Повелитель мух, Глава 6

Глава 6

Чудовище спускается с небес


Над островом не было никакого света, кроме отблесков звёзд. Когда дети поняли, кто издавал жуткий вой, перепугавший их, и когда Персиваль, наконец, утих, Ральф и Саймон подняли его и неуклюже снесли в одну из лачуг. Несмотря на все свои смелые слова, Хрюша не отступал от ребят ни на шаг, и все втроём они ушли в соседний шалаш. Беспокойно и шумно ворочались дети среди сухих листьев, наблюдая кусок звёздного неба через вход своего убежища, обращённый к лагуне. Иногда какой-нибудь маленький издавал крик в одном из соседних шалашей, и один раз во сне заговорил кто-то из больших. В конце концов, Ральфу, Саймону и Хрюше тоже удалось уснуть.

Лунный серп поднялся над горизонтом, но он был настолько тонок, что, даже коснувшись края воды, смог образовать лишь узкую лунную тропу на поверхности моря. Однако в небе были и другие огни: они стремительно моргали, загорались и гасли, но сюда, вниз, не доносились даже слабые хлопки, которые могли бы сообщить о том, что на высоте в десять миль происходило сражение. Мир взрослых всё же отправил детям своё послание, пусть даже на тот момент все они спали, и никто не мог прочитать его. В небе вспыхнул яркий взрыв, от места которого протянулся спиральный огненный след, а затем снова остались лишь мрак и звёзды. Над островом появилось пятно – фигура, плавно качающаяся под парашютом, человек, руки и ноги которого безвольно свисали вниз. Свободные ветры увлекали это тело за собой в разные стороны, в зависимости от того, на какой высоте оно находилось. Затем, на высоте трёх миль, ветер установился и пронёс парашютиста по гигантской нисходящей кривой над рифом и лагуной по направлению к горе. Там, среди синих цветов на склоне, фигура неловко приземлилась, но и на этой высоте всё ещё дул мягкий бриз, и купол продолжал надуваться, хлопать тканью и тянуть свою ношу вперёд. Тело парашютиста скользило вверх, в гору, нелепо волоча ногами по земле. Ярд за ярдом, порыв за порывом – ветер тащил парашютиста сквозь синие цветы, через валуны и красные камни, пока тело не оказалось зажато между расколотых скал на вершине. Порывистый ветерок окончательно запутал стропы и превратил их в бахрому, и человеческая фигура села, опустив голову в шлеме к своим коленям, удерживаемая стропами парашюта. Стоило ветру налететь снова, и стропы туго натягивались, а благодаря какой-то случайно образовавшейся петле голова и грудь парашютиста поднимались вверх, создавая иллюзию того, что мертвец пристально осматривает склон горы. Затем, едва ветер стихал, тонкие нити ослабевали вновь, и тело наклонялось вперёд, опуская голову между колен. Звёзды продолжали двигаться по небосклону, а странная фигура сидела на вершине горы, поднималась, кланялась и поднималась опять.

  В предрассветном мраке послышался шум у скалы, лежавшей чуть ниже вершины по склону. Два мальчика перекатывали вверх гору веток и сухих листьев, две серые неясные тени, говорившие друг с другом сонными голосами. Это были близнецы на дежурстве у костра. По задумке один из них должен был спать, а второй – дежурить. Но им никогда толком не удавалось ничего сделать, если при этом они были вынуждены действовать независимо друг от друга. И, поскольку близнецы не могли бодрствовать у костра всю ночь напролёт, то, в конце концов, несколько часов назад они не выдержали и ушли спать. Теперь же, зевая, потирая глаза и вышагивая привычным шагом, мальчики приближались к чёрному пепелищу, на месте которого полагалось гореть сигнальному костру. Достигнув пятна, они остановились, широко зевнули, и один из них метнулся вниз за ветками и листьями.
 
Другой встал на колени.

«Кажется, погас».

Он пошевелил пепел пучком веток, поданных в его руку.

«Хотя нет».

Расстелившись прямо на земле, мальчик пододвинул губы почти вплотную к углям и тихонько подул. Во мраке мелькнуло его лицо, подсвеченное красным светом. Прекратив дуть, он обратился к брату:

«Сэм, нам нужна…»

«…сухая гнилушка».

Эрик нагнулся и снова начал тихонько дуть, пока угли не стали ярко красными. Сэм сунул кусок трухлявого дерева в раздуваемый костёр, а сверху добавил ветку. Мерцание разрасталось,и наконец ветка принялась. Сэм поспешил добавить топлива.

«Много не подбрасывай», – попросил Эрик, – «Ты так всё спалишь».

«Надо согреться».

«Мы так только за дровами набегаемся».

«Но я замёрз».

«И я тоже».

«И вдобавок сейчас ведь…»

«…темно. Ну, хорошо тогда».

Эрик присел на корточки и наблюдал, как Сэм складывает костёр. Тот сделал навес из сухих веток, и вскоре огонь весело затрещал под ними.

«Да, ещё бы чуть-чуть – и всё».

«И он бы тогда…»

«Разозлился бы».

«Ага».

С минуту они просто молча смотрели на огонь. Потом Эрик захихикал.

«Видел, как он распсиховался?»

«Из-за…»

«…костра и свиньи».

«Повезло нам, что он на Джека, а не на нас».

«Ага. Помнишь, как старик Псих в школе?»

«Ещё бы! Вы-меня-выведете-из-себя-молодой-человек!»

Близнецы дружно и одинаково рассмеялись, но потом вспомнили про темноту и про кое-что другое и боязливо оглянулись по сторонам. Пламя, пожиравшее навес из веток, вновь приковало их взгляды. Эрик наблюдал за копошащимися жучками, которые в панике безуспешно пытались избежать злого огня, и вспоминал первый костёр – тот, на крутом склоне горы, где теперь была просто сплошная чернота. Это воспоминание ему не понравилось, и Эрик отвёл взгляд в сторону от вершины горы.

Костёр уже излучал тепло, которое обдавало их приятными волнами. Сэм развлекался, укладывая ветки в костре как можно плотнее. Эрик протянул руки вперёд, нащупывая то расстояние, на котором жар костра было едва возможно терпеть. Лениво оглядывая пространство по ту сторону костра, он пытался различить разбросанные камни, мысленно отделяя их от их же плоских теней и возвращая им контуры, свойственные им при дневном свете. Вон там был большой валун, там три камня, здесь расколотая надвое скала, а за ней был промежуток – вон там…

«Сэм?»

«А?»

«Да нет, ничего».

Пламя охватывало ветки, кора сворачивалась и отваливалась, а древесина щёлкала в огне. Навес провалился внутрь и взметнул столп света над вершиной горы.

«Сэм…»

«Да?»

«Сэм! Сэм!»

Сэм с раздражением поглядел на Эрика. Но напряжённый взгляд последнего напугал его, потому что этот взгляд был направлен прямо за спину Сэма. На корточках перебравшись вокруг, чтобы оказаться на другой стороне костра, Сэм тоже вперил свой взгляд в темноту. Застыв без движения, они вцепились друг другу в руки: четыре напряжённых глаза смотрели, не мигая, и оба рта широко раскрылись.

Вдалеке, ниже от них по склону, деревья в лесу неожиданно вздохнули, а потом дружно зашумели. Чёлки мальчиков затрепетали, и пламя костра отклонилось в подветренную сторону. В пятнадцати ярдах от них раздался хлопающий звук широко раскинутой ткани, принимающей порыв ветра.

Никто из мальчиков не вскрикнул, но хватка их испуганных рук стала ещё жёстче, а рты раскрылись до предела. Около десяти секунд они так и сидели, сгорбившись, пока беспокойный костёр на вершине продолжал испускать дым, искры и неясный свет.

Затем, словно у них был один охваченный ужасом разум, Сэм и Эрик дружно уползли на четвереньках за скалы и помчались прочь.


Ральфу снился сон. После долгих часов поисков удобной позы и шумного барахтанья в сухих листьях, он, наконец-то, кажется, по-настоящему уснул. И даже звуки, сопровождавшие ночные  кошмары его товарищей, спавших в других шалашах, больше не достигали его уха, потому что он вернулся в давно покинутые места: на ладони через садовую изгородь он протягивал сахар для пони, стоявших по другую сторону. Но потом кто-то дёрнул Ральфа за руку, сообщив, что пришло время вечернего чая.

«Ральф, вставай!»

Сухие листья шумели, как морской прибой.

«Просыпайся, Ральф!»

«Что такое?»

«Мы видели…»

«…чудовище…»

«…своими глазами».

«Кто это?... Близнецы?»

«Мы видели чудовище…»

«Тихо. Хрюша!»

Листья по-прежнему шуршали. Хрюша ткнулся в Ральфа, а один из близнецов вцепился в него, не пустив к проёму, сквозь который по-прежнему были видны бледнеющие звёзды.

«Нельзя туда, там очень страшно!»

«Хрюша, где у нас копья?»

«Кажется, я слышу…»

«Тихо! Замрите».

Дети лежали и прислушивались, вначале полные сомнений, но близнецы свистящим шёпотом начали свой рассказ, прерываясь лишь для удивительно тихих пауз между предложениями, и сердца мальчиков наполнил ужас. Вскоре стало очевидно, что тьма вокруг полна когтей и таит в себе неизвестную, но страшную угрозу. Бесконечно долгий рассвет, наконец, убрал звёзды с небосклона, и в лачугу проник солнечный свет, печальный и серый. Собравшись с духом, ребята пришли в движение, хотя мир за стенами шалаша по-прежнему казался ужасно страшным. В лабиринте мрака стало возможно различить даль и близь, а облака высоко в небе стали теплее, налившись цветом. Одинокая морская птица взмыла ввысь, хлопая крыльями и издавая неприятный хриплый крик, отдававшийся эхом от окрестных скал, а в лесу громко пискнуло какое-то животное. Теперь уже остатки облаков у горизонта засветились розовым, а пернатые кроны пальм вернули себе зелёный цвет.

Ральф встал на колени у выхода и осмотрелся вокруг.

«Сэм-и-Эрик, зовите всех на собрание. Только тихо. Давайте».

Дрожащие близнецы, по-прежнему вцепившись друг в друга, преодолели несколько ярдов до ближайшего шалаша и распространили ужасную весть. Ральф зашагал к платформе. Из чувства собственного достоинства он поднялся в полный рост, но в спине у него мерзко покалывало от страха. За Ральфом последовали Хрюша и Саймон, затем к платформе прокрались и остальные мальчики.

С затёртой поверхности своего бревна-скамьи Ральф поднял рог и поднёс его к губам. Но, одолеваемый сомнениями, он не стал дуть. Вместо этого он приподнял рог и показал его окружающим. Все поняли этот жест.

Из-за линии горизонта, невидимое глазу, солнце посылало свои яркие лучи в небеса. Ральф посмотрел в сторону, на растущий вдали кусочек золота, освещавший площадку справа и, казалось, дающий своё разрешение на то, чтобы начинать. Мальчики, стоявшие вокруг, ощетинились, выставив вперёд свои копья.

Ральф передал рог Эрику, который стоял ближе, чем Сэм. Тот начал:

«Мы видели чудовище собственными глазами. Нет, мы не спали…»

Эстафету принял Сэм. По устоявшейся привычке все понимали, что одного рога достаточно для обоих близнецов, их неразделимость была для всех очевидна.

«Оно лохматое. И за спиной у него что-то есть – крылья, наверное. Чудовище – оно двигалось…»

«Это было ужасно. Оно, вроде как, село…»

«И огонь горел очень ярко…»

«Мы только дров подбросили…»

«…подкинули веток…»

«У него были глаза…»

«И зубы…»

«И когти…»

«Мы бежали со всех сил…»

«Обо всё спотыкались…»

«А чудовище гналось за нами…»

«Я видел, как оно кралось за деревьями…»

«Почти поймало меня…»

С испугом Ральф указал на лицо Эрика, всё иссечённое ветками кустов и покрытое порезами.

«Как это получилось?»

Эрик ощупал кожу на своих щеках.

«Ой, какая шершавая! У меня, наверное, кровь бежит?»

Круг мальчиков отшатнулся в неподдельном ужасе. Всё ещё зевавший Джонни вдруг разразился громким плачем, и Билл отшлёпал его, после чего Джонни буквально захлебнулся слезами. Яркое утро наполнилось предчувствием беды, и круг ребят начал меняться. Понемногу все разворачивались в сторону от центра, и копья – эти заточенные куски дерева – стали похожими на изгородь. Но Джек вновь привлёк внимание к центру.

«Это будет настоящая охота! Кто со мной?»

Ральф нервно дёрнулся.

«Ваши копья – это деревянные палки. Не глупи».

Джек насмешливо поинтересовался:

«Боишься?»

«Конечно, боюсь. А кто не боится?»

Ральф повернулся к близнецам, пребывавшим в тоскливом ожидании.

«Вы ведь нас не разыгрываете?»

Ответ был слишком выразительным, чтобы подвергать его сомнению.

Рог взял Хрюша.

«А может… мы можем, вроде как, тута остаться? Может, чудище сюда и не придёт».

Если бы не навязчивое чувство, что кто-то продолжает смотреть на них, Ральф бы просто наорал на Хрюшу:

«Остаться тут? И забиться в один угол, дрожать от каждого шороха? А как мы еду будем добывать? А с костром как быть?»

«Пошли уже», – безжалостно предложил Джек, – «Мы только время теряем».

«Погоди. А что с маленькими будем делать?»

«Да ну их!»

«Кто-то должен смотреть за ними».

«Но никто же не смотрел до сих пор».

«Так и нужды не было! А теперь есть. Пусть Хрюша с ними остаётся».

«Вот это правильно. Побереги своего Хрюшеньку».

«Головой подумай. Что нам толку с Хрюши? Он же одноглазый».

Остальные мальчики с любопытством переводили взгляды попеременно то на Джека, то на Ральфа.

«И ещё кое-что. Это будет не простая охота, потому что чудовище не оставляет следов. Если бы оно их оставляло, вы бы давно их увидели. Я так понял, что чудовище скользит между деревьев, как… не знаю, как кто».

Все дружно кивнули.

«Так что тут надо подумать».

Хрюша снял свои покалеченные очки и протёр оставшуюся линзу.

«А как насчёт нас, Ральф?»

«Ты рог не взял. Держи».

«Я хочу сказать… Чо с нами-то будет? Представь, чудище придёт, а вас нету. Я итак видию плохо, а если ещё и испугаюся…»

Джек перебил его, самодовольно бросив:

«Да ты всегда пугаешься».

«Рог у меня…»

«Рог! Рог!»  – закричал Джек, – «Не нужен нам больше этот рог. Мы и без него знаем, кто должен говорить. Ну что путного сказал Саймон, или Билл, или Уолтер? Некоторым пора уже понять, что им нужно просто заткнуться и не мешать остальным решать проблемы».

У Ральфа больше не было сил делать вид, будто он не замечает этих разговоров. Кровь прилила к его щекам.

«Рог не у тебя», – сказал он, – «Сядь на место».

Лицо Джека побледнело, и веснушки превратились в тёмные мелкие пятна с чёткими очертаниями. Он провёл языком по губам и остался стоять.

«Всё это касается только охотников».

Все остальные неотрывно смотрели. Хрюша почувствовал дискомфорт, посчитав себя вовлечённым в этот спор, поэтому он сунул рог на колени Ральфу и сел на своё место. Тишина стала гнетущей, и Хрюша затаил дыхание.

«Нет, это касается не только охотников», – возразил Ральф наконец, – «Потому что чудовище нельзя выследить. И потом, мы ведь хотим, чтобы нас спасли».

Обращаясь ко всему собранию, Ральф продолжил:

«Разве вы все не хотите, чтобы нас спасли?»

И, опять повернувшись к Джеку, он добавил:

«Я уже говорил. Самое главное – это костёр. А сейчас он, наверное, погас…»

Вновь разозлившись, Ральф спас для себя положение и нашёл силы перейти в наступление.

«Вы, что, совсем голову потеряли? Мы должны опять зажечь костёр. Ты об этом не подумал? А, Джек? Или никто из вас уже не хочет спастись?»

Конечно, все хотели спастись, в этом никто не сомневался, поэтому непростая ситуация внезапно разрешилась победой Ральфа. Совершив резкий выдох, Хрюша попытался восстановить своё дыхание, сделал попытку вдохнуть воздух, но у него не получилось. Широко раскрыв рот, он упал у бревна, и тёмно-синие пятна появились у его губ. Но никому не было дела до Хрюшиных страданий.

«А теперь подумай, Джек. Может, всё-таки есть на острове место, где ты ещё не был?»

Джек нехотя отвечал:

«Ну, если только… Конечно же! Помнишь? Тот островок на краю, где разбросаны валуны. Я был неподалёку.  Эти валуны – они как мост. Это и есть единственный путь туда, наверх».

«И оно вполне может жить именно там».

Собрание зашумело: всем захотелось высказаться.

«Тихо! Всё, вот там и поищем. И если там нет чудовища, то мы поднимемся на гору и посмотрим там тоже. И зажжём костёр».

«Пошли».

«Сперва поедим. А потом отправимся», – Ральф помолчал, – «И копья, пожалуй, возьмём с собой».

После завтрака Ральф и остальные большие отправились в путь вдоль берега. Хрюша, приподнявшись, остался лежать на платформе. Этот день, как впрочем, и все другие, обещал, что к полудню остров будет жарким пеклом под голубым куполом неба. Песчаный пляж стелился под ногами извилистой кривой, сливаясь вдали с полосой джунглей: жаркий день ещё не успел полностью войти в свои права и размыть очертания пейзажа, накинув на него вуаль миражей. По настоянию Ральфа они выбрали безопасный путь вдоль пальмовой террасы, не насмелившись шагать по горячему песку у воды. Ральф позволил Джеку вести экспедицию, и тот шёл впереди с театральной осмотрительностью, несмотря на то, что в случае появления врага его было бы видно за двадцать ярдов. Довольный тем, что хотя бы на время он избавился от всякой ответственности, Ральф замыкал шествие.

Сомнения одолевали Саймона, который шёл впереди Ральфа. Чудовище с острыми когтями, сидит на вершине горы, не оставляет следов, но при всём при этом оно не смогло догнать Сэма и Эрика. Сколько Саймон ни думал о чудовище, в его сознании рисовался лишь образ человека, образ одновременно героический и больной.

Саймон тяжело вздохнул. Другие могут встать и говорить перед собранием, и, наверное, у них не появляется этого жуткого чувства, их личность не сжимается под многими взглядами, и они спокойно могут сказать, что хотят, как будто они разговаривают не с собранием, а с одним человеком. Саймон шагнул в сторону и посмотрел назад. Ральф продолжал шагать, перекинув копьё через плечо. Почувствовав себя неловко, Саймон сбавил шаг и подождал, пока Ральф не поравнялся с ним. Саймон посмотрел в лицо Ральфу сквозь жёсткие чёрные волосы, упавшие ему на глаза. Ральф поглядел по сторонам и натянуто улыбнулся, делая вид, что уже позабыл, какого дурака Саймон свалял накануне. На несколько секунд Саймон был рад тому, что его, по крайней мере, принимают, несмотря на то, что Ральф отвёл взгляд в сторону. Забывшись, Саймон врезался в дерево, и Ральф поспешно отвернулся, а Роберт рассмеялся. Саймон пошатнулся, и белое пятно на его лбу стало красным. На коже появились капельки крови. Ральф отвлёкся от Саймона и задумался над своими собственными бедами. Скоро они придут к каменному утёсу, и тогда хочешь не хочешь, а главный должен будет пойти вперёд.

 Джек рысцой прибежал назад.

«Ну, всё, уже видно перешеек».

«Хорошо. Подойдём как можно ближе».

Ральф последовал за Джеком к утёсу, туда, где начинался небольшой подъём. По левую от них сторону стояли непролазные заросли лиан и деревьев.

«А с чего бы ему не жить там?»

«С того, что ты же видишь. Никто не ходит сквозь эти дебри».

«Ну а как насчёт утёса?»

«Посмотрим».

 Ральф раздвинул траву и посмотрел наружу. Глазам открылось всего несколько ярдов каменистой земли, а дальше оба берега острова почти соединялись в точке, где, казалось, должен был быть мыс. Но вместо мыса тянулся узкий каменистый уступ всего в несколько ярдов шириной и около пятнадцати ярдов в длину. За уступом продолжался остров, выдаваясь далеко в море. Там располагалась ещё одна гранитная прямоугольная скала, выдающая геологическую структуру острова, и размеры её были впечатляющими. Ближняя сторона гранитного утёса представляла собой розовый бастион высотой около ста футов, хорошо видимый с вершины горы на острове. Скала была расщеплена, и по её вершине были разбросаны большие валуны, положение которых, кажется, было неустойчивым.
 
Высокая трава позади заполнилась безмолвными охотниками. Ральф повернулся к Джеку.

«Ну, ты же у нас охотник».

Джек покраснел.

«Да, конечно».

Однако вдруг кто-то чужой произнёс за Ральфа:

«А главный – я. И я пойду. Не спорь».

Ральф обернулся к остальным.

«Вы спрячьтесь здесь. И ждите меня».

Ральф чувствовал, что голос сейчас либо откажет ему, либо, наоборот, сорвётся на крик. Он вновь посмотрел на Джека.

«Ты думаешь, что…»

Джек тихо ответил:

«Ну, я везде был. Оно должно быть там».

«Понятно».

Саймон смущённо пробормотал:

«А я не верю в чудовище».

Как будто поддерживая разговор о погоде, Ральф мягко согласился.

«Да, конечно. Я тоже».

Ральф туго сжал губы и побледнел. Затем он медленно отвёл назад упавшие на глаза волосы.

«Ладно. Пока».

Заставив свои ноги двигаться, Ральф продолжал идти вперёд, пока не оказался на перешейке.

Теперь со всех сторон его окружал только пустой воздух. Даже если и не идти дальше, то в любом случае прятаться было негде. Стоя на узком уступе, Ральф посмотрел вниз. Море отделит утёс от острова. Это произойдёт скоро – в течение одного-двух столетий. По правую сторону от перешейка была лагуна, и волны, приходившие с открытого моря, рябили водную поверхность. Но картина слева заставила Ральфа вздрогнуть. Лагуна защищала их от бескрайнего Тихого океана, в то время как почему-то до этого только Джек спускался к воде на другой стороне острова. Теперь же Ральф увидел громадный океан с позиции жителя континента, и волны напомнили ему дыхание какого-то исполинского существа. Медленно океанская вода уходила вниз, в расщелины между скал, обнажая розовые гранитные плахи, странные коралловые наросты, полипы и водоросли. Вниз и вниз струилась вода, перешёптываясь, как ветер в кронах лесных деревьев. В конце концов, обнажалась широкая гранитная глыба, раскинутая, как стол, и поросшие водорослями грани её становились похожи на крутые обрывы, уходившие в воду. Затем океанский левиафан совершал выдох, вода поднималась, водоросли трепетали, и океан бурлил над поверхностью «стола» с бешеным рёвом. Было невозможно связать это движение с приходом океанской волны: всё это выглядело так, словно вода по своему собственному желанию поднималась и опускалась вновь.

Ральф повернулся к розовому утёсу. Позади, в высокой траве ждали охотники. Ждали и смотрели, что он будет делать. Внезапно Ральф почувствовал, что пот на его ладонях стал холодным, и к своему удивлению он вдруг осознал, что на самом деле он не только не рассчитывал встретить здесь чудовище, но и не имел ни малейшего представления о том, что же ему делать, если он его всё же встретит.

Ральф понял, что ему вполне по силам взобраться на утёс, но в этом не было никакой необходимости. Прямоугольные очертания утёса окаймлялись некоторым подобием скалистого плинтуса, и поэтому справа, над лагуной, можно было пробраться по уступу и скрыться из виду за гранитной массой. Это было легче лёгкого, и вскоре Ральф уже всматривался в пространство позади утёса.

Тут не было ничего необычного: разбросанные розовые булыжники, украшенные глазурью птичьего помёта. Почти вертикальный склон тянулся наверх, к расколотым скалам, которыми был увенчан бастион.

Услышав звуки за спиной, Ральф обернулся. По краю уступа крался Джек.

«Я не мог оставить тебя одного».

Ральф промолчал в ответ. Он продолжил свой путь среди камней с тем, чтобы исследовать углубление, напоминавшее пещеру, и не содержавшее ничего более страшного, чем кладка протухших птичьих яиц. Ральф присел, осматриваясь вокруг, и постукивая по камню древком копья.

Джек пришёл в возбуждение.

«Отличное место для крепости!»

Облако брызг долетело до них снизу и окропило их влагой.

«Тут нет питьевой воды».

«А это что такое?»

Где-то наверху, примерно на половине пути к вершине утёса, и в самом деле было неясное зеленоватое пятно. Мальчики взобрались выше и попробовали сочившуюся воду на вкус.

«Можно держать тут кокосовый орех, чтобы постоянно наполнялся».

«Нет уж. Поганое местечко».

Бок о бок взобрались они на самый верх, где сузившаяся вершина поддерживала последний  огромный обломок скалы. Джек ударил кулаком ближайший к себе валун, и тот угрожающе покачнулся.

«Помнишь…?»

Оба внезапно остро почувствовали, насколько хуже всё стало с тех самых пор. Джек поспешно заговорил:

«Засунуть под низ пальму, и если пришёл враг…смотри!»

Внизу, в ста футах прямо под ними, был виден перешеек, потом немного каменистой земли, затем – заросли травы, усыпанные точками голов, а ещё дальше – густые заросли леса.
 
«Чуть-чуть поднажать», – продолжал Джек, ликуя,  – «и  р-раз!»

Он резко взмахнул рукой, изображая падающую глыбу. Ральф смотрел в сторону горы.

«Что там?»

«А?»

«Я говорю, что ты там увидел?»

«Сигнала нет. Нас никто не найдёт».

«Ты уже чокнулся со своим сигналом».

Синяя туго натянутая нить горизонта замыкалась вокруг, нарушаемая только силуэтом горы.

«Сигнал – это всё, на что мы можем рассчитывать».

Ральф прислонил своё копьё к большому камню и двумя руками отбросил копну волос, упавших на лоб.

«Надо вернуться назад и взобраться на гору. Чудовище видели там».

«Не будет там никакого чудовища».

«Ну, а что ещё делать?»

Остальным мальчикам надоело ждать в траве. Увидев Джека и Ральфа живыми и невредимыми, они вышли на солнечный свет. Поддавшись азарту разведчиков, они забыли про чудовище. Постояв на перешейке, ребята совсем осмелели и, громко переговариваясь, начали штурмовать утёс. Ральф встал, положив одну руку  на огромную розовую скалу, отколовшийся гранитный блок размером с мельничный жёрнов, висевший над краем и едва хранивший равновесие. Мрачно озирал Ральф гору и окрестности, сжав кулак и, как молотком, стучал в гранитную стену, поднимавшуюся справа от него. Губы его были плотно сжаты, а глаза с тоской смотрели сквозь бахрому упавших на лоб волос.

«Нужен дым».

Ральф облизал разбитые костяшки пальцев.

«Пошли, Джек!»

Но Джека не было рядом. С криками, которые до сих пор умудрялись оставаться незаметными для Ральфа, группа мальчиков толкала и приподнимала огромный камень. В тот момент, когда Ральф повернулся в их сторону, скала подалась и огромная масса рухнула в море, подняв фонтан шумных брызг, долетевших до середины утёса.

«Прекратите! Хватит!»

Крик Ральфа заставил их смолкнуть.

«Дым».

В голове творилось что-то странное. Что-то мельтешило в сознании Ральфа, как судорожно взмахивающая крыльями летучая мышь, и прочитать собственные мысли стало неожиданно трудно.

«Дым».

Внезапно способность мыслить вернулась, а вместе с ней пришёл и гнев.

«Нам нужен дым на горе. А вы тут тратите время впустую и валуны катаете».

Роджер прокричал в ответ:

«Да уж времени-то у нас навалом!»

Ральф покачал головой.

«Нет. Нам надо идти на гору».

Начались дебаты. Кто-то из мальчиков хотел вернуться назад, на пляж. Другие хотели сбрасывать валуны с утёса. Ярко светило солнце, и все опасности и страхи остались где-то позади, вместе с темнотой.

«Джек. Чудовище может жить на другой стороне острова. Показывай дорогу. Ты ведь там был».

«Можно пойти по берегу. Там и фрукты есть».

К Ральфу подошёл Билл.

«А почему нам нельзя остаться здесь на немножко?»

«Да, почему?»

«Давайте устроим крепость!»

«Здесь нечего есть», – ответил Ральф, – «И негде спрятаться. И воды почти нет».

«Тут бы получилась классная крепость».

«И камни можно сбрасывать…»

«Прямо на перешеек…»

«Я сказал, пошли дальше!» – яростно закричал Ральф, – «Нужно всё проверить. Быстро!»

«Ну давайте останемся…»

«Лучше пойдём назад, к шалашам…»

«Я устал…»

«НЕТ!»

Ральф содрал кожу с костяшек пальцев, но, казалось, ему совсем не было больно.

«Главный здесь я. Нам надо всё проверить. Посмотрите на гору. Сигнала нет. А там может показаться корабль. Вы что, с ума посходили?»

Повисло недовольное молчание. Некоторые бурчали что-то себе под нос.

Джек начал спускаться вниз, к перешейку, показывая дорогу на противоположную сторону острова.