Пов. страт-х. хввку. гл. 18. водка пиво биомицин

Курсовой офицер останавливает курсанта, уверенно шагающего с тремя коробками тортов во время самоподготовки.
— Товарищ курсант, что это такое?
— Товарищ капитан, у меня сегодня день рождения.
— Кто вам сказал, что у вас сегодня день рождения?
Вот так просто в армии. Если начальник тебе не сказал, что у тебя день рождения — это значит, ты и не родился вовсе и не можешь в этот день лакомиться тортиком. Но лакомиться сладким — это, скорее, исключение, чем правило. Крепким юношам, жаждущим скорейшего возмужания, сподручнее принимать крепкие напитки, столь популярные у населения в эпоху застоя. Сейчас тоже много пьют, но не так. Пьяницы тоже расслоились, как и весь народ. Сейчас пьют либо изысканно и комфортно дорогие напитки, либо по-черному до оскотинивания. А тогда в моде было культурное пьянство, но повальное. К концу рабочего дня окружающие тебя коллеги уже «под легким шофэ» — вроде еще не пьяные в стельку, но уже и не совсем трезвые.
Может быть, при развитом социализме было скучно и безысходно, поэтому и пытались себя как-то веселить. Сейчас не скучно. Все каналы телевизора заполнили клоуны разных мастей, и веселое ржание идет круглосуточно. То ли жить стало легче и веселее, то ли, наоборот, моральная ситуация в обществе валится и без искусственного подогрева на необъяснимую радость вот-вот рухнет. Наверное, пока массы хохочут у телевизора, эти массы мошенникам как-то легче вести куда-то за собой и по дороге слегка обобрать. «Попилить» в баньке бюджет страны, или просто присвоить себе чужую собственность липовым указом. При застое все было проще. Собственность была как бы общенародная, бюджет недосягаем, а пили, наверное, для амнезии от муторной идеологии.
А ведь в классике кинематографа — фильме «Чапаев» — Петька мечтал с Василием Ивановичем, что когда кончится гражданская война, люди будут просто ходить по улицам и улыбаться. Беззаботные и свободные от царского и церковного гнета. На деле все вышло наоборот. После победы развитого социализма беззаботно улыбаются, когда выпьют и освободятся от вязких мыслей о светлом будущем.
Вот в такой атмосфере шло формирование офицера. Впрочем, подобное воздействие общества испытывало все подрастающее поколение. Особенности нашего становления заключались только в ассортименте вино-водочных изделий на прилегающей к училищу территории. А так как дислоцировались мы на центральной улице города, то ограничить доступ курсантов к алкогольным напиткам было для руководства очень проблематично.
Однако, несмотря на доступный ассортимент, водка была довольно редким продуктом на тайном курсантском застолье. Чаще присутствовал демократичный «биомицин»*  по 1 р. 89 коп. за «фугас»** , которого с избытком было в магазине почти на территории училища. Располагался магазин со странным прозвищем ГПУ прямо по маршруту передвижения курсантских потоков между казарменным городком, главным учебным корпусом и общежитиями. Они маршировали мимо магазина группами и курсами, а после обеда и в одиночку, временами заскакивая, чтобы отовариться «горючим», если надзор офицеров или патруля ослабевал. Кроме напитка с этим медицинским названием, пользовалось успехом и похожее пойло из низкопробных винных материалов с красивым названием «Золотая осень» по 1 р. 37 коп. за 0.5 литра. А водка все-таки была дороговата для курсантского кармана. Самая дешевая — 3 р. 62коп., потом в 1977 году появилась Старорусская — за 4 р. 42 коп., или Сибирская — по 6 р. 20 коп., но бутылка уже была литровая. Для любителей культурных или слабоалкогольных напитков существовал легкий «Сидр» за 1 р. 02 коп. и «Пал Палыч» (шампанское) по 2 р. 40 коп. Но у своих «заробiтчан»  после шабашки в ночную смену на заводе шампанских вин можно было выкупить излишки «Пал Палыча» по 2 рубля.
Несмотря на обилие магазинов вокруг училища, всегда существовала логистическая проблема быстрой покупки и безопасной доставки товара. Но в наше время народ охотнее помогал своим защитникам и поддерживал армию буквально во всем.
Так, в соседнем продуктовом магазине под названием «Темп» за скоростное сервисное обслуживание работники советской торговли внедрили новаторские технологии. Озабоченные выручкой и интересами клиентов, они заранее готовили бумажные пакеты, в которые закладывали «фугас 777»*** , полкило вареной колбасы и хлеб. Стоил продуктовый набор 3 рубля. Как только на входе появлялся покупатель в курсантской форме, пакет извлекался из-под прилавка и отпускался без очереди и практически без слов. Туда, под видом похода в парикмахерскую, было легко пройти. Труднее было вернуться в казарму с этим набором. Нужно было, как обычно, преодолеть дежурную службу и заслон курсовых офицеров.
В этом вопросе скрытной доставки «горючего» старшие товарищи иногда делились опытом с молодежью. На нашей кафедре «черных полковников»****было немало достойных и уважаемых людей, понимающих нужды подрастающего поколения. Лучший стрелок училища из штатного оружия полковник Юферов как-то во время занятия по огневой подготовке посетовал, что нынешние курсанты не проявляют подчас должной военной смекалки:
— Иду я как-то мимо «Десятки» (магазина № 10), а оттуда выскакивает курсант с бутылкой водки в руке. Увидел меня, перекладывает ее в левую руку, прячет за спину и отдает честь. Я ему: «Что, сынок, чердак не варит? Мы в твои годы поступали очень просто: засовываешь бутылку в левый рукав шинельки (дело было зимой) от плеча до локтя, она там аккурат помещается, и спокойно идешь в подразделение».
Мы потом испытывали — прав был старый вояка на все сто! Только руку немного в локте нужно было согнуть, чтобы не выскочила из рукава.
Но если спиртное удавалось пронести в казарму, возникала очередная проблема — как сохранить и вовремя употребить. Ведь перед каждым праздником в казармах проводился плановый обыск. И обычно находили до 80 % спрятанного алкоголя. Начальники курсов были опытными и результативными искателями, если курсанты действовали шаблонно. Но если последние проявляли военную смекалку, то здесь офицеры были бессильны.
Из истории кладов известно, что самый надежный тайник — тот, который у всех на виду. Например, под ногами дневального, прямо у входа в казарму. Всю казарму перевернули верх дном, а пять бутылок водки так и пролежали в подставке, обозначающей место дневального «на тумбочке». Бледный от волнения дневальный так на водке и простоял весь «шмон», но выпивку сберег, чем снискал должное уважение среди соратников и дополнительные сто граммов с котлетой при распитии.
Но самое оригинальное хранение придумали сержанты одного первого курса. Сержантами на первом курсе обычно назначали опытных ребят, поступивших из армии. Им хватило этого опыта — спрятать водку в графине начальника курса, который всегда стоял на столе в канцелярии. Догадались залить туда родимую вместо воды. И скрытно, и на виду, и всегда под рукой.
И только собрались они злоупотребить, внезапно пришел начальник курса и уселся за свой стол. Вызвал старшину разбираться со списками и надолго уединился с ним за закрытыми дверями. Сержанты понимали, что такая ситуация сохранится лишь до тех пор, пока начальник не захочет утолить жажду из штатного графина. Выхода не было. И тогда неугомонные сержанты стали заходить к нему по очереди с докладами о состоянии дел в своих подразделениях или с мелкими вопросами. После короткого разговора каждый просил попить водички из графина. И не морщась выпивал почти по стакану. Начальник курса не мог понять, откуда такое служебное рвение у младших командиров, и спохватился только тогда, когда графин опустел. Труднее всего было старшине, который просидел рядом с начальником все это время вынужденно трезвым, с невозмутимым каменным лицом, едва сдерживая приступ смеха. 


 
Хороший тост на скромных посиделках с «фугасом»

Однако каким бы демократичным не был портвейн или «биомицин», самым любимым и популярным алкогольным напитком оставалось незабвенное пиво.
Вот этому напитку точно можно писать оды, посвящать поемы и повести, но не передать всех тонкостей и нюансов переживания курсантской души. Так много было связано с ним. Сколько неприятностей утонуло в глубине граненого стакана, сколько мудрых разговоров прозвучало под пенистое бульканье. А ведь было всего несколько сортов пива, но и их хватало.
В магазинах в основном продавали Жигулевское и Украинское пиво. Еще на разлив в пивнушках текло бесконечным ручейком пиво каких-то непонятных марок.
Пили пиво везде и из любой тары. Из стаканов, бутылок, бокалов, банок, ведер. С таранкой, воблой, скумбрией холодного копчения, жирными лещами, раками и сладким печеньем. В общежитии, в увольнении, в самоволке, на стадионе, в пивной, в «Артеке» и в «Освенциме», в сессию и в отпуске. После бани, после экзамена и после наряда. Опохмелялись, умывались и выливали на голову для питания волос.
А какие поэтические названия носили пивные забегаловки вокруг училища.
«Тетя Тося», «Три танкиста»,»Дрозды», «Зеленый Змий». Но самой большой популярностью пользовалась точка «Два соска», названная так по количеству пивных краников.
Неуставное уважение к пиву, как ни странно, питал и училищный патруль. В «Дроздах» он регулярно отгонял младшие курсы от прилавка, но старшекурсников не отвлекал от процесса.


 
В цивильной одежде пиво пьется спокойнее

В пивнушках в наше время не очень баловали любителей пива особым сервисом. Далеко не всегда имелись ограненные стеклянные кружки. Поэтому часто пивные алкоголики приходили утолить жажду со своей посудой. В основном с пол-литровыми или литровыми банками, но иногда и с ведрами. Молодому поколению курсантов можно уверенно рекомендовать ведро как самую безопасную тару. В ведре пронести пиво на территорию училища проще, чем в привычных бутылках или в банках.
Вот был случай. Послал как-то старшина с увольнительной запиской двух второкурсников за краской для ремонта. Те решили воспользоваться легальным выходом и набрать пивка для товарищей. Подходящей тары в казарме не оказалось, и прихватили они с собой оцинкованное ведро. Ведра в казарме в основном для мытья полов использовались. Отстояли очередь в пивной забегаловке, выставили на прилавок ведро и гордо объявили: полное. В пивной народ дружно засмеялся. Но смеялся недолго. Когда продавщица начала отмерять пиво бокалами, очередь загрустила. Назад ехали на трамвае, а чтобы пиво не расплескалось, сверху намотали испачканную в краску майку. На КПП в ГУК прапорщик — дежурный по КПП — спрашивает:
— Что несем?
С измученным видом курсанты объяснили, что ездили за краской. Показали краску в банках, а в ведре принесли олифу. Прапорщик осмотрел замасленную майку, подержал в руке ведро. Понял, что под майкой в ведре что-то жидкое, и пропустил «маляров» беспрепятственно в учебный корпус. Понятно, что ремонт в этот день не удался из-за коллективного недомогания.
Надо отметить, что к пивопитию курсанты относились не только как к искусству, но иногда и как к спорту. Временами факультеты соревновались между собой по объему и скорости опустошения кружек. В нашем соревновании на четвертом курсе с родственным третьим факультетом победил третий факультет. Чемпион выпил 16 бокалов. Но рекорд был поставлен на другом турнире другими участниками на количество кружек до первого отлива и составил 22 кружки. Может быть, были и другие достижения, но так как соревнования носили негласный характер, успехи не фиксировали, а победителей чествовали только в узком кругу.
Пиво так прочно вошло в сознание некоторых курсантов, что это пивное сознание иногда мешало учебе. Особенно, в сессию или при написании дипломной работы — во время, свободное от строевых занятий, но нервное из-за перегрева мозгов. В это время больше хотелось и легче моглось побаловаться пенистым напитком. Один из племянников главкома РВСН, известный всему училищу двоечник и хулиган, проводил много времени у пивных, но все-таки со скрипом защитился. Однако на защите диплома случайно проговорился о своем тайном алкогольном пристрастии. На вопрос комиссии, почему рассчитанный в его дипломном проекте жидкотопливный ракетоноситель имеет баки для окислителя, по объему большие, чем топливные баки, ответил, что, мол, окислитель, в отличие от топлива, пенится, как пиво.
 Так что не только наука и строевая слаженность занимали умы курсантов: качественные девушки и спиртные напитки занимали там свое достойное место.
*Биомицин — бiло-мiцне (укр. белое крепкое), напоминающее дешевый портвейн.
**Фугас — большая бутылка по форме как для шампанского 0,8 литра.
***«Фугас 777» — портвейн 777.
****Кафедра «черных полковников» — жаргонное название не технической, а общевойсковой кафедры, преподавателей, которой за строгость ассоциировали с мятежными греческими черными полковниками.