Глава 9. Такие же, как и мы

   Тамара вышла из зала, наполненного стеллажами, совсем не с тем настроением, которое она ожидала. Гробовщик рассказывал об этом месте, как о чём-то гениальном и неповторимом. Нельзя и не заметить, что девочка всё-таки чем-то воодушевилось. Это что-то и затмивало грусть.
   Как и предполагал Корво, призрак не смог устоять перед тем, чтобы вновь вспомнить историю родного брата, самого близкого ей человека, вернуться к которому Тамара желала больше всего на свете. Конечно, моменты, когда брат и сестра находились на расстоянии нескольких десятков метров, были так немногочисленны, что их можно запросто пересчитать по пальцам одной ладони. Ещё один остался бы про запас. Однако у мальчика, как и у всех детей, имелись тайны: то личное, которое не должно было раскрыться без его согласия. Тамара подумала, что уж если гробовщики в курсе всех призрачных тайн, то почему она, младшая сестра, не может вновь окунуться в жизнь брата.
   Куча цветных книг встретила девочку перехваченным дыханием: воистину это было удивительным зрелищем. Синие, красные, бледно-жёлтые, коричневые и даже розовые... Сложно было понять, от чего зависит цвет книги и есть ли связь вообще. История Пенни окрашена в мягкий синий цвет, что бы это не значило.
   Взяв книгу, девочка почувствовала, будто руки сжимают всю жизнь близнеца, заключённую в небольшом предмете. И без чтения Тамару посетили десятки воспоминаний, смешных и грустных, но многое девочка позабыла. Так случается, когда долго водишься с человеком. Нет надобности запоминать каждую удачную шутку, каждый кривой рисунок и улыбку во все зубы, ведь человек рядом и ничего с ним не случится. Как бы не так…
   Призрак поник так же, как и в скором времени прильнёт спиной к шкафу Анжела. Читать подробности жизни другого человека неприлично, потому то никогда не знаешь, что там можно найти. Но это был её брат, её родная капелька... Что же нового сможет рассказать эта стандартного размера книжечка с названием «Пенни» в верхней части обложки? Автор пожелал остаться неизвестным.
   Девочка открыла на начальных страницах:
   «День 3.
   — Может, мама с папой где-то здесь?
   — Тома, не начинай.
   — Но ведь сюда попадают мечты. Мы — мечты…
   — Они мечтали вырастить двух прекрасных детей. Не знаю, насколько мы прекрасные, но не думаю, что совсем плохие.
   — Так нам же ещё мало лет. Нас вырастили не до конца!
   — Уже несколько дней прошло, они бы нас обязательно нашли. Кладбище небольшое…»
   Тамара пролистала неизвестно сколько желтеющих страничек, от которых повеяло пыльным запахом книжной старости. Оказавшись где-то на середине, она продолжила чтение:
   «День 28.
   — Эй, я никогда не спрашивала у тебя и мне стало жутко интересно: почему ты решил стать писателем?
   — Когда тебе грустно и надоел этот мир, ты всегда можешь создать другой и находиться там. В какой-то мере, писатели эгоисты, желающие стать Творцами, любящие управлять и придумывать. Ведь созданный мир подчиняется лишь перу писателя, его воображению и пристрастиям.
   — И ты?
   — Я же ещё не писатель.
   — Но ты пишешь.
   — Это другое.
   — Но всё-таки.... Ты тоже?
   — И я.»
   Этот момент девочка помнила хорошо, потому что долго думала, но так и не смогла поверить в эгоизм Пенни. Он всегда делил с сестрой последнюю нагло сворованную со стола конфету, в холодные зимние вечера одалживал шерстяные носки, которые дарила ему бабушка (Тамаре же вечно доставались вязаные куклы), и никогда не жадничал на книги. Какой же тут эгоизм?
   Зацикливаться на прошлом было трудно, бессмысленно и даже больно, но кто же откажется.
   Следующая станция:
   «День 212.
В который раз призрак по имени Пенни с утра вышел из могилы. Только его голова выступила из-под земли, как лицо мальчика сделалось довольным, как если бы он был в чём-то прав. Он уставился на надгробие неподалёку, на котором любил сидеть другой призрак.         
    Каков осквернитель! (зачёркнуто).
    Призрак девочки каждое утро вставал, чтобы посмотреть на восход солнца, будто это нечто восхитительное и встречающееся единожды. Лицо мальчика тут же делалось каким-то пустым и глупым, а тёмно-голубые глаза стекленели.
   Правда, в это утро Пенни подошёл близко к девочке, решаясь заговорить...»
   Несмотря на то, что это был родной брат и его влюблённость к той девочке вызывала лишь тёплые чувства, Тамара решила не читать дальше. Это уже личное дело брата.
   Конец книги она прекрасно знала и никогда забыть не сможет. Почему-то он манил: а вдруг там всё по-другому?
   «День 254.
   — Сочинила новую? — прослушав кусочек мелодии, спросил Пенни.
   — Нет. Просто думаю. Думаю и пою.
   — Я даже не заметила, что напевала. Красиво?
   — А сама как считаешь?
   — Критиковать себя достаточно трудно...»
   Призрак закрыл книгу и уставился в пол, сдерживая слёзы. Корво подошёл близко, он специально ждал, когда девочка закончит читать, чтобы дополнить эту книгу кое-чем, что никогда бы в ней не записали.
   — У меня есть тайный кусочек, — прошептал гробовщик. — Хочешь?
   — Да… — девочка кивнула, удивляясь своему согласию.
   Существо протянуло свёрнутый листочек, какие были в книгах. По неровным бугоркам на одной стороне листа можно понять, что лист вырвали из какой-то чистой книги. Почему-то Корво боялся, чтобы о нём узнали.
   «Обходя Кладбище по второму кругу, призрак заметил очертания фигуры, которое облокотилось на чьё-то надгробие. Существо только так и выделялось, если не считать трёх багровых точек и чуть видных серебристых волос. Взгляд существа явно был направлен на звёзды. Мальчик не был настроен бояться, так что подошёл к существу.
   — Привет, — тихо произнёс мальчик, чем напугал гробовщика, выводя из транса. — Меня зовут Пенни. Красивые звёзды?
   Существо долго решалось над будущими действиями. С одной стороны, разговаривать с детьми было запрещено, с другой стороны, это же не он связывается с призраками. Как раз наоборот.
   — Даже слишком. Они были бы прекрасными убийцами. Без каких-либо усилий так привлекать внимание и завораживать, — гробовщик поглядел прямо в глаза мальчику.
   — Согласен. Извини за неловкий вопрос: ты кто?
   — Я... — начал хриплым голосом гробовщик, после чего прочистил горло, чтобы убрать каркающие звуки и говорить более человеческим голосом. — Корво.
   — Корво? — удивился мальчик. — Какое необычное имя… Мне нравится.
   В воздухе повисло неловкое молчание. Обычно болтающий, сейчас Корво молчал, боялся. Что, если все рассказы Гунна правдивы и призраки действительно опасны. Наставник часто говорил, что их прикосновения обжигают кожу, принося нестерпимую боль. Конечно, Корво не верил этим россказням, но проверять на собственной темноте не хотелось.
   Пенни всё же решился уничтожить неловкую паузу:
   — Почему не спится?
   — Много мыслей в последнее время. Звёзды помогают сконцентрироваться.
   — Из-за чего в голове зародилось множество мыслей? Они копошатся, подобно строю муравьёв?
   — Ещё как... Просто... на работе проблемы.
   — На какой такой «работе»?
   — Ну... Это не очень трудно. Писать книги, молиться и верить в то, что завтрашний день будет лучше прежнего.
   — Так ты писатель? — оживился Пенни.
   — Что-то вроде того. А еще мой долг — спорить с другом. Это самое трудное.
   — Понимаю... Часто спорю с сестрой. Мы такие похожие и такие разные, как снежинки — издалека похожи, а когда смотришь вблизи... Разные узоры.
   — У меня нет сестёр. Только братья... Много братьев.
   — Сколько? — проявил заинтересованность мальчик.
   — Я сбился со счета, — поправил волосы гробовщик.
   — Ого-о — округлил глаза мальчик. — Наверное, тебе очень трудно с ними ладить.
   — На самом деле только с одним.
   Одна из мириад звёздочек ярко вспыхнула на секунду, чем привлекла внимание обоих существ. Пронеслась по небосводу, начала затухать, а потом вовсе исчезла.
   — И ещё одна, — скорее для себя начал Пенни
   — Что?
   — Кто-то выключил звезду. Обидно, может, она мечтала привлекать наше внимание, а её лишили единственного счастья. Интересно, она появится на нашем Кладбище?
   — Сложный вопрос. В любом случае звёзды включат завтра.
   Ветер трепал короткие волосы призрака, а луна освещала их таким бледным светом, что они немногим отличались от серебряного достояния гробовщика. Долгий зевок намекал на то, что уже поздно, а юным призракам не стоит сбивать режим сна.
   — Ладно, спокойной ночи, Корво, — устало произнёс Пенни.
   — Удачи...»
   Тамара, слегка пошатнувшись, приподнялась. Она сердилась на брата, что он не рассказал про гробовщиков. Призрак отдал Корво бумажку.
   — Ты не соврал мне, — заметила девочка. — Почему ты пишешь от третьего лица?
   — Привык, — коротко ответил гробовщик
   — А почему в некоторых книгах диалоги совсем без описаний и сухие, а в твоём всё иначе?
   — Очевидно же, — глаза Корво сделались розовыми. — Я так хотел писать историю Пенни, но её уже писал другой гробовщик. Кто первый встал, как говорится...
   Корво понял, что девочке не понравилось умалчивание брата. Чтобы отвлечь призрака, гробовщик решил показать книгу, не связанную с историями призраков.
   Священная книга не имела надписей и почти ничем не отличалась от остальных. Её и не заметишь, если не знаешь, где и что искать. Правда, она была чуть тоньше своих бумажных товарищей.
   Корво достал одну из сотни книг, автором которой он являлся, сел за стол и начал записывать. Тамара присела на свободный стул и вчитывалась в книгу с интересом, нередко округляя глаза. Именно эта книга и воодушевила девочку, дав начало небольшому плану.
   — А ты покажешь Сердце? — холодно спросила она, когда дочитала до этого момента. Картинок, увы, не было, да и дело было совсем не в картинках. — Оно, наверное, очень красивое.
   — Может быть. Разве ты не хочешь наверх?
   — Что мне там делать?! — прикрикнул призрак. — Ты мой друг. и мне интересны тайны Кладбища и гробовщиков. Так что, покажешь?
   — Всё это опасно... И я планировал тебя ещё кое-куда сводить, раз уж ты у нас в гостях.
   — Я очень любопытная и совсем не против увидеть это «кое-что», — улыбнулась Тамара.
   Они провели несколько часов в библиотеке, пока Корво рассказывал о всяком, а Тамара читала историю брата и Кладбища. Спустя несколько минут, существа покинули огромный зал и направились в другое место.
   
   ***
   Хотела ли девочка наверх, в прохладный мир осени, где ветер разносит сухие листья по лесу? Желала ли вернуться в тёплый гроб и продолжить оплакивать брата, дрожащими руками читая его черновики? Нет. Единственное, за чем соскучилась Тамара — это свежий воздух. В подземельях каждый сантиметр пропитан пылью, заставляющей кашлять чаще обычного. Сырость также не приносила никаких удовольствий.
   У призрака появился план, выполнить которой стало первостепенно важно. А что это за план, увы, известно было лишь ей самой.
   На пути к очередному развлечению для гостей девочке, которую спрятал в себе Корво, на пути встретился приятель гробовщика. Медленно, как хищник, подкрадывающийся к добыче тот приблизился к Тамаре и Корво.
   — Эй, Гиля! — крикнул раздражающий Тамару гробовщик. — О тебе начинают всерьёз говорить.
   — Что я уже такого натворил? — нахмурился Корво, делая глаза алыми. — Никого не прячу или тебе ещё раз это доказать?
   — Нет… Не нужно. — Сегодня Грот был менее раздражённым. Выспался, что ли?
   — Так что и кому от меня нужно?
   — Тебя почти не видно. Помолился и сразу убежал, — с явным недовольством говорил Грот.
   Гробовщик поглядел куда-то вниз, так что Тамара пересеклась взглядом, посмотрела в эти пугающие три точки. На секунду девочке показалось, что гробовщик её заметил. Воображение решило напугать мыслями: сейчас он закричит, Корво схватят свои же и жестоко накажут, а призрак до какого-нибудь логического завершения своей жизни будет пускать липкие нити слюны на пол.
   Но этого не произошло. Воображение пошутило, злостно насмехаясь.
   — Даже я с трудом тебя смог найти.
   — Искать нужно уметь, — язвительно пропел басом Корво и прошёл мимо друга, на которого ещё сердился.
   — Я хотел только сказать, что… постарайся не вляпаться в какую-нибудь неприятность. Ты это умеешь.
   Гробовщик ушёл, оставляя друга в размышлениях. Тамара словно чувствовала неопределённость в мыслях гробовщика, чувствовала, как темнота недовольна и даже печальна — чувствовала его душу.
   Минуя разные коридоры, которые всевозможным образом петляли, существа, наконец, вышли к самой пыльной из дверей. Казалось, что жирные пауки специально оплетали её лучшей своей паутиной, чтобы скрыть от любопытных глаз. Только ручки двери выступали, но тоже запутались в пыльной паутине. Узора на двери разглядеть не удалось.
   — Мы на месте.
   Тамара проскользнула в дверь вслед за гробовщиков, стараясь не зацепить паутину и строителей этих дворцов.
   Пространство, сшитое из кусочков темноты, скрывало большую часть комнаты. Это была та же темнота, из которой состояло тело Корво. Она могла утаить любую вещь. Лишь где-то в середине помещения глаз уловил слабый свет, но не оранжевый от огня, а отдающий голубым и зелёным.
   Внушительное, ростом с гробовщика, зеркало освещало и украшало комнату. Кайма из чего-то тёмного почти сливалась с комнатой, но освещалась самим зеркалом.
   Девочка подошла ближе. Зеркало? Какая глупость: оно бы отражало темноту и никакого света от него не может исходить. Теперь на «зеркале» показалась рябь — Корво резко закрыл дверь.
   — Вода? — шёпотом произнесла девочка, всматриваясь в притягательное явление.
   Гладь прозрачной воды казалась голубоватого цвета, такой бывает у нетронутых людьми водоёмов. Ближе к краям проглядывались зелёные оттенки, обрамляя водяной овал. Такой цвет носили все полупрозрачные обитатели Кладбища, даже светилось похоже, но гораздо ярче. Или такой эффект создавала темнота.
   Кайма представляла собой собранные в круг вороньи перья, чёрные, как смоль. Те же пёрышки украшали небольшое вытянутое тело Корво, когда тот превращался в ворону. Сам же гробовщик глядел на предмет завороженно, что не смогло скрыть подобие лица, эмоции которого выражали только цвет трёх точек. Они сделались коралловыми.
   — Как это наз…
   — Даже не спрашивай, — прервал Тамару гробовщик. — Я пока не дал Этому названия. Немногие предпочитают здесь находиться, поэтому за безопасность нашего здесь нахождения можно не бояться.
   — Почему сюда никто не заходит.
   — Боятся.
   Девочка обошла «зеркало», а именно так она решила называть, несколько раз, но не заметила ни подставок, ни прикреплений, на которых могло держаться зеркало. Не заметила она и ничего такого, чего могли бояться гробовщики. Вблизи было видно, что пёрышки медленно крутятся вокруг зеркала. Призрак даже провёл рукой над и под парящим предметом, чтобы убедиться: каким-то чудесным образом оно левитирует.
   Тамара убедилась: зеркало и правда не было подвешено.
   — Ты хотела узнать про нас, Гробовщиков, — нарушил тишину Корво, голос его приобрёл печальные отзвуки и лёгкую хрипоту. — Подойди ближе.
   Тамара послушалась друга, став рядом с ним, но ожидаемых изменений не увидела и не почувствовала. С её телом было всё в порядке, темнота Корво также не жаловалась. Значит, чудеса скрывало зеркало?
   Оно было гораздо выше девочки, Тамара могла бы видеть лишь голову, но и этого ей сделать не удавалось.
   — Вглядись в отражение на воде.
   — Что там? — щурилась девочка в попытке обнаружить там что душе угодно: начиная розовыми слонами и заканчивая сосновым лесом её родного города. — Ничего не вижу.
   Призрак не врал. Как бы он не пытался разглядеть, зеркало не отражало ничего.
   — Наверное, для призраков это сложнее… — вынес мысль гробовщик, поправляя снежное полотно волос, освещённых голубым. — Попытайся захотеть увидеть, попытайся взглядом просверлить Это.
   — Ой… — чуть взвизгнула девочка, радуясь результату. — О… Что-то виднеется. Но это не ты!
   На водной глади появился человек с добродушной улыбкой и насыщенными карими глазами. Где-то в их уголках спряталась плёнка слёз, но увидеть этого девочка не смогла. Взор отвлекала козлиная бородка жёстких волос, такие же роскошной волной падали на верх лба и свисали чуть ниже ушей. Брови были гуще и темнее цветом, а тонкий острый нос придавал ему сходства с пингвином или же… вороном. Простецкая одежда — футболка и заношенные коричневые штаны с дюжиной карманов — добавляли наивности во внешний вид человека. Крепкие волосатые руки сжимались в кулаки.
   — Понимаешь ли… — вновь ожил Корво. Тамара на несколько мгновений отделилась от мира, Кладбища и своего тельца — человек имел внутреннюю харизму и притягательность, обнаружить которую способны немногие. — Не всех Кладбище радует уютными могилами, голубыми телами и разнохарактерным обществом.
   — В каком смысле? — она посчитала ненужным указывать, что гробы совсем не уютные, голубые тела со временем приедаются, а сообщество не радует, когда кого-нибудь теряешь.
   — Люди, те, что за пределами Кладбища и леса, такие разные: двух одинаковых ни за что не сыщешь. Мечты тоже у всех свои. Кладбище мудро, а мудрость и жестокость идут параллельными прямыми.
   — Это ты?! — воскликнула поражённая девочка. — Ах…
   Как же несправедлив был призрак, считая этих существ загадочными, необычными и отличающимися от них, призраков. В сущности, они такие же. Тамара, правда, не забыла пускающих слюни детей…
   «Такие же как мы...».
   Корво начал ходить по комнате. Изображение на поверхности воды то возникало, то пропадало.
   — Я мечтал… о богатстве. Хотел заработать много денег, ведь они касаются всех сфер жизни че… — он запнулся, будто вспоминая из-за долгого непроизношения слово, — человека. Куда ни посмотри: жильё, еда, одежда, образование — за всё стоит платить. И я хотел от жизни всего. Я пошёл работать, но жалкие копейки позволяли лишь скудно питаться и кое-как одеваться. Другая работа расширила мои средства, но несколько главных пунктов тоже росли, разветвляясь подобно речной сети. Карьерный рост давал о себе знать. Правда, денег не становилась больше: они постоянно исчезали, а список желаемого только рос. И… Как-то я осознал, что никогда не добьюсь желаемого, что список не закончится в отличие от жизни…
   — И Кладбище сделало это с тобой? — девочка знала ответ, но где-то внутри маленькая частичка надеялась на иное.
   — Да. Кладбище исполняет мечты. Я в этом убедился: Оно всегда помогает.
   — Как же? — ухмыльнулась девочка. — Я ещё не всеизвестная певица, а мой брат… совсем не писатель.
   — Ошибаешься, Тамара, — Корво назвал девочку по имени, отчего сознание той откликнулось на самое знакомое слово и призрак резко повернул голову в сторону гробовщика. — Оно показало мне, что для жизни не нужны богатства. Вот я стою здесь сейчас — немного страшный, да — не нуждаюсь ни в пище, ни в одежде, а жильё у всех нас есть.
   Тысячи мыслей желали возразить высокой тёмной фигуре, но план, находящийся на стадии разработки и совершенствования, девочка раскрывать не собиралась.
   Девочка вспомнила дневник гробовщика, где он дал Пенни карандаш. Да, он писал и даже читал сестре вслух слабо доносящимся из соседней могилы голосом.
   «Но разве этого заслуга Кладбища? — размышляла Тамара. — Если мечты некоторых призраков исполнить, то только благодаря гробовщикам. Только благодаря Корво».
   — А все гробовщики — люди?
   — Конечно, — спокойно ответил Корво. — Все их безумные желания так или иначе исполнились. Взять хотя бы моего друга, Грота… Гордец, каких поискать нужно, — голос его сделался как-то нежнее, а глаза порозовели. — Смешно представить, но этот ворчун желал прожить всю жизнь один. С собой любимым.
   — Хм… Теперь он в окружении вас, — поняла Тамара, начиная думать, как сбылась её мечта.
   — Ещё ему приходится мириться со мной, — злорадно по-дружески пропел он.
   Гробовщик замолчал и прислушался к чему-то. Послышалось цоканье шагов, и тот навострил невидимые тёмные уши.
   Тишина.
   Зеркало отдыхало, ничего не отражая. Когда Тамара отвернулась в сторону, глядя на притихшего у двери Корво, хитрый предмет смог показать каштановый цвет ровных волос и розовые щёки, голубизна на которых отступила. Боковым зрением или же шестым чувством призрак ощутил это. Глаза метнулись на зеркало, но заметить там что-нибудь сейчас не удавалось.
   — Теперь ты знаешь больше о Гробовщиках. Пошли. Скоро вернутся мои братья.
   Гробовщик открыл дверь, позволяя полосе света предательски разрезать темноту комнаты. Более яркое освещение от свечей раздражало глаза, хоть и было тусклым. Оба существа вышли в коридор и двинулись в сторону покоев Корво.
   В комнате ничего не изменилось, потому что ключ от неё знал лишь гробовщик. Так было у каждого. Правда, никто больше не делил покои с ненавистными призраками.
   На полу Тамару ждали подушка и тонкая подстилка, которая скорее защищала от грязи, чем от прохладного пола. Хорошо, что призракам не страшны температуры: Тамара считала это несомненным плюсом, одним из немногих. За пределами Кладбища, дома, у неё вечно мёрзли кисти и ступни, а после долгого пребывания у камина горело лицо. Здесь же девочка нашла золотую середину — ей было хорошо.
   — Попробуй поспать, — запустив девочку внутрь, шепнул Корво. — Я на вечернюю молитву и вернусь. Обещаю не разбудить.
   Последние слова были сказаны с какой-то нежностью: так говорят родители ребёнку, когда укладывают спать своё чадо. Для полноты картины не хватало поцелуя в лоб, но гробовщик не смог бы сделать это, даже если бы оба очень захотели.
   Тамара кивнула и легла на твёрдую поверхность, голова плавно утонула в широкой подушке. Призрак немного завидовал Корво, что тот стоял-спал на матрасе, а ей выделили лишь тонкое покрывало. Но девочка совсем не жаловалась, понимая, что находится в гостях.
   Закрытые глаза, как оказалось, не помогают заснуть. Один из самых насыщенных дней на Кладбище оставил массу осадочных воспоминаний, которые грузом лежали на макушке и лбе. Киноплёнка в голове прокручивала самые волнующие новости с большей, чем обычно, скоростью.
   Корво в прошлом был человеком, мечтал заработать деньги… много денег. Правда ли это была? Призрак мог лишь гадать. Вдруг гробовщик соврал, вдруг эти средства нужны были на более значимую цель в жизни…
   Гробовщики наблюдают за каждым призраком, когда он не в могиле. Тамару это беспокоило больше всего: она не любила нарушения личного пространства. В книгах же было записано многое, порой, восстановлены диалоги в подробностях. Конечно, это имело и плюсы. Девочке понравилось читать историю Пенни, хотя и боль по потери брата ещё не утихла.
   Однако мысли призрака перебили другие, более важные, как эти мысли сами и выразились. Какой-то план по кирпичикам строился у маленькой девочки, несомненно хитрый и искусный. Кратко формулировать пункты было непросто, и в голове призрака плавал своеобразный суп, в котором кусочками картофеля служили тезисные пункты.
   План выглядел примерно так:
1) Чыдъуиые ънщмян Уфимйсви.
2) Ьцсаычпсые ънщмян.
3) Кнщцьыеъз у Шнццс.
   Следующий пункт имеет место быть, но девочка не в силах выполнить его с полной вероятностью. Обязательно что-то должно помешать. На всякий случай Тамара попыталась продумать и это.
4) Йдые ъаиъыфскчт.
   Какая-то неразбериха, бред, абсурд и чепуха в одном лице гостила в мыслях призрака. Хитро и по-настоящему искусно.
   Сон, крадущийся уже несколько десятков минут, затекал нежным ручейком в уши и глаза, предоставляя контроль подсознанию. Через мгновение дыхание Тамары сделалось ровным, и девочка засопела.