Рецензия на фильм Бенуа Жако Ева

               Попытка стать «кем-то»

Зрители, которые жаждут увидеть эротический триллер от Бенуа Жако, наверняка будут разочарованы отсутствием в фильме сцен, где обнажённые Изабель Юппер и Гаспара Ульеля сливаются в безумном потоке страсти. Это не «Основной инстинкт», а скорее психологическая драма, материалом для мистически-запутанного сюжета которой послужил роман Джеймса Хедли Чейза.

Завязка истории не далека от оригинального текста. Бертран Валад (Гаспар Ульель), оказавшись свидетелем смерти престарелого писателя, без лишних колебаний присваивает себе его ни разу не опубликованную рукопись, пьесу «Пароли», постановка которой с большим успехом принимается публикой и приносит славу своему псевдоавтору.

Перед нами девушка на приёме у психиатра, она лежит на кушетке и изливает свои страдания. Чем не типичное начало психологического триллера? Но тут камера панорамирует, и мы видим зрительный зал – оказывается, что это спектакль. И так весь фильм. Практически в каждой сцене ломается стереотип, закреплённый за излюбленными стилистическими средствами жанра триллер.

Изабель Юппер создаёт образ расчётливой и уравновешенной женщины, знающей себе цену и прагматично воспринимающей проституцию как повод в очередной раз надеть парик и заработать триста долларов «включая бокал шампанского». Ева в фильме Бенуа Жако имеет мало общего с той жаждущей красивой жизни, живущей за счёт своих клиентов блондиночки в исполнении Жанны Моро, которую мы видим в интерпретации Джозефа Лоузи (фильм «Ева» 1962 года).
 
       Кажется, что Ева знает о тайне успеха Бертрана, хотя намёк на это есть только в одном диалоге, непредсказуемость в поведении героини, её насквозь пронизывающий взгляд и какая-то мистическая сила и стойкость её характера – всё это создаёт ощущение того, что вторжение Евы в жизнь Бертрана не случайно. Отношения, которые писатель рассчитывал сделать сюжетом своего романа, оказываются капканом, из которого нет выхода. Это уже не просто банальный эксперимент, целью которого был вопрос: «Способна ли проститутка испытать любовь?».

      Драматургия фильма простроена по незамысловатой схеме. В завязке сюжета герой, присвоив себе чужое творение, совершает своего рода грех, а после, по мере развития действия, его постепенно настигает наказание. Идея рока воплощена довольно просто. В фильме нет излишних звуковых эффектов – лишь иногда возникает тревожная, создающая трепет музыка; нет в фильме и сцен, супер-нагнетающих сапиенс, за исключением поездки невесты Бертрана на машине по горному серпантину в состоянии шока, где мы видим дорогу взглядом Каролин, при этом, благодаря трясущейся камере, ощущая её головокружение. Мы чувствуем сильное напряжение только, когда история близиться к кульминации, все остальные события разворачиваются спокойно и лаконично, если не считать излишних зумов, панорам и необоснованной подвижности камеры, которая заметно выбивается из общего стиля картины.

      Зрителям, которые жаждут визуального воздействия и не готовы к анализу прекрасно выстроенных драматургически и объясняющих многое в поведении героев событий, фильм может показаться вялотекущей историей со слишком упрощёнными диалогами. Хотя именно в этих диалогах раскрывается стремление режиссёра по-новому осмыслить роман Джеймса Чейза.
«Никто» - последнее слово, которое мы слышим из уст Евы и которым завершается фильм. Это безысходно звучащее слово логически соединяет историю отношений героя с проституткой, как его стремление стать для неё больше, чем просто клиентом, и попытку Бертрана стать признанной личностью, выдав чужой труд за собственный – это ни что иное, как злобная усмешка рока.