Почему завяли пурпурные лилии

  Посещала ли когда-нибудь вас мысль о том, что все предметы живут своей жизнью?  Вот он, город. То его покрывает мрак, то золотой покров солнечных лучей, с наступлением холодов крыши домов и верхушки частоколов осыпаны белоснежным порошком, сияющим при солнечном свете так, что глаза слепит, или же небеса обильно изливают свои слёзы на памятники, детские площадки, густую листву... А жизнь продолжает бурлить под любым настроением могущественной природы. Заливаясь громким смехом, детвора бегает с воздушной сахарной ватой в руках, попрошайки у метро что-то бормочут, на скамейках сидят девушки с влажными лицами и грустными глазами, люди, переодетые в персонажей из детских мультфильмов, раздают глянцевые бумажки и приветливо машут прохожим. И каждый из присутствующих – наблюдатель. Наблюдатель этой бурной жизни, городской обстановки, городского пейзажа, имеющего удивительное свойство  меняться в зависимости от настроения природы и человека, живущего среди бетонных строений. Но кое-кто наблюдает, как и за людьми, так и за сменой настроения города. Определенно, город живой, и живым его делают не только непрерывный людской поток, но и предметы, наполняющие его. Они и есть вторые наблюдатели жизни.
  Улица Пурпурных лилий – это то самое место, куда захочется пойти в самом умиротворённом настроении. Стоит маленькому солнечному лучику посетить эту улочку, и она зацветёт в любое время года. Наверное, именно поэтому её так мило именовали. Домики пастельных и нежно розовых цветов тесно прижаты друг к другу, отсутствие краски на некоторых местах только придаёт ещё больше уюта.  В соответствии с названием здесь предостаточно цветочных бутиков, отчего  разгуливая по этому месту, в нос бьёт запах свежих чудес природы, и это далеко не единственный аромат, свойственный тихой улочке. Тут также витает запах свежеиспеченных вкусностей  и пряного кофе. На улице Пурпурных лилий не бывает громких мероприятий, тут всегда тихо, а если и слышна музыка, то только джазовая, в живом исполнении. Место точно отчеканили под романтические свидания, душевные беседы и прогулки с семьёй. Да, здесь чаще всего встречались смеющиеся дети, идущие за руки со своими родителями, на чьих лицах можно было видеть самые счастливые улыбки.  Некоторые именовали это место как «улица, на которой живёт счастье», «счастливая улица».  Никто толком не знал, кто именно дал ей такое название, но произнося прозвище этого места, каждый житель города понимал, что речь идет именно об улице Пурпурных лилий.
  В самой середине уютного уголка расположена небольшая кофейня со сказочным названием «Аврора».  Не один человек не мог пройти мимо неё, не уделив доли внимания: веранда заведения была вдоль и поперёк засажена пионами. Это розовое душистое облако притягивало к себе каждого прохожего и до невозможности радовало глаз. Окна заведения также были заставлены прекрасными цветами, и всем своим видом «Аврора» напоминала вход в сказку. Внутри кофейни царил уют и гармония, аналогично улице Пурпурных лилий, здесь не находил себе место никакой шум. На витрине красовались свежие вкусности, покрытые сладким воздушным кремом и посыпанные разноцветными стружками, а персонал был предельно вежлив и находился на некой дружеской волне с каждым посетителем. Персиковые стены украшали иллюстрации, нарисованные детьми, приходившими в «Аврору», и в основном на рисунках можно было наблюдать свои семьи, радугу или уже съеденные пирожные. У каждого столика стояло по три-четыре бархатных кресла, а декоративные шкафчики были заставлены фотоальбомами с фотокарточками с разных уголков света, ароматизированными свечами и горшками с фиолетовыми тюльпанами.
  Дети очень любили «Аврору» и в своих кругах говорили об этом месте с ноткой таинственности, ему даже дали прозвище, как и «счастливой улице» - «место с самыми вкусными пирожными на свете». Среди ребят ходила примета, что если тебе достанется чашечка со смешной уточкой, то ты всю жизнь будешь счастлив. Речь шла о небольшой кружке розового цвета, на которой была изображена то ли императорская утка, то ли утка-мандаринка. Пожалуй, вышеупомянутая вещь по праву считалась самой счастливой вещью в мире, потому что ей приходилось наблюдать  чудесные детские улыбки при виде «смешной уточки».
  У самой счастливой вещи в мире было имя – Найджел. Ему оно очень понравилось, потому что некогда мальчик, попросивший себе какао с зефиром, посмотрел на кружку и рассмеялся искренним, ребяческим смехом, сказав, что ему вспомнился персонаж из какого-то мультфильма. Найджелу навсегда запомнилось, с каким увлечением и с какими светящимися глазами малыш рассказывал о любимом мультике. Он так смеялся над таинственным Найджелом, что чашечка решила: «Раз уж этот Найджел вызывает такую радость, то и я буду Найджелом! Да! Вот! Хочу веселить, радовать ребят! Ничего прекраснее детских улыбок никогда не видывал!»
  Найджел заставлял улыбаться даже взрослых. Они рассматривали его с умиленными лицами, иногда фотографировали, а кто-то подзывал официанта, о чём-то расспрашивал, но получал один и тот же ответ: «Это у нас ручная работа, трудоёмкая». 
  Конечно же, чашки беседовали между собой, обсуждали посетителей, их поведение, разговоры. Представление их о мире основывалось исключительно на услышанном от прихожан, а так как интереснее всего было слушать детей, фантазия столовых предметов просто не имела границ. Они говорили о невероятных приключениях, волшебниках, таинственных мирах, воображали жизнь за порогом «Авроры» самой сказочной.
  В одно дождливое утро на улице Пурпурных лилий случилось нечто непоправимое. Лил на редкость сильный ливень, дали штормовое предупреждение. Продавцы роскошных букетов в суматохе убрали свои товары под навесы, с веранд кафе официанты старались как можно скорее убрать вещи, которые могли пострадать от стихийного бедствия. Из-за сильного ветра пионы с веранды «Авроры» полетели по всей улочке, и какие-то бутоны были раздавлены под подошвами башмаков бегущих от дождя людей, какие-то падали в грязные лужи и теряли там свою красоту, какие-то смывало вниз к канализационным решеткам, и в этот день кусты розовых цветов уже нельзя было сравнить с большим розовым облаком.  Взгляд работников кофейни был на редкость грустным, привычного мелодичного джаза в «Авроре» не было слышно, да и посетителей не было, поэтому официанты молча расхаживали по помещению, заглядываясь на рисунки на стенах, уже казавшихся бежевыми из-за непривычной темноты. Все точно предчувствовали, что должно произойти что-то плохое.
  Дабы хоть как-то разрядить обстановку, молодой работник прошелся по заведению и зажёг все свечи. Однако через считанные минуты дверь распахнулась, и в кофейню с грохотом ввалились два человека,укутанных в плащи. Они залетели с такой скоростью, что на все ближайшие кресла полетели крупные грязные капли, а коврик у входной двери стал половой тряпкой.  Дожди на улице Пурпурных лилий случались, и обычно, когда в «Аврору» забегали  промокшие до нитки посетители, они смеялись и радовались теплу в помещении, но эти же вели себя совсем иначе – они кряхтели, ворчали и ругались, параллельно встряхивая свои грязные одежды. Можно было подумать, что это были обыкновенные пожилые ворчуны, но нет, то была молодая пара. Девушка молча уселась на первое попавшееся кресло, скрестила руки, и, нахмурив брови, обратила свой грозный взгляд в окно. Парень же молча присел напротив и подозвал официанта.
- Мне, пожалуйста, чай ромашковый... У вас же есть..?
- Ну, разумеется, что-нибудь ещё желаете?
- Что ты будешь?  –  молодой человек обратился к свой спутнице,  -  мне попросить меню?
  Девушка продолжала сидеть в том же положении, не обращая внимания ни на вопрос своего возлюбленного, ни на ожидающего официанта. Её густые тёмные брови  только придавали ей вид ещё большего недовольства,  а взгляд был несвойственным женскому полу. Своей физиономией она напоминала капризного ребёнка, оставшегося без сладкого. Только если такие дети просто обижаются, то в этой девушке чувствовалась какая-то злоба.  Взгляд молодого человека был поникшим, он идеально бы дополнил предстоящую обстановку. Молчание продолжалось с минуту, прерывал его только треск свечей, каким-то образом устоявших после внезапного сквозняка.
- Будьте добры... Два ромашкового чая, пожалуйста.
- Конечно, может что-нибудь к чаю?
- Нет, нет... Спасибо.
  Свидетель двухминутной сцены молча удалился, кинув сочувствующий взгляд на молодого человека, но тот явно был погружен в свои мысли о происходящем.
  Найджел стоял в обыкновенном трепете. Он обожал, когда его заполняли ромашковым чаем, таким приятным на запах. Он ожидал увидеть промокшее лицо, которое он смог бы согреть после жуткого ливня. И вот он уже стоял на мраморном столе и наблюдал новые лица. Таких эмоций ему ещё не доводилось видеть. Справа – грустные, поникшие, меланхоличные, а слева – капризные и злые. Молодой человек обратил внимание на Найджела, и в его лице промелькнуло облегчение. Он поставил кружечку перед своей подругой, надеясь приподнять ей настроение, но та, словно окаменелая, продолжала смотреть на стекающие по стеклу капли.
- Пойми меня, я делаю всё, что в моих силах. Я сделаю, обязательно сделаю так, как ты хочешь, но просто не сейчас... Дай мне вре...
- Я не хочу ждать! – В этот момент вся кофейня  услышала голос таинственной незнакомки. 
  Последнее, что помнил Найджел – это то, как резко его подняли на воздух. Любимый ромашковый чай чашечки обрызгал стекло и нетронутые стихией пионы. Осколки разлетелись по полу, один крупный, на котором виднелась головка «смешной уточки», отлетел к проходу между креслами. Одна из официанток медленно приблизилась к нему, что удивило молодого человека. Он судорожно поднялся со своего места.
- Вы извините... Я заплачу...
- Нет, только не за эту.
- Да почему же..?
  Девушка подобрала крупный осколок, замотав его в платок. По ней было видно, что она растеряна. Работница не поднимала глаз на посетителей, она медлительно осматривала пол в надежде найти хотя бы ещё один осколок с фрагментом иллюстрации, но тщетно. Другие же работники так и не двигались после звука разбитой кружки. Словно разбилось нечто ценное, незримое, но важное для этих людей.
- Покойная дочь владельца нашей кофейни... нарисовала эту уточку на чашке... бесценно...
  Последовало безмолвие.