Глава 5. Встреча с загадочным

  Девочка что-то напевала себе под нос, чтобы расслабиться. Она лежала в маленьком гробике, возвращаться в который становилось сложнее с каждым разом. В последнее время сотни мыслей не давали ей покоя, разрывая голову и заставляя рыдать.
   Тканевая обивка гроба препятствовала боли в ногах, но после долгого лежания они затекали. Рядом с ней лежала кучка исписанных листов. Кривой почерк затруднял чтение, но за годы практики девочка наловчилась отличать одинаковые буквы «И», «К», «Н» и «П».
   «Посвящается Тамаре, любимой капельке», — прочла девочка первую строчку.
   И тут же отложила: продолжить не смогла, на глаза напали слёзы. Потеря брата уничтожила всю радость в ней. Кроме своего брата, Пенни, призрак ни с кем тесно не общался, а теперь и вовсе не желал выходить наверх.
   Ночью не спалось, и голова напоминала об этом. Мозг еле уговорил вернуться из склепа, где исчез брат, в могилу. После исполнения всех сочинённых песен лежать без дела совсем наскучило. Тамара решила подышать свежим воздухом.
   Призрак высунул голову из земли, вдыхая осеннюю свежесть. Закрыв глаза она наслаждалась ароматом. В уши ударили немногочисленные звуки: где-то неподалёку девочка говорила на высоких нотах. Судя по всему, было утро, возможно, плавно переходящее в день. Облака поглотили солнце, обрывая рвущиеся к земле руки-лучики.
   — Проболтаешься — не буду тебе больше ничего показывать!.. — невольно услышала девочка.
   Голос показался знакомым, но вспоминать, кому он принадлежит, не хотелось. К тому же, картинку закрывали многочисленные надгробия.
   Наконец, открыла глаза. Ничего нового не увидела: всё то же Кладбище, призраки вдали и много крестов. Как же ей это надоело. Старый дом стал ей ненавистным. Слева от её могилы — пустующий гроб, где сочинял лучшие произведения Пенни, у старого дуба Тамара часто проводила вечера в том же окружении брата и завещанная стопка черновиков — всё напоминало о потери.
   Прочистив мозг, девочка вернулась обратно. На душе стало немного легче, будто свежий воздух вытеснил печаль. Она легла на подушку и с помощью кнопки выключила лампочку. Всё тело ломило, и сон охватил красные от лопнувших капилляров глаза. Через несколько минут призрак мирно посапывал, позабыв обо всём.

   ***
   
   Тамаре снилась жуткая чепуха. Сначала она выступала на концерте, пела любимые песни. В один момент толпа перестала кричать и радоваться, все сжались в круг. Музыка прекратила играть, люди разошлись, чтобы дать увидеть призраку ЭТО.
   На полу судорожно корчился младший брат. Его рука билась о пол, будто ему не хватало воздуха. Затем его тело начало складываться: руки проникали в живот и там исчезали, ноги уменьшались, позвоночник круто согнулся по дуге, а потом и голова впала в туловище. Сломавшись, мальчик перестроился в огромного кота. Публика невозмутимо пялилась на происходящее, а мохнатый пришелец со скоростью гепарда выбежал из зала. Каждый человек устремил взор на Тамару, лицо которой онемело.
   Сзади раздался звук, похожий на томный скрип:
   — Я приду к тебе. Я вернусь...
   Девочка обернулась. Слова мелькали на огромных мониторах, которые должны были крупным планом снимать певицу. Фраза мелькала сначала быстро, потом медленнее и вскоре вовсе исчезла. Прожекторы наверху потухли, экран сделался чёрным, как смола. Стало очень холодно, и призрак запаниковал. Внезапная дизориентация отрезала путь к отступлению: она не сможет найти выход по темноте. Совсем рядом послышалось мяуканье, которые стало прерываться, как заевшая кассета. В темноте мелькнула изуродованная, вся в ожогах и местами без кожи, кошачья голова...
   Тамара, подпрыгнув, проснулась. Если бы она не могла проходить через стены гроба, то сразу же вскочила бы шишка на лбу. А так её голова погрязла в сырой земле — не самое приятное чувство. Будто с каждым вздохом приходится заставлять себя делать следующий.
   Призрак рукой протёр мокрый лоб и попытался восстановить ритм сердца. Теперь ей ещё меньше захочется спать. Девочка глядела на деревянные с обивкой стены, пытаясь забыть сон. С каждой секундой давление становилось всё больше, и Тамара вылетела наверх.
   Кладбище пугало темнотой, на фоне которой кресты будто увеличивались. Даже луна, огромный яркий диск, плохо справлялась с освещением. Ветра не было — недобрый знак. Если уж и ветер забоялся, то происходит что-то скверное.
   Сзади послышался звон от удара чего-то тяжёлого и металлического. Выйдя полностью из могилы, девочка неспешным шагом обошла несколько надгробий. От предполагаемого места шума отбежало несколько призраков да так стремительно, как если бы за ними гналась сама Смерть.
   На несколько минут затихло. Призрак всматривался в участок Кладбища, надеясь никого больше не увидеть. Вдруг отовсюду грянул шорох. Противный звук вызывал мурашки по коже, которые волной проходили от спины к запястьям. Это напоминало шлифование наждачной бумагой по дереву. Тамаре этот звук был хорошо знаком. Её отец в свободное время делал подделки из дерева. Хотя получалось не всегда красиво, работал он усердно, дотошно выравнивая поверхность.
   Десяток птиц безмолвно вылетел из болотистого цвета труб, обросших высокими сорняками. Птицы рассыпались по Кладбищу, как если бы не хотели упустить убежавших ранее призраков. Пролетев несколько метров, смоляные вороны преобразовались. Перья опадали с крыльев, перелетая на другие части тела. Сами крылья удлинялись, превращаясь в руки с непропорционально длинными пальцами. Тоненькие ножки вмиг выворачивались в неказистые мощные подобия человеческих. Голова увеличилась, а чёрный клюв впал, так и не став носом. В целом существо было похоже на человека громадного, неуклюжего.
   Несколько из них погнались за призраками, за всеми, кто находился на поверхности. Двоих тут же схватили. Ни звуков борьбы, ни криков не послышалось. Девочка не смогла ничего разглядеть в темноте. Она отчаянно пыталась увидеть в небе кружащих птиц, но там в движении находились лишь облака.
   Сзади послышалось, как увесистая нога ступает по жидкому слою грязи. Вторая орда мурашек бежала в атаку. Оборачиваться девочка не хотела: лучше быть съеденной щупальцами монстра, чем закричать на всю округу, показывая свой страх.
   Резко, чтобы сбить с толку врага, обернулась, отпрыгнув назад. Никакие щупальца не сковали её тело, не сломали тонкую шею и даже не утащили в сырые каменные пещеры.
   — Показалось... —  после долгого молчания Тамаре непривычно было услышать свой голос.
   Действительно: ничего необычного не виднелось — темнота да и только. Где-то неподалёку послышался глухой удар, похожий на столкновение с надгробием. Тамара рефлективно повернулась в сторону шума. Опрометчиво и глупо: этого делать не стоило. Человекоподобный сгусток темноты в тот же момент обрёл зрение: три небольшие точки уставились в глаза девочке.
   Призрак успел увидеть это, но лишь на долю секунды, после чего надгробия, кресты и влажная грязь сменились тёплым домом, где весело потрескивал камин.

   ***

   — Сон?! — вскрикнула Тамара и тише продолжила: — Я всё ещё сплю?
   Кресло было мягким и удобным, а пламя камина освещало всю комнату. Справа что-то зашевелилось.
   — Чего ты там кричишь? — это был всего лишь младший брат.
   — Да н-ничего, — соврала девочка, пытаясь не плакать. — Уснула, н-наверное.
   Таким мальчика Тамара не видела давно: живой, с покрасневшими от тепла щеками и, несомненно, тёплый. Ни клочка голубого цвета. Хотя, нет. На тапочках в виде собачек нарисованы голубые глаза. Но кому нужна такая мелочь, когда рядом, подогнув ноги, лежит живой брат.
   На секунду девочка задумалась: вдруг она всё ещё призрачная? Взглянула ладони — мягкого розового оттенка пальчики по очереди пошевелились. Как же она была счастлива. Забылось всё то время, проведённое в заточении на Кладбище.
   Пенни, лежа на полу, развёл руки в стороны. Затем перевернулся и уставился на огонь. На камине стояла расписанная вьющимися узорами ваза, откуда торчали три искусственные ромашки. Там же была и фотография в рамке.
   Только она принялась рассматривать двух взрослых, их лица, не успевшие покрыться морщинами, как девочку окликнули.
   — Мы скоро будем. Не устраивайте здесь погром.
   Это был знакомый голос, далёкий сладкий тембр из детства. Тамара помнила, как давно засыпала, слушая приключенческие истории этим голосом. Он утешал девочку, когда та пришла домой не одна, а с двойкой по математике. Это была мама.
   Какое-то время мозг переваривал информацию — и без предупреждения стрельнул. Девочка вскочила с кресла, будто там была пожирающая всё живое и неживое чёрная дыра. В глазах всплыли тёмные пятна и закружилась голова, но девочка побежала из комнаты, чуть не наступив на Пенни.
   Тамара выбежала в коридор. Дверь захлопнулась, перед этим позволив увидеть синее пальто. Было слышно, как замок щёлкнул два раза, отделяя дочку от матери. Девочка подбежала к окну и резким движением раздвинула шторы. Родители сели в машину, и папа повернул ключ, оживляя механического зверя.
   Ей так и не удалось увидеть лиц родителей. Остался один вариант. И вот она сидит в кресле, поглаживая деревянную кайму рамки.
   Мама. Такая красивая: светлые волосы и выразительные глаза. Она искренне смеялась, пока детей фотографировал отец. Волосами близнецы пошли больше в неё. Пенни, однако, был потемнее сестры и с годами приобретал отличительные черты, походил на отца.
   Тамара моргнула.
   Огонь потух, делая комнату прохладной. Пенни рядом не оказалось. В прихожей кто-то тарабанил в дверь. Это был человек в полицейской форме, открывший ключом дверь. Его уже встречал Пенни, лицо которого выражало смесь удивления и испуга.
   — Привет, мальчик. Полковник Эрёмин, — гаркнул тот, как ему показалось, дружелюбным тоном. Позади него стояла женщина в очках, прижимающая в груди серую папку. — Ваши родители...
   — Не так резко, пожалуйста, — взволнованно пискнула женщина.
   — Они должны знать! — отрезал полковник и чуть мягче добавил: — Родители не вернутся...
   
   ***
   
   Руки, слепленные из лоскутков темноты, приподняли девочку. Зрительный контакт прерывать было опасно. Существо, недолго думая, помчалось в склеп. Помещение не представляло из себя ничего уютного: оно было заброшено. Крыша отсутствовала, вместо неё — дыра, открывающая романтичный вид на лунный диск.
   Сознание девочки вернулось к ненавистному могильному месту. Она хотела закричать на усатого человека в форме, но тот исчез, оставив за собой неприятный след в памяти.
   Четверопалая, без большого пальца, ладонь закрывала рот девочке, чтобы та не завизжала. Протяжный крик мог не только разбудить остальных призраков, но и оповестить других существ.
   — Только не шуми, — раздался низкий голос.
   Сердце девочки отстукивало. Тамара не поняла, откуда идёт голос: то ли это сказали угольки, окружённые четырьмя кирпичами в центре склепа, то ли у стен есть не только уши... Тогда три красных, как у белых крыс, глаза устремились прямо на призрака, давая себя обнаружить. Голубое тело извивалось в попытке вырваться, Тамаре хотелось убежать прочь.
   — Я не сделаю тебе ничего плохого, — существо подчеркнуло слово  «ничего». — Я отпущу, только не убегай, хорошо?
   Девочка легонько кивнула, и существо ослабило хватку. Как только рот стал свободен, призрак пошевелил губами, разминая их. Не выжидая момента, Тамара кинулась к выходу, тяжёлой деревянной двери. Тёмная рука удлинилась, взяв девочку за плечо и круто развернул. На повороте она выдохнула и попыталась освободиться, но сделать этого не удалось: существо обладало силой взрослого человека и очень не хотело, чтобы их обнаружили.
   Девочка снова оказалась прижатой к стене. Пятна на неком подобие головы насытились цветом, а из предполагаемой макушки встали коротенькие крючки. Существо быстро их пригладило свободной рукой, и серебристые волосы, вырастая из тёмной макушки, посыпались вниз. Неизвестный силуэт был похож на чёрный манекен, которому для правдоподобности вшили волосы.
   Тамара засмотрелась на тоненькие паутинки. Она никому не говорила, но всегда мечтала о густых волосах. Своими вечно жирными и хрупкими девочка не могла похвастаться. Брату повезло больше: короткие волосы скрывали все недостатки.
   — Ну зачем? Я хочу сохранить тебя. Я был знаком с твоим братом, и не хочу, чтобы тебя схватили.
   Тамара успокоилась. Существо ничего не сделало с ней при попытке бега, а значит, не хотело причинить вреда. Во всяком случае, таким образом девочка пыталась убедить себя.
   — Ты знал Пенни?
   — Да. Мне посчастливилось, что я встретился с ним первым. Такой интересный мальчишка, — его глаза чуть закатились вверх, вспоминая призрака.
   Глаза девочки помокрели, делая картинку нечёткой. Больше всего на свете ей не хотелось вспоминать о брате, а чтобы это делали другие — тем более. Его смерть поставила жирную точку, и каждое упоминание о Пенни заставляло вспоминать о весёлых временах.
   — Если ты убежишь, тебя изловят мои братья.
   — Братья? — испуганно удивилась девочка, протирая глаза.
   — Гробовщики. И у меня их много, так что пошли. У меня есть пару идей.
   — Х... Хорошо.
   Был ли у призрака выбор? Отпустил бы её неизвестный? Тамара этого не знала. Не осталось сил возражать чему-либо, девочка решила повиноваться. Ей стало интересно, что происходит за пределом склепа. Судя из разговора, существо шло наперекор таинственным «братьям». Тем, кто решил выйти ночью наверх, придётся несладко.
   Существо привело девочку к решётчатому люку, который оно легко отодвинуло. Лестница вела вниз, в полутьму. Девочка исчезла, спускаясь по металлическим прутьям. Гробовщик последовал за ней.