Узники

Старушка мать, кромсает хлеб замерзший, спицами.
Через дымку пыли видно,
Отражение мглы, осевшей на уставших лицах.
Такие люди, продадут душу за рассвет.
Бренными годами, вместе исполняют балет.

Седина и бетон, видимый через решето,
Эшафот, покрытый кровью невинных.
Сожгли, разграбили церкви старинные.
Ты не хочешь тлеть, но, для тебя все решено.
Останки убитых, развеял холодный ветер,
И упокоил без чести мороз.
Зарыли недавно, моего друга в вечер.
А как же жить? Вот ведь вопрос.

Не пробуй друг мой летать,
На башнях лучники сидят.
Чернила под кожей, лучше продать.
И в коморке туши собачьи,
За милость коптят.
Это нам, узникам, в качестве обеда,
Звуков они уж не издадут,
И не заберет нас отсюда, свободы карета.

Где же спаситель, наверное, где-то он здесь,
Где-то в области сердца, где-то вот тут.
На камнях, сколько проспали мы ночей.
Не сосчитать, углем на плесени, написали письмо.
Угловые комнаты не видели, ни лесов, ни морей.
Но, дойдёт ли оно?
Нет. Поделили по-божески, проревела гроза.
Почуяли, на деревьях горит кора.
Мерцает внизу, кусок разбитый, стекла,
В нем иногда, отражалась глубокая луна.
Разрушить бы, преграды плоти, навсегда,
И уйти отсюда, в далекие края.

По следам ангелов небесных, пошел.
Но, рая на земле как не прискорбно, не нашел.
Предали сердцем, мука, словно в горящем котле.
И говорил это мученик, мудрец.
Восьмилетний, голодный малец.