Между небом и землёй Ч. I, II

   
    Часть I

 Между небом и землёй
  (или во сне и наяву)

     "Так уж получилось, что ни в Б-га, ни в чёрта я не верю, Убеждённый атеист. Вначале советская школа, а потом образование - я инженер геофизик.
      Если что-то непонятное в физическом явлении, то пытаюсь дать ему же и физическое объяснение. Что касается социальных явлений, тут, конечно, сложнее.
     Тут можно верить только в случай, и  это, действительно, наверно, промысел Б-жий. Ведь, говорят, даже Ландау верил, что наверху, кто-то есть".

         Это начало моего предыдущего рассказа. Когда я его писал, я даже не подозревал, какое может быть в этом плане продолжение…

         День не предвещал ничего особенного. Если не считать необычно тёплого солнечного для конца января дня. Тридцать первое число.
         Отсидел перед этим, как положено очередь к своему участковому врачу, к милой симпатичной, но очень уж замотанной своими каждодневными  многочисленными пациентами женщине.
         Получив ответы на свои вопросы, я пошёл  к выходу. 
 
         Посетил ближайший супермаркет, находившийся на расстоянии менее ста метров от моей поликлиники на одной стороне улицы. Основательно затоварился, у меня всегда с собой есть объёмистая нормальная сумка вместо знаменитой советской авоськи.
         Товары есть всегда, было бы для этого нужное приложение.

         Успел побалагурить с русскоговорящей продавщицей, откуда и настроение для этого взялось. Вышел на улицу, Постоял около бордюра. Увидел очень хорошего знакомого, подымавшегося по противоположной стороне улице, к себе домой наверх в Гиват-а-Море. Приветственно помахал ему рукой.
         Перешёл на другую сторону улицы,  где находилось наше отделение Банка.

         Посмотрите только, какая цивилизованная деревня у нас. И поликлиника, и супермаркет, и отделение Банка. Тут же трёхэтажный дом культуры. А всего лишь один из пригородов уже пятидесятитысячного довольно быстро развивающегося сейчас города.
 
        Присел на одну из скамеек около банка. Поставил свою большую сумку рядом у ног на землю.  Небольшую сумку, которую ношу постоянно на плече, я поставил рядом с собой на скамейке.
Почувствовал как будто лёгкое головокружение, а потом, что моё сознание куда-то уплывает…   
               


               

    Между небом и землёй
    (или во сне и наяву)

               
    (Продолжение, часть II)

    Трудно восстановить последовательность таких событий, особено видений, спустя почти четырнадцать месяцев.
Но день, когда это случилось, я помню точно: 31-ое января 2018 года.

    … Сознание уплывает, но не уходит совсем. Я вижу, как мимо меня проходит женщина, коренная израильтянка и как-то странно посмотрела на меня. Я же в это время непроизвольно откинулся на спинку скамейки, глаза полузакрыты, вобщем вид у меня в первом приближении не очень адекватный, то есть  “презентабельный”. 
Следом проходит “датишннй” (религиозный еврей), с кучей своих детишек, мальчишки с пейсами, и все глазеют на меня.  Затем прошёл мужчина, также местный и тоже всё время, пока проходил мимо, смотрел на меня очень внимательно.
   Для “аборигенов”,  я  какой-то подвыпивщий бомж.  Сумки, поза, и устойчивое мнение, что все “русские” пьяницы.  Для местных, все приехавшие из бывшего Союза – русские.
    Но для бомжа я всё-таки одет как будто более или менее прилично…

    Проходил ещё кто-то, но этих я не помню, видно, на эти моменты сознание уходило от меня совсем.

    Этого я и боялся, когда сознание ко мне периодически возвращалось. 

    И всё это время пока сознание полностью не ушло, я мучительно думаю (насколько это возможно в данном состоянии), что же делать? При таком отношении ко мне окружающих, потеряй я сознание полностью, за какое-то время я могу просто превратиться в овоща.

    Потом все они прошли мимо меня по второму разу. Какое-то “дежавю” настоящее. И по третьему, и так далее. Сколько раз это повторялось, не помню.
    С трудом, в полусознании, нахожу в адресной книге пелефона номер своего земляка по Союзу, который живёт совсем недалеко, практически рядом – метров триста. Не отвечает! Потом сознание опять куда-то уплывает.
    Снова возвращается. Набираю номер скорой помощи. Попадаю в пожарную часть, не успел я сказать и нескольких слов, как мне на русском языке говорят (почувствовали своего)  куда я попал.

    В следующий момент возвращения сознания набираю ещё раз номер скорой помощи. Не отвечают. Просто не отвечают.

    Всё это время надо мной нависал здоровенный мужик.  Он прилаживал большую рекламу на мощном дереве, бывшем  позади скамейки, на которой я сидел. Как видно, всё было мощным вокруг меня, кроме меня самого в данный момент…
    Стоял он на небольшой лестнице, которую, очевидно, принёс с собой. Неподалёку, через дорогу, метрах в тридцати, была бесплатная стоянка для частных автомашин, где, наверно, была и его машина. До этого, в самом начале, я слышал, как он с кем-то разговаривал по-русски.
    И, он прекрасно видел, что со мной что-то происходит, как мимо меня проходят люди, с недоумением глядя на меня. И ничего не предпринимал. Именно поэтому я к нему не обращался.
    Хотя при желании, он вполне мог положить меня на одно плечо, в другую руку взять мои сумки и донести каких-то сто метров без всякой машины до поликлиники. 
Но, именно этого желания, даже просто помочь, у него почему-то не было.
    Чувствуя, что дело серьёзное, в один из моментов своего просветления, превозмог  свою гордость.  Закинув голову, сказал ему по-русски: “помоги’.
Он сделал вид, что не расслышал. В этот же момент, рядом, с фасадной стороной банка, я услышал русскую речь. Каким-то отчаянным усилием воли, я заставил себя подняться и пробежать несколько метров к человеку, говорившему по-русски и повторить свою просьбу о помощи.
    Сейчас, спустя время, я почему-то сравниваю свои полусознательные действия, извиняюсь, с действиями бегающего петуха без головы…

    Человеком, говорившим по-русски, оказался невысокий коренастый мужчина, лет сорока.

    Он хотел меня сразу отвести в поликлинику, но я молча показал рукой на сумки.
Надо же, такой момент, а собственнические инстинкты меня не покидают.

    Наверно, потому, что мне, как и всему военному поколению безотцовщины, даром ничего не давалось.
    Хотя позже, когда физически мне стало ещё хуже, а сознание наоборот, более устойчивым, мне стало безразлично, что происходит с моими сумками.

    Но, это, к сожалению, по своей дурной привычке, я забегаю немного вперёд.

    Пока, суть да дело, вернулся на свою скамейку и позволил себе расслабиться. Я почувствовал, что уже не один.

    Мы не были знакомы друг с другом раньше, и сейчас тоже было не до официального знакомства.
    Хотя здесь я живу больше двадцати лет, и многих знаю. Более того меня многие знают  заочно.
    Во-первых, как организатора Инженерного Центра, а во-вторых, нескромно говоря ещё и человека пишущего…
 
    Уже позже я узнал, что родом он с Кавказа, то есть формально мы земляки.  Формально, потому что родился я на Кавказе в дороге, во время войны.  И, как настоящий уроженец Кавказа, человека в беде он бросить не мог…