Седлаченко и сплетни

А то ещё было однажды.

Возращается Седлаченка из родного города Хмельницкого после каникул назад в своё харьковское учебное заведение. Как обычно, в этом направлении нет мест, потому что все студиозусы одновременно ломанулись ехать в одну сторону. Как обычно, ходят по вокзалу спекулянты и предлагают билеты с полуторной накидкой сверху. Как обычно, у Седлаченки нет таких денег. А ехать надо.

Она, что для неё совсем нетипи;чно, проявляет чудеса находчивости и предприимчивости: дождавшись нужного поезда, подходит к проводнику одного из плацкартных вагонов.

- Дядечка, пустите хоть куда-нибудь, мне учиться нужно, меня из училища попрут, если я вовремя не вернусь. У меня и так задолженности, а если с каникул опоздаю - точно выгонят. Очень нужно! Я и в тамбуре посидеть могу, и деньги отдам все, что есть (показала, сколько), и чуть не в слёзы.

Дядечка проводник посмотрел-посмотрел, и сжалился. Ладно, давай свои гроши, сидеть в тамбуре нельзя, ходят проверяющие, посидишь у меня в служебном купе.

Ехать всего-ничего. Одну ночь. Пока проводник исполнял свои служебные обязанности (проверял билеты, разносил постели и т.д), пока чаи гоняли, пока за жизнь калякали - уже и полночь. Появились контроллёры.

- Ты вот что. Они обычно сюда не заходят. Но знаешь, бережёного Бог бережёт. От греха подальше, чтобы они тебя не засветили здесь, ложись-ка, девочка, вот сюда на нижнюю полку, а я тебя сверху матрасами накрою. Когда уйдут - выпущу.

Так и сделали.

Не знаю, вы заметили или нет? Я неоднократно в разных местах седлаченковской эпопеи сообщала о её феноменальной особенности притягивать на свою голову абсолютно все несчастья, которые возможны в текущей ситуации. Вот в любой комбинации, которая возникает в процессе перемещения по дороге жизни, с нею неизменно случается наихудший вариант из всех, которые могут случиться. Везение со знаком минус это называется.

Разумеется, в служебное купе проводника зашли контролёры. Разумеется, они сказали: - "А что это у вас тут под матрасами? Покажите."

И сняли стопку полосатых тюфяков с пунцовой Седлаченки.

Как она себя при этом чувствовала, нетрудно догадаться.

С поезда её не ссадили. Всё-таки не донца конченные ей там попались звери. Но настроение они ей "сильно испортили", так сказать.

Ну, вот. Выходит она, наконец, на вокзальную платформу пункта назначения "Харьков" со следами ужасно проведённой в поезде ночи на лице и всём теле, и встречает соученицу Дзыню. Та пришла к этому же поезду передачу (сумочку с продовольственной помощью) из дому от родителей получить. Забрать то есть у одного из проводников. В этом месте снова нужно объяснить.

Во времена Советского Союза курьерских служб скорой пересылки грузов не существовало. Государственная почта ходила крайне нерегулярно, посылки в дороге часто терялись, шмонались, шли долго и популярностью этот вид отправлений не пользовался. Рядовое население выходило из положения при помощи поездных проводников. Допустим, учится твой наследник (наследница) в другом городе километрах в семистах от родного дома. Типичные расклады для Украины.

Сомо-собой, хочется ребёнку помочь.

Поэтому ты берёшь, напихиваешь в картонный ящик домашней консервации (помидоры в собственном соку, огурцы там, или компот из персиков, малиновое варенье, смородину, перетёртую с сахаром - в общем, разных ништяков, которые у тебя в кладовке стоят после летних компаний по "закрутке"). Сухофруктов, сала, печенек, сгущённого молока - ну, всего такого, что долго хранится, - грузишь этот ящик на тележку-кравчучку и отправляешься на вокзал, узнав время отправления поезда в тот город, где чадо грызёт гранит науки.

Подходишь к проводнику одного из вагонов, суёшь ему пятёрку, и записываешь номер вагона. Звонишь на вахту общежития, где живёт ребёнок, - в это трудно поверить, но были времена, когда не существовало сотовых телефонов, - просишь оставить записку. Утром дитя встречает поезд и забирает посылку.

Вот почему эта Дзыня припхалась ни свет ни заря на вокзал и встретила растормошённую своими невесёлыми приключениями Седлаченку. Идёт Дзыня по перрону со своим пакунком и видит Тоню в полувменяемом состояинии. Расспрашивает, что случилось. (Тоня-шо-с-тобой-такое?) Та ей по неосмотрительной женской привычке делиться несчастьями с "подругами" всё рассказывает. Дзыня охает, ахает, ихкает, всплёскивает руками. Выспрашивает подробности. Сочувствует. Утешает. После чего девушки расходятся в разные стороны.

Седлаченко зашла в свою хату - она тогда снимала у одной бабки комнату - привести себя в порядок. Умылась, причесалась, облилалась тёплой водой из чайника, встав ногами в таз (ванны и душа в бабкиной глинобитной дореволюционной хате и в помине не было), справила естественные потребности, перекусила и пошла на занятия. После всех этих манипуляций войдя в более-менее равновесное состояние.

Когда она вошла в коридор, знакомые соученики и соученицы, подпиравшие стены коридора учебного заведения в ожидании звонка, зовущего на занятия, как-то подозрительно на неё уставились. Это было неприятно. Неприятно, согласитесь, когда твоё появление вызывает реакцию остолбенения. Ещё неприятнее было ощущать, шагая к дверям кабинета черчения, (первым в тот день у них было черчение), как за спиной смыкаются, размыкаются и вибрируют непонятные волны, исходящие перешёптываниями и сдерживаемыми смешками.

Тоня насторожилась. "В чём дело?" - подумала она. Прислушалась.

До неё донеслось:

- "Хи-хи-хи! Под проводником!"

- "Ха-ха-ха! Под матрасом! Ой, не могу!"

- "Под проводником! Под матрасом!"

- "Не может быть! Та шо ты говоришь?!"

- "Под проводником! Под матрасом!"

- "Ихи-хи! Бу-га-га!"

...С Дзыней после этого случая Тоня больше не разговаривала. Никогда. 

                ///\\\///\\\///\\\///\\\///\\\

Иллюстрация: рисунок автора "Трое полосатых" (автопортрет в юности).


 ©Моя сестра Жаба