество свеч, с помощью которых вполне удавалось разглядеть лица всех присутствующих.
   Мысли Андрея гостили в городе с названием «Я сделал это». Радость от победы над необычным явлением заставляла боль отойти подальше. И чем дольше парень думал, тем яснее становился вопрос: «А зачем вообще это нужно было?». С повторением вопроса в голове боль стремительно приближалась.
   Теперь руки, в частности правый мизинец, давали о себе знать. Если на месте рукавов пальто остались покраснение и жгучая боль, то палец пульсировал частыми ударами так, что сложно было думать о чём-то другом. На нём тут же выскочили маленькие круглые волдыри, наполненные мутноватой жидкостью. Она напоминала серую от пыли воду после мытья полов, в которую капнули кровью. Видно было, что один из волдырей лопнул при сжимании призрачного тела, и это место болело сильнее всего. Это не к добру, но заживёт. Мысли об инфекции стояли где-то совсем далеко, уступая очередь жгучести.
   — Нужно подвинуть его, — обеспокоенно сказала Тамара и, не дожидаясь помощи, бросилась выполнять просьбу.
   — Эй, будь аккуратнее, — предупредил девочку Юрий, отдавая пальто, которое Андрей бросил. — Мы...
   — Да!  — крикнула Тамара, с силой выхватив тёмную одежду. После чего поняла, что перегнула палку и уже тише продолжила:  — Мы все уже это видели.
   Она подбежала к каменному столику, где косо лежал обугленный призрак. Тёмная нога чуть свисала, придавая неказистое положение. Почему-то только сейчас Андрей осознал, на что похоже юное тело. Несколько минут назад было важнее спасти его, а не последствия исчезновения.
   Возле трещины в камне находилась голова мальчика. Похоже, что исчезновение имеет вполне реальный термический эффект, хотя и ничего похожего на огонь не наблюдалось. Остались лишь малюсенькие корни волос; немногие прилипли к голове и, будто сплавившись, склеились вместе. Обнажался черноватые очертания черепа и оголённые, без кожи губ, зубы. Веки почему-то не обгорели, оставляя хрупкий пласт отмершей кожи. Глядишь того и рассыпятся, если призрак каким-то чудным образом откроет глаза.
   Такие черепа обычно рисуют в мультфильмах у весёлых скелетов, но в реальности это не выглядит так таинственно и захватывающе. А скорее... мерзко.
   «Видимо, призраки в большей степени живые, если от них пахнет горелым мясом», — поморщился Андрей.
   Пенни лишился всей призрачной одежды, из-за чего Сидни стеснялась глядеть на товарища. Смотреть, правда, было совсем не на что. Тело представляло собой огромный обгоревший кусок плоти с неровностями и ямками, где осталось меньше кожи.
  Андрею стало невмочь рассматривать обезображенное тело, которое как-никак отвлекало от ожогов.
   — Эй, Тамара, можно спросить? — Андрей всё дул на обожжённые руки, чем вызвал много жалости у призраков. — А...
   — Спасибо, — резко перебила его девочка. Она подошла к человеку и уставилась ему в глаза. — Ты очень помог Пенни. Я у тебя в долгу.
   — Да... И ты можешь его сейчас же отдать, — разговор отвлёк парня от боли, потому что улыбка приползла на лицо. — Просто скажи, как склеп ему поможет?
   Объяснение прервало нечто маленькое и голубое внизу. Коротенькими и точными шажками оно приближалось к столу. В темноте, откуда и явилось создание, слабо проглядывался силуэт. Четырёхногое пушистое существо за не сколько секунд приблизилось к столику. Потом гость присел на лапы, готовясь к прыжку, а те, словно две мощные пружины, подтолкнули тело к цели. Теперь, при пламени десятка свечей, неизвестного с лёгкостью можно было рассмотреть. Без сомнений, это призрак.
   «Призрак... кота?», — вопрос стал комом в горле, как бывает от хлеба всухомятку. Ответа Андрей, однако, не нашёл.
   Действительно, пушистый зверёк потянулся лапами к Пенни. Мохнатый кот ступил на грудь и начал продавливать лапками место, как обычно делают коты, придя ночью к хозяину.
   — Кот! — воскликнула Сидни, улыбаясь. Приближаться всё-таки не стала, оставшись за спиной человека.
   — А он не... — Андрей хотел сказать «рассыпется», но посчитал, что это может огорчить и без того заплаканную Тамару, лицо которой было больше похоже на пухлый спелого цвета помидор.
   — С ним мы уже знакомы, к сожалению, — выдохнул Юрий и повернулся к девушке, которая завороженно смотрела на угольного Пенни. — Анжела, ты должна хорошо помнить. Исчезновение случилось с... Как же её звали?..
   — Макс, — слово мгновенно слетело с губ девушки, закончив вместо Юрия.
   — Точно, замечательная была девочка, — здесь Юрий сбавил обороты, поняв, что лучше замолчать. По лицу Анжелы видно было, что она совсем не хочет об это вспоминать.
   Воск капнул на руку Сидни, сжимающую свечу. Чуть испугавшись, она вцепилась руками в тело Андрея.
   — Макс? Девочка? — человек оказался глупее призрака.
   — Максин. Вот такое вот необычное...
   Призраки чего-то ожидали. Андрей был один в неведении, но что-то подсказывало, что скоро он всё узнает. Даже маленькая Сидни не боялась, понимала, что её ждёт. Незнание — сильнейший страх.
   Вдруг от кота отцепилось несколько светящихся волосков, которые тут же влетели в голову Пенни: одна упала на язык, две другие — на веки, а третья, самая тёмная, — на горло.
   Послышалось едва заметное подёргивание глаз мальчика, сопровождаемое тихим гортанным хрипом. Миг спустя веки начали медленно открываться, пока не показались тёмно-голубые зрачки. Быстро задёргался рот — видимо, мысли опережали действия. Пенни это понял и молча нашёл взглядом сестру.
   Тамара мигом подскочила к брату, почти обняла, но в последний момент остановилась. Рот пенни опять зашевелился. Все присутствующие в склепе подошли к несчастному призраку, находившемуся на грани смерти даже по меркам призраков. Возможно он хотел сказать что-то личное сестре, но та не подумала отогнать всех.
   — Вот и всё, — хрипло и тихо произнёс мальчик, будто куривший и пивший несколько десятков лет, а потом адресовал всем: — Спасибо, что принесли меня в склеп. Немногим удаётся это сделать.
   — Тебе больно? — девочка уже не могла плакать, голова раскалывалась. Сосуды глаз полопались и напоминали витиеватое русло реки.
   — Нет, Баст убрал всю боль, — успокоил сестру Пенни.
   — Ты можешь слышать кота? — удивился Андрей.
   — Конечно, животные и растения могут общаться с нами. Но только если им нужна срочная помощь или мы в беде.
   Воцарилась тишина, но призраки не удивились совсем. А вот у Андрея челюсть отвисла. Потом он подумал, что почему бы действительно призракам не уметь общаться с животными.
   — Баст... — задумался Юрий, почесав призрачную макушку. — Где-то я уже слышал это имя...
   — Египетская богиня, — вспугнула Андрея стоявшая рядом Сидни. Как только вошли в склеп она мало говорила, наверное, жутко боялась. — Помню, прочитала в энциклопедии. Её рисовали там, как женщину с головой чёрной кошки. Так забавно.
   — Эх, в чём не силён, так это в мифологии, — печально отозвался Юрий, гладя макушку.
   Все опять глядели на лежавшего призрака, как на что-то фантастическое. Призрак на грани смерти — такого не покажут ни в каких мистических передачах.
   — Я даже не знаю, как попрощаться, — улыбка выдавилась неохотно, подобно заканчивающемуся тюбику зубной пасты. — Том, возьми мои черновики. Пусть останется тебе память. Может, продашь когда-нибудь этот ужас.
   — Пенни... — длинные волосы упали на обугленное тело. Девочка не могла подобрать нужных слов. Она, чуть нагнувшись, смотрела в полуоткрытые глаза брата. — Я... Я люблю тебя.
   От своих слов Тамаре стало только хуже: напор воды хлынул, разорвав трубу. Словно сейчас она поставила точку в прощании и отпустила брата навсегда. Призрак сел под стол, облокотившись спиной к холодной одинокой ножке. Руки обняли подогнутые колени. Плача, однако, не послышалось.
   Пенни же, будто сказав коту «Достаточно, ей стоит отпустить меня». Начал рассыпаться на тысячи кусочков. От разных частей тела отлетали похожие на пепел бесформенные клочки. Последний взгляд Пенни уловили все, кроме сидевшей под столом Тамары. Он смотрел необычно: гордо, как человек, знающий о чём-то.
   Спустя некоторое время мальчика совсем не стало. Андрей поднял голову к дугообразному потолку. Все кусочки вылетали в дырку размером с маленькое яблоко. На душе у всех остался осадок — те кусочки, которые не вылетели из призраков и Андрея. Они останутся там надолго.
   Призраки решили оставить Тамару наедине с мыслями. Андрей хотел возразить, но, посмотрев несколько секунд на спину сидящей девочки, вышел со всеми из склепа.
   Кот испарился вместе с Пенни, оставив девочку в полном одиночестве. Тишина прознала уши девочки, и ей приходилось шептать, чтобы не звенело в ушах.
   — Я приду к тебе, Пенни, вернусь. Жди.