Рассказ старейшины

Слегка потрескивали в костре сухие ветви. Негромкий голос старейшины разносился над притихшей ребятней. Невольно заслушался и Мельх. Он притаился возле ближайшей хижины, стараясь не привлекать к себе внимания. А то, вдруг его еще и к малышне причислят.
- Давным-давно, когда еще не родились бабушки ваших бабушек, жил в племени молодой охотник Гьен, сын красавицы Кьолы,- рассказывал старейшина.
- Так это его много позже стали называть Гьен-Охотник?- не удержался от вопроса Мельх.
Старейшина неодобрительно взглянул на юношу. Под укоризненным взглядом рассказчика Мельх смущенно потупился. Скрежетнуло по утрамбованной почве случайно задетое копье. В глазах старейшины проблеснули неожиданно лукавые искорки.

- Ни один зверь в лесу не мог спастись от руки Гьена,- продолжил он рассказ,- любой камень, пущенный охотником, постоянно находил цель…
---
…Зима выдалась на редкость суровая. На стойбище навалился голод. Раз за разом возвращались охотники без добычи. Дичь ушла из засыпанных глубоким снегом охотничьих угодий. Угнаться за животными  жителям оказалось не под силу. Людям приходилось обгладывать кору деревьев.
Гьен в поисках добычи приходилось заходить все дальше и дальше от жилищ стойбища, надеясь хоть как-то прокормить людей, а особенно мать свою – Кьолу.
За шкурами, завесившими вход в хижину, натужно завывал ветер. Жаркий огонь наполнял внутреннее пространство живительным теплом.
Нужно было снова идти на охоту. Вдруг да получится найти что-нибудь для пропитания. Гьен махнул рукой закутанной в шкуры Кьоле. Откинулась тяжелая занавесь. В клубах морозного воздуха охотник выбрался на свежий воздух.
В колюче-пушистой изморози деревья выглядели одинаково белыми. Лишь угловатые елки холодно зеленели иглами сквозь иней. На густой снежной шкуре, покрывшей землю, не виднелось ни единого следа. Только округлые ямки, оставленные ногами ходивших за хворостом людьми, пятнали поляну стойбища ровными цепочками. В морозном воздухе не слышалось ни звука. Разве что легкое потрескивание замерзающих деревьев наполняло окрестности.
Гьен старательно затянул ремешки плетенок снегоступов. Капюшон плотней надвинулся на голову, предохраняясь от трескучего мороза. Кисти рук надежно спрятались в меховые рукавицы.
Молодой человек осторожно углубился в чащу леса, стараясь не потревожить ажурный ледяной узор. В руке уверенно притаился крупный заостренный кусок красного гранита – единственное оружие, прихваченное с собой охотником.
- Шхр-р-р,- с шорохом рухнула с веточки снежная полоска.
Среди белых переплетений мелькнула неясная тень.
- Птица!- с сожалением пробормотал охотник, крепко сжимая бесполезный в данном случае камень.
Гьен размашисто ударил гранитным орудием в ближайший ствол. Дерево вздрогнуло от сильного удара. Иней осыпал остановившегося охотника. На толстом стволе осталась яркая зарубка.
Вдалеке послышался громкий треск, словно какое-то крупное животное продиралось сквозь густые заросли.
Охотник направился в сторону неожиданного звука.
Плетеные снегоступы медленно несли крадущегося охотника.
Впереди мелькнуло запутавшееся среди переплетения стволов тело, покрытое густой рыжей шерстью.
Молодой шох! Он никак не мог вырваться из ловушки, в которую непонятно, как и попал.
Шох! Даже маленький – это ж какой запас мяса. Можно накормить всех. Да еще и шкура… Осталось только добить…
Гьен крепче сжал в руке заостренный кусок гранита.
Глухое ворчание нарушило планы молодого охотника. К беспомощному пленнику подбирался медведь. Громко на весь лес затрубил испуганный шох.
Сейчас косолапый лишит охотника добычи. Гьен с сомнением оглядел единственное свое оружие.
Нет! Не справиться!
Но отступить…
Медведь повернул морду к охотнику. Это заставило Гьена отшатнуться.
Плечо наткнулось на толстую ветку. Хрустнуло промерзшеее дерево. Болью резануло и в плечо.
Все, медведя теперь и от шоха не отогнать, да и самому-то не спастись. Здоровая рука охотника вцепилась в обломившуюся ветвь, намереваясь дороже продать свою жизнь…
- А что если…
Молодой человек поспешно отвязал от снегоступа длинный ремешок. Несколько уверенных мотков – камень крепко привязан к палке.
Широкий замах.
С громким хрустом вновь образованное орудие врубилось в морду зверя. Медведь разъяренно заревел и бросился на человека. Гьен принялся лихорадочно молотить камнем на палке по огромному противнику, пока медведь не замер неподвижно.
И стоило ли теперь убивать еще и маленького шоха?
Медвежьего мяса и так хватит на всех. А две туши все равно не дотащить до стойбища
Несколькими движениями Гьен освободил пленника…
---
- Вот так Гьеном-Охотником и был придуман топор,- закончил рассказ старейшина.
- А что маленький шох?- воскликнул нетерпеливый Дьен.
- Шох?- усмехнулся рассказчик,- А что шох? Почти сразу подошли взрослые животные. Они и увели малыша с собой…
- Здорово,- потрясенно проговорила маленькая Ара.
- Это еще не все,- старейшина пошурудил в костре длинной палкой, взметнув целый сноп разлетающихся по округе искр.
В темно-синих темнеющих небесах жалобно прокричала ночная птица.
- Расскажи еще!- взмолилась Ара.
Старейшина скосил взгляд в сторону непроизвольно приблизившегося Мельха. Мимолетная улыбка проскользнула по губам старика.
- Хорошо,- он устроила удобней,- Слушайте…
---
…Гьен теперь никогда не расставался со своим новым орудием. Тем более, что его и носить оказалось не в пример легче. Теперь не нужно было постоянно держать орудие в руке, а можно просто заткнуть за пояс. Руки же могли оставаться свободными.
Суровая зима благополучно кончилась. Снова возникла необходимость пополнить пищевые запасы. Прихватив вновь изготовленный топор, Гьен отправился на охоту. На этот раз с молодым охотником в лес пошла и Чель, дочь мудрой Ксамы.
Девушка,  помимо костяного ножа, прихватила с собой длинный шест с обожженным для твердости кончиком.
Лес встретил молодых охотников птичьим многоголосьем. Распускающаяся листва отвечала звонким трелям нежным шелестом. Еще немного, и листочки постепенно раскроют ладошки навстречу весеннему солнышку. На проталинах весело зеленели острые ростки пробивающейся травы. Кое-где нежными бледно-розовыми звездочками  расцветали подснежники.
При каждом шаге из влажной почвы выдавливалась мутная вода, еще не успевшая впитаться после таяния снега.
Наслаждаясь наступившим теплом, Гьен откинул капюшон, подставляя голову свежему ветерку.
Равномерный лесной гул явно напоминал о пробуждающейся после зимней спячки природе.
Еле слышный хруст заставил  молодого охотника насторожиться.
Гьен медленно обвел взглядом окрестности.
- Вот он,- прошептал юноша,- Одинец…
Гьен указал рукой на видневшегося среди стволов матерого кабана-одиночку.
Он осторожно сжал локоть спутницы. Палец Гьена прижался к губам, призывая к тишине. Чель настороженно выставила вперед обожженный конец шеста.
- Не поможет,- еле слышно шепнул юноша,- в случае чего, палка не сможет его остановить.
Рука его машинально погладила топор.
- А если,- зашептала Чель прямо в ухо охотнику,- камень от твоего топора приладить к этой палке?
Гьен замедленно развязал стягивающий топор ремешок.
- Только привяжи камень острым углом вперед…
---
- Так получилось копье,- потрясенно прервал рассказ старейшины Мельх.
- Точно,- согласился старейшина.
Он медленно поднялся. Затекшие конечности с хрустом распрямились.
- А сейчас – всем спать…
Опираясь на кривой посох, старейшина направился к хижине…