Пов. страт-х. хввку. гл. 16. экзамен

Сдача экзаменов без серьезной подготовки — это настоящий творческий процесс. И в этом творческом процессе каждый реализуется, как умеет. Вот, например, в детстве все, наверное, смотрели знаменитый фильм „Операция «Ы» и другие приключения Шурика“. Один из героев этого фильма сдавал экзамены с помощью радиопередатчика, чем неизменно покорял сердца творческих лентяев. Этот эпизод очень мотивировал на поиск нетрадиционных способов преодоления сессии.
Обычно соискатели дармовых пятерок используют знания, уже полученные в рамках предметной области вуза. Переваривая эту скудную информацию в своем предприимчивом мозгу, двоечники придумывают способы сдачи экзаменов без особого труда. И чем оригинальнее будет решение, как облапошить преподавателя, тем весомей успех.
Поучительным для всех может оказаться творческий подход студентов сельскохозяйственного института, поражающий неординарностью и простотой решения извечной задачи бездельника «как на экзамене получить ответ на вопрос билета».
Обычная обстановка в экзаменационной аудитории. Притихшие как мыши студенты скрипят перьями за столами, скучающий преподаватель покуривает папироску и задумчиво смотрит в окно в ожидании первого отвечающего. Тут неожиданно его внимание привлекает маленькая бумажка у плинтуса пола. Ему вдруг кажется, что бумажка сама по себе движется в сторону столов студентов.
— Наверно померещилось, — подумал он.
Но помимо своей воли временами посматривал на нее. Бумажка определенно двигалась. Медленно вдоль плинтуса. Преподаватель встал и подошел к беленькому обрывку бумаги. Бумажка остановилась. Преподаватель потоптался возле странного живого мусора, не зная, что делать, и вернулся за свой стол. Начались ответы студентов, и про живую бумажку он на время забыл, а она как-то сама по себе куда-то исчезла. Через некоторое время он случайно взглянул на то место, где он видел бумажку, и с ужасом обнаружил, что бумажка снова появилась и движется в обратную сторону к дверям аудитории.
На этот раз он уже не сводил глаз с нее и подошел ближе. Бумажка остановилась. Преподаватель тоже замер. Бумажка двинулась. Преподаватель топнул ногой. Бумажка снова остановилась, потом снова медленно двинулась вдоль плинтуса к дверям аудитории. Преподаватель не выдержал, нагнулся и схватил бумажку с пола. Это оказалась шпаргалка, нанизанная на рог здоровенного жука носорога. Жук регулярно курсировал между столами студентов и дверьми аудитории, где его поджидали сотоварищи ловкачей и нагружали очередным ответом на вопросы билетов. Чтобы жук двигался только прямо по заданному маршруту, вдоль плинтуса была насыпана узкая незаметная дорожка из песка. Ограниченный с одной стороны плинтусом, а с другой стороны паркетом, свеженатертым вонючей мастикой, которую жук на дух не переносил, он мог двигаться только вперед. Когда жук достигал цели, его разворачивали, и снова он двигался только вперед в обратную сторону. Пораженный такой находчивостью учеников, преподаватель остановил опрос группы и в благодарность за столь невиданное в его практике представление поставил всем зачет автоматом. Так сказать, за хорошее знание повадок насекомых.
Но смутить преподавателя и тем самым повысить свои шансы на успешную сдачу трудного экзамена можно не только жуком-носорогом. Можно, например, случайно и внезапно проявить неслыханную любовь и верность к родной коммунистической партии. Это для нормального ученого бывает равносильно психологическому шоку. И, как показала практика, выбить из душевного равновесия можно любого преподавателя. Главное — знать его слабое место. Удавалось это даже с таким мастодонтом математики, как профессор Яковлев, по прозвищу «плавучая матрица». У военных математиков он вел странный предмет «Абстрактная алгебра», у остальных факультетов обычный «Математический анализ» и «Аналитическую геометрию». Это был несокрушимый гигант математической мысли, который постоянно твердил: «Мой предмет на оценку 5 знал академик Ахиезер, на оценку 4 — я и профессор Слепушенко, те же из вас, кому повезет, возможно, когда-нибудь получат от меня оценку 3!»
Но слабым местом профессора Яковлева оказалось отсутствие классового чутья и непонимание фундаментального общественного предмета эпохи развитого социализма — «Истории партии».
Чтобы постсоветской молодежи понять смысл и важность предмета «История КПСС», можно представить, как бы сегодня выглядел учебник истории современной многочисленной партии типа «Единая Россия» или клона от нее. Это, наверное, была бы такая же мистификация тщеславия, замешанного на беспринципности, коррупции и клептомании.
Так вот, история КПСС — это то же романтизированное тщеславие порочных людей, только замешанное на коварстве, кровавой демагогии и яростной злобе к инакомыслию. И весь этот противоречивый, нелогический, иногда лживый коктейль понятий пронизан заботой о народе. А по-другому никак. Однако забота о народе всегда преувеличена, и сама история любой политической партии лжива и занудна.
Итак, «История КПСС» — настольная серая книга, написанная маститыми докторами общественных наук, обильно наполняла библиотеку училища.
Они написали, прославились, а нам — пересказывать этот материал с чувством, с толком, восхищением, преданностью и пониманием. Чтобы дозировать эту ядовитую науку, дабы не отравить окончательно мозги, мы, готовясь к семинарам, делили вопросы между собой. Это позволяло не читать муторные разделы целиком. Преподаватели — партийные историки — делали вид, что не замечают этой уловки. Но подготовить материал нужно было во что бы то ни стало и самому вызваться докладывать. Иначе вызовут другого твоего неподготовленного соратника и, естественно, вкатят ему двойку с выводами о классовой незрелости.
Так вот, идут практические занятия по матанализу, а после практики по матану следующий — семинар по истории КПСС. Одному продвинутому курсанту неожиданно «распределили» подготовить вопрос по этой самой истории. Сидит он, решает дифференциальные уравнения и одновременно пишет ответ из учебника по истории КПСС. Ассистентка профессора Яковлева заметила такое неуважение к математике и отобрала у него «крамольную» партийную литературу.
Наступила сессия. Как обычно, профессор Яковлев принимает экзамены одновременно в нескольких группах, периодически наведываясь в классы, где его ассистенты экзаменуют курсантов, и задает неожиданные вопросы «на засыпку» слабакам. И когда наш невольный любитель истории партии заканчивает ответ на билет, неожиданно входит в аудиторию Яковлев и просит ассистентку дать характеристику отвечающему.
Ассистентка честно докладывает, что этот курсант на практических занятиях по математике склонен отвлекаться, читать и конспектировать историю партии. Даже пришлось отобрать у него учебник по истории КПСС.
От такой характеристики у профессора очки чуть на лоб не полезли. Он посмотрел на курсанта как на неизвестное науке существо, таящее в себе неведомую опасность, а потом говорит ассистентке, что лучше другого курсанта поспрашивает, а с этим пусть уж она сама разбирается побыстрее. «Разобрались» на невероятно высокую оценку — «хорошо».
Мои школьные друзья и будущие штурманы тоже пытались каким-то образом разнообразить банальную сдачу экзаменов. Однако курсанты летных и штурманских училищ не обладали столь обширными знаниями ни повадок насекомых, ни радиопередающих устройств, и поэтому устанавливали незаметную проводную связь с экзаменационной аудиторией.
Заранее, во время летнего ремонта, под полом экзаменационной аудитории прокладывали провода к каждому столу и припаивали к гвоздю. Шляпка этого гвоздя и была исходным контактом для соискателя незаслуженной пятерки. Перед экзаменом курсант просверливал сапог, и к гвоздю в подошве припаивался проводок, который через бриджи и куртку выходил в рукав к ремешку часов, где крепился маленький наушник. А дальше на экзамене громко сообщался номер билета, и соискатель садился за определенный стол. К этому столу через подпольный коммутатор подключали микрофон и зачитывали искомый материал из учебника. Главное — установить контакт. Шляпка гвоздя в сапоге должна была точно попасть на шляпку контактного гвоздя в полу. Услышав шипение в наушнике, счастливый соискатель подавал условный знак соратникам:
— Есть контакт. — И получал в ухо готовый ответ по билету.
Но нам, будущим инженерам по радиоэлектронике, не к лицу было возиться с проводами. Гораздо интереснее было установить устойчивую нелегальную радиосвязь.

«Радиопередающие устройства»

Все слышали прописную истину, которую вдалбливают в головы нерадивым слушателям всех вузов: «К экзамену надо готовиться в течение всего семестра, а не во время сессии». И почему-то именно в рамках этого учебного предмета мы старательно следовали вышеуказанной рекомендации и к экзамену по «Радиопередающим устройствам» готовились с первого дня. Точнее, с первой лекции.
Вероятно, вспоминая все тот же опыт известного героя фильма «Операция “Ы”», после каждой лекции по вечерам радиолюбители брали в руки паяльники и проверяли полученные знания на практике. Преподаватели кафедры, сами того не понимая, ковали оружие против себя, то есть против экзамена по своему предмету. Хотя, будь они мудрее и прозорливее, могли бы зачесть изготовленные передатчики по высшему баллу как соединение теории и практики. Но не догадались и не зачли. А тем временем слушатели их учебного курса необходимые детали незаметно таскали из лабораторий военного научного общества (ВНО). Это было легко, потому что во ВНО различных кафедр добровольно и принудительно старались затащить максимальное количество старшекурсников. И если ты норовил поменять канифольный запах лаборатории на свежий воздух стадиона, офицеры лаборатории угрожающе предупреждали:
— Кто не ходит к нам во ВНО, тот предатель и г…о.
И жаловались начальнику курса. А тот отправлял тебя с футбольного матча в духоту лаборатории — крутить ручки приборам. Но, посидев во внеурочное время на кафедре, можно было унести в карманах необходимые детали для запретных домашних поделок. Вот так доморощенные конструкторы, используя опыт и детали научных лабораторий, собирали по вечерам то одну схему из конспекта, то другую. В общем, к концу семестра на нашем курсе появилось несколько работоспособных передатчиков. К сожалению, ламповых, так как они более просты в расчетах и изготовлении, чем передатчики на полупроводниках. Но надо учесть, что речь идет о режимном учреждении. Кому непонятно, в нем запрещалось даже вслух произносить слово ракета, не то, что в эфире.
К тому же в те времена все спортсмены-коротковолновики, любители радиосвязи были на строгом учете. Еще в школе в Луганске я посещал секцию радиоспорта, занимался так называемой «охотой на лис»*  и по кустам и буреломам добегался с пеленгатором до первого спортивного разряда. Нас иногда привлекали к поиску радиохулиганов. А также в наш радиокружок при ДОСААФ**  милиция передавала конфискат со своих рейдов по захвату незаконных радиоизлучателей: передатчики и детали конструкций нарушителей эфира.
Засечь их было нелегко, особенно знаменитый подпольный передатчик с позывным «Тормоз коммунизма». Видно, нелегальные радисты, насмотревшись военных фильмов про подпольщиков, умело конспирировались и своевременно меняли места передач. Это позволяло им легко уходить от пеленгаторов. Сколько раз я слышал в наушниках его скрипучий, плавающий по частотам голос. Возможно, из-за неотлаженной конструкции передатчик и не могли засечь. Вот «Тормоз коммунизма» в начале 70-х годов и запускал в эфир с огромными искажениями рок-н-ролл на радость несознательных комсомольцев.
Примерно такой передатчик по качеству излучения сконструировал и в нашем третьем учебном отделении рукастый Бизон*** .
После каждой лекции он в комнате общежития менял или совершенствовал конструкцию. Но все равно с фильтрами у него была беда. И нахальный голос Бизона можно было услышать сразу на нескольких частотах. Это, конечно, резко повышало риски пеленгации, но мы понадеялись на удачу и слабую мощность передатчика. Всего-то нужно было «добить» из общежития корпуса «А» пару сотен метров до главного корпуса в экзаменационную аудиторию.
Устанавливали только одностороннюю связь, то есть симплексную. В этой аудитории сидел курсант, подперев ладошкой щеку, а за ремешок часов был зацеплен наушник, в который студент слушал, как ему диктуют параграфы из соседнего корпуса сокурсники. Приемники для этой цели покупали в магазине — дешевые маленькие «мыльницы». Жаль, что не все могли воспользоваться таким облегченным экзаменом, передатчиков не хватало, и про электромагнитную совместимость мы еще мало знали и мешали друг другу в эфире. Да и риски столь неизведанного развлечения были непонятны. Во что это выльется в случае «залета». Так что с приемниками в кармане шли на экзамен либо двоечники, которым терять было нечего, либо ухари для большего адреналина. Главное было громко назвать номер билета, как только его вытащил. За дверью соратники его слышали, записывали, по телефону звонили в другой корпус и сообщали в подпольную радиорубку. Но бывало, преподаватель случайно менял вопросы в некоторых билетах. Это прямое «попадалово» — когда тебе в ухо зачитывали ненужный текст.
Однако мощность самодельных передатчиков оказалась несколько большей, чем считали начинающие конструкторы. Видно, в спешке ошиблись в расчетах или не ту формулу использовали. И, соответственно, недооценили службу радиоконтроля.
А дальше было «кино и немцы». Еще не закончился экзамен по «Радиопередающим устройствам», а во дворе корпуса «А» уже стояла серая пеленгаторная машина с антенной на крыше. Группа офицеров в сопровождении дежурного по общежитию обыскивала нашу комнату, потому что Бизон жил с нами. Из-под кроватей, кроме пустых бутылок и одеревеневших запыленных палок твердокопченой колбасы — нашего стратегического запаса закуски, были изъяты все радиодетали и не завершенные электронные поделки. Потом оперативными методами****  вычислили всех радиолюбителей и по одному вместе с разработанными аппаратами вызвали на беседу в особый отдел к контрразведчикам. Надо сказать, быстро отбили охоту заниматься конструированием. Но, что удивительно, никого особо не наказали, например, исключением из партии или отчислением из училища. Горе-изобретатели отделались обычными нарядами вне очереди. Может быть, не хотели ломать курсантам судьбу перед выпуском и терять хороших специалистов, а может быть, начальство замяло дело в своих интересах, решило «не выносить сор из избы».
Тем не менее, авторы разработок, соучастники и свидетели понимали, что их подвел низкий уровень конспирации, а главное — слабая инженерная подготовка.

«Радиоприемные устройства»

Смотришь на конструкцию передатчика: вроде он сложнее приемника, но в теории все наоборот. Теория «Приемных систем» гораздо сложнее, и формул там в три раза больше. И надо же, мне на экзамене по «Радиоприемным устройствам» попался мудреный теоретический вопрос. Нужно было вывести формулу, описывающую построение этого самого устройства. Я, безусловно, забыл порядок вывода формулы, но помнил, как выглядит конечный результат. Ломал, ломал я голову и решил сам вывести ее как-нибудь, но уперся в факториалы в знаменателе. Насколько я помнил из математики, они должны возрастать, а мне для вывода нужно, чтобы они убывали. Иначе никак формула не получалась. Деваться было некуда, и я наперекор законам математики объявил их убывающими. Все сразу срослось на бумаге. Осталось только представить липовый вывод преподавателю. Я резонно думал, что любая липа намного выигрышнее отсутствия ответа, и на доске с некоторой опаской «прилепил горбатые» факториалы в общий вывод формулы. Конечно, были какие-то дополнительные вопросы, но не те, которых я ожидал. Например,
— Товарищ курсант, вы зачем нам голову морочите?
Все шло спокойно. Я закончил стандартной фразой:
— Курсант такой-то ответ закончил, — и, гремя сапогами по лакированному паркету, вышел из аудитории. 
Соратники за дверью спрашивали меня, как отбился. Я ответил:
— С трудом. Засыпался на выводе формулы.
Но каково было мое удивление, когда после экзамена, перед строем учебного отделения зачитывали оценки. Мне не только поставили пятерку, но еще объявили примером нетрадиционного творческого подхода к экзамену. Я, оказывается, нашел более сложный, но очень обоснованный математический вывод известной формулы.
И тут я сделал для себя очень полезное открытие — преподаватели не все знают о своем предмете. Это для меня было вдвойне ценно. Во-первых, можно слегка импровизировать на экзамене, если совсем «поплыл», а во-вторых, они такие же люди, как мы, и не надо к ним относиться очень требовательно. Я это твердо усвоил. И через много лет, уже будучи преподавателем, всегда спокойно и уверенно читал лекции даже по предметам, в которых сам не очень-то хорошо разбирался.
*«Лиса» — скрытый в лесу передатчик, который надо запеленговать и найти. Выигрывает тот, кто найдет больше «лис» за меньшее время.
**  ДОСААФ — добровольное общество содействия армии, авиации и флоту.
***  Впоследствии полковник, кандидат технических наук
****  На всех курсах были курсанты, плотно сотрудничавшие с особым отделом. Так называемые внештатные секретные сотрудники (сексоты). Обычно это те, кто не прошел на вступительных экзаменах, но потом был зачислен как бы в дополнительном наборе, после согласия на сотрудничество